Глава 1
Пожалуй, ничего не было для меня так важно, как впечатления юности, которые оказали огромное влияние на всю мою дальнейшую жизнь до сегодняшнего дня.
Я всегда пытался анализировать мысли, слова, действия и реакции людей. Часто задавал вопросы и слыл самым любопытным учеником в школе. Учителя называли меня "ходячим вопросом" и говорили, что я все схватываю на лету, и был способен видеть обе стороны каждого предмета. У меня была отличная память, возможно, именно поэтому из меня получился отличный писатель собственной жизни. Мне никогда не приходилось вести дневник, потому что все события я помнил слишком хорошо, чтобы с точностью передать их, не упустив ни одной важной детали.
Когда я закончил школу, то решил поступать в университет, но оставаться в Риге я больше не хотел. Мне вздумалось оставить прошлое и возродиться в чем-то новом, найти себя в новой жизни и выйти на путь своего предназначения. Поэтому я решил переехать в Москву к бабушке, которая всегда жила там.
Мне никогда не приходилось задумываться о финансовом состоянии, а потому я даже не представлял, что буду делать после окончания школы. Как-то не хотелось тратить свою жизнь понапрасну, ведь я не видел себя ни в какой социальной и общественной роли. Я ощущал себя одиноким сиротой, несмотря на многочисленных родственников. Но мне захотелось научиться принимать серьезные решения самостоятельно, и я ни с кем не собирался делиться собственными планами на жизнь. От родителей я унаследовал богатую базу того, что нужно нормальному человеку для хорошей жизни и некоторые счета в банке для перспективного будущего.
Я часто молился и был даже чересчур богопослушным, что спасало мою душу от подросткового максимализма, пагубных привычек, пошлости и плохого влияния со стороны улицы.
Когда я переехал в Москву к своей бабушке, я сдал экзамены в Московский Гуманитарный Университет, и меня сразу же приняли на первый курс на факультет психологии и социальной работы. В силу особенностей характера и по наставлению своего дяди, я понял, что это единственное, что может меня увлечь.
Когда я перешел на третий курс, учеба начала меня немного раздражать. Мне стало скучно. Теории было много, а практики как таковой не было. Друзьями в Москве я так и не обзавелся, зато крутил много романов с девушками. Моя внешность и подвешенный язык очень располагали к себе представительниц противоположного пола. В ту пору я был очень сексуальным типом, если можно было так выразиться. Но это я считал одним из главных своих недостатков — гипер-сексуальность, которая не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Снимать напряжение без чьей-либо помощи я научился еще в школе, однако, когда повзрослел, и этого было достаточно. Ночами я сходил с ума от жуткого желания, что отравляло мою жизнь и не давало нормально учиться днем. Вместо учебы в моей голове кружились сексуальные образы неопределённого пола и возраста. К моему счастью на психологическом факультете училось почти 80 процентов девушек, а потому я был в самой веселой компании и окружен любовью со всех сторон. И это заметно улучшало мое неспокойное состояние, а также придавало уверенности в себе.
Вторым моим недостатком было то, что я не умел отказывать людям. Подражая взрослым и выполняя желания других, я всегда шел на поводу у сильных личностей.
До знаний я был очень охоч, однако был неусидчивым типом, долго не умея концентрировать внимание на чем-то одном. Это был мой третий недостаток. Он вредил мне хуже двух остальных, потому что это раздражало преподавателей, и они только за это одно не оценивали мои знания на те оценки, которые я по праву заслуживал. Зачастую ставили их занижено, считая, что поступают справедливо. Постоянная рассеянность и неумение быть внимательным даже 15 минут, раздражало преподавателей так сильно, что они выгоняли меня из аудитории еще до того, как у меня созревали вопросы. Чтобы не отставать от материала, я много читал забивая свой мозг теорией.
На вид и по всем определенным делам современности я казался совершенно обычным студентом, если не придираться к легкому «балтийскому акценту», от которого я постепенно избавлялся. Однако было еще кое-что во мне, что не переставало мучить мои мысли, но об этом никто из окружающих даже не догадывался. И именно благодаря некоторым событиям, о которых я собираюсь рассказать в своём повествовании, это и вылезло наружу. Все началось с того, что в один прекрасный день мне из Латвии позвонил дядя.
— Здравствуй, Вилли. Как твои дела? Как бабушка?
— Нормально, не жалуется. Вы как? Как Олеся?
— Тоже, ничего. Рассказывай, как твоя учеба продвигается?
— Отлично, я как всегда на высоте. Иду по твоим стопам.
— Молодчина, Вилли. Я всегда знал, что из тебя получится отличный психолог. С твоими мозгами да с такой памятью, просто находка для аналитика. Береги себя, не растрачивайся на всякие страсти и не занимайся ерундой.
— Ерунда тоже нужна, — рассмеялся я. — Что слышно?
— Да все по-прежнему. Я тут вот по какому делу тебе звоню. Тут на твое имя пришла бандероль. Она без обратного адреса. Кто прислал — не знаю. Почтовые штампы российские. Видимо, из России посылали.
— На моё имя? — удивился я. — Но кому из России нужно посылать мне в Ригу тетради? Я же уже 3 года там не живу. Может это кто-то из старых друзей?
— Если бы я знал, Вилли, но сам не понял.
— Айварс, перешли мне в Москву, сюда, к бабушке.
— Сделаем, Вилли. Ты там бабушку береги, не нервируй ее сильно, ты же будущий психолог.
— Хорошо. Ты же знаешь, я очень способный.
Примерно через две недели я получил бандероль, о которой мне говорил Айварс. Закрывшись в комнате, я вскрыл упаковку, предварительно посмотрев на штампы, они действительно были российскими, а точнее, питерскими. Письмо отправлялось из Санкт-Петербурга.
На мое удивление, это оказались дневники. Несколько общих тетрадок в клеточку, исписанных узнаваемым наклонным почерком моего лучшего друга. Передо мной лежали дневники Кристиана.
Когда мы окончили школу, Крис уехал из Латвии, как и я. Он поехал к своей матери в Белоруссию, она была родом оттуда, и за год до этого уехала туда на ПМЖ. С тех пор как мы окончили школу, и он уехал в Минск, я о нем ничего не слышал.
Но почему он прислал мне свои дневники из Питера? Может, его судьба изменилась, и он сейчас пребывает в Питере?
Я решил поговорить по этому поводу с бабушкой, а чтение дневников отложить на ночь. Легкая тревога наполняла мое сердце, и воспоминания чередой кружились в голове. Дружба с Крисjv была не совсем обычной, и я все это время пытался забыть о событиях того времени, но как ни старался не мог.
Бабушка сидела на кухне и смотрела маленький телевизор.
— Ба, нужно поговорить. Это важно.
— Да? — она оторвала взгляд от телевизора и посмотрела на меня, готовая выслушать.
Я рассказал ей о дневниках.
— Вилли, одно скажу неспроста это все, — ответила задумчиво бабуля. — Мне кажется, что не он послал тебе свои дневники, а кто-то другой, потому что прикрепил бы записку или письмо.
— Ты просто не знаешь Крисf, он был странным человеком. Он никогда никому ничего не объяснял и делал все, что ему вздумается. Он не знал моего московского адреса, мы и не виделись с тех пор, потому выслал в Ригу.
— Что ты хочешь от меня, Вилли? Для начала иди и почитай, там он объяснит свои поступки, раз уж он у тебя такой странный был.
— Да, конечно.
Ночью, включив ночник, я лег в кровать и достал первую тетрадь. Открыв ее, я начал читать. Все записи Крисf были на латвийском. Кроме меня, здесь в России никто не знал языка, а потому я мог не волноваться, что кто-то прочтет их.
Я никогда никому не рассказывал о наших с ним отношениях и о том, что, если проанализировать все, что было между нами, можно подтвердить, что я был не совсем обыкновенным парнем, который учился на третьем курсе в Московском Гуманитарном Университете. Иногда мне казалось, что я поступил на психолога отчасти и поэтому.
В душе у меня всегда творилось великое противостояние. Я противостоял самому себе.
От воспоминаний, внезапно нахлынувших на меня, я разволновался. Крис открывался своему дневнику в горячих желаниях и пристрастиях, отчего я неожиданно для себя обнаружил, что мне это довольно интересно. Я как будто очутился рядом с ним и представил, что он все это рассказывает мне вживую. Я читал всю ночь, с невозможностью переключиться.
Оторвав глаза от строчек, я вспомнил один момент, который произошел в школе. Мы часто убегали с ним после уроков в небольшую рощу, где баловались сигаретами, и Крис пытался научить меня курить. Он воровал сигареты у своего отца и прятал их в карманы. Они там крошились, в результате от его одежды всегда пахло табаком.
В возрасте 16 лет моя гипер-сексуальность не давала мне покоя, побольше того, что происходило со мной в университетские годы. Я вообще не мог нормально читать, заниматься и просто сидеть. В голову постоянно лезли странные мысли, а в туалете на переменах я занимался мастурбацией. Дома я делал это в ванной, боясь одного — чтобы тетя и дядя не узнали.
Не знаю, что меня тогда подвигло, но я решил рассказать Крисe о том, что я вытворяю в школьных туалетах и дома в ванной. Он оправдал мои ожидания и даже не рассмеялся.
В тот день, когда мы в очередной раз были в роще после уроков, он притащил несколько сигарет. На удивление они не сломались у него в карманах. К моему рассказу о мастурбации он отнесся даже чересчур серьезно и признался в роще, что сам не раз это делал. Он курил и смотрел на меня сквозь дым, а я был рад, что поделился с ним своей большой тайной.
Вскоре наши задушевные разговоры довели нас до пика откровенности, и это сблизило нас еще больше. Я жутко стеснялся, а он, напротив, был странно уверен в себе. Держа во рту сигарету, он курил, делая вид, что ничего страшного в этом нет. Он был смелым и уверенным, и это нравилось мне.
Утром встал и первым делом решил поговорить с бабушкой.
— Ба, я хочу поговорить с тобой.
— Опять о Кристианt? Ты читал его дневник?
— Да.
— Ну, и что он там пишет?
— Он описывает очень странные вещи, которые меня сильно разволновали.
— И что это за вещи? — она серьезно посмотрела на меня.
— Мне кажется, он хочет дать мне какой-то знак.
— О чем ты говоришь, Вилли?
— О знаке...
— Садись завтракать, ты не забыл, что тебе нужно за книжками съездить в Университет?
— Не забыл. Но тут... Ну, в общем, Ба, я тут подумал... Наверное, я съезжу в Питер.
— Что? Что ты еще удумал? У тебя сессия скоро, какой Питер?
— Ты не понимаешь... Крис сейчас в Питере, он написал в дневнике...
— Я не понимаю, Вилли! Что он там такого написал? Дай мне его дневники, я хочу посмотреть, что он там такого написал, что ты собрался в Питер.
— Ты все равно ничего не поймешь, он писал по-латвийски.
