Этот вопрос часто звучал и звучит как вызов против попыток обсуждать в израильской среде возможности использования мощи лермонтовского наследия в культурной мобилизации нации на противостояние внешним давлениям.
На подступах к содержательному ответу приходится рассматривать примеры известных культурно-мобилизационных механизмов. Один из таких был реализован как проект "Идеологическая мобилизация молодежи в нацистской Германии".
Источником для анализа явился материал из https://almavest.ru/en/node/1230 "Идеологическая мобилизация молодежи: опыт нацистской Германии". Механизм развертывался в целенаправленной последовательности этапов (схема над текстом).
Этап первый Подготовка к идеологической мобилизации - Физическое устранение оппонентов.
Этап второй - Общество не готово к идеологической мобилизации
Рассмотрим отношение немцев к нацистскому режиму по мере нарастания дифференциации в их социальных ожиданиях.
Безусловная поддержка - Около 30% населения.
= Консенсус
Два вопроса, важность решения которых полностью разделяла и политическая элита, и общество в целом, были: безработица и унизительное положение Германии после заключения Версальского мирного договора. … Надежда на режим как гарант решения этих проблем была ключевой причиной лояльности этому режиму со стороны большинства населения.
= Скепсис
Свидетель прихода нацистов к власти, писатель с мировой известностью Стефан Цвейг связывал попустительство приходу Гитлера к власти с особым пиететом, который немцы всегда питали к образованию. Поэтому в Германии было немыслимо предположить, что человек без университетского образования всерьез может надолго закрепиться во власти.
По мнению Цвейга, «не что иное, как высокомерие образованности обмануло немецкую интеллигенцию, заставив по-прежнему видеть в Гитлере горлопана из пивных, который никогда не будет представлять серьезную опасность, в то время как тот давно уже благодаря своим закулисным покровителям получил сильную поддержку в самых различных кругах.
Часть немецкого общества рассматривала назначение Гитлера как незначительное политическое событие и не воспринимала его всерьез как главу правительства: «Мы его просто наняли». Скрытое общественное недовольство находит свое отражение в политических анекдотах. Нацистские лидеры — Гитлер, Геббельс, Геринг — становятся их героями. Действенность смеховой коммуникации хорошо понимал и использовал в борьбе с политическими оппонентами сам Геббельс. Он отлично знал, насколько действенной может быть смеховая коммуникация и как она опасна, если выходит из-под контроля.
= Раздражение
Вместе с тем общество раздражали безнаказанные действия членов штурмовых отрядов, насчитывавших более 2 млн. человек. Штурмовики были неотъемлемой частью нацистского движения. Однако те вели себя беззастенчиво и безнаказанно, что бросало тень на нацистский режим. … американский посол в Берлине отмечает десятки случаев физического оскорбления нацистами граждан США, которые не отдавали штурмовикам нацистское приветствие. Информаторы CС, CД, гестапо утверждали, что большинство немцев не одобряет грубые оскорбления и физическое насилие со стороны штурмовиков по отношению к евреям. Прохожие чувствовали жалость, когда на их глазах избивали евреев. Объявленный бойкот еврейских магазинов ущемлял права покупателей.
Недовольство населения вызывали навязанные радиопередачи и газетные статьи, контролируемые Министерством пропаганды. Поначалу Геббельс пытался управлять прессой так, как будто нацисты всё еще оставались в оппозиции. Постепенно газеты сменили хозяев и перешли в руки нацистов. Лишь немногим газетам, например «Франкфутер цайтунг», режим дозволял некоторую долю независимости, чтобы создать у международной общественности впечатление, что цензуры в Германии не существует.
Ежедневно редакторы получали циркуляры, содержащие различные комментарии и даже готовые обзоры киноэкрана и рецензии на литературные новинки. К ним прилагались инструкции с указанием, что выносить на первую полосу, что оставлять на последней полосе. Министерство жестко макетировало газеты. Скоро газеты Кельна трудно было отличить от газет Мюнхена, а в Кенигсберге можно было найти газету-близнеца из Гамбурга.
Однотипные, выверенные до минуты радиопрограммы вызывали отторжение. Немцы устали от тона радиопередач, неслучайно народный радиоприемник стали называть «глоткой Геббельса» или «мордой Геббельса».
