Пролог
В мобильном телефоне короля Пронсельвани Гессора VI Грандескки шаблонные СМС-сообщения:
"Я занят, у нас совещание",
"Я дома, просьба мне звонить",
"Я на работе, буду вечером";
после введения соответствующих поправок, представляли из себя следующее:
"Я занят, пишу завещание",
"Я дома. Просьба не звонить - разбудите дворецкого",
"Я на работе всегда, у королей рабочий день ненормированный".
Приёмная пронсельванского монарха располагалась в государственно-административном здании в центре столицы. Король принимал там посетителей каждый вторник и четверг с 15.00 до 18.00. И только строго по делам государственной важности. На столе в кабинете у монарха стояли в ряд штук 20 телефонов, которые звонили практически беспрерывно и были устроены так, что звоня по очереди, проигрывали национальный гимн. Глава государства считал, что он, как патриот своей страны, лучше всего высыпается именно под такие гармоничные звуки.
- Гессор VI у аппарата, - сказал монарх, отрываясь ото сна и взяв одну из трубок, которая по его разумению, начала вдруг фальшивить, и это мешало ему храпя, настроиться на философский лад.
- Ваше величество, - вежливо сказал грустный голос министра государственной бухгалтерии и статистического учёта, - к сожалению, должен Вас расстроить. Произошло досадное недоразумение. Составляя бухгалтерский отчет за прошлый год, Институт национальной статистики допустил ряд ошибок, которые мы немедленно скорректировали. Но, к сожалению, Вам придётся заново изучить 120 папок по государственному прогнозированию за прошлый год. Ума не приложу, как Вы сделаете это до завтра! Ведь завтра Вам необходимо выступить на заседании парламента и поделиться с депутатами и сенаторами примерными Вашими соображениями о том, как следует распределить бюджет на следующий финансовый год. Я дико извиняюсь и глубоко сожалею. Виновные в этом инциденте будут строго наказаны.
Король со вздохом бросил трубку.
- Я думаю, что лучшее, что я сейчас смогу сделать, это выпить рюмочку хорошего коньяку, - говорил сам с собой глава государства, откладывая в сторону свежие папки со скорректированным отчётом и доставая из ящика письменного стола глянцевый журнал "Груди 4-го размера и выше".
Король был мужчина ещё ничего себе. Это был жгучий брюнет с солидными бакенбардами, чуть покрытыми сединой, и видом светского льва. В молодости он слыл большим любителем пошалить в определённом смысле. С тех пор, как его в 15 лет затащила к себе в полотенечную пышноформая сорокалетняя кастелянша, он долго не в состоянии был остановиться, таким образом лишившись невинности. Видя комнату хорошенькой прислуги, у него срабатывал определённого рода рефлекс, и он никак не мог пройти мимо...
Но всё это было давно в прошлом. После того, как его окончательно и бесповоротно подмяла под себя жена, он давно успокоился и вёл жизнь примерного семьянина. Тем более, что супруга его была особой весьма экстравагантной и пикантной, к тому же искусной в постели... Но хотя он давно не позволял себе разного рода вольности, любил иногда расслабиться, хватив коньяку, за порнографическим журнальчиком, вспоминая былые дни.