Я вздохнул, слава Богу, бабушка не знала латвийского языка.
— А ты мне переведешь. Неси дневники.
— Это ни к чему, — сказал я. — Потом тебе все расскажу. Мне нужно обязательно съездить в Питер, увидеться с Крисjv. Я даже с собой учебники возьму, буду готовиться к сессии на ходу.
— На каком ходу, Вилли? И где ты там собираешься жить? На сколько ты туда собрался?
— Я сниму комнату или гостиничный номер. К сессии вернусь. Обещаю. И тогда тебе все расскажу. Обещаю.
В дневниках Крис описывал, где он находится, и я был уверен, что найду его там.
Если взять по большому счету, меня ничего не держит, и нет никого, кто бы любил меня так, чтобы я бы сам вдруг полюбил. Все, к чему я стремился, было продумано моей отчасти воображаемой Судьбой. Иногда она играла со мной в игры, иногда я играл с ней. Сейчас Судьба указывала мне путь, и на этом пути я намерен был встретиться с прошлым.
В то утро я осознал, что я должен отправиться на поиски Крисf. И еще, я больше не боялся признаться себе, что мне безумно дорог мой друг и что я очень хочу его увидеть.
Глава 2
В зале на светлой сцене, переливающейся огнями цветомузыки, близился к концу уже второй номер шоу-программы. Клуб «Центр» был необычным клубом в городе. Я долго добирался до него, так как плохо знал Питер.
Девушки на сцене были красивыми, но сильно худыми и какими-то манерными. Я стоял у сцены и, не отрываясь, смотрел шоу. Настроение у меня было хорошее, и я улыбнулся одной из девиц. Она в ответ показала мне язык. Наконец до меня дошло, что это трансвеститы. Я покраснел и отвернулся, заметив, что на меня кто-то пристально смотрит. Смутившись, я решил выйти из зала. В просторном холле была курительная, где сидели, курили и разговаривали те, кому надоела шоу-программа. Народу было на удивление мало.
Парень, что смотрел на меня в зале подошел, сел рядом в кресло и уставился мутными глазами. Казалось он не моргал, и я понял, что без наркотиков тут не обошлось.
— Что тебе нужно? Что так смотришь? — спросил я.
— Познакомиться хочу.
— Я не знакомлюсь.
— А че приперся тогда сюда?
— Ищу кое-кого.
— Куришь?
— Нет.
— Кого ищешь?
— Ищу парня.
— Ну, так бы сразу, а то я не знакомлюсь…
— Я друга ищу.
— Ну и?
— Ты мне не подскажешь?
— Тут масса других.
— Нет, мне нужен он.
— Кто он?
— Его Кристиан зовут, может слышал, он тут часто бывает.
— Имя интересное.. но я что-то не припомню таких.
— Подумай.
— А как он выглядит?
— Высокий такой, волосы темные, чуть вьющиеся на концах, — я показал, коснувшись плеча. — Худощавый.
— Может, и знаю, он прибалт, так?
— Да, да, точно он.
— Это нужно у Егора спрашивать, он с ним таскался.
— А где того Егора найти? Подскажешь?
— А ты вообще кто такой, и как тебя зовут?
— Вил.
— Блин, что за имена у вас такие странные. Ты че тоже из Прибалтики?
Я кивнул.
— Так с Егором познакомишь?
— Слушай, ты меня разочаровал. Я с тобой познакомиться хотел, а ты мне голову задурил. Иди сам поищи его.
Парень встал, собираясь покинуть курительную. Я смекнул, что если он не познакомит меня с этим Егором, то я вряд ли найду Кристиана. Поэтому я неожиданно и стремительно выбросил ногу вперед и влево. Парень споткнулся и осел на пол.
— Козел, блин!
— Не фиг было на меня так пялиться. Давай, знакомь меня с Егором.
— Ты что из ментовки?
— Да, — соврал я, понимая, что дело явно связано с наркотиками, потому он так струсил. Для устрашения и что бы его расколоть, я достал из кармана студенческий билет. Раскрыв его на манер удостоверения полицейского, как видел в фильмах по телевизору, я сунул им в лицо парню. Не успел тот опомниться, как я виртуозно спрятал «удостоверение» обратно в карман. Был полумрак, парень был под кайфом, поэтому не успел ничего толком разобрать.
— Ну, ты и сволочь, — сказал он, поднимаясь с пола. — Поганая ментовская рожа. То-то я смотрю, ты отличаешься от всех. Трансухам улыбаешься, а потом чушь мне в уши вливаешь про какого-то Кристиана. Егор значит понадобился?
— Да, Егор, — ответил я.
— Пойдем в туалет, поговорим.
Парень хромая поплелся в сторону туалета. Пока я шел за ним, началось представление — грандиозное шоу какого-то известного трансвестита. Босоножки на его стройных ногах поражали красотой: прозрачные, на огромных каблуках, стильные и блестящие.
«Как он на них двигается? подумал я»
Когда я подошел к туалету и вошел, то там, как ни странно, было безлюдно. Наверное, все увлеклись шоу известного трансвестита. Я умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Лицо было бледное, а глаза воспаленные от табачного дыма. Неожиданно в зеркале, кроме моего измученного лица, появилось еще одно со знакомыми мутными глазами с расширенными зрачками.
— Ну, что потолкуем? Зачем тебе Егор?
— Познакомиться хочу.
— Травой он уже не торгует.
— И замечательно. Но я по другому делу. Я разыскиваю Кристиана.
— Че серьезно? Или опять двадцать пять?
— Серьезно.
— Твой дружок здесь бывал.
— Это я и так знаю.
— Наркоту он тут добывал, и шлялся с разного рода дядьками.
Неприятно было слышать эти мерзкие слова, но я понимал, что на колени моего друга поставила безвыходная ситуация. Он попал в беду, и я единственный кто мог ему помочь.
— Меня это не интересует! — Рявкнул я в злости. — Познакомь меня с Егором.
— Так тебе кто нужен Егор или Крис?
— Оба.
— Крис уже давно здесь не появлялся, не знаю где он сейчас.
— Познакомь меня с Егором.
— Хорошо, приходи завтра. Все устрою. Егору передам о тебе.
— Договорились.
Я отправился на выход, с нетерпением ожидая завтрашнего вечера, чтобы, наконец, выйти на след своего друга. На минуту я задержался, чтобы еще раз посмотреть на шоу трансвестита на сцене.
«А он неплохо замаскировался, почти женщина, — подумал и улыбнулся»
* * *
Я снял комнату у нелюбопытной хозяйки в коммунальной квартире с пятью автономными комнатами на время, пока пребывал в Петербурге. Скоро мне предстояла тяжелая сессия, и я захватил с собой книги, которые мне нужны были для сдачи экзаменов.
Засев на часик за учебники, чтобы не отстать от программы, я понял, что сегодня мои мысли слишком блуждают, чтобы что-то запомнить. Строчки расплывались, и ничего не запоминалось. От писанины Кристиана в голове была «каша», которая, смешивалась с психологическими терминами и философскими гипотезами, вызывала усталость.
Кристиан всегда был странным парнем, он так зашифровал свои записи, что понять, кто есть кто, было просто невозможно. Всех персонажей в своем дневнике он записывал под какими-то буквами, которые не совпадали с их реальными именами. Некоторые имена он заменял на прозвища, а иногда даже на цифры. Я запутался вконец, так что приходилось искать его «вслепую» и наобум.
Странно, как сложилась его судьба. Мне казалось, что он скажет мне что-то такое, чего я просто не в силах буду услышать. Однажды он спас мне жизнь. И именно с того момента что-то произошло в моей душе, и я изменил свое отношения к миру. Я вдруг осознал, что я нужен всем, а, прежде всего, нужен самому себе. Тогда я чувствовал себя очень одиноким, а Кристиан подарил мне настоящую дружбу.
Неожиданно воспоминания приятно окутали меня, и я начал вспоминать давнее, вспомнил, как мы катались с ним на роликах, на велосипеде, как убегали после школы в рощу…
Кристиан достаёт зажигалку и говорит: «Вил, давай попробуем?»
«Что опять курить?»
«Я не об этом. Давай попробуем…»
«Что попробуем?»
«Это»
Я вздрагиваю, а он берёт сигарету в рот, а другую протягивает мне. Затем поджигает. Затягивается, кашляет и выпускает клуб дыма. Я повторяю за ним. Горло обожигает, голова кружится, и я сильно кашляю. Чувствую подступающую тошноту и выплевываю сигарету на землю.
«Дрянь!»
Он, не обращает на меня внимания, достаёт из сумки какие-то буклеты.
«На, посмотри».
Я обтираю рукой свое бледное лицо и беру буклеты. Это были буклеты по профилактике ВИЧ/СПИД. На них изображены фото и картинки накачанных красивых парней, которые давали понять непосвященным пользоваться презервативом, и тогда со временем станешь именно таким великолепным, загорелым и накачанным. Парни обнимались.
«Это у отца нашел — говорит Кристиан — среди журналов валялось с обнаженными девицами»
«Валялось? — я задумчиво смотрю на него»
Он молчит. Я тоже. Пауза длится минут пять. Он курит, а я молчу.
Затем он бросает окурок на землю, топчет его ботинком, берёт у меня из рук буклеты и говорит: «Подойди»
Я подхожу. Он, не отрывая взгляда от моих глаз, расстегивает мой ремень. Я стою как вкопанный, не зная, что делать дальше.
«В две руки — говорит Кристиан и начинает активно действовать со мной»
Я закрываю глаза, всё плывет…Я быстро приближаюсь к оргазму, он немного отстраняется от меня, чтобы дать мне слиться на землю. Затем он снова приближается вплотную, чтобы поменять руки. Это у меня впервые, ощущения пьянят меня… и с Кристиан кончает и отстраняется…
Мы направляемся к пруду неподалеку, где долго сидим в задумчивости, Кристиан снова курит.
Когда я проснулся, был уже полдень. Ночные вылазки в клуб обещали сбить мой обычный режим окончательно. Я всегда был жаворонком и привык рано вставать, но после таких веселий в ночных клубах, вставать, как нормальному человеку мне было уже не суждено. Я чувствовал себя разбитым и злым, а потому решил прогуляться по городу.
Стоял месяц март, но было еще очень холодно. Я застегнул свое новое пальто, которое приобрел здесь в Питере, чтобы выглядеть солиднее. Гуляя по городу, по иронии судьбы оказался возле вчерашнего клуба «Центр». На скамейках возле заведения я заметил молодежь, которая громко смеялась и что-то обсуждала. Я подошел к тусовке, так как среди них увидел моего вчерашнего знакомого с мутными глазами.
— Привет, дружок, — сказал я ему сухо.
Сидевшие резко замолчали.
— Привет….дружок, — ответил он мне.
Парни оглядывали меня с ног до головы.
— Эй, Паша, а это кто такой? — спросил кто-то из них.
— Дружок мой, он же сказал, — ответил Паша. — Вчера в клубе познакомились.
