Строго для лиц 18+
Тема, которую я поднимаю, явно не из приятных, но это не первый раз когда я не получаю удовольствия от ее развития. Просто есть вещи, о которых нужно говорить. К сожалению, рассказ основан на реальных событиях.
Но я не разделяю такого подхода к воспитанию маленьких детей и вместе со всеми скорблю о последствиях.
Глава пятая. В «гостях» у дядюшки Стоуна
Ежедневный мыслями обмен
Детям чувство свободы дает.
Разговор непринужденный нас
С ними к истинной дружбе ведет.
Лучше обсуждать,
А не осуждать.
Целя эти стрелы, быть должны
безупречными также и мы.
Из гимнов СИ
Дядюшка Стоун, руководитель секты "свидетели Иеговы" сидел дома и готовил очередную проповедь. "Любая религия, кроме религии «Свидетелей», по мнению Стоуна «похожа на чистый кокаин». Христиане предатели Бога и лжецы...»
Стоун не просто так переехал из соседнего штата. В свое время он прошел подготовку в “Школе теократического служения” в Галааде (Пенсильвания) — главном учебном заведении секты. Там у него, как у активного деятеля «Свидетелей Иеговы» были большие проблемы с фемидой. Он отказался от переливания крови своей жене, по религиозным соображениям. Свидетелей весь мир знает как из-за их специфической особенности — фанатичного отказа от переливания крови.
Дядя Стоун, подписывая отказ от переливания крови, ссылался на запрет на употребление крови к книге Левит и к 15-й главе Деяний апостольских, где Апостольский собор рекомендовал новым христианам из язычников воздерживаться, в частности, от употребления в пищу крови животных. Однако адвокат жены Стоуна решил, что муж просто напросто решил получить наследство, фактически убив женщину, которая могла бы жить и жить…
Разразился скандал. Впрочем, тут выдался шанс уехать в Россию, где секта активно пускала корни. Там он успешно проповедовал, организовал в бывшем пионерлагере в пригороде Санкт-Петербурга лагерь для детей лучших адептов секты. Как он проповедовал юным душам и что он заставлял их делать...
Кончилось тем, что его выдворили домой. Ему чудом (и большими деньгами) удалось избежать тюрьмы за развратные действия.
И теперь дядюшка Стоун лишился покоя и сна. Переезд на жительство из России или в другой штат отнюдь не значит, что рано или поздно его не настигнет длинная рука закона.
Кимберли, вместе со всем семейством должны раз в неделю посещать особое собрание по изучению книг и дважды в неделю бывать в “зале царства”. Как и обычно встреча в “зале царства” состояла из двух частей. Вначале выступал либо один из мужчин — членов общины, а потом на кафедру вышел дядюшка Стоун и подробно разобрал статью из “Сторожевой Башни” о пользе телесного наказания для подрастающего поколения, держа журнал в руках.
– Библия обещает: «Праведные будут жить на земле, и непорочные пребудут на ней; а беззаконные будут истреблены с земли, и вероломные искоренены из нее» (Притчи 2:21, 22).
Выступление составило длинную лекцию, но все сектанты выслушали ее с вниманием.
– Бог нигде не высказывался против порки детей, – добавил дядюшка Стоун в конце выступления, – Сузанна Веслей и ее муж Самуил, воспитали 19 детей, которые любили родителей и следовали за Господом. Лэрри, примите их совет, Библейский совет и не забывайте дисциплинировать своих! Так что родители имеют полное право применять эту меру воспитания во имя их спасения!
Потом был черед религиозных гимнов под аккомпанемент магнитофона, посвященных любви к Богу и воспитанию детей. Знала бы Кимберли, чем закончится для нее посещение этого собрания!
“Стоуну я отмщу, – думала Кимберли, ерзая на жестком сидении, – как он смел меня бить?!”
Девушка приняла решение, но неделю ей пришлось ждать, чтобы зажила попка.
«Пора!» – решала она, собираясь на дело. Родители давно угомонились в своей спальне, братья дольше сидели у телевизора, наконец, дом погрузился в сон.
Костюм собирающейся отмстить девочки составляла короткая юбка и футболка с короткими рукавами.