"Я надеюсь, что Лис не нагрянет нечаянно в мой кабинет. Моя жена вряд ли обрадуется тому, чем я здесь занимаюсь, - продолжал думать монарх, бормоча себе под нос и пялясь на голых баб, - а отчёт подождёт. Я думаю, это не к спеху... "Заново изучить 120 папок"... Можно подумать, я изучал предыдущие! Я что, похож на идиота?... "Институт национальной статистики допустил ряд ошибок". Разве это новость? Они только что узнали об этом? В прошлом году было тоже самое... И в позапрошлом произошла та же история... Год от года одно и тоже! Как будто трудно было догадаться, что это случится и на этот год. И вообще, все эти отчёты всегда полная туфта. Они думают, я буду разбирать всякие глупости... Моё правило такое: пусть всё идёт своим чередом. Отчёт он всегда останется отчётом, изучай его, не изучай. Он всегда будет тем, чем он является – бюрократическим маразмом и ничем больше. Ведь это только министру государственной бухгалтерии и статистического учёта мнится, что завтра состоится заседание парламента. Как оно состоится, если спикер улетел на именины к тёще, а половина сенаторов, кто в отпуске, а кто болтается неизвестно где... А партия "Умеренно левых левистов" вообще заявила о том, что будет бойкотировать любые заседания в знак протеста против того, что на прошлой неделе депутаты правого толка закидали их скомканными бумажками и самолётиками, сделанными из листовок из их предложений по реконструкции государства в сторону централизации вокруг левых сил. И их чувства можно понять! Действительно, детский сад какой-то! Зачем же рвать хорошую бумагу, наводить беспорядок и затыкать людям рот? Пусть им говорят, что вздумается. На то ведь и есть парламент. Они ведь не то, что эти крайне левые левисты. Те, видите ли, заявили, что уходят в глубокое подполье. Как-то это даже не вежливо с их стороны. Порядочные люди так не поступают!"
Думая так, монарх слегка задремал.
- Самое лучшее - махнуть на всё рукой, - снова забормотал он, неожиданно просыпаясь, потому что чуть-чуть не упал с кресла, - если объявили, что завтра заседание парламента, то это не значит, что оно состоится. Как можно заседать, если в зале заседания ремонт?... Да и о чём там трепаться? Никому неизвестна повестка дня. Как можно составить годовой бюджет государства, если до сих пор не решили какова его внутренняя политика! Левые и правые никак не решат между собой в какую из сторон нам следует направиться... А спикер напивается на именинах у тёщи... А коньяк всё-таки хороший... хороший коньяк...
Глава 1
Знаменитый путешественник Мелобус, который объехал пол света, в своих мемуарах упоминал о некоей заморской стране с названием Пронсельвани. Он писал, что народ там проживает преимущественно жизнерадостный и душевный. Но особенно его поразило их гостеприимство. Не успел его корабль ещё и подойти к причалу, а на берегу его уже приветствовали толпы местных жителей, радостно кричащих и машущих руками. Они безмерно радовались любому чужеземцу, потому что больше всего в этой жизни обожали всякого рода новости и сенсационные известия.
С тех пор прошло уже несколько сотен лет...
Мир за это время изменился до неузнаваемости. Королевство Пронсельвани же хоть обладает и теперь некоторыми патриархальными особенностями, но не смотря на местный менталитет, все же старается идти в ногу со временем.
Политические партии данного государства (которых развелось в стране, сказать к слову, превеликое множество) стремятся достигнуть контроля над правительством, делегируя в парламент как можно большее число своих представителей. И именно в парламенте, стремящиеся к господству партии, стараются получить на выборах наибольшее число мест. Для этого не гнушаются в средствах... Нет, не такого рода, о которых можно было бы подумать. До крови дело редко доходит… Вообще-то Пронсельвани, по преимуществу, мирная страна. Граждане, по большей части, представляют из себя обывателей, тихо проводящих дни в своём болотце. Однако, жители этого государства бывают крайне падки на различного рода эффекты. Поэтому здесь, как нигде, пышным цветом процветает пиар: белый, чёрный, серый, коричневый и даже малиновый в крапинку. А голосами избирателей легко заручиться не только раздавая дешёвые обещания, а хотя бы просто по той причине, что у тебя экстравагантный галстук.
Во время предвыборных компаний граждан обычно трудно оторвать от экранов телевизоров. Завтракая в забегаловках, они проливают себе кофе на новые брюки, увлечённые чтением газет. А на рабочих местах отстаивают друг перед другом в бурных дискуссиях свою гражданскую позицию, оканчивая дебаты вечером у себя на кухне…
Часто споры выходят за рамки домашних кухонь и служебных помещений. И люди, полные эмоций выбегают на улицы, узнав, что чей-то деверь поддерживает другого кандидата.
Они обычно кричат:
- Эй, козёл! Выходи поговорим!
И сотоварищи вторят ему.