Парни захохотали.
— Отойдем, поговорим, — сказал я.
— Эй, красавчик, давай лучше присоединяйся к нам, знакомиться будем, — послышался манерный голос из тусовки.
Я промолчал, уставившись на Пашу. Тот посмотрел на меня в упор. На моем лице было гневное выражение. От недосыпа и смены режима жилки в глазах полопались и глаза были красными как у вампира, что выглядело весьма устрашающе.
— Мы вчера, кажется, не договорили, — сказал я.
— Пойдем, отойдем.
Когда мы, наконец, оказались наедине, он спросил:
— Слушай, что тебе от меня надо?
— Я тебе уже вчера сказал, что.
Он посмотрел на меня своими мутными глазами и устало вымолвил:
— Пойдем, присядем. Там.
Мы зашли в бар. Там были маленькие столики, закрытые ширмами. Мы сели за один из них. Я заказал кофе, он пиво. За окном тусовались его дружки - курили и потягивали пиво. Паша морщил лоб, поглядывая на своих друзей, ему не терпелось скорее выйти из бара.
— Слушай, а ты точно из полиции? — спросил он, вспомнив, как я вчера перед его носом в темноте махал студенческим билетом.
— Да, только я пока учусь. На следователя.
— Че серьезно?
— Вполне. И я от тебя не отстану, честное слово.
— Парня, того с кем твой Крис путался, зовут Егор.
— Это я уже знаю. Дальше.
— В общем, он запал на этого твоего Криса…Ну и помогал ему, как мог. Бабки ему давал.
— А потом?
— Потом они поссорились. Крис куда-то сбежал.
— Куда сбежал?
— Не знаю, наверное, к другому любовнику. Твой Крис проституткой был.
Эти слова больно резанули меня по сердцу, и я решил сменить тему.
— Где я могу найти этого Егора? Ты обещал, что передашь ему обо мне.
— Еще не вечер. Сегодня в клуб приходи, я ему скажу.
Я задумался, вспомнив одного психолога, книги которого изучал в Университете. Он писал, что в русском генетическом фонде надолго заложен страх. Русские вроде бы ничего преступного не делают, а все равно чего-то боятся. Этот страх, оказывается, живет у них где-то внутри и остался еще со сталинских времен. И вот мой собеседник неожиданно испугался и начал говорить.
— Эй, меня же в ментовку не упекут? Я же ничего такого не сделал. Я не знаю, где Егор траву достает. Честное слово.
— Не упекут, — успокоил его я, сделав важный вид. — Если расскажешь мне всю правду.
— А ты из какой ментовки?
— Я сейчас прохожу практику в Отделе Следователей Санкт-Петербургской полиции.
— Где? Это еще где такой отдел?
— Есть такой, — заврался я. — Меня на практику из самой Москвы послали.
— Ты же на Егора охоту ведешь? Наркоту ищешь? Так я чист и ничего не знаю. Можешь проверить.
— Меня пока интересует только Крис, наркоту мы пока еще не проходили. Это материал четверного курса, — улыбнулся я.
— Нет, но ты реально какой-то странный. А сколько тебе лет?
— 22.
Глава 3
В «Центре» народу было много. Я встал в стороне, чтобы понаблюдать, как парни лет 16-ти пили пиво, заедали чипсами и рассказывали другим парням постарше, как вчера погуляли в клубе. Судя по всему, вчера им было довольно хорошо. Удивительно, что их пропускали в клуб таких молодых и разгоряченных.
«Молодежь нынче ценится в этом клубе, сделал я вывод»
Я надеялся, что все же увижу сегодня того, кто был мне нужен. И предчувствие не подвело. Егор появился неожиданно, припарковал свою зеленую Тойоту поблизости и подошел совсем не с той стороны, откуда все идут, приезжая на метро. Он заметно отличался от остальных. Держался так, словно давал понять: не трогайте меня и ничего с вами не случится. Казалось, в детстве его специально учили делать такое высокомерное лицо и не обращать внимания на окружающих.
Несмотря на это, мне он понравился, ведь выглядел достаточно мужественно по сравнению с остальными посетителями клуба.
— Паша сказал, ты хотел со мной поговорить? — выглядел Егор совсем неплохо. И даже темные круги под глазами от частого употребления спиртных напитков не портили его.
— Хотел, — ответил я.
Парень был из тех людей, жизнь которых всегда тайна для окружающих. Чем он занимался, наверное, не знал никто. Возможно, работал днем, это было видно по его богатому гардеробу и машине, а ночью проводил время в клубах. И откуда у него появилось столько денег, что он купил себе такую классную тачку? Аферы с государством? Неужели на наркоте богатеет? Опять у меня появлялось много вопросов, на которые мне предстояло найти ответы. Или не найти?
Егор понравился мне своей независимостью, но здесь я должен был спрятать свою субъективность, ведь это не касалось моего благого дела никаким образом.
— Как тебя зовут, и зачем ты хотел со мной поговорить?
— Меня Вил зовут. Я хотел поговорить с тобой о Кристиане. Он ведь был твоим любовником?
В глазах Егора блеснул огонек злости, отчего я понял, что спокойствие напускное. Я увидел его воспаленные глаза, говорившие о том, что он очень мало спит. Но он, заметив, как я рассматриваю его глаза, быстро взял себя в руки и сказал:
— Пойдем, присядем за мой столик.
Гордо подняв голову, он направился в центр зала, а я поплелся за ним, осматривая окружающих. Странное же было это общество, никогда не скажешь, кто есть кто. Создавалось впечатление, что это город геев, настолько все вели себя открыто и непринужденно.
Я сидел и смотрел на Егора во все глаза, когда он заказывал что-то. Разодетый с иголочки и благоухающий французским парфюмом, он сейчас находился напротив меня и угощал вином. Вот какими умными, милыми и воспитанными могут быть такие парни как он. Теперь понятно, почему Крис на него запал.
— Я не пью, — сказал я, очнувшись от мыслей.
— Вообще?
— Ага.
— Тогда я выпью один.
Он взял бокал. Я где-то читал, что в этой среде есть замечательные и хорошие люди, но есть и негодяи, также как и в кругу «натуралов». Люди нетрадиционной сексуальной ориентации ничем не отличаются от других людей, как только своей ориентацией. Просто им тяжелее выживать в нашем обществе.
Я вспомнил Кристиана. Как же ему, должно быть, нелегко жить с таким осознанием себя. Но странно, он никогда не называл себя геем в те времена нашей с ним школьной дружбы, но в дневнике открыто написал об этом. Я вспомнил строчки дневника: «Как же это тяжело жить в маске, постоянно пряча свое истинное лицо, где за тобой наблюдают липкие глаза. Как же это одиноко и страшно, когда они прилипают к тебе. Как поначалу хочется выть и доказывать свою нормальность, а потом уже ничего не хочется».
Я представил лицо Кристиана. Его такие большие карие глаза. Неужели он, находясь со мной рядом, всегда чувствовал себя одиноко и в маске? Почему я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с ним? С прочтением его дневников во мне что-то изменилось, и я что-то особенное понял и уже невыносимо хотел встретиться с ним.
Неожиданно у меня в горле защипало от табачного дыма. Егор закурил сигарету.
— Молодой человек, как вас там, Вил, вы будете разговаривать или так и будете сидеть как истукан?
— Ах, да, — опомнился я. — Меня интересует Кристиан. Я хочу его разыскать. Он мой лучший друг. Мы учились с ним вместе в школе…
— Позвони мне завтра вечером, и мы встретимся.
— Криса увижу?
— Тебе удобно будет приехать ко мне домой?
Конечно же я согласился. Меня мучило много вопросов. Главное не торопиться. Дневники всегда со мной, но только Крис не записывал туда имен, и его проклятые буквы и цифры окончательно все запутали.
— Запиши мой номер телефона, — сказал Егор. — Созвонимся, кода в гости соберешься.
— Ок.
Я достал мобильник и внес в записную книжку его телефон. Ну вот, наконец-то лед тронулся! И я был рад этому обстоятельству. Скорее всего, Егор хотел устроить личную встречу с Крисом.
Над городом плыл темный вечер, наполняя свежестью прокуренные легкие подростков. Когда я вышел из клуба, то на лавочке уже никого не было. Все рванули в клуб.
***
До того момента, как я снова сидел в своей съемной комнате в Питере, я ни разу не задумывался о самой сути однополой любви. Как же так получается, что парень может полюбить другого парня? После прочтения дневников Кристиана, я решил больше не гнать от себя эти мысли и, наконец, прояснить этот закрытый вопрос для себя. Парни напиваются, потом начинают мастурбировать друг с другом, как мы когда-то в школе. Неужели такой бред называется гомосексуализмом? Я, как студент третьего курса факультета психологии конечно в это не верил.
Долго копаясь в себе, в своем прошлом и в воспоминаниях, которые казались мне чем-то необъяснимым, я вдруг подумал, что, конечно же, Крис всегда был геем. Теперь я был в этом уверен. Но я? После того, как мы расстались с ним, и я уехал в Москву, у меня ни разу не возникало какого-либо интереса к другому парню. Означало ли это, что я был иным, нежели мой школьный друг?
Мне немедленно захотелось поговорить на эту тему с кем-нибудь из людей нетрадиционной ориентации. Сейчас это вдруг стало настолько актуальным, что я больше не мог ни о чем другом думать. Потому решил завтра же днем отправиться на то место, где часто ошивался Паша с дружками, чтобы расспросить его об этом. Больше я ни с кем в Питере не мог об этом поговорить.
— Привет, Паша.
— А, Вил. Привет. Ты снова здесь. Опять по мою душу? — рассмеялся он.
— Да, снова по твою.
Из тусовки молодежи кто-то присвистнул. Затем послышался знакомый манерный голос:
— Пашка, да он походу втрескался в тебя.
Ребята захохотали.
— Красавчик, ты запал на нашего Пашку?
— Давай отойдем, — мое лицо приобрело злое выражение.
— Пойдем.
— Пойдем в тот бар, где тогда сидели. Я кофе хочу, — я сделал вид, что не услышал, что кричали мне в след дружки Паши.
— Егор не смог тебе помочь и ты так и не нашел своего друга?
— Не об этом. О личном на этот раз.
— Неужели? Ну, давай. Даже интересно.
Мы вошли в бар. Я заказал кофе. Он как всегда пиво.
— Паша, расскажи мне, как это все бывает?
— Что бывает?
— Отношения между парнями?
— Не понял? Ты за этим сюда приперся? Так попробуй и все поймешь, — он хитро прищурился.
— Ты не понял…
— Ты меня вконец запутал, Вил.
Я молчал, не зная, что сказать.
— Слушай, Вил, ты какой-то странный…Я уже даже сомневаюсь, что ты работаешь на ментовку. Не похоже, что-то…Егор со мной тоже поделился своими догадками. Я видел его вчера после вашей встречи.
— Я же тебе показывал удостоверение.
— Покажи еще.