= Неприятие
Что касается расовой теории нацистов и их агрессивного антисемитизма, то они не принимались обществом и воспринимались большинством немцев как политическая уловка на этапе предвыборных гонок, которая исчезнет после прихода нацистов к власти.
Конечно, 65 млн. человек нельзя было заставить одинаково мыслить. К тому же та часть общества, которая была оппозиционна режиму, не была монолитна в своей оппозиционности.
Этап третий - Изучение общественного мнения.
= Диагностика проблем
Режим берется за серьезное изучение общественного мнения.
Группы штатных аналитиков, изучавших общественное мнение, созданы в службе СС (СД и гестапо), в аппарате рейхсканцелярии и в министерстве пропаганды.
В СД, внутренней полиции партии, создан институт изучения общественного мнения, который регулярно выпускал бюллетени для нацистского руководства «Вестник Рейха». Подразделение СД выполняло добровольную критику режима, вскрывая недостатки и указывая на возможные варианты социально-экономического и политического развития. Исследователи из СД выделяли три основные опасности: 1) усиление коллективистских настроений внутри Трудового рабочего фронта; 2) усиление власти новой партийной олигархии; 3) мания величия партийных боссов.
В 1937 г. в СД создано три штаба: 1) культуры, науки, школы и студентов; 2) права и администрации; 3) экономики. Аналитики СД анализировали мысли и чувства, а министерство пропаганды собирало данные о том, как население уже проявило себя. Скрупулезно изучалась информация о просмотре фильмов, посещении спектаклей, выставок, читательском спросе в библиотеках, раскупаемости книг. Каждый день на адрес министерства приходило до 5 тыс. писем. Геббельс требовал, чтобы ответ на них был дан в течение 24 часов.
Политическая элита прибегала к широкому кругу осведомителей оежедневных настроениях и мнениях рядовых немцев. Данные, предоставленные осведомителями и собственными аналитиками, режим перепроверял с помощью альтернативных источников информации. Использовали независимые исследования о настроениях в Германии двух групп немецких эмигрантов-социалистов — SOPADE и «Начать сначала». Геббельс регулярно знакомился с отзывами на события в Германии в американской, британской, советской прессе. Подборки материалов мировой прессы на события в Германии регулярно предоставлялись и Гитлеру.
= Выводы были неутешительными
1. Невозможно рассчитывать на неизменность поддержки со стороны всего населения Германии.
Общество не является монолитным. Оппозиционные нацизму силы находились не только в еврейской общине и в среде католической церкви. Они сохранялись в министерстве иностранных дел и рейхсвере (именно эти группы в течение ряда лет будут предпринимать попытки физического устранения Гитлера). Нацисты опасались и традиционно хорошо организованного рабочего класса Германии. Эти болевые точки, центры потенциальных протестных групп учитывались при организации органов сбора информации. В отделе IV-A в системе гестапо, Главном имперском управлении безопасности, были созданы подразделы: 1) IVA — «коммунизм, марксизм, реакция, оппозиция, либерализм»; 2) IVB — «политический католицизм, политический протестантизм, масоны»; 3) IVB1 — «политические церкви, секты, евреи»; 4) IVC — «предупреждение преступлений»; 5) IVD —«иностранные рабочие, иностранные эмигранты».
Даже после ликвидации всех основных внешних и внутрипартийных оппонентов режим не исключал массовых выступлений.
2. Старое поколение заражено идеями либерализма, поэтому оно не сможет воспринять идеологию нацизма и не будет надежной опорой режиму. Режим делает вывод, что необходимо создавать собственную социальную базу.
3. Откровенная поддержка со стороны рьяных сторонников режима мешает рекрутированию новых адептов.
Показательна в этой связи история газеты «Штюрмер» («Штурмовик»). Ее редакция была завалена письмами постоянных читателей, которые были яростными сторонниками нацистов. Вместе с тем интеллигенция, люди искусства, даже приближенные к самой нацисткой партии, весьма критически отзывались о грязных текстах и патологических призывах статей «Штюрмера» и его главного редактора-порнографа. С целью придания респектабельности СМИ Германии на время олимпиады 1936 г. выпуск газеты был приостановлен.
Этап четвертый - Новый курс режима
Сначала политическая элита решает преодолеть скепсис некоторой части населения. Нацисты пускают публику за кулисы большой политики и создают иллюзию, что она является непосредственным соучастником событий.
