Глава тридцать шестая. Немного о чешуйчатых
Пафнутий восхитился умом компаньона. Лично он метро никогда не видел, но слышал, что там проживает большое количество его дальних серых родственников.
- А если метро «царское», то почему не достроили? Сокровища в казне закончились?
- Наверное, что-то помешало, - предположил бывший Придворный Кот (уж он-то знал, что на хранившиеся в императорской семье драгоценности не одну подземку можно было соорудить!), – Первая мировая война или революции…
- А если мы будем идти по шпалам, то выйдем на станцию? – продолжал Пафнутий донимать вопросами «старшего» кладоискателя.
- Куда-нибудь да выйдем!
В голосе Брыся звучала уверенность, хотя в душе поселились опасения, не окажется ли это «куда-нибудь» самим Петербургом? Уж там точно не принято разгуливать по улицам в компании с крысом, пусть даже за время пути с него осыплется грязь и он снова побелеет!
Однако долго пребывать в неизвестности не пришлось – компаньоны уперлись в бетонную стену. Пафнутий благожелательно взглянул на кота, втайне радуясь, что не он отвечает за успех предприятия.
- Тупик? – сочувственно поинтересовался помощник юного химика.
В интонациях Вовкиного питомца Брысю послышалось ехидство, и он рассердился – если бы этот «м.н.с.» смотрел себе под лапы, то ничего бы не случилось и, возможно, они уже стали бы обладателями несметных богатств! Но бывалый путешественник счел ниже кошачьего достоинства высказывать вслух недовольство безответственным поведением «твари с интеллектом».
- Что-то я проголодался! – вместо упреков задумчиво произнес он и покосился на мгновенно притихшего спутника.
«Думай, Пафнутий!» - мысленно засуетился тот, обшаривая препятствие глазками-бусинами. Они-то и наткнулись на…
«Змеи!» - «м.н.с.» икнул и … упал в обморок.
- Эти пресмыкающиеся заглатывают добычу целиком, питаясь, в основном, мелкими птицами и грызунами. Некоторые виды предварительно парализуют свою жертву ядом, - отчетливо раздался в голове несчастного кладоискателя голос приятного старичка, ведущего программу «В мире животных» и с одинаковой любовью относящегося как к чешуйчатым убийцам, так и к симпатичным зверькам с длинными лысыми хвостами.
Именно за эту далеко выдающуюся часть организма, обездвиженного страхом (а может уже отведавшего губительной отравы), немилосердно дергал какой-то гад ползучий, норовя оторвать. Пришлось выбираться из спасительного бессознательного состояния, чтобы принять смерть с мужеством, полагающимся научным сотрудникам серьезных исследовательских лабораторий.
«Гадом» оказался знакомый серо-белый кот, с которым они собирались вместе куда-то сходить… Кажется, за кладом, оставленным Пафнутием в 1919 году…
Память возвращалась так же медленно, как и способность двигаться. Дойдя в своих воспоминаниях до момента падения в обморок, любитель сокровищ покосился на бетонную стену – по ней все так же ползли заклятые враги грызунов. Толстые и тонкие, они извивались черными канатами по всей поверхности!
Богатое электричеством сердце в отчаянии заколотилось (как показалось Пафнутию, уже где-то в глотке, словно пыталось вырваться из обреченного тельца), но прежде чем опять погрузиться в глубокое бесчувствие, питомец Вовы Менделеева уважительно обратился к храброму спутнику:
- Ты их совсем-совсем не боишься?!
- Корней? – изумился «руководитель экспедиции» и смело подергал одну из «змей» за хвост.
Пафнутий резво поднялся и принялся деловито отряхиваться, стараясь скрыть смущение.
- У меня есть план! – заявил он в надежде реабилитироваться в больших желтых глазах.
- У меня тоже!
-Хорошо, говори первый! – любезно отодвинул помощник юного химика минуту собственной славы.
- Ты взберешься по корням, пардон, змеям (не удержался от язвительного укола Брысь), и найдешь лаз, только такой, чтобы я поместился!
Пафнутий приуныл – и тут не удалось блеснуть! Точно такая идея возникла и у него, только, видимо, значительно позже. Конечно, у кота столько времени было на раздумья, пока «тварь с интеллектом» в обмороке валялась!
Хорошо хоть именно ему выпадет честь спасения их экспедиции из бетонной ловушки! Согреваемый этой отрадной мыслью, Пафнутий уцепился за свисающий почти до низу корень, искусно прикинувшийся чешуйчатым, и полез вверх, стараясь не оглядываться и не представлять себя морячком в тельняшке, бандане и темных очках, который бы отважно карабкался в самый сильный шторм на самую высокую мачту посреди самого глубокого моря, поскольку и без того было очень страшно…
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/12/13/93