— Сначала расскажи о том, что я спрашивал. А я потом покажу. Идет? — я отхлебнул теплого кофе.
— Зачем тебе это нужно? Что я могу сказать …дело, наверное, в природе. Мне с детских лет нравились парни. Зачем ты ищешь этого Криса?
Я встрепенулся.
— Ты сказал, что ты его лучший друг, — продолжал Паша, не обращая внимания на мое молчание. — Давай, колись, Вил.
— Ты, по-моему, отвлекся. Рассказывай дальше, как это бывает.
— Раньше, как только попал в эту среду, то жутко влюбился в одного парня. Потом, вскоре после той истории, я все-таки был и с девочками, и с мальчиками. Начался период сравнения. И я понял: да, с мальчиками мне лучше. Это чистая физиология. Кстати, я ведь считаю мужчин чем-то прекрасным, светлым и нежным, и ты не подумай, что мне нужен только секс. У меня было много встреч и расставаний. И за каждую встречу я благодарен судьбе. Но, честно, если встретится мне «моя мечта», брошу все, пойду с ним на край света. Но здесь в этих постоянных клубах, саунах, тусовках, такого не встретишь. Здесь только грязь и разврат. И я уже погряз в этом…
Он задумался, а потом быстро взглянул на меня.
— Есть ли у тебя друзья-геи, кроме этого странного Кристиана?
— Нет.
— И правильно, Вил. Ты знаешь, я стал ненавидеть геев. Среди них много типичных проституток. Каждый из таких ищет обязательно какую-нибудь выгоду для себя. В каждом знакомстве, в каждой связи всегда есть какой-то подвох. Но конечно бывают и хорошие среди них, но они здесь не тусуются. Их не найдешь в таком отвратительно месте. Например, один из них, мой бывший парень, нравится мне тем, что он откровенный, бескорыстный, честный, щедрый даже последнюю сигарету отдаст. В общем, он сочетает в себе качества очень порядочного человека. В наше время мало кому можно доверять… Я уже никому не доверяю. Даже тебе, если честно. Ты мне обещал еще раз показать свое удостоверение, кстати.
— Подожди, я еще не все узнал. Как ты думаешь, почему секс-меньшинствам тяжелее жить, чем натуралам?
— Союз двух мужчин в нашем обществе – несовершенен сам по себе. Скажу про себя. Ведь у меня были такие замечательные парни, что я мог иметь все что захочу, все: престижную работу, квартиру, деньги. Мог иметь здоровую семью. А здесь у меня возникло столько трудностей. Постоянные пьянки, наркота, секс и все такое. А там, что? Нужно все время притворяться, надевать маски, врать всем. На работе, друзьям, родственникам. Не дай Бог, они тебя откроют и — конец. Чувствуешь себя каким-то изгоем. И постоянно ведешь двойную жизнь, полную несчастья… Но здесь тоже нет счастья.
Он на минуту замолчал, а потом снова продолжил.
— А в этом клубе я уже давно. Красивая жизнь бывает только в зарубежных фильмах, потому что все сегодня зависит только от суммы денег, которую ты имеешь, или твой любовник, ставший таковым опять-таки благодаря этой же сумме денег. Что-то сегодня из меня выливается один лишь сарказм. В общем, дерьмовая жизнь у геев, вот так, Вил.
— Какой ты видишь свою жизнь через десять лет, в будущем?
— Я хочу уехать за границу. В Голландию иди Германию.
— Ты только строишь планы или что-нибудь для этого делаешь?
— Я делаю для этого все, что в моих силах, я верю в то, что у меня все получится…
— Ты очень несчастный человек.
— Все геи несчастные люди.
После его слов, я задумался и из этих размышлений вывел только то, что если ты гей, то в этом мире сложно найти себя. Ни тусовки геев, ни натуральные тусовки, ничего не может удовлетворить душу. А потому многие пристращаются я к иллюзорному миру, с помощью алкоголя, наркотиков. Как Паша. И как Крис? Но зачем я роюсь в чужих жизнях, когда есть неоспоримые авторитеты, которые уже давно посвятили людей в эти терзаемые меня вопросы? Я прочитал столько книг по психологии на тему гомосексуализма, но так до сих пор ничего не понял.
Достав студенческий билет, который еще недавно был моей «полицейской корочкой», я положил его в раскрытом виде на стол перед Пашей.
— Я психолог.
— Вау, — присвистнул Паша.
Глава 4
Я готовился к встрече с Егором и волновался: наконец-то я увижу Кристиана. Набрав номер, записанный накануне, я договорился о том, что приеду по указанному адресу.
Дом Егора был новым, вокруг шло строительство жилого района. В подъезде все было еще такое чистенькое: лестница чистая, на перилах и в лифте нет грязи и надписей.
Вдыхая притягивающий запах его парфюма, я наслаждался прохладой, которая царила в уютной двухкомнатной квартире. Посреди одной из комнат, где мы расположились, стоял длинный стол. На столе стояла водка, закуска и фрукты. Егор сегодня выглядел не так представительно, как в прошлую встречу. Отсутствовали рубашка и пиджак. На нем была толстовка и джинсы, но все же он был очень импозантен. Разговор он начал, как со старым знакомым, сверкая белыми зубами и терпимо слушая мои вопросы.
— Егор, ты один живешь?
— Нет, это вторая моя квартира. Я ее держу для отдыха от семьи.
— Ты женат?
— Да, у меня дочь, 7 лет. В этом году в школу пошла.
— А жена знает о том, что у тебя есть эта квартира?
— Догадывается.
— Ты живешь здесь с Крисом?
— Не совсем.
— Встречаетесь?
— Иногда.
— Невероятно, — я осмотрелся вокруг.
— Хорошо, что пришел. Я вот и стол тут накрыл. Выпьем?
— Я же не пью, ты забыл?
— Ну, от хорошего вина пятилетней выдержки ты не откажешься.
— Это не зачем, я здесь по другому поводу.
Я чувствовал, что что-то не так. Стол накрыт, водка и две рюмки, бокалы для сока – тоже два.
— А Крис где?
Милую и снисходительную улыбку Егора можно было перевести так: ну что ты, дружок, спрашиваешь такие глупости, кто ж тебе скажет это? Он достал из кармана стильных джинс такой же стильный телефон и сексуальным басом сказал:
— Сейчас я ему позвоню.
Когда он вышел в другую комнату, оставив меня одного, я задумался. Неплохо, наверное, иметь две квартиры. В одной жена с дочкой, а во второй…Как ни странно, мне нравился Егор. Сильное жилистое тело, странные глаза, глядящие уверенно и властно и, в то же время, нежно.
Вернувшись, Егор держал в руке бутылку красного вина и два бокала.
— Ну вот вино, о котором я тебя говорил.
— Ты ему звонил?
— Скоро будет. Сказал, чтобы мы его подождали и пока выпили вина. Крис обожает хорошее вино, ты знаешь? Это, кстати, омолаживает. Советую.
— Мне еще рано омолаживаться. Давай, но только по бокальчику.
Он поставил бокалы на стол.
— Ты есть хочешь? Чего желаешь? — показал рукой на закуску в расписных тарелках.
— Спасибо, пожалуй перекушу.
Вино действительно было прекрасным. Я никогда не пробовал столь изысканного вина. Тем временем Егор расспрашивал у меня о том, откуда я приехал. От вина мне вдруг сделалась тепло и уютно, и я рассказал, что уже три года живу в Москве, а сам родом из Латвии, где мы вместе и учились, собственно, с Крисом. Однако он это уже знал, видимо Паша успел ему все доложить. Так же он знал и о том, что я учусь на психолога, а потому собираюсь задержаться в Москве надолго.
Наливая второй бокал вина, и мягко пододвигая ко мне тарелку с фруктами, он спросил:
— Ты вообще как относишься к парням старше себя?
— Что?
— К парням постарше.
Неожиданно раздался звонок. Это звонил его мобильный телефон. Он вышел в другую комнату, а я почувствовал, что голова немного кружится. Я так давно ничего не пил.
— Все, он уже подъезжает, — Егор зашел, улыбнувшись белозубой улыбкой. — Давай-ка поднимем бокальчики за Криса.
Мы выпили, а через 15 минут в дверь раздался звонок. Егор пошел открывать, а я решил пока пройти в ванную умыться холодной водой, так как чувствовал себя слишком разморенным от вина. Оно внезапно вскружило голову, наслаждая состоянием тепла.
Когда я вышел из ванны, и прошел в комнату, то на мое удивление возле Егора сидел Паша.
— А где Крис? — недоумевал я.
— Нету его, — ответил мне Паша.
— Я не понимаю…
— Успокойся, Вил, присядь, — Егор подошел ко мне, мягко приобняв за плечи.
Я присел. Он налил мне бокал вина, а себе и Паше водки.
— Я не буду больше пить, — сказал я, отодвинув свой бокал.
Они странно посмотрели на меня и синхронно выпили свою водку, запив ее апельсиновым соком. Затем Егор подошел ко мне сзади и обнял за плечи. Я почувствовал его дыхание.
— Вил, не капризничай, выпей.
— Не хочу, — я попытался освободиться от его объятий, но его жилистые руки оказались достаточно сильными, а мое состояние слишком слабым.
— Ну что ты, мальчик.
— Отвали, — я занервничал и попытался встать. Но Егор еще сильней зажал меня в захвате на мягком дорогом стуле. Паша встал и подошел ко мне, обтянул джинсы, расставил ноги и уселся мне на колени. Таким образом, я оказался зажат ими с двух сторон.
Пока Егор держал меня в обхвате, навалившись на спину и зажав мои руки и туловище, Паша, сидя на мне, неожиданно полез целоваться. Я из-за всех сил попытался высвободиться, чувствуя, что задыхаюсь. Но все мои попытки были тщетны, меня удерживали два сильных тела.
— Егор, давай с него рубашку сниму? — Паша злорадно улыбнулся мне. — Парень видимо полный дурак.
— Давай, — ответил ему Егор.
Когда Паша принялся расстегивать пуговицы на моей рубашке, адреналин ударил по моим жилам, разогнав пьяную кровь.
— Эй, ребята, вы что? — запротестовал я. — Зачем вы вдвоем? Я ведь не против, но только не вдвоем. Егор, ты бы отпустил меня, что за прелюдия дурацкая? Разве так поступают настоящие мужчины? Водка плохо на тебя действует, — не благородный это напиток. Когда мы пили вино, события мне нравились больше.
На мое удивление, он отпустил меня и отошел. Паша слез с меня, а я потер затекшие плечо и ноги.
— Вил, ты совсем дурак? — спросил Егор, наливая водки.
— Вообще-то я рассчитывал, что у нас с тобой все будет иначе. Зачем ты пригласил сюда Пашу, обещал ведь Криса?
— А вместо него, — рассмеялся Паша. — А ты что думал, мозги тут всем пудрить будешь? То ты следователь, то психолог?
— Успокойся, Паша, — оборвал его Егор. — Вил, давай по существу. Ты ко мне пришел? Или, вообще, какого хрена ты пришел?