– Сожгу его машину! – Пока его гараж ремонтируют, она стоит перед домом без присмотра!
Как это делать, девочка знала из фильмов. Забор дядюшки Стоуна по сравнению с забором Семейства был чисто символическим, и Кимберли как кошка перескочила через него.
Однако удача отвернулась от мстительницы. Кто же знал, что в полнолуние дядюшка страдает и Бинго, его беспородный песик страдают бессонницей?
«Недопоротость – главная беда нашего общества, – читал Стоун распечатку из интернет-сайта, – лично я считаю, что телесные наказания должны как можно скорее стать неотъемлемым элементом педагогического процесса, не только дома, но и в школах! В конце концов, речь идет о самом для нас дорогом – о наших детях, о нашем будущем»
Открыть горловину бензобака, и опустить туда скрученный кусок ветоши было делом одной минуты. Но тут Бинго радостно залаял, увидев ночную гостью и решив с ней поиграть.
– Отстань! – Кимберли стала отталкивать слюнявую морду пса. Осталось только чиркнуть зажигалкой и…
– Так, – дядя Стоун поймал за шкирку Кимберли и оттащил ее от машины. – И что это мы тут делаем? От топтания клумб к поджогам перешла?
– Гав! – Бинго обиделся и убежал в сад.
Стоя перед толстым, страдающим одышкой мужчиной, дядей Стоуном, она чувствовала себя неловко и уязвимо. Дядя Стоун несколько минут отчитывал Кимберли, затем заглянул ей прямо в глаза.
– Я всегда жалел, что таких вот заносчивых девчонок не секут прямо в школах, – педагогика без наказания бумерангом ударила по самим преподавателям и либеральным родителям, задыхающимся от необузданной агрессивности собственных детишек. В результате они жгут чужие машины. И что мне теперь делать, юная поджигательница, вызывать полицию или решить дело, так сказать, в узком семейном кругу?
– Да, дядя Стоун, – покорно ответила Кимберли, понимая, что прения бесполезны, – я согласна!
– И согласна с тем, что за попытку поджога, твоя задница должна быть основательно высечена, не так ли?
– Да, дядя Стоун! – Но, сильнее боли в юном теле был страх перед неизбежностью наказания и обнажении перед Стоуном.
– Так-то лучше! Ступай наверх и жди меня, – распорядился дядя Стоун и увидел, как вытянулось лицо девчонки. – Весло и ремень конечно, хороши, но основное орудие наказания в доме с хорошей дисциплиной – это розга! Я скоро приду!
Кимберли сглотнула и ощутила, как слезы щиплют ей глаза. Казалось, время растянулось как жевательная резинка.
“Вот мое возмездие, – девушка увидела, как дядя Стоун срезает с орешника длинные прутья, – какая же я дура!”
«Хорошая птичка попалась, – дядя Стоун, погладил первый прут как котенка, – последний раз я сек розгой добрых тридцать лет назад! Возможно, современные родители считают этот метод непопулярным, и пользуются ремнем, но прутья, применяемые правильно и последовательно, удалят глупость из их жизни. Как говорит третий стих 19-ой главы книги Притчей, что глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа. Возможно, одна из причин глупости Кимберли заключается в том, что не была последовательно и справедливо применена розга, когда это нужно было. В результате ребёнок отверг всё, что касается Бога и его заповедей! Бог услышал мои молитвы!»
Он срезал еще один длинный прут, и слегка шлепал им о ладонь собственной руки.
– Да, – промолвил он со смешком, – хорошие ветки дает мой орешник. Маленькая Кимберли, можешь поверить, твоя попочка будет основательно нагрета.
«Чертова луна!» – Кимберли смотрела в окно за страшными приготовлениями.
– Я своих детей воспитывал розгой! – Скрипнула дверь, и дядя Стоун вошел в комнату, где пойманная с поличным девочка покорно ждала своей участи. – Это были вот такие длинные прутья. Они висели в детской под небольшой надписью: "Я так нуждаюсь в тебе".
Дядя поднял прут и свистнул им в воздухе.
