- Вы хотите сказать, что верить сейчас никому нельзя?
- Никому и ничему. Нет, конечно, если вы доверяете своей жене это прекрасно, я тоже своей верю, тут проблема в другом.
- В чем же?
- Вранье как раковая опухоль, ее почти невозможно остановить, она распространяется все больше и больше, быстрее и быстрее, весь мир увяз во лжи. Телевидение, газеты, всемирная сеть, одним словом информация, которая несет в себе ложь. У человека просто нет выбора, куда-бы он не посмотрел везде одно и то же. И даже если он захочет докопаться до истины у него ничего не выйдет, ложь уходит так глубоко в прошлое и охватывает такие масштабы, что ему будет не с чего начать, не от чего оттолкнуться. Наука, история, та же проблема, какой источник не возьми везде найдется вранье. Таков человек по своей природе, тут ничего не поделаешь, добавьте сюда государственную власть, которая является главным распространителем, и поймете, что все построено на лжи.
- По моему это слишком параноидальные мысли, вам так не кажется?
- Вовсе нет. Телевидение, основная его цель зомбировать людей, вам это известно так же, как и мне. Новости, та же проблема, продажные газетенки и репортеры, выставляющие себя борцами за правду, сеют еще большую ложь. Одна система, одна цепочка, это вирус и передается он от человека к человеку, поэтому, когда я сказал, что верить никому нельзя я имел виду эту самую болезнь. Мы верим своим близким и родным, но им промыли мозги точно так же как и нам. Что в итоге получается? Слышим какую-то новость от друга или сестры, неважно, и верим, верим человеку, который нам это рассказал. Врал ли он нам? Конечно, нет, он верит, мы верим, рассказываем другим, верят нам. Так ложь и подкрепляется, а в масштабах нашей численности и возможностях цифрового общения получается просто ядерная смесь. Вот почему так легко управлять толпой, они пастухи мы овцы и нет ничего сложного, чтобы держать нас в этом обмане, они и сами-то в нем увязли, это уже не остановить. Как с этим бороться? Мы с вами раковые клетки, думаю, ответ очевиден. Очередная мировая уже не за горами, и знаете, может это и к лучшему.
- Думаете к лучшему?
Экран растворился в воздухе. Я встал из-за стола и вышел из кухни, думая о бестолковости подобных бесед. Разговоры за разговорами, а действий никаких. Еще один способ заработать деньги на дешевых никому не нужных громких заявлениях. Представляю, как кто-то завис перед экраном с открытым ртом. Мировая война? Столько желчи вокруг нее, почему да как, но кого это волнует? Уж точно не тиранов сверху, а тем более солдат, которым будет не до размышлений. Просто надо чем-то занять умы людей пока не прольется кровь, а она несомненно прольется.
Кошки нигде не было. Решив, что она опять уехала по своим тайным делам, я собрался было вернуться в свою комнату, как дверь слева от меня открылась.
- С добрым утром.
В темноте сверкнули два черных глаза.
- И тебя. Что ты там делаешь? Я думал, ты уехала.
- Идем.
Кошка кивнула головой и исчезла в темноте.
- Хорошо, - пожал я плечами и вошел в комнату.
К своей неожиданности перед собой я увидел лишь лестницу круто уходящую вглубь и ничего больше. Выглядело как вход в подпольный клуб. Темнота тоже не внушала доверия. Аккуратно спустившись вниз, я оказался в уютном помещении похожем на звукозаписывающую студию, целые массивы неизвестной мне аппаратуры занимали большую его часть и тусклый свет, исходящий от нее, был едва ли не единственным источником освещения.
- Где мы?
- Мы там, где я нахожу покой, - произнесла Кошка. Она стояла в дальнем углу рядом с роялем и смотрела куда-то вниз, пока ее пальцы нежно скользили по белым глянцевым клавишам. Прикасаясь к этому редчайшему идеалу, она заставляла меня думать о том, что возможно две самые прекрасные вещи в мире воссоединились прямо на моих глазах. А когда они слились в волшебной мелодии, сомнений в этом уже не оставалось.
– Успокаивает, – сказала она и отошла от рояля.
Мой взгляд упал на стену, целиком занимаемую гитарами. Разглядывать их можно было бесконечно, каждая из них в чем-то уникальна, неповторима…
- Это место просто рай для тех, кто ценит музыку.
- Нравиться?
- Спрашиваешь… Ты не перестаешь меня удивлять.
- Учитывая то, где мы находимся, удивляться нечему.
Кошка села в кресло.
- Ну не скажи. И часто ты тут бываешь одна?
- В последнее время не очень.
- Ты ведь не здесь пропадаешь целыми днями?
- Конечно нет, но это место что-то вроде моей святой обители, где я могу сидеть часами.
