Осень выдалась в этом году омерзительной. Дождь лил как из ведра в этом забытом Богом городишке. Я сидел в самом отвратном баре Бронкса, и допивал четвертый стакан виски. Несмотря на вечер пятницы, в баре было пусто. У стойки лениво зевал владелец бара и бармен по совместительству мексиканец Джо. Рядом протирала стаканы его жена, официатка и уборщица по совместительству – златовласая Пег. Они постоянно ругались из-за ерунды, но Пег всегда побеждала в спорах, видимо за муженьком таился какой-то грешок, который служил отличным доводом. Плюс еще двое пройдох-пьяниц, явно друзей Джо, пили за счет заведения. Мое настроение было скверным. Битый час размышления о последнем дельце не давали мне покоя. Я взялся за раскрытие одного сомнительного убийства, типичный висяк, как говорят легавые. Пришили наркодилера Хосе на прошлой неделе. Ночью, в отеле одного из кварталов, в какие без пушки в темное время суток лучше не лезть. Я висяки на себя обычно не беру, но тут дело принципа. Убийство всучили моему лучшему другу – Пэту, и обещали по раскрытию повысить в звании и добавить жалованья. Дело дрянь, но мне хотелось реально помочь Пэту, он меня всегда выручает в различных передрягах. И к тому же при удачном исходе отхвачу небольшой куш, который бы меня нехило выручил ближайшие пару месяцев. Может тогда бы мне наконец-то удалось взять отпуск. Все-таки возраст дает о себе знать, да и просто усталость в последнее время берет свое. А дерьма непочатый край…
Мои размышления прервало появление в баре одного человека, которого я очень хорошо знал. Это была моя соседка, немолодая женщина по имени баба Шура, или Александра Петровна. Так называли ее все, но только не я! Мне куда привычнее было ее величать миссис Лисицки, или попросту – Алекса, отчего она меня порой ненавидела. Я отмечал, что в молодости, она, вероятно, была весьма привлекательной особой, поэтому относился к ней всегда чуть больше, чем просто к соседке. Судя по всему, Алекса пришла сюда отнюдь не из праздного любопытства, но по мою душу. Я глотнул виски, закурил сигару и мысленно приготовился к неприятному разговору.
- Удивительно, куда мог деваться этот мальчишка! - едва завидев меня, выпалила Лисицки, неосознанно процитировав Марка Твена.
Я на мгновение представил себя Томом Сойером, который прячется от своей тетушки Полли, и сделал вид, что ничего не заметил. Бармен Джо, заинтересовался действом, с интересом поглядывая на нового посетителя, и на меня. Но я не хотел устраивать здесь шоу для обывателей. Моя репутация в этом заведении была хорошей, никто не знал, что я «брат-сыскарь», да и с Джо отношения складывались дружеские, по возможности он мог предоставить информацию, а я его периодически отмазывал от ненужных проверок легавыми. Бар «У Джо» испытывал нелегкие времена, и одна такая проверка могла попросту оставить несчастного мексиканца без средств к существованию.
Не хотелось все портить из-за каких-то дрязг с пожилой дамой. Тем временем Алекса подошла к моему столику.
- Я так и думала, что ты здесь квасишь, Пашка! - высказала Лисицки, причем наклонившись так, что мне стало отлично видно ее некогда пышное, а щас уже весьма более скромное декольте. Ее дыхание принесло запах кислого и сердечных лекарств, хотя я не замечал, что она страдала чем-либо. Скорее, была не прочь принять на душу. Я приподнял шляпу.
- Don’t call me Pashka anymore! – сквозь зубы лениво процедил я, - ты же прекрасно знаешь, что меня зовут Пол Хатченс, я частный детектив. С этими словами я вынул из кармана жилетки одну из своих визиток и небрежно кинул на стол. Алекса, не обращая никакого внимания на мои слова, отодвинула стул, села напротив меня и продолжила.