Выходят в свет дневники Й. Геббельса 1932—1933 гг. «От “Кайзерхофа” до рейхсканцелярии». Книга встречена враждебно представителями нацистской партийной верхушки, которая обвинила Геббельса в самовосхвалении. Но ее одобрил Гитлер и, главное, книга имела большой успех у публики: читатель приобщился к политической кухне.
Опубликованы мемуары Отто Дитриха «C Гитлером к власти».
Предложенная политтехнология была диковинкой для Германии того периода, т.к. мемуары, как правило, были уделом политиков, отошедших от власти. Если в Веймарской республике популярностью пользовался политический театр: с успехом шли пьесы Б. Брехта, то теперь сама политика становилась театральными подмостками. Такой метаморфозе способствовали и ритуально обставленные митинги, факельные шествия партийных съездов. Гитлер разрешает Эрнсту Ганфштенглю, куратору по работе с иностранными журналистами в НСДАП, напечатать карикатуры на самого себя. Такая способность к самоиронии была по достоинству оценена публикой и сыграла в пользу нацистов.
Стремясь снять раздражение в обществе, режим постепенно отказывается от тотального контроля сферы культуры. В октябре 1934 г. Геббельс разсыоает секретный циркуляр редакторам газет с предупреждением против чрезмерного поклонения перед партией и официальными лицами. «Печать однообразия должна быть смыта с лица немецкой прессы».
Учет усталости населения от навязчивой агрессивной риторики начала 1930-х годов приводит к созданию нового издания — еженедельной газеты «Рейх». Стилистически публикации были выдержаны в тоне доверительного разговора с читателем по самым злободневным проблемам. Значительное число материалов писал сам Геббельс. Возможно, технология была заимствована у американского президента Ф. Рузвельта с его знаменитыми беседами у камина. Темы, которые поднимались в газете «Рейх», нередко подсказывали осведомители министра пропаганды и гестапо, встречавшиеся с работниками и работницами на фабриках. Читатели открывали газету и находили в ней ответы на вопросы, которые их волновали, при этом интерпретация чаяний населения происходила с учетом текущих задач режима.
Изменяется наполнение радиопередач. Германия имела самое большое в мире количество радиоприемников на душу населения. Радио использовалось, в основном, для прямой трансляции речей лидеров нацистской партии и политических акций. К концу 1934 г. происходит постепенное изменение наполнения радиопередач: появляется больше популярной музыки, транслируются радиопостановки, рецепты хозяйкам, литературные чтения и советы покупателям.
Кино к середине 1930-х годов стало частью жизни каждого немца. В каждом районе Берлина был кинотеатр на 1000 мест. С немецким кино по объемам своей продукции конкурировал только Голливуд.
Немцы стремились «сбежать», «скрыться» в мире грез от бытовых сложностей и ограниченного потребления, от продуктов по карточкам и невысокой зарплаты. В год выпускалось около 100 фильмов. Геббельс большое значение придавал именно музыкальному (отвлекающему) кино. В его дневниках находим бесконечное число свидетельств о переделке старых опер и оперетт.
Выросло число музыкальных фильмов и мелодрам по сравнению с пропагандистскими и документальными лентами. У населения создавалась иллюзия, что «идеология отошла на задний план, предпринимались попытки смягчить формулировки партийной программы и придать партии более респектабельный вид». Эти развлекательные фильмы несли политическую функцию именно потому, что там, на первый взгляд, не было политики. Зритель видел идеальный мир: невинных влюбленных, наказанное зло; всё это дополнялось яркими нарядами, профессиональной хореографией и мелодичными песнями. Относительное отсутствие идеологии позволило фильмам нацисткой Германии практически без купюр идти на экранах СССР в качестве трофейного кино.
