Милааа! Людмилааа! Не слышишь что ли?-
Вверх по лестнице поднималась Мария Венианимовна.
Подошла к Люсе.
-Почему не идешь? Отец внизу ждет.-
Люся обняла подружку, которая стояла с ней рядом, шепнула:
-В следующий раз обязательно уговорю-
И побежала вниз по широкой лестнице - в междуэтажном эркере дугой сидение деревянной резной скамьи и девочка на минуту присела, глубоко вздохнула, зажмурила глаза сильно-сильно и зажала ладонями уши, вслушалась - ТИШИНА. Облегченно выдохнула, вскочила на ножки и, уже не останавливаясь - вниз, вниз, вниз перестук ботиночек по лесенке. Вот и отец.
Отец! Говорят, что она счастливая. Все говорят. Отец живой - с руками и ногами.
А то, что кантуженный, так – это сущий пустяк.
Они вышли на набережную. Легкий ветерок рябил воду. Мужчина шел неспеша, а девочка перескакивала боком с ноги на ногу приставным шагом и быстро оказалась почти у моста. Дождалась отца, попросила наклониться и прокричала громко и внятно:
- Пап, пап, знаешь почему называется мост Летейнанта Шмидта?-
Отец широко улыбнулся, погладил дочку по голове и кивнул.
- Знаю, знаю. -
Тогда скажи, кто придумал такую решетку - девочка шла, касаясь пальчиками фигурных коней. Пап!?
Отец не отвечал.
- Не знаешь. Не знаешь!- обрадовалась девочка.
-Ну, рассказывай, егоза!-
Они остановились. Мужчина внимательно слушал. А девочка громко рассказывала о великом Карле Брюллове.
- Больше всего мне нравится про Помпеи и “Всадница” -
подытожила она.
Вечером в столовой зале во время ужина, Люся скороговоркой повторяла непонятную никому из детдомовских ребят белеберду:
-передерий передирил, передерий передирил.-
И уже в спальне, когда погасили свет сообщила:
-Знаете, как звали архитектора, который перестраивал наш мост в 1930 году?
Григорий Петрович Передирий. -
Мила спрыгнула с кровати и быстро на носочках подбежала к окну. За ней следом все девочки. Двенадцать коротко остриженных головок, словно только распустившиеся шарики весенннних одуванчиков, сгрудились около окна.