Поздно вечером, перед самым отбоем, Коля мне говорит: Тебя зовет Ира, там девчонки, что то задумали. А я за этот день так устал, что хотелось лежать, не двигаясь. Сегодня в стройотряде я был на погрузке помидоров в баржу, для Ленинграда. Конвейерная лента несла ящики молочных помидоров без останова. А молодые парни, студенты, складывали по три, четыре ящика на руки и бегом переносили в глубину трюма. Там, в темноте, рядами выстраиваются стены шпона из коробок. Если бы можно было попросить, чтобы конвейер остановили, то можно было бы встряхнуть руки, отдохнуть. Но никто не просит, и я стесняюсь просить. Даже когда ящик роняется, помидоры рассыпаются, все продолжают, молча работать. Через две недели эти помидоры покраснеют, баржа разгрузит на правом берегу Невы, окажутся на прилавке под надписью «Астраханские».
Ирка говорит, чтобы я шел с ней в отделение к девчонкам. Так ведь уже отбой, меня там закидают помидорами. Но она уговаривает, что будет еще двое Николая и Валера. К тому же, если Ира просит меня, то я ничем не могу ей противоречить.
В девичьем отделении погасили свет, так что я ничего особенно не мог разглядеть среди пятидесяти кроватей. У женщин тоже свои междусобойчики, свои правила и лучше их не знать. Я уже смирился и понял, что нельзя воспринимать то, что говорит Ира, или Таня. Они могут между собой поспорить на «меня», а я потом становлюсь «кроликом» для опыта. И все время обманывают. Что-то недоброе я чувствовал и в этот раз. Но пока все выглядело пристойно. Четыре кровати выстроены в «каре», между ними четыре тумбочки, накрытые фанерой и лист ватмана. На краях стола стоят майонезные банки со свечами.
Четверо парней рассадили между четырьмя девушками по кругу, зажгли свечи. Я должен был касаться мизинцем левой руки мизинца правой руки у Тани, а мизинцем правой руки трогать мизинец у Иры. Свои большие пальцы тоже замкнул. Указательными пальцами мне приказали трогать край блюдца. Хорошенькое занятие для человека после погрузки помидоров.
Таня там прошептала, какое то заклинание, из которого я понял, что среди нас душа Пушкина. Потом у Пушкина спросила кто будет мужем у Иры. Я стараясь не отпустить кончики мизинцев и края блюдца, молча (условие), уперся взглядом на тарелку. Если бы тарелка начала движение в сторону «И», то мне предстояло своими руками повторять траекторию. Но тарелка двинулась в сторону «А». Я конечно хотел сопротивляться, но предательские пальцы слева и справа меня вынудили повторить их направления, и я своими руками толкал блюдо на «А». Блюдце остановилось на «А», двинулось к середине. Немного постояв, блюдце, а точней каждый из восьми думал, какою должна быть следующая буква. Подталкивая друг друга мизинцами и указательными блюдце, все коллективно внесли на «Л». Среди нас не было того, кто называется на «Ал…», поэтому подумали о Пушкине и коллективно протолкали тарелку до «Александр».
Мы и затягивать со свадьбой тоже не решили. Поэтому Ире предстояло выйти замуж в 1970 году. Потом я от Тани узнал, что Ира действительно весь следующий год ходила в Дом Офицеров. Там ее выбрал выпускник моряк, Александр. Они поженились, и Ира оказалась в Северодвинске. Я с того времени думаю о том, что судьба Иры, ее личная жизнь пошла так, как я ее указал собственными руками, вместе с друзьями. Ведь мы ей указали, и она пошла в указанное место. А я буду ее иногда вспоминать, пытаясь разглядеть образ в других женщинах.
2014 год
Миллионы россиян, через телевизор, через интернет, в работе, каждую минуту пытаются удержаться друг друга кончиками мизинцев. Они указательными пальцами стараются угадать, куда двигается их жизнь, жизнь страны, подталкивая колесо истории. Видишь, что история не твоя, что мне туда не надо. Но коллективно, осуждаемо соседом, выводишь «КРЫМ НАШ».