– А эта надпись относилась к Богу или к розге? – решилась спросить Кимберли.
Прутья, подготовленные дядюшкой, были добрых трех футов длиной, и девушке они совсем не понравились.
– Вот когда розга встретится с твоим телом, ты поймешь, что надпись относилась и к розге и к Господу. Каждый раз, когда я пользовался розгой, надпись напоминала детям, как сильно они нуждался в Господе!
«Сколько раз после той порки я мечтал, встреться с нею наедине!» – подумал он, глядя на то, как трясутся коленки пойманной девочки. Тринадцатилетняя поджигательница была уже не угловатым, ребенком, а почти сложившейся девушкой: живот, ягодицы, обрели приятную округлость, небольшие грудки торчали под футболкой как половинки теннисных мячиков.
– Снимай юбку! – Повелительно приказал дядя Стоун. – Ну, теперь все готово и пора готовиться к наказанию!
Кимберли не колебалась. Она прекрасно понимала, что пощады ждать не приходится.
– Кимберли, снимай-ка и трусы тоже!
Девушка медленно стянула их вниз по ногам, и положила на стул вместе с юбочкой, дав возможность дяде Стоуну полюбоваться волосками на ее лобке.
Оказавшись голой ниже пояса, она старалась стянуть футболку как можно ниже и снова, с вопросительными интонациями выразительно посмотрела на мучителя.
– Нет, футболку лучше совсем снять, – отдал Стоун очередной приказ.
Девочка вздохнула, закрыла глаза и сняла футболку через голову. Теперь она стояла перед мужчиной совершенно голой, если не считать носков. Стоун залюбовался хрупкой фигуркой. Он уже очень давно не видел обнаженной девочки такого юного возраста и так близко. Дядя Стоун обожал рассматривать в бинокль девушек в домах напротив или раздевающихся на пляже.
Стоун хотел пороть Кимберли на кресле, по примеру родителей, но потом передумал.
– Так будет удобнее! – Стоун отодвинул кушетку от стены и подложил под живот Кимберли подушку, прямоугольную и довольно твердую, чтобы приподнять попу для лучшего попадания.
«Только бы не сказал моим родителям! – Он вытянулась по всей длине кушетки, как бревно. – Отец до смерти запорет!»
Дядя Стоун увидал в ее глазах слезы.
– Вытяни руки, я тебя привяжу, чтобы ты держалась спокойнее, – приказал он и достал из ящика скотч. – Как орудие наказания в книге Притчей целых шесть раз упоминается розга. Кимберли, слушая слова Стоуна покорно вытянулась, затем спросила:
– Сколько ударов, дядя Стоун, получу? – Кимберли покорно распласталась на кушетке, решив покориться судьбе.
– Ты получишь два раза по двадцать розог без одной,– ответил он, – раздвинь ноги пошире! Тебе, грешнице, Бог дал достаточное количество мышц в таком месте, где полагается применять розги. Это понятно, Кимберли? При этом я не буду рассказывать о поджоге твоим родителям, так как по Библии за один и тот же поступок дважды не наказывают!
– Дядя Стоун, – Кимберли решилась на крайний шаг, – пожалейте меня, пожалуйста! Я что хотите, для вас сделаю!
– Что ты говоришь? – Стоун привязал к спинкам кушетки скотчем сначала ее руки вместе, а потом ноги, каждую по отдельности. – Что угодно для меня сделаешь? Это надо обдумать! Возможно, мы тогда обойдемся и двадцатью девятью ударами!
Связав девушку, он отошел на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой: маленькое, еще детское местечко было видно во всей красе.
– Сама понимаешь, что совсем без порки тебя оставить нельзя! Это справедливо, поскольку в 22-ой главе в 15-ом стихе, не даром прутья названы исправительной розгой, года глупость привязывается к сердцу, исправительная розга удаляет её! Вначале, эта притча касается самой проблемы, а потом предлагает решение этой проблемы. – Дядя широко ухмыльнулся. – Вначале проблема: "Глупость привязалась к сердцу Кимберли, так что притча к тебе применима. В Ветхом Завете глупцом считался тот, который пренебрегал дисциплиной, который ненавидел обучение. Знаешь, Кимберли, у меня в саду растет замечательный орешник! Сейчас та поймешь, что значит, получить на орехи!
