В тот год мне подарили аккордеон и отправили в музыкальную школу, правда, с опозданием. Мест уже не было, но меня послушали, и директрисса сказала: "Борис Сергеевич, возьмите себе эту девочку". - Б.С. взглянул на мой аккордеон, взял его в руки, проверил звук и ответил: "Ладно..."- Меня взяли в школу из-за аккордеона, полного концертного немецкого с прекрасным звуком. Каждый урок начинался с того, что Б.С. брал мой аккордеон и что-нибудь играл, а потом уже играла я. Вначале причиной тому была моя застенчивость, а потом это стало нашей традицией.
У меня не было никаких особенных способностей кроме памяти. Стоило один раз начерно разобрать произведение,- и я знала его наизусть. Б.С. восклицал: "Боже! Зачем ты дал дураку такую память? Её бы - концертирующему музыканту!"-
Зимой темнело рано. Пасмурным холодным днём я пришла в школу, разделась и стала у кафельной печи, согреть руки. Б. С. взял аккордеон и начал играть органный прелюд Баха, а я смотрела в окно.
С первыми же звуками за окном пошел снег. Он наплывал ритмичными волнами точно под музыку. В этом же ритме начало биться моё сердце и пульсировать кровь в жилах. Не знаю, как это объяснить, но я исчезла, слилась со снегом, ритмом и какими-то словами.
Очнулась от того, что Б.С. трясёт меня за плечи.- Ты что? - ...Снег.
Мои занятия закончились внезапно. Родителей направили на работу в глухомань, где не было музыкальной школы. Но с того памятного дня я научилась играть и слушать музыку без аккордеона. Стоило прикрыть глаза и начать чуть заметно шевелить пальцами в такт, и звучала со всеми подробностями слышанная мною музыка. На скучных уроках в школе я слушала таким образом Баха, Рахманинова, Скрябина в любом исполнении. Звучало всё, что я когда-либо слышала по радио. И звучало со словами, которые я потом не могла осознать.
Остался только какой-то менуэт:
Да!
Уже промчались года,
Как холодная вода -
Никуда.
Как?
Мне не будет больше солнце светить
А деревья и цветы будут жить
Как всегда?
Да?
Правда?
Неужели - да?
Для чего же жизнь прекрасна всегда,
Молода?