Основными жанрами кино были:1) развлекательное музыкальное кино, фильмы-ревю (самое большое число фильмов); 2) пропагандистские фильмы, призванные морально мобилизовать общество на поддержку мер, принимаемых режимом («Еврей Зюсс» (1940), «Вечный жид» (1940) — оправдание государственного антисемитизма; «Я обвиняю» (1940) — оправдание программы эвтаназии); фильмы-репортажи о партийных съездах («Победа веры», «Триумф воли»), фильм о берлинской Олимпиаде 1936 г. «Олимпия» в двух частях — «Праздник народов» и «Праздник красоты» ); 3) исторические фильмы, показывающие, на кого нужно быть похожим — «Великий король» (о Фридрихе Великом), «Кольберг» (о сражении в начале XIX в. между прусскими и французскими войсками. Для участия в съемках по приказу Геббельса были сняты воинские подразделения в то время, когда бои велись уже на территории Восточной Пруссии); 4) документальное кино, центральное место в котором занимал еженедельный кино-журнал «Дойче Вохеншау». Репортажи, снятые в районе боевых действий, монтировались в Берлине, проходили двойной контроль со стороны вермахта и министерства пропаганды, дополнялись постановочными кадрами и транслировались как обязательная часть программы в немецких кинотеатрах.
В период войны с Францией в 1940 г. Геббельс ввел несколько правил для кинотеатров. Во-первых, их обязательно отапливали, несмотря на то, что в своих квартирах немцы уже испытывали дефицит тепла. Во-вторых, немецкие кино-журналы «Дойче Вохеншау» показывались до художественного фильма. Геббельс «противился тому, чтобы благоговейный трепет, пафос и энтузиазм, едва ли не религиозный по своей сути, нарушались сразу после демонстрации показом какого-нибудь посредственного мюзикла или дешевой слезливой мелодрамы». Он распорядился, чтобы администрация кинотеатров устраивала трехминутные перерывы между показом «Дойче Вохеншау» и художественного фильма. Эти перерывы вскоре увеличились до пяти минут. Геббельс стремился, чтобы «атмосферу священного трепета» не нарушали опоздавшие зрители - запрещает пускать опоздавших на киносеансы «Дойче Вохеншау». Они имели право входить в зал только после перерыва.
О влиянии документальных журналов «Дойче Вохеншау» на молодежьможно судить по мемуарам бывших членов СС, принимавших участие в боевых действиях на Восточном фронте. Герман Нидермайер, который в 1941 г. вступил в войска СС добровольцем в возрасте 17 лет, вспоминал, что в его «памяти всплывали кадры киножурналов о польской и французской кампании, где показывали эти элитные войска <...>. Мы были под сильным впечатлением этих кадров, демонстрировавших увешенных орденами и медалями радостных солдат, а также парады победы, проходившие по улицам Варшавы и Парижа».
Эстетический и этический векторы, нередко подвижные сами по себе, далеко не всегда уравновешены в творчестве любого деятеля искусства. Политический режим был слишком заинтересован в привлечении деятелей культуры на свою сторону. После неудачной попытки вернуть в Германию Марлен Дитрих нацистам удалось привлечь звезд зарубежного кино. Значительное число деятелей немецкой культуры остается на родине и востребованы здесь.
Этап пятый - Подготовка к идеологической мобилизации молодежи.
= Манящий образ нацизма
Важнейшей задачей режима оставалось формирование собственной базы внутри страны с опорой на молодежь.
1. Нацизм — это бокс и автогонки
Cила и физическая красота привлекательны для молодежи во все времена. Выдвижение на первый план физической культуры и отказ от интеллектуализма гарантировали режиму расширение социальной площадки. При этом на первое место нацисты ставили физическую подготовку молодежи, а на второе место — выработку характера. Под характером они понимали «не самоуверенность и независимость, но закалку и подготовку к службе и повиновению во имя фюрера и народа».
Нацизм поощрял все виды спорта, особенно популярный тогда был бокс. Бокс, кулачное противостояние были доступны значительному числу молодежи. Этот вид спорта не требовал специального дорогого оборудования, экипировки как теннис, фехтование или конный спорт. Партийные лидеры используют спортивные метафоры в своих публичных выступлениях. 29 апреля 1941 г. Геббельс записал в своем дневнике: «В каком же раунде борьбы пребываем мы теперь? И когда же он последует, дурманящий нокаутирующий удар?». Подобные метафоры встречаются в письмах немецких солдат периода Второй мировой войны.
Культовым видом спорта были автогонки. Самым ярким, самым излюбленным героем молодежи стал образ автогонщика. С 1934 по 1939 г. чемпионами Европы в автогонках были немецкие спортсмены. Популярной фигурой среди молодежи был автогонщик Берндт Роземайер, который победив в Германии, Швейцарии и Италии, стал чемпионом Европы.
