Поскольку 2014 год заканчивается, на днях я задался таким вопросом: а какое событие, случившееся в русском мире в этом году, произвело на меня самое сильное впечатление? И ответил на него так: самое сильное впечатление произвела на меня трагедия, случившаяся в Одессе 2 мая.
Прежде всего меня поразила немыслимая жестокость расправы со сторонниками федерализации страны, засевшими в Доме профсоюзов. С подобной жестокостью может конкурировать только жестокость исламистских нелюдей, орудующих сейчас на Ближнем Востоке.
Затем меня поразила безнаказанность этого злодеяния. Никто из совершавших и поощрявших его не был привлечён к ответственности.
И, конечно же, меня поразила реакция российских граждан на одесскую трагедию. Если не считать громких слов, произнесённых в России людьми из власти и пропаганды, для которых произнесение громких слов является их работой, то реакция подавляющего большинства россиян была никакой. Не было многотысячных толп, требующих от российской власти остановить киевскую хунту. Наш народ безмолвствовал. Что же, это привычное наше состояние. В сущности, это была реакция потомков крепостных рабов.
В начале августа в Фергюссоне был убит полицейским чернокожий юноша. Полицейский застрелил двухметрового подростка, когда тот пытался отнять у него оружие. С той поры и по сей день Америка бурлит. Три месяца бурлят 38 штатов, более 150 городов.
Россия не бурлила, когда 2 мая в Одессе укрофашисты сожгли заживо несколько десятков людей и несколько десятков забили насмерть. А ведь эти 46 погибших и более 200 раненых – это люди из русского мира, это наши братья и сёстры. И когда думаешь о безразличной, пассивной массе своих соотечественников, то вновь и вновь вспоминаешь бессмертное «Философическое письмо», автор которого ещё в первой трети позапрошлого века сказал о своей стране и своём народе ту правду, за которую его объявили сумасшедшим.
До Нового года осталось 29 дней. Дай Бог, чтобы в оставшиеся дни не случилось ничего такого, что произвело бы более сильное впечатление.
2 декабря 2014 года
P.S. Поставив точку, я подумал: «А ты уверен, Равиль, что люди, которые читают твою публицистику, написанную не чернилами, а более дорогим материалом, не из той безразличной, пассивной массы?..»
Вот такой вопрос, на сегодня возникший.