«Леопард» бух, «Чифтен» бух, «Меркава» - супер!» - такими словами стал приветствовать меня господин Брауни, один из топ-менеджеров израильской компании, которая взяла в управление коммунальное хозяйство нашего города – энергетику, теплоснабжение. При этом он широко улыбался и поднимал вверх большой палец. Дружеское расположение иностранных инвесторов выражалось очень искренне, но не означало абсолютно никаких поблажек в деловых контактах.
Условия они ставили жесткие. Ценовые тендеры не признавали. Прежде чем заключить договор, изучали подрядчика чуть ли не под микроскопом – собирали отзывы, документы, проводили собеседования, рассматривали варианты оплаты. При этом все это делалось быстро, и в городе сразу же начались масштабные ремонтные работы, в которых моя фирма участвовала в течение трех лет.
Они практически не говорили по-русски, в связи с чем, особую власть в очень скором времени приобрели их переводчики. От того, как они переводили, как расставляли акценты речи, о чем умалчивали и что добавляли от себя, зачастую зависили серьезные дела. По сути, у переводчиков рядом с иностранцами сформировался свой бизнес, «наш человек» построит коррупционную схему где угодно и на чем угодно. Надо отдать должное, на них работал специфический имидж еврейской нации.
Одна из переводчиц, очень красивая казашка, многозначительно подняв палец, изрекала: «Они же евреи, с ними надо быть осторожней». Другой парень, европейской наружности, долго сидел в приемной, похоже, ему не подписывали какие-то документы. Потом огорченно махнул рукой и сказал уходя: «Надоели эти еврейские штучки!». Меня все это настораживало. Но почему-то из раза в раз выбор инвестора падал на нашу фирму, при этом для нас не было никаких «особых условий».
Не скрою, у нас был целый ряд существенных преимуществ. Прежде всего, то, что мы были своего рода строительным мини-маркетом: выполняли практически все виды работ, включая электрику и сантехнику. Кроме того, расчет брали не деньгами, а зачетом, что инвестору было очень выгодно. Компания таким образом решала еще одну большую проблему – неплатежей населения, которые на тот момент исчислялись сумасшедшими суммами – за время разрухи, отсутствия тепла и света люди разучились платить по счетам, даже когда все это в их домах появилось.
Часть неплательщиков становилась нашей головной болью. А мы «играли» на коммерческих скидках, т.е., к примеру, у хозяина квартиры была задолженность за тепло 100 тысяч тенге, мы предлагали ему погасить 80 тысяч и списать весь долг. Такая схема очень хорошо сработала, израильтяне, за счет своих подрядчиков, быстро собрали недостающие миллионы тенге.
У израильтян был проектный подход к решению стоящих задач. К примеру, господин Корен реализовывал проект по созданию информационно-диспетчерских пунктов. Только моя небольшая фирма помогла оборудовать пятнадцать таких объектов. Инвестору они обошлись достаточно дешево – помещения забирали за долги – зато в короткое время по всему городу образовалась целая сеть пунктов обслуживания для всего населения. Параллельно компания наладила четкую систему выставления счетов. Помнится, как пенсионеры едва не падали в обморок, впервые увидев квитанции, отпечатанные на белой бумаге. Даже пресса писала - небось, дорогую бумагу специально закладывают в тариф. Руководство компании отвечало: «Мы просто уважаем своих потребителей. К тому же принтер не признает бумагу другого качества».
Внешне Корен не был похож ни на бизнесмена, ни на управленца. Позже выяснилось, что он бывший летчик в отставке. В Израиле, оказывается, существуют специальные годичные курсы для бывших армейцев, где их готовят для гражданки.
Другой топ-менеджер по фамилии Браун занимался трансформаторными подстанциями. Все здания, где они располагались, были с мягкой кровлей. Она подтекала, трансформаторы регулярно заливало, они горели, их меняли, но до евреев никому не приходило в голову заняться крышей. Наша фирма выполнила заказ на замену кровли ста ТП.
Брауни был человеком общительным, напористым, в меру веселым и он через пень колоду говорил по-русски. Мне сказали, что он тоже из бывших военных.
Ближе с ним мы познакомились в неформальной обстановке.
Дело было так. Мне передали просьбу помочь починить сантехнику в частной квартире, которую снимал Брауни. Тот, видимо, откуда-то прослышал, что расплачиваться с сантехниками у нас принято бутылкой спиртного. Для человека не опытного поставить магарыч – процесс не простой. Брауни три дня носил злополучный пузырь, пока, наконец, решился предложить мне «посидеть за знакомство». Сидим. Выпили по одной. Думаю: надо о чем-то говорить, искать общие темы, притом, что собеседник владеет парой десятков слов «по-нашему». И тут я вспомнил про армию, спросил, где он служил. Из его объяснений понял, что он бывший танкист.
Тогда я взял листочек бумаги, нарисовал гранатомет, напротив него танк «Леопард» и отметил ручкой его уязвимые места. «О, да, - обрадовался Брауни. – Пух и капут!» Потом я нарисовал британский «Чифтен» - мы с Брауни забраковали и этот танк. «Вот супер-машина, - говорю и рисую израильскую «Меркаву». – Если противник стреляет сюда, то экипаж имеет возможность покинуть кабину «сзади» и я рисую запасной люк. Брауни пришел в полный восторг. Бурно жестикулируя, он начал мне что-то говорить, из чего я понял только то, что у «Меркавы» управление огнем осуществляется чуть ли не через спутник. Я был очень удивлен, честно говоря, этого я не знал. Так мы с ним подружились.
Что мне особенно импонирует в израильтянах, это то, что они очень хорошо чувствуют соотношение цена-качество. То есть они понимали, к примеру, что платят нам мало. Они отлично знали сметы, четко анализировали ситуацию и хорошо ориентировались в реалиях казахстанского рынка. Их подход к бизнесу был справедливым. Однажды, по требованию их аналитического отдела я разложил себестоимость ремонта одного объекта в виде графического «пирога». Увидев, что на налоги я забронировал всего 3 процента, они добавили и довели до 5 процентов. Это был единственный случай, когда заказчик сам увеличил стоимость работ без каких-либо требований!
Несправедливости начались с появлением в команде менеджера - турка. Мы уже было обрадовались, вроде как он человек более близкий, язык близок и вера. Но, как водится, оказалось, наоборот. Новый руководитель ни во что вникать не стал, но захотел за азиатские деньги получить европейское качество. Он рассуждал чисто визуально: в Германии я видел то-то, в Австрии то-то, а реальную ситуацию на месте оценить не мог и не хотел. К тому же он увлекался не танками, а джазом, в котором я ничего не понимаю. Человек он был не пьющий и оппонентов обычно не слушал, поэтому все дела пошли через переводчиков.
Красивая казашка – переводчица резко повысила свою не совсем бескорыстную власть. Не знаю, правда или нет, но злые языки поговаривали, что отношения у них были более чем неформальные.
Тогда я отказался от некоторых предложений по сотрудничеству и сосредоточился на ремонте ТП.
Зная мои с Брауном увлечения танками «наши» меня не донимали. Все прошло без коррупции. Ну и слава Богу!
Отсюда можно сделать один вывод, нет плохих наций, есть разные люди и разные ситуации. Надо искать точки взаимопонимания и общих интересов, даже если это танки.
А языки, все-таки, надо учить, все беды от непонимания!