Кампания по формированию нового образа героя начинается с широкого распространения в СМИ фотографий героев дня — победителей международных автогонок. Молодые спортсмены сняты за рулем своих боевых машин или в картинной позе, опирающимися на их борт. Стремясь привлечь молодежь, нацизм облачается в модные тогда реквизиты мотогонщика: шлем автогонщика, очки-консервы, грубые перчатки-краги. Гитлер, Геббельс и др. фотографировались в полной амуниции автогонщика — краги, очки-консервы, кожаные плащи.
Позже на смену гоночному автомобилю пришел танк. Военизированный образ бойца-штурмовика, ненадолго воплотившись в образ мирного автогонщика, возвращается к образу водителя танка (мотоцикла — представителя мотопехоты).
2. Нацизм — это мода
Политическая элита нацистской Германии не ограничивалась только заимствованием героев молодежи и постановкой их себе на службу. Она создала свой образ представителя новой Германии. Образ нациста стал элегантным. Он призван достойно представлять «высшую расу». Черная форма, черные сапоги, белые перчатки.
Парады с участием частей СС оказывали на современников ошеломляющее впечатление; некоторые сравнивали оказанное впечатление с русскими балетами в Париже. Частью этой программы были гастрольные туры духового оркестра элитных частей СС, которому в 1936 г. была отведена почетная роль на берлинской олимпиаде. Это стало идеологическим симфоническим оружием.
Особый церемониал, инсценированные обряды инициации делали притягательными СС для немецкой молодежи. Пропаганда представляла образ молодого высокого голубоглазого нациста, марширующего по улице и позже стоящего на карауле у входа в новую рейхсканцелярию (открыта в начале 1939 г.). СС, в отличие от СА (штурмовиков), воплощали консервативные ценности немецкого общества. Важной характеристикой была декларированная любовь к музыке, внешняя элегантность и известная консервативность.
С другой стороны, нацизм вписывал себя в контекст мировой истории, вбрасывая новый эталонный образец новой Германии в прошлое с помощью кино. СС нередко привлекали к съемкам в массовках на студии «UFA» и для участия в роли статистов в массовых сценах опер Р. Вагнера. Зритель видел один и тот же образец для подражания и в окружении культового для немцев канцлера Бисмарка на экране кинотеатра, и на расклеенных плакатах на улицах немецких городов, и во время маршей подразделений СС по улицам Берлина, и во время церемонии почетного караула у дверей новой рейхсканцелярии.
Нацизм больше не ассоциировался с бойцом штурмового отряда, недавним безработным, от которого исходит угроза на улице. Созданный образ устраивал и молодежь, и доминирующую часть общества. Молодежь смогла увидеть в новом образе своих любимых героев, представители большинства населения — возврат к традиционным ценностям.
Этап шестой - Технология индоктринации молодежи
Нацистские идеологи учитывали традиционно патерналистские настроения и ожидания населения Германии. В политический дискурс была введена метафора спаситель, отсылавшая к библейским сюжетам. Нацизм как бы подверстывал себя к христианской традиции. Метафора спаситель стала ядром нового образа Гитлера — отца нации, ее духовного лидера. Из риторики Гитлера удалена антисемитская тематика, он старательно поддерживал имидж умеренного политика, чуждого радикальных настроений.
Огромную роль в популяризации Гитлера сыграли отдельные фотографии-открытки и фотоальбомы «Гитлер, которым его никто не знает». Гитлер представал, с одной стороны, как друг детей и любитель животных, ведущий скромный образ жизни представителя среднего класса; с другой — как вождь, отец нации, всё время пекущийся о своем народе. На фотографиях Гитлер был жизнерадостным, беззаботным человеком в кожаных шортах, то в лодке, то на лугу, то в пешем походе, то в окружении молодежи — открытый и доступный. Это был «доброжелательный человек, покровитель художников, любящий детей, гостеприимный хозяин, галантный с женщинами, сочувствующий чужим страданиям и разделяющий чужие радости». Не было ни одной фотографии в роскошных интерьерах или за обеденным столом. Вместо этого Гитлера изображали на встречах с молодежью или в мягкой фетровой шляпе, читающего газеты на лоне природы и пр. Состоялось создание «романтического» образа Гитлера с известной прядью на лбу, которая была скопирована с прически популярного тогда дирижера Никисле.
