Эх, литераторы, племя буквенное...
Только не надо мне о журналистах говорить. Это - народ визажистский, только
со знаком минус. Умственные визажисты, спецы по запудриванию мозгов.
Литераторы же, если не пьют помногу - вполне сносный народ. И все разные.
Вот, говорят, писатели, поэты инженеры человечества. Человеческого душа.
Я знаю нескольких настоящих писателей. Именно инженеров, их так и называют
техническими писателями.
Чем отличаются? Сейчас.
Как пишет беллетристический писатель? Смотрите:
"На лоджии стояли стояли двое, о чём-то тихо переговаривались, в руках
одного мелькал красный огонёк. В углу лоджии, свернувшись булинем, сидела
Некузявая Клава. В правой руке она держала открытую банку бычков в томате."
Технический же писатель пишет так:
"Клава Некузявая (ж.р.), объект биологического происхождения, особо румяной
отличительности. Предназначена для поглощения Бычков Томатных.
Бычок Томатный - мелкая поджаренная рыба, залитая соусом красного цвета
и герметично закрытая методом закатки при температуре ХХХ градусов Цельсия."
В тексте технического писателя Цельсий может быть заменён Фаренгейтом,
что сущностно ничего не меняет.
И, чтобы не было лишних споров, пример записи поэта. Или Поэта, что для
данного текста значения не имеет. Текст:
"Клава, девочка света,
Мысли свои утаи,
Ты некузяво одета,
Обляпала джинсы свои."
Итак, беллетристические писатели не любят сразу хватать быка за рога, то
есть называть клаву Клавой. Они даже имя начинают с прилагательного (или
фамилии). Любимый приём литераторов этого вида состоит в том, чтобы повесить
перед лицом читателя штору из изящно накрученной словесности. Поймать его
на любопытстве и заставить читать.
Используется приём "додумывания". Так, женщины буквально прилипают
к крепкому мужскому торсу, обтянутому белоснежной футболкой, а не к... Ну,
вы поняли о чём это я. Мужчина же куда внимательнее смотрят на неожиданно
оголившуюся под юбкой часть бедра, нежели на полностью обнажённый
треугольник.
Введя в пространство повествования, беллестрист долго и подробно описывает
процесс выбора штанов для данной вечеринки. Рассказывает о джинсовых рюшах
и прочей мелочёвке. Сам факт падения, а точнее уронения мелкой рыбки на штаны
описывается вскользь, в то время, как переживания Клавы могут занять целую
страницу. Писатель рассказывает не столько о застирывании штанины, сколько
о потере возможности соблазнения одного из тех, кто стоял на балконе. Или
наоборот, соблазнения при заситрывания парадных женских штанов. В любом
случае проявится неустроенность Клавы, а также её печали.
Но закончится всё хорошо, Клава будет идти по бульвару, радоваться солнцу
и птичкам, пока одна из них не уронит капельку своей жидкости на плечо,
на новую куртку.
Совсем иначе пишет технический писатель. Во-первых, начинает с
существительного (кто, что). Обязательно указывает признаки (какая). Далее
указывается назначение и способ функционирования. Томатные бычки упоминаются
не столько для их поглощения, сколькр для указания места использования Клавы.
Это - бычкотоматый завод. Действительно, у нас кто где работает, тот то
и ест.
Все способы использования Клавы по назначению описываются подробно.
Тавтология не только не порицается, она в технических текстах считается
необходимой. Никаких подмен синонимами, никаких местоимений. Всё жёстко
и нудно.
Само падение томатного бычка на Клаву не описывается никак. В разделе
"возможные неисправности" технический писатель указывает, каким образом
устранять последствия попадания ярко окрашенных жидкостей. Органического
и неорганического происхождения. Цвет не имеет значения, описывается реакция
кожных и внекожных покровов на разные химические составы.
Последнее, что напишет технический писатель: способы устранения неполадок,
правила хранения и утилизации.
Поэт также сразу берёт быка за рога. Но иным способом. Называет имя. Саму
некузявость упоминает в других строках. И никак не описывает падение бычка
на девушку. Он сразу определяет: "обляпалась". Кстати, некузявость может
описываться косвенно через неуклюжие действия девушки. Не долго поэт
рассуждает о потере возможности соблазнения. Более того, поэта не интересует
характер неудачи. Ему всё ясно - неудачница. Он так видит.
Продолжая описывать происходящее, поэт не детализирует, его интересует
даже не нервное состояние девушки, а плавность течения строки. Упивается
звуковыми изысками. Ему так хочется, чтобы читатель проникся его чувством
сопереживания с Клавой. Ой, не спорьте, поэт обязательно ищет своего
читателя и старательно лезет на сцену и в издательства. Тем он отличается от
беллетриста.
Обязательно ближе к концу или в последней строке поэт упоминает себя,
любимого:
"И я, как эта Клава,
Иду, не знам куда."
Цели.
Белетристический писатель пишет, чтобы облагодетельствовать человечество.
Он так хочет или считает себя обязанным. Естественно, если ты гол и бос, то
благодетельство получается кривоватым. Поэтому писатель стремится поначалу
заработать денег. Отсюда - его уловки по утягиванию читателя в воронку
изящно наверченной словесности. Отсюда - решительный сюжет, поэтому -
чувство сострадания к Некузявой (неуклюжей) Клаве.
Технический писатель делает свою работу, чтобы сдать текст в Отдел
Стандартизованных Изделий. Поучит свою зарплату и поедет отдыхать в какой-
нибудь Карлсбад. Хотя, при такой зарплате поедет ближе, скажем на базу
отдыха под Карачаевском. Кстати, там тоже вОды, а местность свежевоздушна
и весьма живописна.
Поэт всегда и в любом случае пишет о себе и для себя. Кстати, Флобер
ошибся адресом. "Это я" дожен говорить только поэт. Хотя... Тот, о ком поэт
написал уже не будет мадам Бовари. Это будет сам "товарищ поэт". Ну и ладно,
лирик пишет для того, чтобы его пожалели. Факт.
Возможно ли, чтобы все три разных бумажных души уживались в одной? Думаю,
что возможно, но в разное время. И с неизбежным результатом.
Шизофренией.