Катя гуляла с сынишкой на улице. Сашенька, смешно переваливаясь, пытался догнать мать, а та со смехом делала вид, что убегает от него. Галина Ивановна подошла к ним.
- Зравствуй, Катенька.
- Здравствуй, мама. Иди с нами поиграй. Ты чего пришла, случилось что? У тебя ведь сегодня выходной.
- Выходной, Катюша. Я по делу пришла к тебе. Разговор есть серьёзный, очень серьёзный разговор. Давай зайдём в дом и там спокойно поговорим.
- Заинтересовала ты меня, мама. Давай зайдём в дом. А на улице нельзя разве поговорить?
- Лучше дома, дочка. Иди, Сашенька, к бабушке на ручки.
Галина Ивановна подхватила внука на руки и, пропуская Катю вперёд, пошла в дом.
- А вот мы Сашеньку разденем, - ворковала бабушка с внуком, оттягивая время, не зная с чего начать. Катя уже разделась и села к столу, когда Галина Ивановна, наконец, раздела Сашу. Разделась и сама.
- Слушаю тебя, мама.
- Не знаю, с чего и начать, Катенька?
- А ты с начала и начни.
- Ладно, Катя. Саша вернулся.
- Саша!? Да где он? – Катя вскочила. – Мама, где Саша?
- У меня дома, Катенька.
- Почему у тебя? Одевай обратно Сашу, пошли к нему. Саша, Саша вернулся, - повторяла Катя, хватая то свою одежду, то одежду сына.
- Не торопись, Катя. Сначала надо поговорить.
- О чём говорить, мама? У меня муж из армии вернулся!
- Катя, подожди, послушай меня. Катерина!
- Нет, нет, мама, пошли!
- Катя, он с дочкой приехал.
- С какой ещё дочкой?
- Со своей.
- Как!? – Катерина обессилено опустилась на стул. Галина Ивановна села напротив дочери.
- Катя, Саша мне всё рассказал, теперь ты послушай, я тебе расскажу, а ты потом уж решай.
Катя, молча слушала мать, и слёзы градом текли по её щекам. Закончив говорить, Галина Ивановна обняла дочь.
- Ну, что, Катенька, будешь делать? Он у меня дома ждёт твоего решения. Одевай Сашу и пошли.
- Нет, мама. Не хочу я его видеть. Как он так смог поступить со мной? Я его ждала, ждала, а он, он, он, - Катя горько заплакала.
- Катенька, успокойся, так уж случилось.
- Случилось? А если бы эта его подруга, жена, или кто она ему там не погибла? Он и её привёз бы сюда. Здравствуйте, прошу любить и жаловать, а ты Катерина Павловна развод мне подай да выложи. Так, да?
- Не знаю, Катенька, ничего не знаю.
- Так вот иди и скажи ему, что я его видеть не желаю! Ни-ког-да!
- Пойду, пойду, ты только успокойся, доченька.
Галина Ивановна ушла. Катя долго рыдала у стола, а маленький Саша топтался рядом, теребя мать за подол.
Дома Галину Ивановну ожидали кроме Александра и Андрей Андреевич с Марьей Алексеевной.
- Ну, что, Галина Ивановна? – спросил Александр.
- Не хочет видеть она тебя, Саша.
- Я так и знал.
- Пошли, Александр домой,- позвал отец. – Время покажет.
- Галина Ивановна, а сына я смогу увидеть?
- Сейчас её лучше не тревожить.
- Пойдём, Александр. Катерина немного поуспокоится, и я приведу к нам Сашу.
Придя домой, они застали Антонину Ивановну почти одетой. Она собиралась до Галины Ивановны, узнать, почему задерживаются муж со свекровью.
- Сашенька! – едва устояла она на ногах. – Живой! Сыночек мой!
Она долго плакала на его груди.
Александр стал жить у родителей. Он устроился в совхоз работать трактористом, а с маленькой Катюшей водилась Антонина Ивановна. Один раз в неделю, по воскресеньям Андрей Андреевич приводил внука домой, чтобы Александр мог пообщаться с сыном. Катерина сначала воспротивилась этим встречам, но потом согласилась. Всё же отец ребёнку. А вот встреч с Александром она старательно избегала, понимая, что разговор при встрече будет неминуем. А ещё Катерина понимала, что всё ещё любит мужа, но обида железным обручем сдавливала горло, не давая свободно дышать. Она хотела вернуться жить к своей матери, но Андрей Андреевич упросил её не делать этого.
- Катерина, мать у меня живёт, а домик пускай будет твой и Сашеньки. Он ведь внук нам и дом мы ему дарим по праву наследника. Хотя не велико и наследство. У нас вон какие хоромы с Антониной, думали Сашка воротится из армии – у нас будете жить. А вон как дело обернулось.
- Спасибо, Андрей Андреевич.
- Как хоть поживаешь, Катерина?