Образ Гитлера как отца нации был устойчив. На его имя приходило огромное количество писем от женщин с просьбой стать отцом их ребенка. Более того, были зафиксированы случаи, когда немецкие роженицы во время родов кричали не «мама», а «фюрер» или «Гитлер».
К концу 1934 г. в массовом сознании образ Гитлера как лидера нации был освящен. Вокруг него и идеи этнического возрождения начинает формироваться гибкий консенсус. Теперь даже те немцы, которые критично относились к нацистам, дистанцировали Гитлера от всего, что им в нацизме не нравилось.
Ключевой задачей для политической элиты оставалась задача внедрения в сознание молодежи идеологических установок нацизма: расовой теории, необходимости борьбы за чистоту крови, уничтожение расово неполноценных (больных, евреев, цыган, представителей нетрадиционной ориентации), объясняющей неизбежность и необходимость борьбы за жизненное пространство.
Поскольку нацисты основной задачей ставили борьбу за молодежь, они привлекают школьных учителей и преподавателей университетов. Каждый третий член лиги учителей был членом НСДАП, при этом в целом по стране членами НСДАП было менее 10% населения.
Технология индоктринации учитывала формы социализации, которые получили распространение среди немецкой молодежи с середины 1920-х годов, когда она стала объединяться в коммуны и общества, сбегать из города, активно искать контакт с природой. В этом был и романтический протест против ограниченности буржуазного образа жизни, и бегство от возрастающей сложности окружающего мира. Нацисты активно прибегали к заимствованию. Так было со спортивными кумирами — любимцами молодежи, так стало и c выездами на природу. Привлекая молодежь, нацисты делают загородные поездки массовыми и хорошо организованными. Курсы повышения квалификации для учителей и преподавателей колледжей проводятся только на природе. Сельское окружение было непременным условием: крестьяне живут сообща, горожанину чужд дух коллективизма. «Назад, к природе, к своей земле» — именно так звучал лозунг возврата к традиционным ценностям.
Реформа школьного образования решала несколько задач.
1. Разрыв поколений. Отрыв детей школьного возраста от родителей и представителей старшего поколения. Значительная часть времени проводилась школьниками вне дома. Это исключало преемственность, наследование определенных установок, которые режим истолковывал как устаревшие взгляды. Насаждалась новая мораль, где не было места состраданию. Традиционная для европейской культуры христианская мораль заменялась моралью этноса. В практическую плоскость это переводилось с помощью новой модели поведения. Нормой становилось негативное отношение к больным людям. Даже психиатрические клиники стали доступными для публичных экскурсий. Именно такие экскурсии были предусмотрены в школьных программах в рамках курсов расовой биологии. Посещение больниц для умственно отсталых и разглядывание больных людей разрушало традиционные представления о приличиях, в рамках которых откровенное рассматривание калек подвергалось осуждению.
Слом традиционной модели поведения должен был, во-первых, не только уничтожить милосердие и сострадание к больным людям, но и наполнить школьника чувством физического превосходства здорового человека над больным. Второй целью таких экскурсий была установка, что немцы могли чувствовать себя в безопасности по двум причинам — потому что больные люди были надежно изолированы и не представляли угрозы и потому что жесткая социальная дистанция отделяет здоровых людей от больных, делая их недосягаемыми друг для друга.
Экскурсии устраивались не только в больницы, но и в концлагеря и еврейские гетто. Сохранились многочисленные воспоминания о школьных экскурсиях в Дахау, Бухенвальд, еврейское гетто Лодзи. Объясняя появление концентрационных лагерей, нацистская пропаганда использовала свой излюбленный прием актуализации исторического прошлого и риторический прием — расширение тезиса. На экскурсиях школьникам объясняли, что концлагеря не являются изобретением нацистов, они давно существовали в мировой практике и были введены англичанами в период англо-бурской войны. Демонстрируя заспиртованные головы двух польских рабочих в медицинской лаборатории концлагеря, школьников убеждали, что так всегда поступали со своими врагами голландцы, когда завоевывали новые земли.
