В конечном итоге все должно закончиться. Как день, обращаясь в ночь, как дерево, становясь землей, как горы, рассыпаясь в пыль. Брошенный в воду камень утонет, сколько бы он не летел, сколько бы его не отбрасывала гладь, в конечном итоге его путь предрешен. И кто я, если не камень, готовящийся принять объятия вод, поддаться судьбе и опуститься на дно? Кто я, если не капля в этом океане?
Я чувствую соленый запах воды, ощущаю лицом порезы холодного ветра, но все еще ищу глазами лучи солнца. Давно не осталось и следа от моего корабля, я уже и не помню, как он прорубался сквозь волны, как весла пели свою скрипучую песнь под моими руками, как парус укрощал холодный, резкий, колкий ветер и гнал меня вперед. Давно я застыл на рубеже водной глади с глазами, уставленными в небо.
Ветер не дает мне уснуть, его плети хлещут лицо, бросают в него ледяные брызги. Ветер заставляет меня продолжать искать. Даже у этого океана должны быть берега, солнце должно освещать хоть один единственный островок, ведь я вижу, как сквозь гранитно-серые монументальные тучи, его лучи освещают горизонт. Яркие, безупречные, далекие ленты света спускаются на гладь, зовут меня, словно маяк. И я хочу плыть. Я хочу бороться с течением моей темной глубокой тюрьмы. Или хотел, когда-то давно.
Воды держат меня, обнимают, незаметно тянут, будто бы просят слиться с ними, принять их в себя. Но я не могу, не сейчас, я еще не готов. Темные волны будят во мне страх, далекий, забытый, первородный страх. Они все больше, их шум перекрикивает мои мысли, все, что я слышу это неудержимый гул, плеск, раскаты холодного мрачного грома. Эта сила бросает меня, как невесомый лист, и меня бьет дрожь, я хватаюсь за ненавистный мне ветер. Но силу океана мне не сдержать, я не могу с ней бороться.
Укрывая меня с головой, волны тянут меня к себе, в темные, пугающие глубины. Я не могу пошевелиться, то ли от страха, то ли от веса стихии надо мной. Это не в первый раз. Я должен просто успокоиться, держать глаза закрытыми, плыть по течению. Так же, как и сотни раз до этого, я должен отдаться на милость этого мира и ждать. Но гулкие удары крови в висках не дают покоя. Что там в глубине? Куда меня тянут волны? В этот раз я не могу иначе. Я должен посмотреть.
На миг соль обжигает глаза, хочется тут же их сомкнуть. Во тьме воображение рисует мириады чудовищ, готовых броситься на меня, растерзать, если я продолжу смотреть. Но ясный взгляд отгоняет иллюзии. Я вижу, что глубину освещают ленты моего желанного солнца. Вижу те же громоздкие тучи, отраженные зеркальной гладью сокрытого под толщей воды дна. И вижу себя, разорванного на клочки, но почему-то еще единого. И там, за гранью, я спокоен, в моем взгляде холод, какая-то ледяная злоба, мои руки тянутся вперед, навстречу тому мне, что только что открыл глаза.
Кто я, если не камень, брошенный в воду? Кто я, если не капля в этом океане? Отсюда не выбраться, и я должен принять пучину вод, как родной дом. Из которого мы все вышли, и в который непременно вернемся. Немой вопрос застывает у меня на лице, я не могу пошевелиться, я должен поддаться течению, в нем мой покой.
И лишь стук моего сердца гулким грохотом раскалывает на части тишину. Оно еще не сдалось, колотится, гонит по моим жилам кровь, наделяет ее живительным теплом. Наверное, когда-то давно, я горел, будто пожар, и искорка этого пламени еще теплится в биении моего сердца. Быть может, когда-то и я был похож на свет солнца, дарил надежду, звал за собой, был маяком… Но сейчас все изменилось. Я изменился. Я должен стать каплей, слиться с миром, а не грезить о свете в облаках.
Но что-то не так, я чувствую ритмичное дрожание водной тверди. Не может быть, но, мне кажется, я чувствовал его и раньше. Безумный поток тянет меня за собой, отрывая от милого забвения, выбрасывает навстречу ненавистному ветру. Мне горячо. Яркие, прекрасные ленты обвивают меня, тянут вверх, вырывают из вязкой хватки волн. От стука в груди мне больно, будто там не сердце, а молот, бьющий по раскаленному железу моих мыслей. Горячо, страшно, но так свободно… И я, наконец, дышу.
Прерывисто, неуверенно, но дышу. Я все выше, с каждым вдохом, я все горячее, все ярче. Внизу — океан, дрожащий гигантскими волнами. Одно гигантское тело, которое бьет лихорадка. Его волны все выше, рвутся ко мне, рвутся к свету, им нужно забрать меня к себе, так будет правильно, так должно быть. Но я вижу, что рождает их, я знаю это. Там, за зеркальной ровной плоскостью дна, рокочет сердце, точь в точь, как мое. И оно заставляет весь океан содрогаться. Оно будит неудержимые волны и пускает их в погоню за мной.
Еще рано, я не могу подняться к солнцу. Внизу я был не один. Мириады бледных и ярких, светлых и темных, бьющихся и спокойных точек до сих пор отдают себя течению. Каждая из них это кто-то, и я не могу отдать их на милость судьбе, оставить в бушующих водах. Я должен светить для них, я могу, я знаю это. И я буду ближе, чем лучи света на горизонте, я пройду по всему океану и подарю частичку огня каждому из них. Больше они не будут бояться гнева воды, ведь свет никогда не покинет их взора. И я найду ее. Среди них я непременно отыщу мою Беатриче. Я буду идти, пока это возможно, пока есть сила в ногах, пока мой свет будет гореть. И когда мой путь прервется, все те, кто воспылал со мной понесут свет дальше, так будет, я знаю…
Хлесткие плети холодного ветра отгоняют эти мысли от меня, освобождают ото снов еще раз. Солнце разрывает громаду облаков, тянется к нам, но оно так далеко, на горизонте. Мне не стать солнцем для всех, кто вместе со мной плывет по волнам жизни, я не смогу. Я чувствую свой собственный взгляд из глубины, он прикован к крохотному огоньку, который теплится внутри меня. Если огонь в моем сердце еще не потух, если оно до сих пор не сдалось, то, быть может, и я не должен?