- Да нормально живу. Работаю, Саша в садик ходит.
- А как управляешься одна с ребёнком?
- Тоже нормально. Утром отвожу его в садик и иду на работу. А вечером после работы забираю его. Всё у нас хорошо, Андрей Андреевич, не беспокойтесь.
- Ах, да я совсем забыл, что ты теперь на телятнике не работаешь.
- Да, я получила ещё до родов диплом и теперь работаю зоотехником.
- А Сашка про тебя спрашивал.
- Если не хотите со мной поссориться, не напоминайте мне о нём.
- Хорошо, Катя, не буду.
Новый год Катя встречала у матери. Приехал Николка на каникулы, сестрёнки помогали накрыть стол. После 12 часов они вышли на улицу. Маленький Саша в это время крепко спал. С ночного неба медленно падал снег.
- Смотрите, смотрите, какой снег! – воскликнула Катя. – Тёплый и мягкий!
Она подставила лицо пушистым снежинкам. «Совсем, как в тот день, когда Сашу в армию проводила,» - невольно подумала она.
Встретиться с Александром ей всё же пришлось. Она везла на санках сынишку из садика, а он после работы гулял с дочкой на руках.
- Здравствуй, Катя.
- Здравствуй, - ответила она и поспешила пройти, хотя Сашенька узнал отца и потянулся к нему.
Эта встреча выбила молодую женщину из колеи. Она долго не могла прибрать себе места. Ей было нестерпимо жаль мужа, его дочку, и почему-то ту, погибшую мать ребёнка, с которой она не была знакома.
Александр после встречи с женой весь вечер угрюмо молчал. Уложив дочку спать, он долго сидел в раздумьях. Жить в одной деревне с женой и сыном и не видеть их каждый день, не быть вместе, было выше его сил. Через пару дней он сказал матери:
- Мама, я решил завербоваться на Крайний Север на два года. С Катюшей вы справитесь, а я каждый месяц буду высылать вам деньги.
- Да как же так, Сашенька, только появился и опять уедешь?
- Не могу, мама, я тут больше. Катя меня никогда не простит. Я ведь не завтра уезжаю. Набор будет в половине июня. Я вам с огородом помогу, и Катюшка на ножки встанет.
- Надо с отцом посоветоваться, Сашенька.
- Да что советоваться? Я всё слышал. Поезжай, Александр, нечего тебе тут душу рвать. Может, там найдёшь кого-нибудь и женишься.
Прошумели февральские вьюги, порадовал ярким сонечными днями март, пришёл апрель со звонкой капелью и весёлыми ручьями, вынесла лёд речка Ольшанка. И вот он май – с клейкими листочками на деревьях, с молодой травой, с желтизной одуванчиков.
31 мая Катюше исполнился один годик. Она уже начала ходить ножками, и что-то всё время лопотала на своём детском языке.
А черёмухи уже набирали цвет. В пазухах листочков сидели тугие кулачки черёмуховых соцветий, готовых вот-вот развернуться и выглянуть на свободу. Ждать прищлось недолго. Через несколько дней они развернулись, за одну ночь! Утром Александр вышел во двор, а его черёмушки облились белым цветом, и листьев не видно, дурманят запахом на всю округу.
Во время цветения Сашиных черёмух, Катя каждый день ходила навещать их, любовалась кружевной белой кипенью. В этом году она ещё ни разу не была у черёмух. Она долго боролась с желанием пойти и посмотреть, и не устояла.
- Пойдём, Сашенька, посмотрим на папины черёмушки. Мы один разочек только и сходим. Он, дурак, уезжать собрался, да это может и к лучшему. Мы с тобой с другого конца подойдём, чтобы нас не заметили.
Подойдя к черёмухам, склонившимся над забором, Катя взяла сына на руки:
- Смотри, Сашенька, это папины черёмушки. Мы с тобой на будущий год свои посадим у дома.
- Катя, Катюша, подожди, куда ты?
Катя вздрогнула от неожиданности. Из калитки вышла крошечная девочка и заковыляла на неокрепших ножках прямо к ним. За ней вышел Александр и замер, не зная, что делать. Он стоял и смотрел вслед удаляющейся дочке. Катя опустила сына на землю, и тот побежал к отцу. А кроха приближалась. Подойдя к Кате, она протянула ей ручки:
- На, на.
Катя машинально взяла ребёнка на руки. Та обхватила её руками за шею, и прижалась изо всех своих силёнок. Александр взял на руки, подбежавшего сына и медленно пошёл к жене. Та стояла, обняв ребёнка, и слёзы градом текли по её лицу. В это время резкий порыв ветра закачал черёмуховые ветки, и посыпались, закружились в воздухе белые лепестки. И стояли под черёмухами два Саши – большой и маленький, и две Кати – большая и маленькая, а между ними только один шаг до счастья, а над ними – цвет черёмушный.