Если упомянутый "козёл" выходит, то дело чаще всего кончается примирительной попойкой, реже - дракой. В противном случае вызов противника перерастает в стихийный митинг. К кричащим присоединяются прохожие и помогают им. А узнав, что "козла" просто нет дома, отправляются его искать, попутно демонстрируя свои политические пристрастия.
Но несмотря на столь воинственную гражданскую позицию, обывателей этого государства обычно ставит в глухой тупик вопрос корреспондентов и репортёров: "А какова предвыборная программа вашего кандидата?"
"Во-первых, какого кандидата?" - начинает раздумывать респондент, ведь вчера он поддерживал одного, а сегодня совсем другого. Да и вообще, при чём здесь программа? Да, он внимательно смотрел вчера предвыборные дебаты своего претендента. И хорошо помнит, что тот классно набил морду своему оппоненту.
- Он так ему вдарил! - пояснял вопрошаемый, довольно потирая руку.
Вообще-то опытные интервьюеры вообще стараются не задавать подобных вопросов. За это можно и в глаз получить, потому что респонденту может прийти в голову вполне естественный вопрос: "А чё этот щелкопер - журналюга здесь выпендривается?". Пожилые домохозяйки обычно углубляются в обсуждение моральных принципов и норм поведения, возмущаясь слишком крутым вырезом на платье жены кандидата, при этом заканчивая свои тирады фразой: "Этой бы лохудре ноги бы все повыдёргивать, чтобы титьки свои на показ не выставляла". Супружеские пары и влюблённые плавно переходят на выяснение отношений, приткнувшись на вопросе: "А где, негодяй, ты был вчера ночью?". Или ещё более риторическом: "Куда девалась отложенная заначка?"
Спокойно можно было нарваться и на уголовный контингент. Тогда вообще: пиши пропало. На вопрос о каких-то там "программах" такой вот типус обычно отвечал, что никаких программ не знает, никогда о них не слышал, свои права знает и без адвоката не скажет ни единого слова. А этим "легавым" (в простонародье "яйцеголовым") решительно не позволит себе дело "сшить", и на понт его нечего брать. И вообще: "Стопудово не понятно, чего это вы - журналюги всюду суёте свой нос!!!" - добавлял он. Далее обычно в этом месте начинались технические неполадки...
Ввиду вышеизложенного, граждане, попадая в конце концов в кабинку для тайного голосования и взглянув на бюллетень, минут на пять зависают в некоторой прострации. А потом автоматически помечают галочкой того кандидата или ту партию, имя или название которой у них более всего в последнее время было на слуху, потому что ничего более умного им не приходило в голову. Поэтому победу в предвыборной гонке обычно одерживает тот претендент, кто смог зафиксировать на своей персоне внимание наилучшим образом. Здесь успешнее всего оценивается сила и длительность информативного удара, а отнюдь не его качество. Некогда имел место прецедент, когда победу на выборах одержал совсем незаметный, начинающий политик, фамилия которого была созвучна с фамилией серийного маньяка-убийцы, чьё уголовное дело широко освещалось в это самое время в средствах массовой информации.
Ввиду этого получается, что как бы не отстаивали претенденты свои политические пристрастия, лишь бы говорили убеждённо, по возможности громко. О чём бы ни спорили, лишь бы спорили продолжительно и страстно, по возможности - зрелищно и скандально.
Новоиспечённым нашумевшим скандалом в Пронсельвани в последнее время было принятие 99-й поправки в "Законе о поправках". Настоящей сенсацией явилось выступление депутата Левака, который аргументированно доказал присутствующим и журналистам, что к 99-й поправке необходимо принять ещё одну поправку. Но его оппонент - депутат правого толка явно не разделял эту точку зрения, потому что выступил с ответной речью, где доказал не менее аргументированно о том, что к 99-й поправке никаких поправок не нужно, чем вызвал явное недовольство депутата Левака. Обиженный в своих лучших чувствах, депутат пытался привести в поддержку своей позиции веские аргументы: тумаки и ссадины в адрес политического противника. А также затыкал ему рот (в прямом смысле слова) своей новой брошюрой "О пользе поправок". Далее депутат Правак одержал промежуточную победу, разорвав на глазах у автора его творение, что было расценено оным, как акт вандализма и крайний выпад против всего левого движения. Депутат Левак снова дал волю рукам, защищая свои убеждения кулаками, которыми он бомбардировал депутата правого толка. Депутат Правак не остался в накладе, ответив аналогичной бомбардировкой, дабы не ударить в грязь лицом и постоять за правое движение, защищаясь при этом, как щитом, толстым томом издания "О вреде поправок". Том победил брошюры, ввиду чего аргументы последнего оказались более весомыми.