- И ничего что теперь я тоже тут?
- Только не теперь, - улыбнулась Кошка, и я улыбнулся ей в ответ.
Я прошел мимо барабанных установок - мимо их сверкающих как солнце бронзовых дисков. Там были и саксофоны и скрипки, и даже старая потертая годами виолончель. И стоило лишь взглянуть на них, как в душе начинала играть восхитительная музыка. Что может быть лучше, думал я, и мне становилось грустно, ведь все это почти уже в прошлом. Кошка хранила историю, пожалуй, лучшую из возможных.
- Это просто что-то…
- Рада, что тебе нравится так же, как и мне.
Рядом с креслом, в котором сидела Кошка, лежало устройство напоминающее шлем. Подобно дредам с него спускались туго переплетенные черные провода.
- Это то, о чем я подумал?
- Да.
- Всегда было интересно попробовать. Сложно?
- Сложно и просто одновременно. – Кошка сползла с кресла, села на пол, взяла устройство и протянула его мне.
- Серьезно выглядит. - Я повертел шлем в руках. На черном пластике было написано: «Record musical ideas. R.M.I. » Ниже: «Paradise Technologies Corporation».
- Ну и название.
- Его еще называют просто рим.
- Рим?
- Ага, вместо аббревиатуры «Р.М.И».
Кошка забрала устройство, одела его.
– Ну как?
- Тебе бы пошли длинные волосы. Не тяжело?
- Так себе, оно уже довольно старое с новыми таких проблем не возникает, они компактнее и выглядят красивее.
- Зато это выглядит более футуристично. Я слышал, что эта корпорация разрабатывает новое устройство, с которым можно будет записывать не только воображаемую музыку, но и сны, а так же фантазии. То есть с этой штукой люди смогут снимать даже собственные фильмы, представляешь?
Кошка вяло улыбнулась, новость нисколько не удивила ее.
- Да, я тоже о чем-то таком слышала.
В следующее мгновенье вокруг нее вспыхнула сфера - голографический интерфейс, в котором линии и огоньки напоминали то ли нейронные связки, то ли сложную звездную карту. Она сидела в центре этой карты, касаясь известных только ей мерцающих созвездий, пока голос что-то пел вдалеке, растворяя тоску в тишине. Стены отражали необычный свет ярких мыслей. Это было рождение музыки, ее слабый крик в ласковых объятиях визуализации. Как расцветающий цветок, медленно распускающий свои мелодичные лепестки, она росла сквозь плотный мрак - тянулась вверх к ярким лучам, где ее ждала новая красивая жизнь.
Кошка опустила руки, наклонила голову и замерла. Полноценная, кристальна чистая, теперь уже музыка заполнила комнату и все мои мысли. Я наблюдал за губами, которые не произносили слов, но что-то очень тихо про себя шептали как из-под покрова сладких снов. Этот процесс требовал огромной концентрации, запись воображаемой музыки не так легка, как может показаться; играть в голове что-то очень внятное много минут подряд, не забивая это посторонними мыслями, а то ведь никакие фильтры не спасут. Музыку нужно было знать и чувствовать наперед, хотя многие просто записывали семплы и доделывали остальное по старинке. В любом случае Р.М.И. подарил людям простой способ творить, используя лишь тонкие струны фантазии. Поток замечательных песен увеличился, но и стать лучшим было теперь куда тяжелее.
Музыка продолжала играть и сквозь нее - намеренно искаженный помехами и электронными эффектами - пробивался голос. Он то обрывался, то повторялся вновь, переходил в шепот, а потом и вовсе исчезал…
Мой мир давно погас, его будущие под сомнением
Но я вытащу нас, усилием воли и непреклонным рвеньем
Мы медленно бредем в темноте, растворяясь в соблазнительной ночи…
В нашей с тобой тишине, не слыша мнения прочих…
Созвездия вокруг Кошки все время мерцали и перемещались, иногда ярко вспыхивали, в то время как устройство перехватывало ее мысли, преобразуя их в цифру, выдавая звук. Огоньки бегали по сфере и пульсировали. Комната тонула в голографических визуализациях танцующих под прекрасную музыку. Аппаратура вокруг нас казалось, тоже вошла во вкус, подмигивая тысячью светящихся в темноте глазами. Я будто попал в другую реальность, увяз в ее мыслях, в ее красочных фантазиях; ушел вместе с ней в мир, где правит музыка.
Ушел и остался там.
Я вытянул руку вперед, застыв в сантиметрах от сферы. Неожиданно Кошка сделал то же самое, очень медленно и аккуратно, чтобы ни прервать тонкую нить концентрации. И как только наши пальцы крепко сплелись вместе, музыка погасла.
Теперь уже моя любимая музыка, подумал я. Творить значит жить.