__
Мне надо забыть о том, что искусство - это единственная возможность проявить себя. Мне ничего другого не остается, потому как само понятие литературы и искусства связалось у меня с придумыванием, которое у меня всегда фальшиво и мертво.
И потом, я буду скован и как бы обязан вечно что-то придумывать…
Но как забыть? – это уже въелось. И желание неудачника «доказать», «показать», стать – чтобы утешить самолюбие - тоже живет во мне…
«Придите ко Мне и Я успокою вас».
Да, нет у меня того спокойствия, что в природе, а оно должно быть у созидающего.…
Но много думаю о Божественном, о Христе – хотя и сын своей эпохи. Внутри этой темы легче чувствовать себя человеком. От всего остального уже опускаются руки.
Это первое, что мне надо усвоить – хотя бы не опускать руки.
Я вновь и вновь открываю открытое мною же. Оно вошло и вышло, лишь растревожив, и я снова начинаю с «первого, что надо усвоить».
Я словно натыкаюсь на стену – сплошные паденья, несмотря на исступленные вспышки и тягу. Я словно провидел, что есть и соседняя комната, где лучший, чистый, высший мир - и стена на пути туда мне уже прозрачна, иногда я даже забываю, что она есть...
А они другим поглощены: едой, хлопотами, удовольствиями, смехом, компанией. Как легко быть поглощенным этим, это и меня глотает ежедневно. Каждый раз, как только мне удастся вырваться, всё заглатывает меня обратно особенно нагло и демонстративно. И выхода нет, потому что мир един.
Противопоставь сильное чувство, сильное выражение сильного чувства, сильное понимание сильного выражения сильного чувства…
Мир навсегда застыл и окаменел. Повторы – это и есть окаменелость.