На этом Правак не остановился, а пошёл дальше. Он выступил перед парламентариями, аргументированно доказав, что в "Законе о поправках" не нужна не только 99-я поправка, но и предыдущие 98. Шокированный депутат Левак пытался возражать, но был ещё более шокирован заявлением Правака о том, что возможно нужно поставить под сомнение сам закон о поправках. А может быть даже в дальнейшем изъять слово "поправка" из лексикона парламентариев. Находясь под впечатлением столь неслыханной дерзости, депутат Левак не остался в накладе и назвал оппонента политической марионеткой. Тот же в ответ на хамство подал на противника в суд за клевету. И потребовал моральной и материальной компенсации всему правому движению.
Суд длился 48 суток без перерыва и подошёл к делу крайне серьёзно. И в конце концов пришёл к однозначному мнению, что само по себе слово "марионетка", употреблённое в отношении истца, не может считаться оскорблением. Пронсельванский толковый словарь даёт следующее определение этому понятию: "Марионеткой является рукотворное изделие, по форме напоминающее человека, сделанное из подсобных материалов и управляемое неким лицом". По первой части определения не могло быть никаких разногласий, потому что истец по форме определённо напоминал человека. А согласно Библии (закону Божьему) Творец создал Адама из праха земного именно рукотворным путём. По поводу же второй части в суде возникли поначалу некоторые разногласия. Ведь само управление, как социальное действие, ни оскорбительным, ни противозаконным считаться не может, если не имеют место нарушения уголовного, административного и морального кодексов. Но не было никакой возможности выяснить: имеют ли место такие нарушения, по причине не выяснения личности подобного лица. В итоге суд постановил: "В удовлетворении иска отказать, ввиду того, что в заявлении истца не указаны фамилия и имя управляющего лица, а также точный адрес и место его жительства и прописки".
Однако Правак не смирился со своей участью и обозвал политической марионеткой теперь уже депутата Левака. А также выиграл суд за клевету, в который с иском обратился его оппонент. Теперь и того и другого с законным правом можно было назвать политическими марионетками. Но непонятно было: чьими именно марионетками их следовало называть?
По этому поводу был произведён экспресс-опрос общественного мнения: 22,8% населения обвинили во всём правительство; 36,1% - правоохранительные органы; 18,3% - вредное влияние исламских экстремистов. Остальные же поделились по секрету своими подозрениями о том, что виной всему является тайная и очень могущественная организация, у которой длинные руки и большие связи. Она-то якобы и держит в своих когтистых лапах экономику и финансы страны, её политические и силовые структуры.
****
- Мой отец, сбегая от государственных дел куда подальше, - продолжал рассуждать король после некоторого перерыва, вновь очнувшись ото сна в своём кресле, - давал мне последние наставления, говоря: "Самое главное - это никуда не спешить. И всё пойдёт, как по маслу. Первое правило в работе монарха - это никогда не быть там, где тебя ждут. Потому что само отсутствие королевской особы говорит за себя о его величии. И не усердствуй особенно в речах, потому что самые умные мысли короля это те, которые он не высказал вслух. И не относись слишком рьяно к своим обязанностям. Всё, что необходимо запомнить: нет ничего хуже суетливого, добросовестного управленца. Такой понаделает столько глупостей, что и сто лентяев не поправят. Знавал я одного президента, заботившегося день и ночь о благе нации. Так его четвертовали. А другого диктатора - пройдоху, жулика и интригана, каких мало, только повесили при в ходе в его апартаменты на собственных подтяжках. А третий сам застрелился у себя в кабинете, потому что вбил себе в голову осчастливить всех в своей стране и подданные сели ему на шею. Отсюда вывод: слишком хорошо управлять государством - это выполнять пустую работу себе во вред. И по моему глубокому убеждению, просто необходимо хотя бы иногда устраивать в своей стране экономический кризис, иначе граждане вверенного тебе государства никогда не поймут, что без тебя они, как без рук"...