Он смотрел на меня странными блестящими глазами. Эти глаза говорили сами за себя - он был неравнодушен ко мне, и я решил сыграть на этом.
— Егор, я хотел бы поговорить с тобой наедине.
— Давай выйдем, — сухо сказал он и встал.
Мы оказались в огромной спальне, где стояла красивая кровать, застеленная мягким атласным покрывалом. Он закрыл за собой дверь и уселся на кровать.
— Иди сюда.
Я подошел. Он обнял меня за талию.
— Ну, я слушаю тебя.
— Егор, я понимаю, что выгляжу идиотом, но мы действительно могли бы стать с тобой друзьями.
— Какими друзьями, я хочу тебя. Поэтому мы и пришли в мою спальню, — он принялся расстегивать оставшиеся, не расстегнутые Пашей пуговицы моей рубашки.
— А ты ничего, хоть и психолог.
Одной рукой он обхватил меня за талию, а второй гладил по груди и животу. Пользуясь случаем, я пролепетал:
— Криса ты тоже так?
— Да, Криса тоже так, тут же, он был таким послушным, не то, что ты, — он прислонился губами к моему животу.
— Наверное, он втрескался в тебя по уши, ты такой классный, непохожий на остальных, — я почувствовал, что мне щекотно от прикосновения его губ к животу.
— Ага, втюрился. Такой хорошенький был мальчик, красивенький. Тебе конечно далеко до него, но ты в моем вкусе, — он вцепился в мою ширинку. — Иди сюда, мой хороший.
— Подожди, Егор. Где Крис? Ответь мне, пожалуйста, где он?
— Иди сюда сказал, — он схватил меня. — Сейчас тебе покажу…
— Подожди! Где Крис? Где он?
— Дурак ты! Не знаю, я где он. Сбежал куда-то. Вот поймаю я его и надеру ему задницу. Ты узнаешь это первый.
— Где он? — не унимался я.
— Что то ты пристал? Не видел я его уже давно...
Я толкнул его. От неожиданного толчка он завалился на кровать, а я резко рванул к выходу. Быстро ретировавшись из комнаты, я направился в ванную. Там я закрылся на щеколду и, сев на край ванной, задумался. Что же мне делать дальше?
— А ну открывай, сволочь! — Услышал я стук в ванную.
— Мне не хорошо, я привожу себя в порядок, — ответил я из-за двери.
— Открывай, я сказал, сейчас мы тебе с Пашей поможем освежиться прямо в ванной.
Я услышал шаги. Паша подошел к двери.
— В чем дело, Егор?
— Да, закрылся там, думает я его не достану.
— Может дверь сломать?
— Не надо шума. Долго он там не просидит. Все равно выйдет. Эй, Вил, выходи по-хорошему. Ты что думаешь меня так вот просто можно провести? Открывай, я сказал. Ты достал меня, сопляк!
Ополоснув лицо холодной водой, я подумал, что попал в западню, купившись на его глупую болтовню. Обидно было то, что он мне действительно нравился, но этому обольстительному мерзавцу было абсолютно наплевать на меня. Для него я был вовсе не человек, а кусок мяса, который он пытался приготовить сегодня на ужин, предварительно осведомившись, свеж я или уже испортился.
Я посмотрел на себя в зеркало. Даже если среди таких классных парней, как Егор нет подобающего отношения, то что можно говорить о других геях? И тогда Паша мне об этом поведал. Неужели я произвожу впечатление полного дурака? А еще учусь в престижном университете на психолога.
«Кто бы мог подумать, - улыбался я своему отражению в зеркало»
— Вил, ты еще там? — Услышал я стук и голос Егора. — Открывай, не дури. А то придется дверь сломать.
— Я сейчас позвоню в полицию. Прямо отсюда, из ванной. Твой адрес я запомнил. Скажу, что я сижу у тебя в ванной, а вы вдвоем не выпускаете меня, — я достал мобильный телефон из кармана.
— Ну ты и сучонок. Я думал ты нормальный парень, а ты просто маленький паршивый урод. Подставляешь меня.
— Но почему урод? Был бы уродом, ты бы ко мне не приставал.
— Вил, выходи, а?
— Ты сказал, что я увижу Криса, а на сам деле, что получилось? Запер меня в этой проклятой ванной!
— Криса я уже давно не видел и я не знаю где он. Что ты привязался? Давай выходи. Поговорим нормально. Никуда не звони. Договоримся.
— Хорошо, я верю тебе на слова. Если что я позвоню.
Я открыл дверь и вышел из ванны. Меня встречал со злорадной улыбкой Паша. Егор стоял у него за спиной.
— Мобильник у него забери! — скомандовал он.
Паша моментально налетел на меня, схватил и выхватил из моих рук мобильный телефон. Егор подошел и схватил меня за рубашку. Я отчаянно сопротивлялся, но двое против одного – сила. Меня скрутили и потащили в комнату.
— На кровать его бросай! Доигрался мальчик.
Меня бросили на кровать. Паша рванул мою рубашку, несколько пуговиц разлетелись в стороны. Егор забрался на меня сверху. Оседлав меня, он прижал мои руки над головой к кровати, а Паша вцепился в мои ноги, чтобы я ими не размахивал. Меня впечатали в кровать так, что я не мог двигаться.
— Но что, дурачок? — Сказал Егор и наклонился к моему лицу. — Будешь продолжать вырываться?
— Отвали, — мне было тяжело выдерживать его тело на своем животе.
— Нет, сначала мы с тобой кое-что сделаем. Тебе понравится, потом еще просить будешь. У вас там в Латвии все такие пришибленные?
— Ты подлец! Я же приехал к тебе! Зачем ты обманул меня? Я разочаровался в тебе, как в мужчине! — Я пытался докричаться до него, как мог. — Неужели ты не понимаешь, что если бы не твои эти дурацкие издевательства, то все могло бы быть хорошо?! Почему ты такой очаровательный и сильный и так нравишься мне, но творишь такую мерзость? Это просто умаляет твои достоинства, которыми я восхищаюсь. Неужели нельзя нормально по-мужски?
— Давай нормально по-мужски, — он внимательно посмотрел на мое бледное лицо, отчаявшегося вырываться.
— Слушай, Егор, он же заливает. Он меня столько раз обманывал. Сначала Криса приплел, сейчас уже на тебя запал, то он следователь, то психолог, — отозвался за его спиной Паша, прижимающий мои ноги.
— Ладно, Паша, выйди из комнаты, я хочу с ним поговорить, — отрезал Егор. — По-мужски.
Паша вышел, а я вырвал свои ноги из сильных ладоней Егора.
— Егор, понимаешь, у меня это в первый раз…можно хоть водки выпить?
— Хорошо, выпьем, но сначала поцелуй меня. По-мужски. Я посмотрю, врешь ты или нет.
Он наклонился ко мне и прильнул к моим губам. Пытаясь просунуть свой язык мне в рот, тяжело дышал. Я чувствовал, что он возбужден. Кто бы мог подумать, что я буду целоваться с ним? Я сумасшедший? Или вино так и не выветрилось из меня?
Я попытался возненавидеть себя, но мне почему-то стало смешно. И я рассмеялся.
— Что смешного-то? — спросил он, подавая мне руку.
— Выпить хочу.
За столом нас ждал Паша, нарезая апельсины.
— Вил, а действительно никогда не был с парнем? — Усмехнулся он, и я понял, что он подглядывал за нами и слышал, что я говорил в спальне.
Мы выпили. Я сморщился от горькой водки, разлившейся по моему горлу.
— Закуси, — пододвинул ко мне тарелку с фруктами Егор. — А то подавишься.
— Ты предпочитаешь быть активом или пассивом? — Паша хмелел на глазах.
- Отвали, — сказал я ему грубо. — Ты свинья.
— Вил, не зли меня.
Я осушил рюмку, вытер рот рукой и сказал:
— С тобой бы я был бы исключительно сверху и надрал бы твою задницу, как следует.
Конечно же, я знал, какого рода могут существовать отношения между мужчинами. Это было совершенно естественно, если нормально относиться к мужскому телу. Но я, имея отношения со своим школьным другом, а это уже стало для всех не секретом, никогда не был ни сверху, ни снизу. Мы никогда не вступали с Крисом в столь глубокие интимные отношения, несмотря на то разнообразие вещей, которые вовсю практиковали в школьные годы. Егор был умным парнем, а потому прекрасно видел какой незадачливый вид приняло мое лицо, когда он завалил меня на кровати.
— Паша, замолчи, наконец! — рявкнул он.
А тем временем, водка так шибанула мне в голову, что я стал на удивление смелым.
— Ну что уставился? — обратился я к Егору. — Давай, иди, трахни меня! Это будет называться у тебя по-мужски?! Это настоящая мужская честь!
— Ты что пьяный? — он странно посмотрел на меня.
— Ты думаешь, ты такой неотразимый, шикарный, замечательный и сексуальный? Ну конечно же это так! Тогда в клубе я смотрел в твои глаза, и сто раз в этом убедился.
— Что ты несешь?
— Все твои дорогие шмотки, тачка, и даже эти квартиры, все это так сильно придает тебе вес. Но я ничего этого никогда не замечаю, я лишь вижу глаза. И тогда я видел твои глаза, когда ты угощал меня вином в «Центре». Я видел и я знал, что ты ищешь человека, который смог бы понять тебя за всем этим, чем ты себя окружил. За этой стеной неприступности, которую ты выстроил вокруг себя. И твоя жена, которая догадывается о том, что у тебя есть вторая квартира и твоя дочка, которая в этом году пошла в школу, и твой дружок, одурманенный легкостью жизни — все они просто никогда не заглядывали в твои глаза! И им не дано понять… А я все видел… Егор, я хочу быть твоим другом. Дай мне шанс. Ты уже не дал его Крису, когда он был с тобой. Возможно, поэтому Судьба послала тебе меня, что бы ты…
Я осекся, увидев, как изменилось его лицо.
— Убирайся!
— Что? — неожиданно моя смелость куда-то улетучилась. Я не ожидал такой реакции и того, что он вообще может так повышать голос.
— Пошел вон! Я сказал! Давай, быстрее!
Я направился в коридор и начал не спеша надевать туфли, затем пальто на расстегнутую с оторванными пуговицами мятую рубашку.
Открыв дверь, я вышел на лестничную площадку. Обернулся. Мой мобильный телефон остался в квартире, в кармане у Паши. Возвращаться за ним мне как-то не хотелось. Держась за перила, чтобы не упасть, я торопливо пошел по ступенькам вниз. Меня не по-детски мутило.