- Знаю, знаю, и еще ты очень сильно устал от всего этого дерьма. Тебя в психушку давно пора сдать, да никто не может. Сколько можно мучить бедную бабку, Зинаиду Прокофьевну? Она тебя воспитывала, а ты собака, только и делаешь, что пьешь на ее небольшую пенсию. И выдумываешь себе всякий бред. Посмотри на себя, шляпу нацепил, яки модник. – Лисицки вопросительно посмотрела на меня.
Я слабо понимал смысл ее слов, к тому же мне стало скучно, но разговор поддерживать надо было, чтобы не разжигать излишний интерес малочисленной, но все же публики в баре, падкой на подобные ситуации. Неспеша, я стряхнул пепел сигары, парой глотков опустошил стакан.
- Миссис Лисицки, я не понимаю о чем выговорите. Кажется, что вы бредите. У Джо я бываю по вечерам, расслабляюсь после утомительных дел, которые Вас лично не касаются. Кроме того, выпивка куплена исключительно на то жалованье, которое мне приносит работа. Иногда, конечно, Джо угощает за свой счет. Но это не повод обсуждать меня в подобном ключе.
- Не миссис, а мисс, я в разводе, забыл? - деланно-кокетливо намекнула Алекса, улыбнувшись своим уже почти старушечьим, но все еще полным целых зубов ртом. Это выглядело слегка комично. Далее с ее стороны продолжилась тирада лишенных всякого смысла слов. Кроме упоминания моей матушки, с которой Лисицки была знакома, слушать было нечего, и я задумался о своем. Лишь изредка поддакивая моей собеседнице, я стал обдумывать планы на дальнейший вечер. Домой ехать совершенно не хотелось, к тому же я был уже изрядно пьян, чтобы сесть за руль. Поэтому попрошу Джо поставить свою колымагу в его гараж. Также надо было что-то делать с ненужной собеседницей. К слову, Лисицки начала раздражать, и надо было разрядить обстановку, чтобы самому не вступить в ненужную словесную перепалку. И перевести ее монолог в диалог, хотя бы в адекватное русло.
- Я обещала Зинаидке, что приведу тебя домой, пока ты совсем не нажрался. А ведь завтра тебе нужно в колледж. Боже мой, на кого ты стал похож? А ведь был смышленый мальчуган. – причитала Алекса, то и дело поправляя платок на голове, прибавлявший к ее реальному возрасту еще как минимум десяток лет. Это было уже чересчур. Я кивнул Джо, и он все понял.
- Алекса, может хватит продолжать это бессмыслие, и поговорим о более тривиальных вещах? Тебе определенно нужно перевести дух. – Я выпустил в воздух клуб дыма.
- Гарсон, виски с содовой, мне и моей новоявленной спутнице.
Джо не любил, когда я его звал «Гарсон», но в этот раз сделал вид, что ничего не услышал. К тому же его самого не устраивало складывающееся положение дел. Лисицки все больше обращала на себя все внимание. Принеся два наполненных виски стакана в стиле «олд-фэшн», он почти умоляюще посмотрел на меня, мол, сделай что-нибудь.
Мисс посмотрела на Джо, потом на меня, пару мгновений размышляла. Потом взгляд ее остановился на стакане, и она сразу как-то вдруг осела, словно забыла, зачем пришла.
- Хрен с тобой, раз на халяву. Но учти, я Зинаидке все расскажу, ох и выпорет она тебя, - и вдруг совершенно другой интонацией произнесла следующее:
- А ведь мне совершенно грустно все это. – с этими словами она ушла в молчание.
Настало время брать ситуацию в свои руки. Я начал свой монолог очень осторожно, зная, что иду по лезвию ножа. Говорить с дамой, если она не в своем уме, следует, максимально взвешивая все слова.
- Мисс Лисицки, мне крайне не хочется убеждать Вас в абсурдности того, что я слышал, надеюсь это итак понятно.