Телефон зазвонил с новой силой.
- Да где же, в конце концов, мой секретарь?! Что за бардак твориться в моём королевстве!!! Мне тут звонят, не переставая. Я что, должен сам отвечать на свои звонки?
На громогласный зов монарха явился секретарь Мишель Гук.
- Простите, сир, - смущённо извинился он, - забыл поставить телефонную связь на автоматическое обслуживание. К сожалению, вынужден был отлучиться. Возникла конфликтная ситуация. К вам прорывается на приём чрезвычайный уполномоченный посол республики Хонти.
- Мишель, я же учил тебя: что говорить в таких случаях. Если ко мне прорывается на приём хонтийский посланник, отвечать ему нужно одно, что я занят. Пусть запишется на приём, как положено. И, возможно, годика через два-три до него дойдёт очередь.
- Но, сир, его очередь уже дошла.
- Так пусть запишется в другую.
- Так дошла уже и эта.
- Ну, скажи ему тогда, что приём отменён в связи с государственной необходимостью, и теперь ему придётся начинать всё сначала.
- Уже говорил.
- Так ещё скажи.
- Сир, я это ему говорю уже четвёртый год, сколько же можно?
- Мишель, где четыре года, там и все пять. А где пять, так и все десять.
- Но, Ваше величество, я не могу говорить ему то, что говорил раньше. Потому что на этот раз он настроен слишком серьёзно.
- И на сколько серьёзно?
- Он устроил скандал у здания правительства и (простите за грубое выражение) набил морду охраннику.
- Неужели дело дошло до этого?
- Похоже, что так.
- Да что ж за день сегодня за такой! - возгласил монарх, - мало того, что с самого утра ко мне прорывался на аудиенцию представитель международной экологической комиссии... Эти уполномоченные международных организаций такие наглые! Воображают о себе бог весть что! Приезжают к нам в страну пачками и требуют, чтобы мы без промедления их принимали. Что у нас тут приёмная?
- Уполномоченный представитель международной экологической комиссии? - переспросил Мишель, - Он уже прибыл?!... Ах, да, ему же было назначено. Очень неудобно получилось. Так где же он?
- К сожалению, он не застал Его величество и ушёл пообедать.
- Я что-то не пойму, он разве не с вами разговаривал?
- Не со мной. То есть, вернее, как бы не со мной. Поскольку мы лично не знакомы, я ему сказал, что я – мой секретарь.
- Вы сказали, что вы – свой секретарь? - крайне изумился Мишель, - Так кто же тогда будет королём, когда он явится?
- Я думаю, что королём будешь ты.
- Я?!!!
- А что, представишься главой государства, поговоришь с ним, побеседуешь, выслушаешь его рекомендации. А я, пожалуй, посплю... Впрочем, нет. Зови хонтийского посланника.
- Вы всё-таки решили его принять?
- Боюсь, что у меня нет выбора. У этого субъекта крайне скверный характер. На приёме у английской королевы он из мести поджёг сигаретой кресло какому-то министру за то, что тот случайно занял его место. К тому же вчера хонтийцы передали через нашего консула 189-ю ноту протеста. Ихний канцлер грозиться передать дело в международные судебные инстанции.
Через несколько минут в кабинет монарха вбежал улыбчивый чернокожий посол.
- Приветствую вас, о Ваше величество! Да продлит Великий дух Айкуна-Майтана ваши дни! Да хранят ваш покой духи ваших предков! - сказал он, низко поклонившись, потом сделал какой-то немыслимый реверанс, - Благодарю вас за великую честь...
- Ох, оставьте уже эти церемонии, - сказал король, улыбаясь милой улыбкой (набор улыбок у монарха был давно отработан, эта была типа "я только что свалился с луны"), - присаживайтесь, располагайтесь. Что-то вас давно не было видно?... Чай?... Кофе?... Мишель, принеси-ка нам кофейку... Вам со сливками или с коньяком? А может будете коньячок в чистом виде? Так почему, вы говорите, вас давно не было видно?