Кимберли опустила лицо между вытянутых рук и ничего не сказала в ответ.
– Ты готова? Отвечай! – рявкнул он снова, когда девушка ничего не сказала.
– Да, сэр, – пробормотала Кимберли.
– Ну-с, юная дели, начнем! – Мужчина затем мягко потер и потискал маленькую попку, чтобы обеспечить прилив крови к нервным окончаниям, и для того, чтобы усилить боль и мучительные переживания от предстоящей порки. – В следующий раз, когда папа поставит тебя на кресло, ты будешь в состоянии решить, что тебе больше по вкусу. – Он засмеялся.
«Подумать только, – думал дядя Стоун, сжимая правую ягодичку, – всего-то тринадцать лет, а уже начинает превращаться в здоровую, девушку. Так что глубокий массаж ей не повредит!»
– В Библии не раз упоминается розга, – Мужчина поднял прут и прикоснулся кончиком к попке. – Надо будет подарить саженцы орешника твоим родителям!
От прикосновения прута Кимберли дернулась, насколько позволяла привязь. Из них самые лучшие получаются: длинные и ровные! Жаль, нет времени выдержать их в соленой воде. Ты должна знать, Кимберли, что всякий раз, когда Библия говорит о том, чтобы бить ребёнка, наказывая его, всегда вспоминается розга. Я не думаю, что это без причины. Нигде, ни в одном месте, Библия не советует родителям бить ребёнка рукой!
«Господи, прости меня грешного! – Подумав, он прикоснулся кончиком прута к потаенному местечку между раздвинутых ног. – Тут важно не промахнуться, наносить удары предельно точно! дядюшка стоун следовал в этот момент основателю секты, пастору Чарльзу, который свидетельству современников, мог, не моргнув глазом, говорить явную ложь и не чувствовать при этом ни малейшего угрызения совести.»
Разглагольствуя таким образом, он любовался, как вздрагивает девочка от прикосновения кончика прута в ожидании неизбежного наказания. Кожа спины и плеч стала покрываться мелкими пупырышками: явный признак того, что Кимберли боится. Стоун даже надел очки, оттянув их поисками на целую минуту время «Х».
Наконец, вымолвил:
– Ну-с, юная поджигательница, сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! – Он наслаждался полной, безграничной властью над связанной обнаженной девочкой. – Кимберли, – Дядя Стоун решил напомнить девочке классический сюжет из «Алисы в зазеркалье», – знакомься, это розга! Розга, знакомься, – это Кимберли!
– Не надо! – Крикнула Кимберли и в этот момент раздался свист, и она почувствовала, как боль разорвала ее попу поперек.
– Не очень, как я вижу, получилось приятное знакомство? – Спросил дядя Стоун, подождав, пока девочка проорется и успокоится. – Ты ничего не хочешь сказать?
– Простите! – успела произнести Кимберли и крепко зажмурилась.
Дядя Стоун поднял вверх прут и с треском опустил его на голый зад, непроизвольно сжавшийся в предвкушении наказания.
– А-аа! – Девочка открыла рот от боли, и тело вздрогнуло, но скотч удержал ее на кушетке. – Будешь знать, как жечь чужие машины! – Дядя Стоун не торопился продолжать порку.
Душа девочки провалилась в пятки, и наверняка покинула бы тело, если бы не белые носочки, единственная одежда, которую дядя Стоун позволил оставить. Они как сетью поймали дрожащую душу Кимберли.
– Это, как ты понимаешь, только начало! – Улыбнулся дядя Стоун, снова поднимая прут.
На попке к этому моменту вздулась три красных полосы. – Ты подтверждаешь свое согласие уменьшить наказание вдвое?
– Да! – Девочка тихо вскрикнула, тело непроизвольно дернулось вновь, но мужчина не выказал никакого милосердия. – Пощадите!
– Что заслужила, то и получила! – Медленно, методично и очень сильно, мужчина снова и снова опускал прут на приподнятый подушкой зад.
