Помню ли я, как познакомился с Палычем? Разумеется, помню, и достаточно отчётливо, хотя с того времени минуло более трёх десятков лет... В ту пору, в конце 1970-х годов, «ходил» я в очных аспирантах в Институте археологии АН УССР в Киеве... И не просто «ходил», а осуществлял аспирантскую подготовку под руководством профессора Алексея Ивановича Т. – одного из мэтров украинской исторической науки, создателя целого направления в археологии. Об Алексее Ивановиче, крупном учёном и интереснейшем человеке, я мог бы рассказывать долго и много (что, возможно, когда-нибудь и сделаю), но сейчас речь не о нём... Упомяну лишь, что профессор Т. в археологической среде, да и в нашем Институте, пользовался непререкаемым авторитетом. Его не только уважали, но и побаивались. Достаточно сказать, что когда шеф заходил в «свой» отдел, сотрудники немедленно вскакивали...
Институт археологии в те годы располагался на территории старинного Выдубицкого монастыря, что высится на дивно живописных склонах Днепра. Тогда арендатором монастырских угодий было лишь наше научное подразделение. Однако позже появились «святые отцы», которые довольно быстро организовали на части территории мужской монастырь, и в конечном итоге интригами и напором вытеснили нас с Выдубичей.
Впрочем, положа руку на сердце, скажу, что помещения монастыря мало подходили для академического института. Комнаты Братского двухэтажного корпуса, в коем располагались научные отделы, были невелики, коридоры узки, освещение желало лучшего. При этом в каждом из помещений трудилось, а точнее — теснилось по 15-20 сотрудников. Ясное дело, что при таком количестве «народа» атмосфера в отделах была зачастую отнюдь не академическая. Правда, компенсировались все эти недостатки красотами территории монастыря и особенно — близлежащего ботанического сада.
...Как-то утром, на первых порах моего пребывания в институте, сидел я в нашей отдельской комнате, старательно размышляя над замечаниями, сделанными мне моим научным руководителем по одной из первых глав будущей кандидатской диссертации. Мои мудрствования прервал сильный шум в коридоре, неподалёку от нашей двери, и два голоса. Один из них — зычный и очень раздражённый — явно принадлежал Алексею Ивановичу Т., другой — негромкий и невнятный — был мне незнаком вовсе. Я выглянул в коридор. Шеф, стоя напротив молодого человека, примерно моего возраста, в очках, подпрыгивал перед ним, как задиристый петух. При этом он размахивал тонкой брошюрой, зажатой в руке, и кричал ему в лицо что-то обвинительное. Из потока слов разобрать мне удалось лишь одну фразу:
– Грязцой меня поливаешь, подлец!
А незнакомец бубнил в ответ что-то явно оправдательное... Зрелище было довольно комичное: невысокого роста, худенький шеф, наголову ниже «собеседника», крепко распекал рослого визави, растерянно пытавшегося вставить в «диалог» хотя бы одно слово...
Когда «страсти» утихли, и профессор отправился по делам в административный корпус Института, я вышел в коридор, на лестничную площадку, где была «курилка». Тот самый очкарик стоял, опёршись о лестничные перила, и дымил. Увидев меня, протянул руку:
— Володя! Потом добавил:— старший лаборант Отдела археологии раннего железного века.
Мы быстро перешли на «ты», и я поинтересовался:
— За что это тебя так распекал Алексей Иванович?
Володя посмотрел на меня как-то обезоруживающе сквозь очки:
— Да, я вот опубликовал недавно тезисы своего доклада в одном из сборников, где слегка не согласился с некоторыми выводами профессора...
Да, это был поступок с большой буквы! Это мне было понятно и тогда, а с годами стало понятно ещё более... В условиях существования конкретной научной школы, чего уж скрывать, любое, даже незначительное инакомыслие в ту пору вовсе не приветствовалось...
Так произошло моё знакомство с Владимиром Павловичем, которого в те годы ещё не называли «Палычем». Тогда он ещё не носил роскошную археологическую бороду «а ля мужик», которой обзавёлся позже, став кандидатом исторических наук. За продолжительное время нашей дружбы с ним случилась масса всяких занимательных эпизодов и историй. Однако я, поразмыслив, решил поведать лишь о некоторых из них, свидетелем которых непосредственно являлся...