Говорят, человек сам творит свою судьбу. Похоже, настало время, когда смысл этой фразы стал мне понятен. За то недолгое время, что я живу, я столько раз менял мнение на этот счет, что уже и не упомнить. Было время, когда я отказывался думать, что жизнь расписана кем-то наперед, было время, когда я был фаталистом, было время, когда я, собрав все крупицы воли в кулак, был готов, во что бы то ни стало, изменить мой рок, было и время, когда я, оставаясь один, еле слышным шепотом молил высшие силы помочь мне в этой борьбе. Но все это было так давно, что сейчас кажется событиями прошлой жизни. Сейчас все по-другому.
Я помню, как мой разум был полон жизнями, которые он рождал. Помню целые миры, отделенные друг от друга одной лишь мыслью. Помню, как бесчисленное множество голосов не давало мне покоя, жаждя вырваться на свободу и обрести жизнь. Тогда я боялся затеряться среди них, но в то же время был полон радости, выпуская этих созданий воображения на свет. Я созидал, и ощущение этого вело меня вперед. Сейчас все по-другому.
Я верю, что так должно было случиться. Я верю, что я должен был позволить всему, что наполняло меня вспыхнуть и оставить за собой лишь пепел. Я верю, что должен был остаться один, погребенный под разрушенным прошлым, сжимая в руках все еще не мертвый цветок. Некого винить в том, что произошло, я захотел, я должен был, и так случилось. Пустой. Таким я стал.
Я помню, как пламя бушевало у меня в груди, обращая все то, чем я был в прах. Сквозь боль и горечь я чувствовал покой, я видел цель и был готов гореть. Зачем? Все потому, что тогда я взглянул вокруг и увидел тьму, сгущающуюся со всех сторон. Страх небытия, окутавший мир. И люди в этой тьме. Одинокие, но мерцающе светлые, подобно звездам. Потерянный, напуганный я тянулся к ним, но меня не могли увидеть, я был слит с окружающей тьмой. Я помню, те люди были мне дороги, и я не мог позволить тьме поглотить их так же, как меня. Пусть лучше я, но не они.
Стоило забыть о сомнениях лишь на миг и все было решено. Мой мир объяло пламя. Оно вырвалось наружу, разрывая плоть изнутри. Я помню тот свет, тьма отступила и звезды милых мне людей заискрили с новой силой. Сквозь безумную боль я улыбался, все было не зря, я верю в это.
И я горел, горел безрассудно, фанатично, не оставляя ничего внутри. Каждый день я сжигал себя до тла, и каждый день мое пламя всполыхало снова. Я жаждал этого, безумный, лишенный памяти о том, что может быть иначе. Лишь боль и пламя стали моим миром, и я боялся только одного — что я погасну и место огня займет тьма.
Я не мог отдать на волю случая свет звезд, так близких моему иссушенному жаром сердцу. Ради них я был готов терпеть, я должен был терпеть, раз за разом возвращаясь к жизни лишь для того, чтоб вновь вступить в неугасающий огонь. То было не безумие, лишь цель.
Но стоило мне осознать, что в пламени читалась боль, как новый страх наполнил душу. Они тянулись ко мне. Уже не звезды, но но крохотные дети вечной ночи, они летели, завидев страдания в том свете, что я пытался им дарить. Я не мог позволить им увидеть меня за стеной огня, не мог позволить коснуться, обжечься, погаснуть от этого. Я должен был держать их на расстоянии, и делал это так, как мог. В то время боль окрасила пожар внутри меня черным, и это только укрепило страх. Но все уже прошло. Сейчас все по-другому.
Мое пламя, наконец погасло, не оставив от души, что питала его ничего, кроме вечно живого цветка, который я отрешенно сжимаю в руке. Нет сил больше разгонять тьму, окутывающую нас всех, нет сил защищать от нее звезды моей жизни. Простите меня.
Оставшись один, окруженный морем пепла, я вынужден это написать. Без смысла и без цели. Я лишь пытаюсь смириться с тем, что от меня осталось. Я лишь надеюсь, что это пламя погибнет, остановится на мне, и не перекинется ни на кого другого. Осталось лишь дождаться, когда цветок в моих руках обратится в прах, тогда все будет кончено. Я больше не воскресну, не вспыхну, как много раз до этого, не смогу никого ранить. Наверное, так и должно быть. Ведь главное не то, насколько было больно, а то, что я защищал от тьмы других. И в этом суть. Ведь если свет звезд не померкнет, то все было не зря. Пока вы, милые мне звезды, все еще светите, ничто не было напрасно. Сияйте, лишь этого прошу.