Следователь – это пожилой майор. Он много и тщательно пишет, как будто врач какой-то. Весь в этом процессе – писать. Сергей - пациент, сидит напротив. Приятно хоть, что в знакомой дежурке после месяца скитаний по гауптвахтам и хозкомандам. Сидят с утра, надоело уже рассматривать майорскую лысину. И что за пакость там вызревает?
Незнакомые офицеры Серёгу пару раз допрашивали. Интерес был странный. Один допытывался, сообща ли продали прибалту мельниковский автомат, или Верлиока сделку сам обтяпал. Другой интересовался, за что Сергей утопил сослуживца. Не то, чтобы признания требовал, но из вопросов просматривалось – подозревает.
Нынешний майор не такой. Похоже, что ничему предыдущему не верит. Бумажки, которые он время от времени откуда то извлекает, читает очень презрительно. А может, бумажки не про Серёгин случай? Не отрываясь от писания, невзначай кое о чём спрашивает, но как будто для проформы. Зачем ответы, если важняк и так знает, что и как пишется. Вот только вопросы выскакивают после долгого молчания всё-таки неожиданно, от чего вздрагиваешь:
- Когда свой автомат за спину повесил?
Что б Сергей помнил. Он что, за временем следил? К тому же, уже год проболтался ежедневно с этим самым автоматом. Отвык и думать, где он и как. Сроднился. Теперь что получается, опять из-за пропавшего оружия будет сыр-бор? Не из-за того, что Верлиока утопился?
- Ну да. Уточняю. Автомат при мне остался. Верлиока, Мельников, то есть, кажется, отложил свой на корму, чтобы грести не мешал, а когда лодка погрузилась, и мы поплыли, автомат его, скорей всего, утоп. Да. Подтверждаю.
Майор пишет.
- Кто предложил искать лодку? Зачем? Сколько времени искали? Откуда знали, что лодка есть? - Вопросы как одиночными, так и очередями. Ответов как бы и не надо, но Сергей попробовал не ответить, ан нет – через минуту – другую спросил о том же.
Да ничего они не искали и не знали. Не хотели озеро обходить. Разве не ясно, что лучше переплыть, чем топать вокруг полдня. Кто ж думал, что так получится.
Сначала, да, слышал - Мельников сзади плещется и матерится. Думал, тоже плывёт. В конце, когда сам выдохся, не обращал внимания. Когда пришлось плыть, не говорил никто ничего, и на помощь никто никого не звал. Кого звать? После, как сам выплыл, то да, кричал, звал Мельникова, пробовал искать, но там берега нет - трясина. Самого чуть не засосало. Из сапог пришлось выскочить.
- Сколько раз кричал? Не помню. Больше трёх раз, точно. Возможно, что да, меньше десяти. Сергей вспомнил, как холодный ужас прибавил холода от воды и он, унимая дрожь, стараясь не шевелиться, прислушивался к шорохам и плескам в надежде, что Верлиока обнаружится где-нибудь.
Какие были между ними отношения? Ответил – нормальные. Майор всё-таки пристал.
- Приятельские? Враждебные? Доверительные?
Как про это коротко скажешь. Верлиока был глуп, дремуч и бессовестен. Мог, находясь напротив, во время еды, оглушительно пёрнуть. И не смущался, принимал такой вид, как будто геройство удалось. Не частый тогда случай, чтобы его грубая и банальная морда хоть что-то выражала.
Совсем удивил, когда договаривались на лодке поплыть. Серёга сказал, что спешит пораньше в посёлок, хочет с приехавшей студенткой попрощаться перед расставанием.
Тут вдруг Верлиока проявил потрясающую осведомлённость:
- Это с Юлькой, что ли?
- Ну, да, с Юлькой.
Верлиока пожевал губами и объявил бестактный непрошенный приговор.
- Низкосракая!
Если бы он ударился оземь и оборотился козликом, и то бы меньше удивил. Это же надо! Нашёлся хамский ценитель женских достоинств! Серёга в ярости.
- Да твоя баба яга Марфа - вообще ни кожи ни рожи!
- Зато вам - кобелям без интереса….
Несовместимость у парней, надо бы признать, была. В ненависть за трое суток вызреть не успела. Только вспомнился всё-таки рассказ Джека Лондона, «В далёком краю», кажется. Двое мужиков остались там зимовать один на один в избушке, но не вынесли – поубивали друг друга, не из-за чего, в принципе.
А лысому майору пускай запишется в протокол, что отношения у них были «служебные». Хватит с него.
Майор вдруг собрал бумаги и встал. Высокий, оказывается. «Сейчас поедем на следственный эксперимент» - сказал так и вышел.
Оказалось, едет целая процессия - два уазика и вездеход. Военные в большинстве не знакомые – артиллеристы какие-то. Только в последнем уазике - свои Сергей и его командир взвода.
Когда добрались до места, где Сергей с Верлиокой «были в засаде», выяснилось, что окрестности разительно переменились. Травы поднялись чуть не в рост, древовидные крупнолистные колючки стояли стеной гордо, полными хозяевами. Некоторые растения уже начали жухнуть и желтеть отдельными листьями.
Как найти место, где была лодка и откуда бедолаги поплыли? Совершенно невозможно. Сергей, впрочем, заметил, что ни следователя, ни его помощников это обстоятельство не особенно волнует.
Из вездехода извлеклась резиновая лодка. Её проворно накачали. Троица «артиллеристов» с миноискателем деловито поплыла по озеру, разматывая шнур.
Лейтенант, Серёгин командир, стоял с ним рядом и, глядя на то, как армейцы утюжат туда-сюда поверхность озера, смещаясь на каждом проходе, сказал вслух, но как бы про себя: - «Парни ерундой занимаются. Если автомат или солдат ушли под воду на метр или глубже, они с ИМП никогда ничего не обнаружат. Нужен гидролокатор».
Возник естественный вопрос, зачем же тогда они это делают?