Кажется, она меня не слышала, полностью ушла в себя. И тут мне в голову пришла прекрасная идея – обратить всю ситуацию в личную пользу. Дальше находиться в баре было бессмысленно, к тому же вечер итак уже явно испорчен. Джо и Пэг, ожидая развязку, делали вид, что разговаривают о важных вещах, изредка поглядывая в нашу сторону. Парочка посетителей была на своей волне и не вникала в происходящее. Это было мне на руку. Я решил действовать. Подняв вверх стакан, я улыбнулся, и произнес:
- За неожиданную встречу.
Алекса, учтиво кивнув сделала то же самое,. Я задумался, надо было сейчас во всем с ней согласиться и, она вполне может отвезти меня домой на моей тачке. И не надо будет просить Джо, я итак уже доставил ему немало хлопот за вечер. Мы в молчании допили виски.
- Не совсем понимаю, что ты там наговорила, Алекса, но ясно одно – ты отвезешь меня сейчас на моей тачке. – не дожидаясь ответа застывшей от изумления мисс Лисицки, я застегнул свое английское ратиновое пальто, подмигнул Джо, понявшему, что расчет будет позже и вышел прочь из бара.
На улице было не то, что бы отвратительнее, чем в баре, но дождь я никогда не любил. «Никогда не бегай под дождем в носках» - вспомнил я слова Билли Джо Армстронга, и добавил от себя: «Под сентябрьским дождем». Довольный только что придуманной шутке, шагнул к своей машине. Неаккуратно припаркованный, похожий на катер, зеленый «Бьюик» 1957 года, моя гордость, ждал меня. Вышла Алекса, я кинул ей ключи, и мы сели в машину. Я – на пассажирское сиденье.
- Вот ты хамье хамьем, даже не спросил старую больную женщину, готова ли она сегодня сесть за руль. И зачем у деда «Волгу» забрал без спросу? Ох и ремня он тебе даст хорошего сегодня. – она проложила свой бред, заводя машину. Я не стал с ней спорить. Лучше сразу по существу.
- Не сегодня. Сейчас мы едем к тебе. Дома творится полнейший хаос, а завтра с утра мне надо быть в форме. – произнес я и закурил, задумчиво глядя на Лисицки.
Она была предсказуема чуть более, чем полностью. Опять начала нести околесицу и я приуныл. В желании заткнуть эту сумасшедшую, я включил радио. Моя любимая станция WDIL на коротких волнах всегда вещала музыку, подходящую для текущего настроения. Тишину нарушил Джон Денвер с моей любимой песней. Я улыбнулся. Все не так уж плохо, будь оно неладно. Вспомнился Пэт, он тоже любит эту песню. Поди преспокойно ужинает сейчас дома в окружении любящей семьи. Кстати, надо будет позвонить ему завтра с утра, мы договорились отобедать и разложить по полочкам все имеющиеся факты о том дельце. Все карты раскрывать ему не стану, всему свое время. У меня уже было кое-что. Детализация звонков убитого, предоставленная телефонной компанией. Плюс бывшая подружка убитого случайно в разговоре упомянула Сальери. Скверно все это, очень скверно. Сальери большая шишка в наркобизнесе, но вывести на чистую воду его будет не так то просто. Складывается, что Хосе работал на Сальери, и каким-то образом подставил его. Пушеров просто так не убирают. Мне совершенно не хотелось связываться с организованной преступностью. Наш участок итак в первых рядах по числу наркопреступлений за последний год, шеф полиции делает все, чтобы снизить этот показатель. Но свято место пусто не бывает. Это дело, если в него замешан Сальери, не обрадует начальство Пэта. Двоякая ситуация. И сам Пэт еще об этом не знает, а мне предстоит большая работа. Я вздохнул. Как же я устал от всего этого дерьма.