Глава 5
Я загружаю Интернет и сижу перед монитором, читая тексты лекций, которые мне нужно знать на экзаменах предстоящей сессии. Однако в голову лезут совершенно иные мысли, и я опять не нахожу себе места. Я боюсь прошлого, я боюсь того, что я скажу тебе, когда мы встретимся. Теперь меня больше ничего не волнует, кроме тебя одного, самого важного на земле человека. Я помню твои темно-карие глаза там в той комнате из прошлого, наполненной странным чувством, о котором я никогда не знал. Это странное чувство, оно всегда было для меня скрытное и непонятное, как твое сердце, которое ты всегда прятал от меня. Я никогда не любил сигареты, как ты, никогда не любил спиртные напитки, клубы и громкую музыку. Но это все, к чему ты так пристрастился, теперь уже стало моим. Я подхожу к окну, в Петербурге идет дождь. Теперь я полюбил эту мерзкую погоду, потому что тебе всегда нравился дождь. Теперь мир для меня вдруг стал приобретать какие-то тонкие оттенки, благодаря которым, я понял, что каждый миг моей большой дороги в жизнь уже не возвратим. Я хочу жить настоящим, здесь и сейчас, никогда не оглядываясь назад. Я сожалею, что упустил тогда возможность задержать тебя в Риге. Сожалею, что никогда не разговаривал с тобой на тему сложившихся у нас отношений. Но сейчас я все осознал и поэтому я ищу тебя, чтобы кое-что тебе сказать. Что-то такое, что ужасно пугает меня, и то, что я боюсь произнести даже шепотом.
За деревьями во влажную погоду наблюдать за молодежью не очень-то интересно. Но мне всегда любопытно, вопреки неприятной погоде, потому что я не знал, что делать дальше и где теперь искать Криса. Высматривая на сырых скамейках Пашу, я топтался на привычном месте возле клуба «Центр». Он, как всегда, был в компании своей тусовки. Но на этот раз я подходить не решался, после случая у Егора злость зашкаливала до предела.
— Дружка своего высматриваешь, красавчик? — услышал я голос за спиной.
Обернувшись, я увидел молодого парня из тусовки Паши, который тогда норовил подколоть меня.
— А тебе какое дело… — сказал я грубо.
— Так ты подходи, не стесняйся, здесь все свои.
— Я у Паши мобильный телефон хотел бы забрать.
— Так пойдем, что тут стоять на сырой траве-то.
Мы подошли к тусовке. Паша, увидев меня, на минуту потерял дар речи.
— Привет, дружок, — сказал я ему, криво улыбаясь.
— Опять по твою душу, — ухмыльнулся манерный парень с голубыми глазами.
— Вил, ты дурак или притворяешься? — Паша слез со скамейки и подошел ко мне.
— Я за мобильным телефоном, если что…
— Он у Егора на квартире остался.
— Я бы хотел его забрать. Ты мне не поможешь?
— Я не помогу…
— Послушай, ты только кажешься таким крутым рядом с Егором, а на самом деле ты не такой, я сейчас это понял. Может ты думаешь я забыл то, что ты вытворял в пьяном угаре с Егором?
— Что ты хочешь? — он смутился, наверное, стало неловко перед юными друзьями.
— Звони Егору, я хочу вернуть свой мобильник.
Он отошел от компании.
— Впервые вижу, что бы кто-то так за Пашкой увивался. Смотри, хлебнешь горя ты с ним, — отозвался голубоглазый парень.
— Спасибо, я уже хлебнул, — ответил я ему и впервые решился взглянуть на него.
Выразительные голубые глаза смотрели на меня с интересом. Парень улыбался, на вид ему было лет 16.
— Как тебя зовут? — спросил я, смущаясь, ведь от моего вопроса остальные отчего-то резко замолчали.
— Денис, а тебя?
— Вил.
— Это типа, Вилли?
Я кивнул.
— Тогда я буду Дэнни, хорошо?
Все рассмеялись.
Пока Паша о чем-то разговаривал и пытался договориться с Егором, я, пользуясь случаем, поинтересоваться у самоуверенного парнишки, видел ли он Криса.
— Ты в «Центр» часто ходишь?
— Не так часто, как хотелось бы.
— Может, знаешь парня по имени Кристиан? Имя редкое, должен знать.
— Нет, не знаю… Но могу познакомиться, это кто?
— Друг.
— Егор будет ждать тебя улице Ульянова, он подъедет на машине, отдаст мобильник, в 18 часов жди, стой там, — Паша с кислым выражением лица подошел к скамейке.
— Ладно, парни, мне пора, еще увидимся, — сказал я, подмигнув голубоглазому и направился в сторону дороги.
В 18 часов я стоял на пересечении улицы Ульянова, прислонившись к дереву. Увидав зеленую Тойоту, я направился к ней. Егор открыл окно и улыбнулся мне своей очаровательной улыбкой.
— Вил, ты сумасшедший сучонок. Я заезжал по делам за сестрой, никак не мог попасть домой. Так что твой телефон валяется дома. Давай, если не боишься, залезай в машину, мотанемся ко мне.
На минуту я задумался, а потом в моем мозгу вдруг что-то щелкнуло, и я понял, что мне почему-то хочется сесть в его машину и поехать на эту проклятую квартиру с чистеньким подъездом. На меня действовал его обольстительный запах парфюма, который я чувствовал через окно машины.
— Давай.
Открывая дверцу, я вдруг обнаружил, что он в машине не один. На заднем сидении сидела молодая девушка.
— Привет, — сказал я и улыбнулся.
— Привет, — ответила она.
— Садись, — скомандовал Егор.
Несколько минут мы ехали молча, пока, наконец, Егор не заговорил.
— Это Маша, моя сестра. Маша, это Вил, он ищет своего друга. Позавчера он оставил у меня свой мобильник.
Дальше мы опять ехали молча. Наверняка эта прелестница и не догадывается, что ее братик обожает молодых людей, типа Криса и меня.
Знакомая квартира уже не вызывала у меня чувства растерянности. Было состояние, что я достаточно тут обжился и все знал, где находятся спальня, ванная и туалет.
— Твой мобильник на журнальном столике возле зеркала. Есть хочешь?
— Ну… — замялся я.
— Пойдем на кухню. Мы с Машей все равно будем ужинать, так что давай с нами. Присоединяйся, если не спешишь.
Мой подвешенный язык и гибкий интеллект всегда спасали меня в самых непредсказуемых ситуациях. Однако я всегда считал, что это вовсе не моя заслуга, а привилегия Судьбы и напутствие Пресвятой Девы Марии. Тогда, когда Егор пытался сделать из меня любовника поневоле, я сказал ему то, что задело его и по сей день не давало покоя. То ли алкоголь, то ли мое умение манипулировать людьми, которым я уже неплохо овладел к третьему курсу университета, спасло меня от необратимых последствий. А, может быть, я был таким проницательным человеком, что действительно видел, что творится в душе у этого непростого типа? Догадываясь, что я стал достаточно интересен Егору, который отдавал предпочтения только молодым парням, я решил по-прежнему дергать за те же ниточки, чтобы получить от него все, что мне нужно. А нужно мне было только одно — разыскать Криса, и это стало теперь навязчивой идеей.
Однако чтобы быть предельно откровенным хотя бы перед самим собой, скажу, что сам я был не совсем уж так хитер и продуман, как хотел самому себе тогда казаться. Дикое любопытство манило меня, постоянно одолевая воспаленное сознание. И все это постепенно вело к событиям, которые изменили положение вещей, приведших меня в Петербург.
— А ты в Риге где живешь? — спросила Маша, внимательно посмотрев на меня.
— В центре.
— В Ригу мы не раз летали с родителями и с Егором. Там красиво. Там твои родители?
— Да, — ответил я.
У девушки были еще совсем невинные глаза, но уже достаточно внимательные.
— А зачем ты в Москву решил переехать?
— Потому что я чувствовал себя очень одиноко.
— На Родине? А такое бывает?
Егор посмотрел на меня, затем на Машу и сказал:
— Хватит, Маша, оставь его в покое. У него есть важное дело, он ищет своего друга.
— Но ведь в Питере… — не унималась Маша. — Тут совсем…
— Маша, я сказал, хватит, — Егор сделал серьезное лицо.
Она уставилась в тарелку.
— Он ищет друга, я знал его, — Егор задумчиво посмотрел на меня. Я заметил в его глазах замешательство и понял, что ему неприятно говорить при сестре о его связях с парнями, а потому решил спасти положение вещей.
— Егор, давай обратимся в полицию. Попробуем что-нибудь сделать для этого. У меня с собой есть фотографии Криса.
— А что ж ты сразу в полицию не пошел?
Я пожал плечами, заметив, что Маша с интересом разглядывает меня. Для нее это, должно быть, забавно, что какой-то молодой человек пытается разыскать своего дружка в России и разъезжает то по Москве, то по Питеру. До всей правды ей, конечно, было не достучаться, так как Егор тщательно запутывал следы своего истинного знакомства с Крисом и моего появления в Питере, но все же.
Тем же вечером мы втроем отправились в ближайший участок полиции, и Егор написал заявление о пропаже человека. Я приложил к заявлению фотографию, одна из которых была у меня всегда с собой. На фото было отчетливо видно лицо Криса, хотя там ему было 16 лет. Возможно, он изменился, но я думаю, что ненамного. Сначала полиция отказывалась искать в России гражданина Латвии, ведь это не входило в их обязанности, но Егор заплатил участковому некоторую сумму денег, после чего они пообещали сделать все возможное.
— Спасибо, Егор. Я очень благодарен тебе за то, что ты для меня делаешь, — сказал я, когда он подвез меня на машине к дому.
— Да ладно, — он опустил свои уставшие глаза. — Я сам хочу его найти…
— Ты настоящий друг…Это действительно по-мужски, — я пожал ему руку.
Он на миг смутился, а потом, резко взяв себя в руки, сухо произнес:
— Еще встретимся, Вил.
Выходя из машины, я улыбнулся Маше на заднем сидении и направился к своему жилищу.
Под ночником мягкого света в своей с комнате я решил немного почитать материал к предстоящей сессии. На мобильнике я обнаружил несколько не отвеченных вызовов с московского номера бабушки и понял, что за всеми этими событиями совершенно позабыл о ней. Однако было уже поздно перезванивать, и я решил перенести все на завтра. Я открыл дневник и принялся читать, вспоминая наши школьные годы. Крис сам предложил мне дружбу, когда меня перевели в 8-й класс. И никогда не говорил мне о своих чувствах, никогда не ревновал меня к девушкам и никогда не разговаривал на тему наших отношений. Из его дневников я узнал, что он был вовсе не такой, каким я его представлял в школе. У Криса было очень много контактов с парнями и мужчинами. Он попробовал все формы сексуальных отношений, которые могут быть среди них. Еще я узнал о том, что у него никогда не было женщин, он считал себя геем и был в этом убежден. Из-за его желания делать все, что ему хотелось, когда он вырвался из-под опеки отца, и, несмотря на последствия, он достигал своих целей, но потом также быстро все обламывал. И эта его странность до сих пор была мне не понятна. В дневниках он описывал, что в очередной раз влюбился, но потом тут же на следующей странице убеждал сам себя в том, что это ничего для него не значит. То, что он пристрастился к спиртному и наркотикам было ужасным ударом для меня. Я пытался оправдать его, ведь жизнь странная штука и никогда не знаешь, что может произойти с тобой когда-нибудь. В школе его считали немного отрешенным, и часто он казался безразличным и холодным, но только не по отношению ко мне. До сих пор я не понимал, почему он выбрал в друзья именно меня? Крис всегда был верен своей душе, просто никто не смог понять его, кроме меня. И я никогда не забуду его преданность, когда он спас мне жизнь. Наверное, я не смогу никому так доверять как ему, и он самый необыкновенный человек в моей жизни. Я верил, что мы доведем свою дружбу до конца и наконец-то объяснимся. Я был к этому готов.
