Один знакомый керчанин рассказал мне эту историю.
Хорошие люди иногда получаются от смешения крови староверов и украинских переселенцев.
Умный, трудолюбивый, добрый и большой любитель «за рюмкой чая покалякать о прошлом».
Вот его рассказ. Попробую от первого лица. Когда-то я в блокнотик свой записал его рассказ.
Почти не правил.
«А как же мне своего деда забыть? Да, да, кулака по советским меркам.
По советским, но не по человеческим.
Деда, который всю жизнь пахал как вол.
Работа и дети. Дети, образование и воспитание детей. Все, другой цели в жизни не было.
Ну, может быть рюмочка водки по праздникам.
Кто упрекнет его за это? Восемь детей вырастил. А сколько умерло - уже выветрилось из памяти.
Пахали все в семье: от мала до велика. Кто знает сельскую жизнь - тот поймет, что это такое.
Семья, где работают все - от мала до велика.
Наступил 1933г. Голод.
В Крыму чуть легче было с пропитанием.
Толпы нищих и голодных беженцев. Украина, Волга, Казахстан.
«Христом Бога прошу, дай хлеба, ну хоть корочку, умираем».
Давали. Кормили, помогали.
Так случилось, что взяли в семью девочку. Спасли от голодной смерти. Увы, себе на погибель. Умерли родители ее у неё на глазах. Закопали их рядом на соседнем кладбище. Много лет спустя искал я эти могилки. Нет ни могилок, ни кладбища того, ни поселка.
Все кануло в Лету. В советскую Лету. Такую дорогою совковому сердцу речку советской истории.
Но девочку спасли, куда ж эту сиротину было выгонять. На верную смерть? Осталась в семье, где восьмеро живут, там и девятую прокормить можно. Прижилась в семье. Жила, росла и работала наравне со всеми. Имя в памяти семьи осталось. При желании и фамилию можно отыскать. Русская, еврейка, украинка, а какое это в то время имело значение? А сегодня - какая разница? А может она, чья та родственница? Твоя родственница, Тарас? У тебя не терялись родственники в голодное время?
А в 35г. или 36г. пришли комиссары, в кожанках. Раскулачивать деда. Все бы ничего, но девочка то - чужая. Использование наемного труда. Да еще детского.
Раскулачили. Забрали все подчистую. Забрали и девочку. Больше мы о ней ничего не слышали. Может и выжила. А может и нет.
А семью выгнала на улицу. С детьми - мал мала меньше… Просто на улицу. Иди, кулак, куда хочешь, не место тебе в нашем справедливом советском обществе.
И снова все сначала. Только уже в другом крымском селе. Землянка. Воши. Нищета. Голод. Унижения. Как сладостно быдлу было смотреть на мучения кулаков. Злорадствовали. Так тебе и надо, паскуда кулацкая.
Но и тут выжили. Не сломались. Не растерялись. Не спились. Не превратились в совков - трутней. Труд и взаимное уважения всегда царил в семье.
Потом война. Немецкая оккупация. Семья вернулись в свой дом, в тот родной дом, из которого ее выгнали коммунисты. Так и простоял все пять лет этот дом пустым. Никому не нужным. Ждал хозяина на погибель.
В 1942г. советские временно освободили Керченский п-ов. Недели еще не прошло, а НКВД уже на пороге. Еще не вынесли раненых русских солдат из дома, которых бабушка моя лечила, а деда уже арестовали. Какая - то сволочь донесла, что кулак при немцах вернулся в свой родной домой. Арестовали деда и увели с собой. В тюрьму, оказывается - НАВСЕГДА.
На следующий день мать понесла еду деду в тюрьму. Это километров 25 до города. Встречная родственница рассказала, что деда еще вчера расстреляли НКВДэшники под скалой на полпути до города. Просто пристрелили - и все. Лень было конвоировать в город. Тело не нашли. Все - испарился дед. Нет деда. Как будто и не жил человек на земле. Ни могилки, ни крестика могильного. Ничего не осталось. Осталась только память. Святая память семьи о добром, умном, трудолюбивом человеке, очень любящим детей.
И куча благодарных, умных, честных, трудолюбивых и порядочных детей и уже детей этих детей. Спи спокойно, мой родной дедушка, ты честно прожил жизнь на этой грешной земле».
Вот такую страшную правду, рассказал мне мой знакомый земляк - керчанин.
Вроде бы все просто, а душу мою тогда сильно царапнуло.