2. Максимальная нагрузка по индоктринации приходилась не на школьное, а внешкольное время. Школа и организация гитлеровской молодежи «Гитлерюгенд» — боролись за влияние на молодежь. Школа проигрывала. Она не могла выиграть в ситуации, когда на щит поднимался антиинтеллектуализм. Социализация молодежи проходила, прежде всего, вне школы — в походах, экскурсиях, в сельской местности. Молодежь получала возможность путешествовать, заниматься туризмом в составе организованных групп. Иллюзорное бегство молодежи из города на свободу от контроля взрослых использовалось для насаждения нацисткой идеологии. Наставники молодежи, вожатые из Гитлерюгенда, отличались от традиционного представления о наставнике как о пожилом и мудром профессоре, кабинетном ученом. Вожатые были молоды, спортивны и лишь немного старше своих воспитанников. Минимальный разрыв в возрасте обеспечивал эффективную коммуникацию.
3. Большая часть школьного времени приходилась на физические дисциплины: физкультура, спорт, соревнования, трудовые дисциплины — до пяти часов ежедневно. Время для занятия спортом было заимствовано у классических дисциплин (древние языки, латынь).
4. С учетом гендерных ролей проходила дифференция школьного обучения мальчиков и девочек. Доля девушек квотировалась при поступлении в высшие учебные заведения - школьниц не готовили к получению высшего образования. Осуществлялась попытка социальной регрессии. Школьниц учили вести хозяйство и быть хорошими матерями и женами.
5. Основная нагрузка падала на три основных предмета в средней школе: биология, история с «расовой точки зрения» и физическая культура. Низкие требования по фундаментальным дисциплинам укрепляли антиинтеллектуальную направленность режима. Отсутствие критического мышления, неспособность молодежи к самостоятельному анализу гарантировали беззащитность перед лицом пропагандистской машины Третьего Рейха.
6. Результатом школьного образования должен был стать не «культурный человек», который разделял бы основные гуманистические ценности (прежде всего, ценности равенства всех народов), а будущий «боевой товарищ», «брат по этносу». Общечеловеческая мораль заменялась моралью этноса. Морально было то, что считалось целесообразным для конкретной этнической группы. Базовым тезисом становился «ты —ничто, твой народ —всё», требовавший полного подчинения интересов индивида интересам конкретной этнической группы. Таким образом, ценность индивидуума, равно как и ценность отдельной человеческой жизни, была растворена в понятии «народ». В дальнейшем убеждение в приоритете «народной ценности» над жизнью отдельного человека должно было обеспечить готовность мальчиков жертвовать собственной жизнью во имя идеалов, которые преподносились режимом как народные. Для девочек лозунг «ты — ничто, твой народ — всё» означал, что они должны помочь в решении демографических задач рейха и родить для фюрера четверых сыновей, готовых к будущим войнам. Рекомендации по правильному выбору будущего мужа девочки получали уже на школьной скамье на уроках по расовой гигиене.
Была ли технология эффективной? Безусловно, да. Созданный привлекательный образ молодого нациста был вожделенным для целого поколения. Бегство из города, развитие молодежного туризма как удобного прикрытия для ведения нацистской пропаганды были с энтузиазмом восприняты городской молодежью.
Молодежные организации удовлетворяли потребность в путешествиях, познании мира. Одинаковая форма создавала иллюзию социального равенства вне зависимости от статуса детей, воспитывала идеи групповой солидарности. Пропаганда активно эксплуатировала идеализм молодости, рисуя захватывающие перспективы будущего. «В возрасте между десятью и семнадцатью годами, — говорил Гитлер, — молодежь проявляет величайший энтузиазм и идеализм, и вот в этот период их жизни мы должны предоставить ей лучших учителей и лидеров». Почитание лидера нации, любовь к своей земле и своему народу, готовность ради них на жертвы и необходимость изгнания угрожающих народу и фюреру «расово чуждых» — эти постулаты закрепляются в молодежной среде. Высокая цель служения народу, которой прикрывались будущие захватнические войны и уничтожение целых народов, разделялась к концу 1930-х годов большинством немецкой молодежи. По подсчетам историков и социологов, наиболее типичным сторонником нацизма являлся молодой человек в возрасте от 18 до 26 лет.
Для понимания степени идеологической обработки молодежи в Германии необходимо учитывать, что молодое поколение было помещено в контекст пропагандистского воздействия на всё общество. Не имея теоретической глубокой подготовки по фундаментальным дисциплинам, оно не могло противостоять той пропаганде, которая обрушивалась на всё немецкое общество. Как неоднократно подчеркивал Геббельс, секрет пропаганды прост — нужно заставить народ верить власти. А после этого вера народа власти позволит делать то, что власть посчитает целесообразным.