- Ах, Ваше величество, я только и думал, что о встрече с вами. Но к вам не так-то легко прорваться.
- Почему? - искренне изумился король.
- Ваш секретарь всё время говорит мне, что вы то заняты, то нужно записаться к вам на приём. То, что нужно снова записаться.
- Ах, эта бюрократия! И кто только придумал такие правила?!
- Я стремился поговорить с вами на неофициальных приёмах и светских раутах, но Вы всё время куда-то ускользали от меня. И в связи с этим я хочу спросить у вас прямо: каким образом и в какие сроки вы собираетесь расплачиваться за нашу нефть?
Голос посланника изменился, улыбка сошла с его лица. Он, видимо, решил, что хватит уже дипломатии, и не мешало бы перейти непосредственно к делу.
Последняя гримаса короля была типа "А разве что-то произошло за то время, пока я был на луне?"
- Не понимаю, о чём вы? Все счета давно оплачены. Бухгалтерия в полном порядке. Я лично сам недавно интересовался. Да мы можем хоть сейчас это проверить. Вызовем немедленно заведующего отделом импорта и экспорта. Я уверен, что сейчас всё выяснится... Впрочем, он кажется на какой-то очень важной международной конференции. Какая жалость! Думается, вам лучше зайти недельки через две, три, четыре... и мы во всём разберёмся. А теперь расскажите-ка мне лучше о себе: как поживаете? Эх, господин посланник (король с улыбкой погрозил ему пальцем), как это не вежливо с вашей стороны! Я-то надеялся, что вы заглянули ко мне попросту, по старой дружбе, посидеть, поболтать. А вы, оказывается, с делами. Видимся и так редко.
- Разумеется, Ваше величество, если учесть тот факт, что на прошлом банкете вы от меня попросту сбежали.
- Не преувеличивай, просто много работы. Крутишься, вертишься, как белка в колесе. Даже на неофициальных мероприятиях, когда, казалось бы, все отдыхают, мы – короли вынуждены заниматься делами государственной важности. И так каждый день, изо дня в день. При этом нас ещё считают угнетателями. Где справедливость? Вот, к примеру, сколько длится рабочий день у пролетария? 8 часов. Да плюс к тому два выходных в неделю, с десяток другой праздничных дней и отпуск. Мы же, короли, работаем без выходных и праздников с утра до вечера и с вечера до утра... Кстати, вам на будущее: со всеми бумажками и счетами к моим подчинённым. Я – король, а не бухгалтер, милейший.
- Что?!!! - взревел посланник, у которого окончательно лопнуло терпение, - Вы ещё вздумали читать мне мораль? Ну, разумеется, я не стал бы вас беспокоить, если бы мне не чинили кругом препятствий. А вы сами бегаете от меня. И знаете почему? Потому что, как у вас выражаются: знает кошка чью слизала сметану. Вы совершили экономический подлог. Я уже не говорю об исчезнувшем приложении к договору, написанном, как полагается, в двух экземплярах. Вторая копия которого была похищена прямо из портфеля генерального секретаря с кодовым замком. Вам это с рук не сойдёт! Даже если международные судебные инстанции решат в вашу пользу, вам не уйти от карающей руки Сайдана Татрисо. Наш могущественный покровитель Содружества стран экспортёров нефти не любит шутить. Готовьтесь к войне! Да, к войне в прямом смысле слова!!! Войска содружества вторгнутся на вашу территорию и наведут справедливость! А вы...
Тут посланник осёкся. Выражение лица короля было самое благодушное. Он молча сидел, рассматривая на свет через рюмку, как играет лучистый коньяк.
- Вы что-то сказали, любезнейший? - спросил он, как ни в чём не бывало, - Я на минуточку отвлёкся...
