Наумов Ключ.
Август и сентябрь 1985 года наш взвод проводил в командировке в Приморском крае Красноармейском районе. Местечко называлось «Наумов Ключ». Остальные два взвода нашей роты в это время базировались в поселке Рощино.
«Наумов Ключ» бывшее таежное село староверов. Ближайший населенный пункт в 18 километрах от него. Село Тимохов Ключ. Когда из «Наумового Ключа» выселили людей, не знаю. Село видно было когда-то добротное. Избы деревянные. Большинство домов были частично разрушены. До сих пор помню апокалипсическое чувство, с каким ходил по бывшему мертвому селу. Входил в дома. Остатки разломанной мебели, битые горшки, стекло. Большинство домов с прохудившимися крышами. Заросшие бурьяном улицы и проулки.
Первые дни любимым развлечение было битье змей. Гадюк было огромное количество. Аккуратно подходишь к какой-нибудь широкой старой доске. Сапогом рывком ее откидываешь. Под доской практически всегда 3-4 гадюки. Кромсаешь их штыковой лопатой.
Через пару дней после приезда в бывшем огороде чьего-то двора я поймал амурского полоза. Полтора метра длиной. Я как раз тащил жердину к палаточному городку. Придавил палкой полоза и заорал нашим ребятам. Парни притащили стеклянную трех литровую банку. Поместили змею в нее. Жил полоз у нас долго. Мы его кормили всякой живностью. Лягушками, кузнечиками. Сидели, обедали за столом. В центре стола стояла банка с полозом. Обедали мы и обедал он на наших глазах. Нас совершенно не стеснялся. Позднее мы его отпустили.
Запомнились очень вкусные сливы в огородах. Белого цвета, не большие, но очень сладкие. Набирали их в котелки и ели. Вокруг села рос Маньжурский орех. Похож на грецкий, только кожура неимоверно толстая. Местами змеился по деревьям дикий виноград. Мелкий и ужасно кислый. Тут же местами вился лимонник. Изумительная вещь. Стебель лимонника с листьями закладываешь в чайник, кипятишь. Пьешь, и напиться не можешь.
Задача перед нами была поставлена – качественно засыпать траншею с коаксиальным кабелем. Прокладывали кабель видно в авральном порядке, возможно зимой. Большие участки траншеи были завалены буреломом, огромными валунами, а кое-где кабель был слегка присыпан землей. Вот эти участки мы и засыпали по технологии полтора месяца. Извлекали аккуратно валуны из траншей, выкидывали древесину. На старых плащ-палатках подносили грунт и наполняли им траншею.
Первоначально нас завезли шесть человек на ЗИЛ-164. ЗИЛ гружен был с верхом. Мы сидели наверху на брезенте. Привезли 3 палатки (каждая на 10 человек). Доски к ним. Посуду, продукты. Мы шесть человек прожили в изоляции от основного взвода дней 20. Остальные проживали в Рощино. Планировалось, что основной взвод подъедет через неделю. Но их мобилизовали в местный совхоз на уборку картофеля. Так, что мы самостоятельно обитали в тайге три недели.
Жили в старом деревянном здании школы. Школа звучит очень громко применительно к этой избе. Небольшие сени и две комнаты с печью посередине. В первой комнате мы обедали, во второй спали на нарах. Это было самое целое строение в селе. Все стекла в окнах были целы. Охотники его поддерживали в жилом состоянии. Окнами школа выходила на деревенскую площадь по щиколотку заросшую травой. Посреди площади был действующий колодец. На этой площади мы и поставили три палатки. Метрах в ста выкопали яму и соорудили нужник на одно очко. На другой стороне площади, которая была ближе к лесу, соорудили подобие кухни с навесом для приема пищи бойцами взвода.
Метрах в ста от кухни река Наумовка приток Большой Уссурки. Шириной метров 15-20. Бурная таежная река. Работали каждый день до обеда. После обеда рыбалка, сбор грибов, шатание по деревне и тайге. Валялись на солнышке, загорали, читали книги, курили «Шипку». Блаженство. Курорт по армейским меркам. Рыбалка была просто захватывающей. У нас было 3-4 удочки с удилищами. На земляного червя, на кузнечиков ловились хариус, ленок. Ловилась даже у тех, кто никогда в жизни не рыбачил. Часто вечерком разнообразили казённую пищу жареной рыбой и грибами.
Старшим у нас был сержант Ерофеев. Призывался из Подмосковья. Отличный парень. Остальные Володя Брайнингер, Альберт Волков, Кияшко, Орозали (из Дагестана парнишка) и я.
