До рассвета, где-то, эта всё гуляет в темноте.
- Вам не спится?
- Мне б не спиться…
С ней вдвоём, наедине.
- Ты, бессонница, бессловна и бесстыдно хороша.
Ты, бесспорно, расторопна – сводишь мыслями с ума.
Ты зачем мне лезешь в душу? –
Уши слышат тишину. -
Я не пьяный. Просто волком вою с болью на луну.
Улыбается милашка. Пядью в прядь сожмёт виски.
- Рыжий виски, стопкой слизкой, пью с тобою от тоски.
Ночь проходит. Не проходит, беспокоит чёрный цвет.
Светом чёрным, днём нечётным, к чёрту катится рассвет.
- Что ж, подруга, нет недуга – нету друга у меня.
Лишь бессонница, паскуда, ждёт покуда у стола.
На столе: бумага, ручка, трубка, виски в янтаре.
Знаю, сдохну рано утром под Сочельник в декабре.
Есть еще четыре строчки, нацарапанных рукой:
Два «люблю» - для сына с дочкой, тихо передам с женой.
Для жены отдельной строчкой, через точку с запятой:
«Ты прости… я знаю больно столько лет идти одной…»
- Ладно, хватит! Время тратит! – мне бессонница – Бодрей!
Там ведь ждут, кто счёт оплатит, допивай уже скорей!
Две строки пустых остались. – вот досталась старость мне! -
Напиши о чем мечталось, иль, хотя бы, обо мне.
- О тебе, ночная шлюха? – глухо в ухо прошепчу –
Ты и так слепой старухой жмёшься к каждому плечу!
Эти строки, жизни крохи, клоки счастья на ветру
Я оставлю той дурёхе, что уводит в темноту.
Пусть напишет, имя впишет, на холодном валуне:
Пожил, повидал, услышал. Всех целую, жду к себе…
декабрь, 2014