Задумавшись, я не заметил, как мы уже были на пути к дому Лисицки. Переночевать у нее было заманчиво: умерший муж оставил ей в наследство неплохую коллекцию пластинок. К тому же у нее всегда можно было найти немного хорошего виски. Я посмотрел на Алексу: она уже выговорилась, поэтому просто следила за дорогой. Начинать разговор с ней не хотелось, да и я не знал о чем. Продолжал слушать радио. Белинда Карлайл пела о рае на земле. Ох уж эта современная музыка, подумал я. Но песня нравилась, она была сентиментальной. А я ведь в последнее время тоже стал чертовски сентиментален, пора бы заканчивать с этим.
Спустя двадцать минут, мы были на месте. Дома у Алексы было уютно, чисто, и пахло весьма приятно. Я разулся, прошел в гостиную, и расположился на единственном кресле.
Алекса подошла и села рядом.
- Делаю тебе одолжение последний раз, сегодня можешь остаться здесь, но завтра…
Я не дал ей договорить:
- Завтра будет завтра. А сегодня выдался весьма мерзкий день. Поэтому лучшее, что ты для меня можешь сделать сейчас, это принести виски, и поставить что-нибудь из старенького.
Она хотела возмутиться, но лишь глубоко вздохнула:
- Губишь ты себя, Пашка, но дело твое, - с этими словами она вышла из комнаты и вскоре вернулась с двумя бокалами. А в комнате заиграл рок-н-ролл, кажется, это был Билл Хэйли. Она знала мой вкус. Я откинулся на кресло, и наконец-то немного расслабился.
Лисицки отвернулась и задумалась о чем-то своем, я начал рассматривать ее. В домашней обстановке, в каком-то нелепом халате, она выгядела недурственно для своих лет. А ведь в молодости она действительно была чертовски красива. Я остановил попытку рефлексировать на воспоминаниях и сосредоточился на другом. Меня вдруг затмило другое чувство. Похоть. Бессмысленное животное чувство, толкающее на необдуманные поступки. Сколько же преступлений было совершено именно на почве похоти. Сколько загубленных душ и невинных жертв. Сколько запутанных расследований я провел за всю свою жизнь, и львиная доля пришлась именно на совершенные под диктовку беспощадной и жестокой властительницы имя которой – похоть. Пока человечество будет прогибаться под свои слабости, у тысяч частных детективов по всему миру найдется работенка. Я улыбнулся. Но в этот раз похоть проявилась в совершенно мирном ключе, и не является преступлением. Не будь я Полом Хатченсом!
Я глотнул немного виски и подошел к мисс Лисицки. Ожидала она или нет подобного разворота событий, на это раздумье времени не осталось.
- Я хочу тебя, крошка, - сказал я, взяв Алексу за плечи. Она пыталась мягко отстраниться, но я успел заметить, как заблестели ее глаза. Глаза одинокой женщины, тоскующие по мужской ласке.
- Дурак ты, Пашка! Дурак и не лечишься. – произнесла она, словно говоря эти слова не мне, а, скорее самой себе, будто пытаясь доказать себе что-то.
- Don’t call me Pashka, darling, ты прекрасно знаешь кто я. – ответил я, сжимая мисс Лисицки в объятиях.
И в глазах ее я прочитал то же самое, что почувствовал сам. Я подошел к торшеру и выключил свет.
Через некоторое время Лисицки уснула, а я все сидел у окна, глядя на капли дождя, барабанящие по стеклу и думал. Мне не так уж много лет, и я имею слабость спать с соседкой, намного старшей меня. Завтра по словам Алексы нужно идти в какой-то колледж, но я, пожалуй, откажусь от этой затеи. Ведь с утра есть дела и поважнее, да и Пэта подвести никак нельзя. Надо закончить дело.
Допив стакан с виски, я вышел на веранду и закурил. Странная все-таки штука жизнь. Мне не так уж много лет, но уже чувствую себя вымотанным. И неудивительно, ведь я частный детектив Пол Хатченс, который слишком устал от всего этого дерьма. Мне определенно нужен отпуск.