Односложные слова сменились непрерывным воем и всхлипыванием.
“А вот и ушки покраснели! – Дядя Стоун увидел, что уши девочки стали ярко-красными. – верный признак того, что и слезы текут обильно!”
Кимберли одолевали неуклонно усиливающиеся волны боли, возникающие в заду по мере того, как прут делал свою страшную работу.
Стоун берег силы, и бил больно, но без оттяжки, чтобы не попортить кожу и не иметь проблем с полицией. А за одно, Стоун, как Свидетель Иеговы, не любил кровопролития, признавая божественность крови.
– Мама! – Тело не могло смириться с унижением болью и позором.
Нижняя часть задницы и все, что ниже, была теперь в пламени.
«Еще немного и я не выдержу!» – Подумала она, но тут порка остановилась.
Жгучая боль сменилась противным зудом. Дядя Стоун сунул под язык таблетку и пошел менять прут.
– Пожалуйста, не надо! – Кимберли взвыла. Она окончательно запуталась в слезах и соплях.
«Хороша зараза, – думал он, – впервые секу девочку розгой!» Дыхание воспитателя никак не могло выровняться.
– Не-еет на-до! – Девчонка ревела, умоляя не бить ее. – Я-я бо-ооо-ольше нееее буу-дууу!–
Стоун отдыхал, а потом, как ни в чем ни бывало, продолжил наказание.
– Ау! – Кимберли закричала снова, когда прут пошел обрабатывать зад, то выше, то ниже, то выше, то ниже, и удары приземлялись поверх предыдущих.
Связанная скотчем девушка подпрыгивала и крутила задом, в то время как дядя Стоун хлестал и хлестал зад прутом.
– Отлично, – злорадствовал он, – это лучше, чем сидеть в тюрьме? Я сам вырос в семье, в которой нам неоднократно задавали трёпку! – Дядя Стоун почувствовал, что еще немного и сердце выпрыгнет у него из груди. – И нас отменно драли. И поверь, у моего отца была тяжёлая рука! Я, невольно, вспоминаю своего отца со страхом. У нас с отцом не было особенно близких взаимоотношений, – я его боялся. Не потому, что он был несправедливым, но потому что он причинял мне боль. А я был довольно непослушным парнем. Зато теперь неоднократно вспоминаю о пользе розог, а когда у меня появились свои дети, я начал делать то же самое.
– Непослушная маленькая негодяйка, – Дядя захихикал и хлестнул прутом снова, поперек ягодиц. – Как машины жечь, так ты первая!
Запыхавшись, дядя Стоун опустил прут и погладил вспухшие полосы. Девушке показалось, что ее дернуло током от ощущения потной мужской ладони на ягодицах. Она вздрагивала и морщилась, когда толстые пальцы исследовали каждый рубец.
– Ты можешь радоваться поджигательница, что Бог считает тебя Своим чадом, и только потому что Он любит тебя, не смотря на твои прегрешенья! – Дядя Стоун опять поменял прут. – Он пытается привлечь твоё внимание к тому, что жить надо по его заповедям!
Проповедь дядюшки был перервана отчаянным визгом несчастной Кимберли.
– Постарайся понять, чему Он старается научить тебя с моей помощью! – мужчина полюбовался, как очередная полоса вспухла на попке наказываемой девушки. – Если ты не знаешь Господа, ты не Его дитя!
– Больно! – Успела прокричать девушка в ответ.
У Кимберли возникло ощущение, что кожа на попе ободрана и теперь ей ни при каких обстоятельствах не придется сидеть.
– Он не просто так послал тебя ко мне и вручил мне в руки розгу! – Дядя Стоун чувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть из груди, и ему пришлось прекратить наказание, чтобы отдышаться. – Он дисциплинирует только Своих детей, ты должна будешь предстать пред Его судом! Через веру в Господа Иисуса Христа ты можешь избежать Божьего суда и стать чадом Божиим. Иисус приглашает тебя сейчас прийти к Нему.
Кимберли не понимала, что говорит дядя Стоун. Ее тело было просто радо передышке, но короткая проповедь слишком быстро закончилась, и противный прут вновь пропел в воздухе свою песню.