Теперь ты первый и самый важный человек для меня. Вот что я тебе скажу: никогда еще я так не зависел от тебя, как сейчас. Мое нескрываемое любопытство привело меня в дом к Егору, чтобы узнать, что же это такое мужская дружба и любовь.
Глава 6
На следующий день я почувствовал невероятное одиночество, когда проснулся в своей серой комнате. Почему я никак не могу разобраться в себе? Чего же мне нужно в этой жизни? Во сне я видел странную дорогу. Я оставил все свои прежние дела и двигался к какой-то цели, о которой и сам не знал. Этот сон был непростым, это был знак Судьбы.
Тем же вечером я снова отправился в «Центр».
— Да что ты вообще можешь знать о мужских поступках? — Егор властно посмотрел на меня. — Тебе и 25-ти лет нету, а строишь из себя такого умника.
— Мне 22, тебе разве Паша не сказал?
— Сказал…
Мы пили вино за столиком клуба, и он курил сигарету.
— Это вино совсем не такое, которым ты меня угощал у себя, — усмехнулся я.
— Вил, если мне что-то не понравится, то я перестану участвовать в твоих делах.
— Я не хочу, чтобы ты прекратил мне помогать, и очень надеюсь на сложившуюся дружбу между нами. Но и я понимаю, что не всегда чувства зависят от нас.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что мне непросто находиться с тобой рядом. Я чувствую, что ты искренне ввязался со мной в эти отношения, и Крис здесь даже не при чем.
— Знаешь, тебе, конечно, далеко до Криса, но что-то в тебе есть такое, что… я даже не могу объяснить. Нравишься ты мне, очень. Я бы хотел позволить себе еще одну маленькую слабость.
— Ты о чем?
— Давай поедем ко мне и начнем все по-новому. У меня есть вино пятилетней выдержки, вовсе не такое, как здесь. Ты согласен? — он посмотрел на меня так, как будто целовал меня, а не сидел рядом.
— Я не против, но ты должен учитывать и положение вещей, в котором я оказался не по своей воле.
— Ты о чем?
— Я никогда не был таким, как ты и не знал, что такое мужская любовь.
— За это можешь не переживать, я все сделаю мягко и хорошо. Все будет, как ты захочешь.
— Я понимаю и честно скажу, что, разыскивая Криса, никогда не переставал думать о тебе. Ты человек, который не похож на остальных. Мне бы хотелось пообщаться с тобой еще, и я принимаю твое приглашение на завтрашний вечер.
Мы подняли бокалы за предстоящую встречу.
* * *
— Привет, Вил. Рад, что ты пришёл? – Егор выглядел, как и в прошлый раз – в точности в той же одежде. Толстовка и джинсы, которые были на нём, невольно вызвали у меня воспоминания неприятной сцены. Прежний стол посреди комнаты был накрыт фруктами. Рядом стояло вино и два бокала.
— Мне всегда приятно продолжать начатое дело, – улыбнулся я.
То, как он задержал свой взгляд на моей улыбке, дало понять, что он без ума от меня.
— А что у тебя с волосами?
— Это гель, по-моему, так сейчас все в Питере ходят…
Накануне я прошёлся по местным магазинчикам, чтобы не отрываться от моды, которую Крис ввёл для меня в своих дневниках, сам того не зная. Я решил придать себе вид городского стиляги: купил новые туфли с острыми носами и рубашку с воротником-стоечкой. Именно такую рубашку и такие туфли носил Крис, считая по праву очень стильной одеждой в городе. Уложив волосы на левый бок по «учебнику для стиляг от Кристиана», я догадался, что, судя по тому как Егор сейчас пялится, наливая в бокалы вино, скорее всего, я стал совершенно неотразимым.
— Как там Паша поживает? – решил я отвлечь его.
— Не знаю, — сухо ответил он.
Наверное, Егора мучило наше прошлое. А сейчас я приспокойненько сижу у него, и мы пьём с ним красное вино и не переходим на личности. То, что он на меня запал – а я в этом теперь не сомневался – были полностью мои заслуги. Я даже возгордился тем, что помог человеку тогда не оступиться, а понять, что не всё решает сила. Вовремя понятая душа оказывается спасённой. Я был рад за парня, ведь он мне, несмотря ни на что, нравился. Да и стал активно участвовать в поисках Криса, что было тоже немаловажно.
— Как там обстоят дела в полиции? — поинтересовался я.
— Нет, пока...
— Что же они медлят, мне скоро нужно будет возвращаться обратно в Москву. У меня сессия начинается. Хотелось бы хоть немного сдвинуться с мертвой точки.
— Когда ты планируешь уехать? — он внимательно посмотрел на меня.
— Наверное, на следующей неделе, — ответил я, заметив, что это его разволновало. — Да, и ещё нужно срочно позвонить бабушке, иначе я пропал. Она, наверное, уже обзванивает все пункты скорой помощи.
— Скоро вас с Крисом будут на пару искать, — усмехнулся Егор.
— Так что пойду, позвоню… — я поднялся.
— Сядь, успеешь ты позвонить, — он подскочил ко мне. — Иди лучше сюда.
— Подожди…
— Вил, я хочу тебя, ты же знаешь, мы сюда не звонить приехали.
— Мы приехали, чтобы поговорить.
— Поговорить? И как ты это себе представляешь?
— Представляю.
— Пойдём в спальню, — сказал он, хватая меня за плечо.
— Уверен, что мы достаточно выпили?
— К черту выпивку! Пойдем, я сказал! — Он властно посмотрел на меня.
Я поплёлся в спальню, чувствуя, что что-то идёт не так. В душе было раздражение.
Почему я так легко очаровываюсь, а потом так быстро разочаровываюсь? Что за парень, который кроме секса больше ни о чём думать не может?
До меня стало доходить, что он просто одержим своим желанием, которое не покидало его с первой нашей встречи, и, конечно, ему совершенно плевать на Криса и на то, что я скоро уеду. Всё какая-то показуха ради простого животного секса. А я, между прочим, до сих пор не сдвинулся с мёртвой точки, да и бабушка волнуется.
— Нам нужно поговорить. Я в Питере тусуюсь уже почти две недели, а ты мне даже не рассказал о Крисе. Как вы с ним познакомились? Как встречались, все остальное? Почему ты не рассказывал? Почему я ничего не знаю о ваших отношениях? — тараторил я на пути в спальню.
— Слушай, какая тебе разница?
— Что значит «какая»?
— Мы с тобой вдвоём, вечер складывается хорошо, а ты спрашиваешь про какого-то Криса.
«Вот, дожили, Крис – это уже «какой-то там, — подумал я»
— Егор, ты знаешь, мне кажется, что мы должны ещё раз подумать, стоит ли нам…
— Да что ты опять ломаешься? — Он повысил голос. — Ты за дурака меня принимаешь?
— Скорее всего, это ты меня за дурака принимаешь, — ответил я ему с вызовом.
Он пожирал меня глазами.
— Дурак ты, такой и есть! Я тебе уже говорил, что с Крисом у меня был только секс, а потом он смылся куда-то, и я больше его не видел!
— Это я уже слышал.
— Ну, так какие проблемы?
— Да вроде бы никаких.
— Не забывай, что я трачу свое время и деньги, чтобы разыскать его. Если бы не я, то полиция хрен бы взялись искать какого-то гастарбайтера.
Я заметил, что он начал выходить из себя, но знал, что в одиночку он со мной не справится: хоть я и был его моложе, но сил у меня на этот раз хватит, чтобы дать отпор, если что. После его циничных слов в моей душе всё больше и больше образовывалась пустота. Он, конечно же, этого не замечал.
Наконец, я понял, что странность, которая меня поначалу так сильно привлекла в нём, заключалась в том, что он был одержим сексом, и больше его ничего не интересовало.
Я рассмеялся: неужели есть человек, который одержим чем-то больше, чем я?
— Что смешного?
— Настроение поднялось.
Он подскочил ко мне и толкнул меня на кровать.
— Идиот!
Развернувшись, он вышел из спальни, хлопнув дверью.
Сидя на кровати я подумал: «И все-таки я должен позвонить бабушке».
Достав из кармана мобильный телефон, я набрал её номер.
— Алло, ты слышишь меня? Я ещё в Питере. Задержусь до следующей недели.
— Вилли, ты с ума сошёл! У тебя на следующей неделе уже сессия начинается, — бабушка волновалась.
— Ба, я знаю, но я приеду впритык, сейчас никак не могу сорваться.
— Что у тебя там случилось, ты нашёл Кристиана?
— Да.
— А почему ты так долго не звонил?
— Был занят…
Вдруг я увидел в проёме фигуру Егора. Я замахал ему рукой, чтобы он не шумел, пока я разговариваю по телефону с бабушкой.
— Вилли, кто это? Что там у тебя происходит? — голос бабушки в трубке задрожал.
— Это мой друг, он помогает мне искать Криса, мы очень подружились…
— Встань с моей кровати!
— Бабушка я тебе потом перезвоню, и отключился.
Я оттолкнул его и вышел из комнаты, а он пошёл следом за мной.
— Какого чёрта ты приехал сюда?!
— Я приехал к тебе.
— Я спрашиваю – зачем, а не к кому?
— Присядь, давай выпьем вина, — сказал я мягко, заметив, что он конкретно закипает.
Мы сели, и он налил вина. Краем глаза я заметил, что на столе стоит бутылка водки. Она была открыта. Видимо, пока я разговаривал по телефону, он выпил, а это значит, что настроение у него прескверное.
— Вил, давай по-хорошему разойдёмся.
— Разойдёмся?
— Или я тебе помогаю, или не помогаю.
— Спасибо, ты уже помог – и никаких изменений.
— Послушай, что ты из себя строишь, тебе сколько лет, сопляк?
— Двадцать два, ты прекрасно это знаешь. А также и о том, что я…
— Плевать мне, что ты! Ты приходишь ко мне второй раз, надеваешь эти странные шмотки, намазываешь на волосы гель, бросаешь на меня странные взгляды…
— Не преувеличивай… Я так делаю из-за Криса.
— Я больше не намерен тебе помогать ни в чём! Катись ты к чёртовой матери, придурок. Поезжай в Москву, в свою Латвию, куда угодно! Не хочешь быть нормальным парнем – иди гуляй!