Трижды ходили в поход в село Тимохов Ключ за 18 километров. Ходили по двое. В одном походе участвовал и я. Кажется во втором. С Володей Брайнингером. Загружали вещмешки тушенкой и в путь. В болотных сапогах, по заросшей разбитой дороге. Местами дорога переходила в болото. Приходилось брести по воде или прыгать по кочкам. Когда-то здесь проходила узкоколейка железная дорога. По ней в 40-60-е годы вывозили из тайги лес. В начале 70-х она была демонтирована. Но иногда попадались торчащие гнутые рельсы. Изнуряющая дорога. Тимохов Ключ - деревня глухая. Улица одна, заросшая травой. Электричество от дизеля дают утром и вечером. В остальное время керосиновые лампы. Заходили в местный магазинчик. Предлагали тушенку продавцу. В таежных селах тушенка ходовой товар. Для охотников вещь незаменимая. Продавец магазина женщина в годах охотно меняла на тушенку молдавское вино в бутылках по 0,7 л. «Золотая осень». Вино видно в тайге спросом особым не пользовалось. Бутылки были старые, запыленные. Натуральный обмен. Выкладывали тушенку, набивали сидоры вином и в обратный путь, который был тяжелее из-за усталости. Приходили к вечеру. Нас уже ждали. Был накрыт стол. Жареная рыба, грибы, макароны по-флотски. Начинался пир. Вина было столько, что все выпить сходу не получалось. Народ постепенно отползал от стола на нары и отключался. Помню, раз с Ерофеевым мы остались вдвоем и сидели практически до утра. На столе горела свеча. Мелкими глотками цедили вино, курили, говорили за жизнь. На улице моросил мелкий дождь, в печке потрескивали дрова. Приятно пахло смоляным дымком. Сосновый дымок до сих пор мне часто снится по ночам. Бывает, что идешь по частному сектору, кто-то топит баню сосновыми дровами. Стоишь, дышишь этим дымом, в груди приятное тиснение, воспоминания наваливаются таежные. Вспоминаешь друзей, бесшабашное армейское время, когда казалось, что самое лучшее еще впереди.
Кстати посмотрел недавно в интернете про деревню Тимохов Ключ. В 2002 году в деревне оставалось 8 человек жителей. В 2010 году – 1 человек. Интересно посмотреть на этого последнего из Могикан. Грустно все это и печально.
В ту ночь с Ерофеевым мы допили все. Душевно болтали. Он вспоминал московские улочки, любил по ним ходить. Сбегал с училища и гулял по городу. Я вспоминал свое студенчество, 1-й курс. Нашлись общие точки соприкосновения. Прочитанные книги, фильмы. Наговорились всласть. Под утро завалились спать. Проспали до обеда. Народ встал пораньше, успел в домике прибраться. А после обеда прикатил основной взвод со старшим лейтенантом Шахно. Пришлось срочно переселяться на площадь в палатки. В домике расположился комвзвода.
Начинался сентябрь. Золотая пора в тайге. В прямом и переносном смысле. Рыбалка, охота, грибы. Яркие краски осени.
Операция по засыпке траншеи вступила в решающую стадию. Пока места работы были недалеко от лагеря ходили пешком. Позднее пригнали ГТС. Гусеничное транспортное средство. Снегоболотоход. (ГАЗ-3403). Мы эту машину называли ласково «газушка». Водитель ГТС поселился с Шахно в домике. На этой технике ежедневно пробивались к очередному участку трассы, который требовалось засыпать землей. Пробивались в прямом смысле слова. Часто работали бензопилой, лопатами и кувалдой. Кувалдой забивали пальцы в гусенице, которые норовили выскочить через каждые два-три километра. Приходилось останавливаться подбивать пальцы. Володя Брайнингер орудовал бензопилой, расчищая дорогу для ГТС.
В свободное время заготавливали кедровые орешки. Соорудили огромную деревянную колотушку. Человек пять берут ее за ручку и молотковой частью бьют по стволу кедра. Шишки сверку – водопадом. Затем обленились. Стали бить шишки при помощи ГТС. Легкий разбег и в ствол дерева. Эффективней чем колотушкой. Огромные мешки набивали шишками и на «Газушку» на кабину. В лагере пропускали их через шишкорушку. Устройство с шестернями. Сверку засыпаешь шишки, крутишь ручку, снизу ставится кастрюля «сороковка» с водой. Шишки измельчаются и просыпаются в кастрюлю. Один человек смахивает шелуху с поверхности воды. Орешки тяжелые, опускаются на дно. Когда «сороковка» полная, орешки высыпаются на расстеленные плащ-палатки для просушки. Все – готовы к употреблению.
Баня была импровизированная. Печка у нас была походная, свареная из листов металла. Прямо на площади ставилась печь, наливалась в котел с колодца вода. Вбивались колья, обтягивались брезентом от старой палатки. Сверху тоже брезент. Из этого сооружения торчала труба, из которой валил дым. Мылись внутри прекрасно. Никто никого не торопил. Купайся, пока не надоест. За субботу все перемывались. Каптер выдавал чистое белье. Даже в условиях тайги жили вполне прилично.