Выдержке короля можно было просто позавидовать. Ходили слухи, что однажды на какой-то многоплановом международной конференции неожиданно поступило сообщение, что в зале заседания заложена бомба. Присутствующим было предложено без паники покинуть занимаемое здание. Но у запасного выхода возникли столпотворение и сутолока. Слышны были дикие вопли, то подрались омаликанский президент и доминиканский премьер-министр. А в это время пронсельванский король невозмутимо оставался на своём месте и, достав ноутбук, дописывал свою речь. Какой-то английский лорд, случайно пробегавший мимо, с любопытством спросил его:
- Ваше величество, а вы разве не торопитесь?
- Не тороплюсь, - отвечал он, - и вам не советую. Что толку толкаться при выходе, когда буквально через пятнадцать минут можно будет покинуть здание с комфортом.
После чего лорд поспешил всё-таки к выходу, резонно соображая, что потом выйти-то, конечно, можно будет, только... куда...?
К тому же, пронсельванский монарх обычно, что бы не случилось, и что бы не говорили его собеседники, никогда не менял своего благожелательного вежливого тона.
- Так вы что-то сказали, драгоценнейший посланник? - переспросил его король.
- Я хотел попросить ещё кофе со сливками, - растерянно пробормотал тот, потому что сбился с мысли и забыл какую ноту хотел донести до собеседника.
- Мишель, ещё коньячку!!! - прокричал самодержец.
"Монарх цивилизованного государства, а на поверку обыкновенный мошенник", - думал про себя хонтиец.
"Сами виноваты, - мысленно отвечал ему, как бы услышав его, король, - нужно было приглашать более профессиональных переводчиков".
"Кто же знал, что ваши юристы, пользуясь хитросплетениями вашего языка, протащат в договор кучу двусмысленных формулировок. И в результате ваши обязательства в хонтийском переводе означают одно, а в пронсельванском абсолютно другое. В итоге международные эксперты совершенно сбиты с толку".
"А как вы могли купиться на приём с мелким шрифтом под договором? Это же самый распространенный развод".
"Но мы же искренне надеялись, что имеем дело с порядочным, интеллигентным человеком. А вы – жулик".
"А что вы хотели? Каждый в этом мире сам за себя. На себя посмотрите: нефтяные грабители! Сколько раз клялись, что не будете повышать цены на нефть, а сами повышаете!"
- Вы думаете, так легко управляться с делами государства, в чьих недрах практически нет полезных ископаемых? Приходится как-то выкручиваться, - вслух продолжал жаловаться король, подливая послу коньяк, - вам-то, хонтийцам хорошо рассуждать. У вас кругом только пустыня и нефть, нефть и пустыня... и бананы в оазисах... Мы же – островное государство. У нас не только нефти, земли-то не хватает. Устриц и креветок навалом. А вот морковка в дефиците. Где её, морковку, выращивать-то?
- Ваше величество, давайте поговорим, как разумные люди, - продолжал свою речь посланник, немного успокоившись, - я, конечно, несколько погорячился, угрожая вам военными действиями. Но экономических санкций мы вполне можем добиться. В настоящее время генеральный секретарь нашей респблики Аллу Син-Бен-Бин-Лайд готовит обращение в различные международные сообщества. Дождётесь того, что не получите не только дешёвой нефти, но даже и самой дорогой. Не боитесь, что в вашей машине внезапно кончится бензин? И вам придётся топать домой пешком своими августейшими ножками по асфальтовым дорожкам, пачкая штаны. А то и вовсе останетесь без штанов!
- Не горячитесь. Во-первых, в моей машине уже давно электрический двигатель, - соврал король, - а во-вторых, я уверен, что если бы ваш генеральный секретарь приехал бы ко мне погостить с неофициальным визитом, то мы бы с ним вмиг достигли бы консенсуса. И что ему не приехать? У вас же в Хонти, если я не ошибаюсь, и отдохнуть-то негде: где гольные пески, а где непролазная топь. То жара и духота, то сезон дождей и неимоверная сырость. А у нас в стране практически круглый год бархатный сезон. 300 солнечных дней в году. И пляжи чудесные. Не то, что у вас, искупаться негде – одни крокодилы.
- Так значит, если я вас правильно понял, - заговорил хонтиец интимным шепотом, предварительно опрокинув подряд несколько рюмочек, - вы приглашаете нашего уважаемого Аллу Син-Бен-Бин-Лайда к себе в гости с дочерью?