— С твоего позволения иду туда, куда ты меня посылаешь.
Я встал. Он тоже, загораживая мне путь к выходу.
— Ты так просто не уйдёшь.
— Вот тут уж извините.
Он толкнул меня, но я удержался на ногах. Готовый принять вызов, если он посмеет меня ударить, я сосредоточился. Но он почему-то поник и сделал совсем грустное лицо.
— Какой же ты идиот, Вил, — сказал он хрипло и полез в карман за сигаретами. — Даже рука на тебя не поднимается.
— Спасибо.
— Заткнись.
Я посмотрел в его глаза. Они странно сверкали, наверное, я задел его самолюбие. Парень привык — все всегда его обожали, и он с легкостью мог добиться своего. И ему действительно ничего не стоило добраться и до меня, но мне так было не нужно, я ещё не потерял уважение к себе. Его беда была в том, что он совершенно меня не понимал, и поэтому абсолютно не давал мне шанса проявить себя. Так ведь не должно было быть. Я же не игрушка. «Разойдемся по-хорошему» – кажется, его слова?
Я стоял, как скала, решительно настроенный сопротивляться, а он курил, уже не смотря в мою сторону. Затем я налил себе вина, и он устало посмотрел на меня и затушил сигарету.
— Вил, чего ты добиваешься?
— Тебя добиваюсь, — сказал я и пригубил вино.
Он посмотрел на меня так, как будто у меня на лбу было что-то написано.
— Что за игра?
— Это не игра, это реальность — я ищу Криса и добиваюсь тебя.
— Что за бред? — он встал и подошёл ко мне, схватил меня за волосы и впился в мои губы. Я почувствовал его язык и вспомнил, как мы уже вот так целовались.
— Я хочу тебя, — проговорил хриплым голосом, оторвавшись от меня, но продолжая держать за волосы.
— Я знаю…
— Боишься чего-то?
— Да.
— Чего? — внимательно заглядывая в мои глаза.
— Тебя.
Неожиданно раздался звонок. Это звонил его мобильник, лежащий на столе. Он взял телефон.
— Да, Маша? Что случилось?
По его выражению лица я понял, что сестра попала в какие-то неприятности.
— Хорошо, сейчас приеду.
Растерянный и взволнованный, запихивал телефон в карман.
— Маша в какую-то разборку с одноклассниками попала. Нужно подъехать, — быстро проговорил он, направляясь к выходу.
— Я поеду с тобой.
— Зачем?
— Мы же выпили, как ты поведёшь?
Он на минуту задумался, косо посмотрел на меня и сухо кинул:
— Поехали.
Глава 7
По Невскому проспекту очень трудно проехать, особенно в час пик. Однако Егор, несмотря ни на что, умудрялся как-то виртуозно маневрировать.
— Вот дрянная девчонка, опять куда-то вляпалась, — пробубнил он, объезжая машины, стоящие на светофоре.
Я посмотрел на его профиль — чертовски красив, когда сосредоточен за рулем.
— Пристегнись, — боковым зрением он заметил, что я на него пялюсь.
У меня закружилась голова, и к горлу стала подступать тошнота, я начал заваливаться к двери.
— Пристегнись, я сказал!
— Не могу. Меня укачивает.
Он посмотрел на меня.
— Вестибулярка слабая?
— Да… Не могу в машинах ездить, когда вино пью.
— Потерпишь, — он стал набирать скорость.
Мы вышли из машины на углу улицы Суверина, где Егор припарковал свою машину.
К нему подбежала Маша с подружкой, она плакала и что-то пыталась сказать брату, её подруга растерянно озиралась на толпу парней, стоящих неподалеку. Я хотел улыбнуться Маше и поздороваться, но очередной приступ тошноты не дал мне этого сделать.
— Привет, Вил, — сделала она это за меня.
— Отстань от него, ему нехорошо, что у тебя, рассказывай и садись в машину, — у него было злобное лицо.
Девушки сели в машину на заднее сиденье.
— А ты пока постой на улице, воздухом подыши, пока мы поговорим с сестрой, – кинул Егор мне небрежно.
Я посмотрел на группу ребят, они стояли и что-то громко обсуждали возле здания школы.
«Твоя малышка вляпалась в какую-то школьную разборку? – подумал я»
Мне становилось легче, когда вдруг среди группы ребят я увидел светловолосого парня. В нём я тут же узнал Дэнни, дружка Паши из тусовки возле «Центра». Мы встретились взглядами, однако парень решил не показывать своим друзьям, что знает меня. Он внимательно осмотрел машину Егора и отвернулся.
— Ну что тебе лучше? — Егор высунулся из машины.
Я кивнул.
— Давай, поехали, подброшу тебя до дома.
Маша сидела насупившись. Её хорошенькое личико выражало крайнюю обиду. Видимо брат отругал её. Он это умеет, теперь я не сомневался. Строгий характер Егора иногда переходил все границы. Мне хотелось верить, что с сестрой он менее строг, чем был со мной совсем недавно, все же, он её любил.
Маша и её подружка смотрели в окно на компанию молодых ребят, видя, что те тоже озираясь, поглядывают на нашу машину.
— А что там у вас собственно произошло? — спросил я.
— Не твоё дело, – резко встрял Егор.
— А тот парень со светлыми волосами в белой рубашке и джинсах, ты его знаешь? – спросил я снова, повернувшись к Маше и игнорируя брата.
— Да, это Денис Воробьёв, придурок из 11 «В», – ответила она.
— Вил, хватит задавать вопросы, — перебил её Егор и завёл машину. — Сейчас подброшу тебя домой, потом созвонимся.
Ехали мы молча. За спиной я слышал, как тихо плакала Маша, видимо на душе у девушки была боль.
Тем же вечером я отправился в знакомое место.
— Привет, Паша. Привет, ребята.
— Ну и ну! — Паша удивлено поднял брови. — Вил, и снова здравствуйте?
Вокруг меня воцарилась тишина. Парни, сидевшие поверх скамейки, на минуту перестали пить пиво из бутылок, удивленно уставившись на меня.
— Опять по мою душу, я так и знал, — Паша ехидно усмехнулся своим дружкам, продолжавшим молчать. Я решил приступить сразу к делу, игнорируя ужимки этого клоуна.
— Ребята, я разыскиваю своего друга. Может, вы что-нибудь знаете о нём?
— Эту пластинку ты уже заводил, – усмехнулся Паша.
— Вот его фотография, может кто-то из вас что-нибудь знает о нём или видел его?
Я достал фотку Криса и протянул одному из парней. Среди них был Дэнни, но он старался не смотреть в мою сторону, зная, что видел меня вчера с сестрой Егора. Однако, нам пришлось встретиться с ним взглядом.
— Ну, видели, и что? – голубые глаза смотрели на меня с интересом.
— Пойдём, поговорим, – сказал я ему и подал руку, приглашая спуститься со скамейки.
Опять воцарилась тишина.
— Красавчик, ты ещё и безумец! — сказал Дэнни, принимая мою руку.
— Как дела, Дэнни? — спросил я его, когда он оказался возле меня.
— Нормально, Вилли. А у тебя?
Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Никому из нас не хотелось начинать тему вчерашнего происшествия у школы при ребятах.
— Эй, вы чего? — Паша слез со скамейки и подошел к нам.
— У меня нет времени на пустую болтовню, — сказал я, повернувшись к нему спиной. — Так что, с вашего позволения, я на часик забираю вашего друга и удаляюсь выяснять, где я могу найти своего друга.
Я взял Дэнни за руку.
— Ну-ну, — Паша от удивления раскрыл рот.
Я заказал две чашки кофе, ему и себе.
— А пиво можно?
— А что сразу не сказал?
Я заказал ему пиво.
— Так где ты видел Криса, говоришь? — я внимательно осматривал парня, симпатичный, но очень уж несерьёзный.
— А зачем ты его разыскиваешь?
— Так ты его видел?
— А что такое? – Он отхлебнул пива.
— Где?
— У друзей на квартире.
— Можешь познакомить меня с ними?
— Ты хоть скажи – что к чему?
— Я уже почти две недели ошиваюсь в Питере и никак не могу найти Криса.
— Он себя Мишей назвал.
— Какой еще Миша?
— Не знаю, на твоей фотке Миша. Только сейчас у него волосы длинные.
— Послушай, дай мне свой номер телефона, я должен связаться с тобой и завтра буду готов встретиться с твоими друзьями, которые знают Криса.
— Мишу.
— Мишу-Кристиана.
— Записывай.
Я достал свой мобильник и записал его номер. Он загадочно посмотрел на меня.
— Ты с Егором и его сестрой давно знаком?
— Недавно. А ты что с Машей учишься?
— В параллельном классе.
— А что там у вас вчера такое произошло?
— А почему я должен тебе рассказывать?
— А потому что ты обидел сестру моего друга.
— Он твой друг? В «Центре» познакомились? — усмехнулся Денни.
— Не твое дело, завтра я тебе позвоню. Ты меня знакомишь со своими друзьями, которые выводят меня на моего друга.
— Понял, красавчик.
— Всё. Давай, Дэнни. Пока.
Ну, как можно зубрить экзамены, когда нервы не в порядке? На часах двенадцать, а я не могу уснуть и все вчитываюсь в строки дневника Криса воспалёнными глазами.
Строчки расплывались у меня перед глазами, мысли уносили в прошлое…
Вот я вижу перед собой Кристиана. Он стоит – такой высокий, в своей куртке с капюшоном. Смотрит на меня пронзительными карими глазами. Чертовски красивый. Сколько нам лет? Он такой высокий, выше меня почти на голову. В полутёмной комнате мы, шутя, боремся. Меряемся силами. И он по случайности оказывается сверху. Заламывает мне руки и целует в затылок. Я слышу его горячее дыхание.
«Лежачего не бьют» – бросаю ему.
Он молчит, как, впрочем, и всегда, дышит мне в затылок. Я не сопротивляюсь и не пытаюсь вырваться. Мне хорошо, и я не смею повернуться, я стесняюсь посмотреть ему в лицо. Но то, что он сзади, ещё больше смущает меня. Он прижимается ко мне сильнее. Я чувствую его. Мы ведь просто играем, это несерьезно.
Черт возьми, а почему Кристиан никогда не разговаривал со мной на тему наших отношений? Даже в своих дневниках он ни разу не упомянул обо мне. Странно, но только сейчас я вдруг об этом задумался. Встав с кровати, я прошёлся по комнате, эта мысль пронзила меня насквозь. Почему он ни разу не написал обо мне в своих дневниках? Может, я ничего не значил в его жизни? Может, он вовсе не считал, что у нас с ним были какие-то отношения? В дневниках постоянно мелькали какие-то прозвища, клички, имена, фамилии, буквы, цифры, шифровки. Странно, почему там не было ни одного упоминания обо мне? Я почувствовал, как ревность запустила в меня свои корни. Сердце сжалось: неужели не нашлось места в твоей душе?
Продолжение следует…