– Ладно, моя девочка! – Дядя Стоун любовался своей работой. – Это двадцать девятый удар!
Ну, а теперь… Сама понимаешь, тебя надо привести в порядок! А ты подумай, что ждет тебя впереди.
Дядя Стоун, по примеру отца Ларри достал из холодильника льдинку и стал гонять ее по истерзанным ягодицам, а второй рукой шарить по взмокшей киске.
– Не надо, – Кимберли отвернулась, чтобы не видеть похотливого лица дядюшки Стоуна. – Уберите, пожалуйста, руку!
– Уберу, уберу, девочка! – Шипел дядя, сглатывая слюну. Член в его брюках вдруг проснулся от спячки и приобрел забытую твердость. – Та кажется, обещала сделать для меня все, что угодно?
Указательный палец дядюшки глубоко проскользнул в узкое отверстие заднего прохода Кимберли.
– Нет! – Девочка дернулась, взвыла.
Большой палец дядюшки Стоуна нашел маленькую горошинку, то самую, что девочка любила ласкать, стоя под душем. Никто, даже собственный отец, никогда не касался ее пальцем, да еще и так внаглую и так глубоко.
– Не надо! – девочка напряглась, но наказанная попка не хотела сжиматься, а мужчина продолжал свое занятие.
И тут случилось чудо: Кимберли задергалась на пальцах мучителя как лягушка, которую проткнули Денни с Килом, развлекаясь в лесу. Боль от порки куда-то стала уходить и новое, неправильно-приятное ощущение захлестнуло ее всю. Девочка дернулась несколько раз, выгнулась дугой и обмякла. Мольбы и слезы прекратились.
– Первая часть твоего наказания позади! – Довольный дядя Стоун понял, что происходит с девочкой, и продолжал свое занятие. – Ты, кажется, не хочешь его продолжения?
– Нет! – Девочка уже не кричала, а только жалобно хныкала, не понимая, что же с ней происходит.
«Эх, была бы она не девственницей, я бы знал, что делать! – Стоун с комфортом уселся в большое кожаное кресло и вытер пальцы платком. – Ну да ничего, я все свое получу! Как вкусны были глупые русские детки...»
– Можешь встать, – дядя Стоун тяжело дышал, разрезая скотч ножиком, – отойди и встань лицом в угол!
Девочка, схватилась обеими руками за пылающий зад, и пошла в угол, не смея обернуться.
– Можно, я выйду в туалет? – Кимберли почувствовала, что еще немного, и она опозорится.
Она стояла, опустив глаза, и смотрела на ковер.
– Можно! – Вот тебе горшок, – дядюшка придвинул пластиковую корзину для мусора, – туда сделай все свои дела!
– Но… – Девушка с ужасом смотрела на воспитателя.
– Отлей! – Дядя был рад еще раз унизить девчонку. – Знаешь, какая нелегкая это работа – наказывать юную террористку!
Теперь ей предстояло сесть перед дядей Стоуном. Краснея от стыда, девушка почувствовала, как струйка мочи со звоном ударилась в дно корзинки.
Он раздвинул свои колени и поманил ее поближе. Сейчас мы с тобой завершим воспитательный процесс! Ты когда-нибудь сосала у мальчишек?
– Нет! – Кимберли опустила глаза в пол.
– Значит, пора учиться! Впрочем, если ты возражаешь, можно продолжить разговор в полицейском участке! У меня ведь перед домом следящая видеокамера. Могу показать копам очень интересный фильм! Впрочем, есть вариант продолжения порки. Видишь, прутья еще есть, так что выбор за тобой!
Девушке предстоял нелегкий выбор: или встать на колени и поблагодарить гнуснейшим образом дядюшку за науку, или подставить себя под страшные прутья еще раз! Продолжать знакомство с орешником Кимберли совсем не хотелось.
– Я согласна, – Хлюпая носом, растирая по щекам слезы, она стыдливо прикрываясь руками, встала на колени. – А как это соотносится с вашим служением господу?