«Научная» база нацизма
Учителя должны были донести готовые теории молодому поколению. Ученые (биологи, врачи, историки) на страницах газет и журналов, в публичных выступлениях и открытых лекциях, с экранов кино давали теоретическое обоснование расовой теории нацистов. Почти каждый второй врач в нацистской Германии был членом НСДАП.
Тема очищения, чистоты, защиты немецкой крови от угрожающих ей опасностей становится ключевой в пропагандистских фильмах и книгах. Добровольное сотрудничество врачей с нацистским режимом влияет на восприятие информации со стороны рядовых немцев. Искренне уверенные в своей правоте риторы в белых халатах объясняют на страницах газет и журналов, в документальных фильмах целесообразность стерилизации с точки зрения обеспечения безопасности нации. За годы нацизма в Германии, по разным оценкам, было подвергнуто стерилизации 300—500 тыс. человек.
Необходимо было вытеснить и «чуждые этносы». Геббельс отмечал важность фокусирования пропаганды на создании одного врага: «В сознании наших приверженцев борьба должна вестись только против одного врага. Это усиливает веру в собственную правоту и озлобленность против тех, кто на нее покушается». Антисемитизм не был придуман нацистами. Он был присущ населению европейских стран того времени, был составной частью культурного пространства Европы. Вместе с тем в Германии в конце XIX—начале ХХ в. около 30% евреев жили в смешанных браках, евреи в течение столетий жили в Германии рядом с немцами. Нацистам необходимо было разрушить национальную терпимость.
Объяснить населению, которое десятилетиями проживало вместе с евреями, почему теперь это опасно для страны и представляет угрозу безопасности для каждого немца, должны были ученые-биологи.
В школах и пропагандистских фильмах «чуждую» расу учили определять, прежде всего, по внешним признакам - немецкий школьник должен был распознавать их с первого взгляда.
Невозможность обоснования и объяснения расовой теории с помощью биологии заставляет нацистов подстраховаться. Режим привлекает специалистов в области гуманитарного знания. Перед ними ставились две задачи: 1) вписать нацизм в контекст истории Германии и мировой истории; 2) доказать разрушительный характер «еврейского духа».
Первая задача решалась, как правило, с помощью ритуалов.
Гитлер заявлял своему близкому окружению: «Мы перепишем историю с расовой точки зрения. Начав с изолированных примеров, мы приступим к ее полной ревизии. Задачей будет не только изучение источников, но и придание фактам логической связи». «На фоне развалин Римской империи в Германии найти можно только глиняные хижины. Нам бы следовало помалкивать о своем прошлом», — сетовал Гитлер в частных беседах. Геббельс был еще более откровенен в своих дневниках: «Мы парвеню».
Вторую задачу — поиск вредоносного еврейского духа — были призваны решить пять вновь созданных институтов. Они должны были изучить «еврейское влияние» в естественных науках, культуре, истории, юриспруденции и религии. Щедро финансируемые нацистами научные центры были призваны найти эмпирические доказательства существования особого еврейского характера; наукообразные теории определяли опасность заражения нордической расы через чуждый менталитет.
Роскошные презентации и освещение их в прессе, приглашение молодых специалистов в области расовой науки обеспечивали их влияние на массовую аудиторию. Министерство пропаганды уделяло повышенное внимание деятельности новых центров. Сама расовая наука преподносилась как независимая и многогранная дисциплина, а ее адепты, став медийными персонами, начинают выполнять роль званых гостей для устроителей презентаций и торжественных мероприятий. Нередко можно было услышать репортаж или прочитать в статье, как «полные глубокой сдержанности члены Гитлерюгенда, молодые немецкие рабочие и студенты сидели вместе с женщинами и мужчинами всех слоев общества и внимали словам немецких ученых». Большое количество лживых антисемитских исследований, наукообразность монографий и статей превращали отдельных представителей чуждого этноса в обобщенное понятие, абстрактную категорию. Категория наполнялась негативным содержанием. Протестовать против жестоких преследований ни взрослый человек, ни, тем более, подросток не могли, т.к. нравственная деградация евреев была «объективно» доказана. Особую убедительность придавал «академический» тон пропаганды.
В середине 1930-х годов не было программы «окончательного решения», однако общество, в т.ч. молодежь, уже было морально готово к вытеснению определенных этнических групп из социума.