- Ну, можно и с доч... Простите, а что вы имеете в виду?
- Я в курсе вашего договора, - сообщил посланник, подмигнув королю правым глазом.
Гессор VI внутренне поморщился... Это было N-ное количество лет тому назад, когда на каком-то из приёмов в приватной обстановке хонтийский генеральный секретарь высказал своё желание породниться.
- Хочу, чтобы моя дочь была принцессой. Желаю и всё! - пояснил он свой каприз, - Ну, может у меня быть мечта?
На что монарх и снабдил его своим августейшим обещанием.
- А ты не передумаешь, Гесито? - поинтересовался Аллу Син-Бен пьяным голосом.
- Как можно, Аллик! -- заверил его Гессор Грандескки, - Я же аристократ. Более того, монарх древнейшей королевской фамилии. Мой дедушка не врал никогда, даже когда врал.
Они смачно расцеловали, а на следующий день генеральный секретарь и согласился на все предложения пронсельванской стороны, касаемо нефтяных поставок.
- Нико, будь добр, проводи нашего гостя с почётом до его апартаментов, - распорядился монарх, передавая изрядно подвыпившего хонтийского посланника в руки начальника королевской охраны. Тот же понимающе кивнул и удалился, волоча за собой незадачливого визитёра. Нико был парень сообразительный и поэтому сделал всё для того, чтобы эта история наутро попала во все газеты. Всю ночь он ходил с послом из бара в бар. А после гулял по частному саду какого-то магната, где они вдвоём дразнили ручного павиана.
- Сир! Это ужасно! - воскликнул, вбежав в кабинет секретарь короля, сразу после того, как закрылась дверь за хонтийским посланником, - Вы, конечно, человек широких взглядов и не имеете предрассудков, но качать на своих руках негритянских внуков – это уж слишком!
- О чём это ты? - непонимающе переспросил самодержец.
- Как о чём? О свадьбе вашего сына Антоса-Эмануэля с нефтяной невестой. Вы же только что говорили. Вы что, забыли?
- Конечно забыл. Разве ты не знал, что я страдаю ШИКАЗИ - очень тяжёлой болезнью симптомами которой являются хронические провалы в памяти? Это у нас, у королей, наследственное. А ты, Мишель, опять подслушивал?
- Виноват, сир, не мог удержаться. Что поделаешь, страдаю природным любопытством. У нас, секретарей, это наследственное.
- Кстати, о провалах. Хорошо, что напомнил. Соедини-ка меня с генеральным секретарём республики Хонти... Аллик! Дорогой! – вещал через минуту самодержец в трубку своему высокопоставленному собеседнику после того, как секретарь исполнил его просьбу, - Спешу сообщить тебе, что крайне разочарован. Я пригласил вашего посла сегодня ко мне в кабинет, чтобы обсудить наши разногласия. Хотел поговорить с ним, как с трезвым политиком. А он оказался пьяным. Он устроил дебош в здании правительства. С кем-то подрался, нахамил секретарю. Ей богу, так дела не делаются! Я, конечно, со своей стороны предпринял всё возможное, чтобы замять скандал. Сам понимаешь... Но, если обо всём пронюхают журналисты, огласки не избежать. Патриоты нашей страны не будут сносить подобных оскорблений. Зреет огромный скандал с мировыми последствиями... Меня можешь не благодарить... О чём ты! Мы же с тобой свои люди. Сто лет друг друга знаем. Почти даже родственники... Кстати, с сожалением должен сообщить тебе, что наш договор касаемый свадьбы не может быть выполнен по независящей от меня причине. Моего сына убили в прошлую пятницу. Такая досада!... Как? Да так. Как убивают принцев. Подробностей я точно не помню, но если тебя они интересуют, то можешь почитать наши газеты... Как не читаешь? Так почитай. У нас в Пронсельвани, к слову, очень даже хорошие газеты...
Наследного принца и в самом деле убили в прошлую пятницу. Впрочем, о всех подробностях нам лучше узнать из уст очевидца всех событий, известного в Пронсельвани корреспондента и популярного телеведущего Атаса Нагкуша.
продолжение следует