– Будучи воином Христа, я постоянно нахожусь в состоянии теократической войны и должен быть очень осторожен, имея дело с Божьими врагами и юными душами. Которые вот-вот станут на путь порока, если их вовремя не исправить! Таким образом, как следует из Писаний, в целях защиты интересов дела Бога надлежит скрывать правду от Божьих врагов, от твоих родителей и от полиции. Короче, он нашей беседе тут никто не должен ничего знать. Согласна?
– Согласна! – Выдавила из себя девочка.
– Значит так, открываешь рот, – и дядя Стоун сунул Кимберли два пальца за щеку. – Начинаешь обсасывать, как конфетку! Твои братики только спасибо тебе скажут, если ты будешь проделывать им такое регулярно! Первый раз она подавилась, но под угрозой повторной порки снова взялась за работу.
Он вновь рассмеялся и крепко шлепнул ее по больному заду. – Плечи Кимберли чуть подрагивали, она стояла на коленях, такая покорная и доступная.
«Сколько лет я мечтал об этом! – думал похотливый воспитатель, расстегивая брюки. – Бог услышал мои молитвы!»
Но, увидев, что ей предстоит, мужество покинуло девочку.
– Нет! Нет, – резко сказала Кимберли и попыталась отстраниться.
–Ты снова хочешь лечь на кушетку? – Дядя Бред, позабыв о библейских заповедях, ударил Кимберли по лицу.
– Нет! – голос девочки стал жалобным, – не надо меня больше бить!
Нежные губы коснулись напрягшегося члена.
«Сдалась! – Стоун тяжело дышал. – Моя покойная жена так ни разу и не согласилась сделать этого!»
Она, дрожа толи от страха, толи от отвращения, сосала подарок.
– Молодец! – Теперь уже сам воспитатель, дрожа от сладкого возбуждения, схватился за край стола … Ее язычок ласкал возбужденный член.
– Плотно обхвати его губами! – Приказал Стоун. – Продолжай!
Такого приятного ощущения воспитатель не получал ни разу в жизни. Красивая юная и совершенно голая девочка стоит перед ним на коленях и делает все, что он захочет.
Он был в экстазе!
«Такую сладостную пытку можно терпеть бесконечно!» – Подумал он, но тут наступила долгожданная разрядка. Член впустил всего несколько капелек, но этого было достаточно, чтобы девочка поперхнулась и закашлялась.
– Ну, моя дорогая, иди и постой в углу, носом к стене, руки на затылке!
Стоя в углу комнаты, Кимберли тихо плакала. Во рту стоял противный солоноватый вкус спермы. Медленно текли минуты, что-то тяжелое упало на кухне, но Кимберли не пошевелилась из боязни новой порки. Вдруг Бинго, песик дядюшки Стоуна, заглянул на кухню и жалобно завыл.
«Как стыдно! И почему он так жалобно воет?» – думала Кимберли, но когда вой собаки стал непрерывным, а из кухни донес запах пригоревшего пирога, Кимберли все-таки вышла из угла и пришла на кухню. Дядя Стоун лежал ничком на полу.
– Дядя, – позвала ее Кимберли, но тот не откликнулся.
С величайшим трудом, девушка перевернула го на спину. Остекленевшие глаза дяди Стоуна смотрели в потолок.
– Умер! – Девочка закричала от ужаса, лишь пять минут спустя она набрала телефон 911, но не решилась ничего сказать. Как объяснить, что она делает здесь, да еще и с надранной задницей!
«Ничего, хуже, чем было, уже не будет! – решила она, одеваясь. – А мне пора домой!»
Кимберли вынула из видеомагнитофона кассету, выдернула из нее пленку, смяла ее и выбросила в мусорную корзинку.
Кимберли удалось вернуться домой незамеченной.
– Подумать только, – она посмотрела на часы, – всего-то я провела у дядюшки Стоуна, упокой Господь его душу, меньше часа, а мне казалось, что прошла целая вечность!
А в это время Дэнни и Кил обсуждали в спальне, как бы насолить сестренке и подвести ее еще раз под суровую порку.
Ремарка автора: 20 апреля 2017 Верховный суд признал экстремистской деятельность «Управленческого центра свидетелей Иеговы в России» и запретил его работу.