На столе, заваленным десятком пустых стандартов из-под таблеток, на фоне обоев, склеенных из разных кусков, отличающихся по цвету и рисунку, стоит старый китайский телевизор. Его пыльный экран загорается. Идёт какой-то фильм, плохо различимый из-за помех. В центре дрожащего чёрно-белого изображения - лицо смазливого длинноволосого парня, он смотрит в камеру широко распахнутыми глазами, а его рот широко раскрыт в беззвучном крике. На край стола ложатся узкие длинные мужские ноги, одна на другую, вы словно смотрите на телевизор из чьих-то глаз. Беззвучный вопль длится и длится, камера медленно отъезжает вверх и видно, что худой и высокий парень в тёмных джинсах и светлой футболке лежит на траве, во дворе старого дома и держится за грудь, обхватив её обнажёнными руками. Он поворачивается на бок, извиваясь и продолжая раскрывать рот в беззвучном вопле, словно пойманная рыба. Переворачивается. Мечется то в одну сторону, то в другую.
Помехи становятся всё сильнее, бегут по экрану телевизора, так что уже трудно что-то разобрать. Босая ступня покачивается в воздухе на фоне изображения, слышатся негромкие чмокающие звуки, взгляд опускается ниже и видно, что парень, глядящий на телевизор, мастурбирует. Длинные пальцы скользят по немного изогнутому вбок пенису с тёмным пятнышком возле головки. Взгляд вновь поднимается к экрану. Парень, лежащий на траве, продолжает кричать, мучаясь от боли в груди. Изображение становится немного разборчивее.
Кричащий с усилием разрывает на себе майку, обнажая очень худой торс и начинает раздирать грудь ногтями, оставляя чёрные следы от ногтей. Мотает головой, выгибается аркой, переворачивается несколько раз, впиваясь ногтями в свою белоснежную кожу. И всё время безостановочно кричит, под негромкие звуки мастурбации.
Слышится негромкий счастливый смех.
Руки страдающего на экране постепенно сдирают кожу с груди и становятся видны мышцы, чёрные от крови пальцы раздирают их, рвут длинными ногтями. И тянется вопль. Длинные волосы парня плещутся в воздухе, он извивается как змея на раскалённой сковородке. И продолжая разрывать свои мышцы, погружает в них пальцы, камера наезжает на них и видно, как они невероятным усилием обнажают рёбра, а потом вытаскивают их и ломают, вытягивая из тела. Обильно течёт чёрная кровь, беззвучно рвутся мышцы и сухожилия. Раздаётся сладостный протяжный стон.
Взгляд смотрящего вновь опускается к его пенису, обильно извергающегося семенем. Часть белой вязкой жидкости выстреливает так далеко, что попадает на экран, на лицо вопящего парня, стекает по сломанным рёбрам, которые он вытаскивает из своего тела. Смотрящий стискивает свой орган обеими ладонями, продолжая сладко постанывать.
На экране телевизора, испачканном несколькими каплями семени, длинноволосый парень вырывает трясущими руками своё пульсирующее сердце и распластывается на траве, раскинув худые длинные руки, с широко раскрытой грудной клеткой, словно развороченной взрывом изнутри. Непонятно, как можно было сделать это человеческими руками. Камера медленно отъезжает вверх, показывая деревья, окружающие двор. Их пышные кроны напоминают белые облака от множества распустившихся на них небольших цветов.
Смотрящий переводит взгляд на стол, шарит на нём среди пустых стандартов, наконец находит тот, в котором ещё осталось несколько таблеток, вытаскивает их и проглатывает, поднеся ладонь близко к глазам, из которых вы смотрите.
Слышится его весёлый звучный голос:
- С вами было очень весело. Прощайте.
Экран вновь загорается. На фоне высокого холма видно медленно бредущую по нему фигурку длинноволосого мальчишки, взбирающегося по нему, цепляющегося за высокую сухую траву. Камера медленно приближается к нему, пока не становится видно его лицо и широко распахнутый рот. Он задыхается от усталости, но продолжает подниматься на вершину высокого холма. Смотрящий закрывает глаза.
Спустя несколько секунд вновь слышится его голос:
- Наконец-то я от тебя избавлюсь.