Ночь над Мадридом
Вообще-то я уже и не верил, что попаду на «Крузенштерн». Особенно в последний месяц. Что-то все не складывались дела с оформлением паспорта моряка. И хотя меня не раз заверяли, что все будет в порядке, что если не на всё плавание, то до столицы Уругвая – Монтевидео я все равно доберусь на славном нашем паруснике. Но получение паспорта все откладывалось и откладывалось. Кто-то там с кем-то поругался, а я оказался в заложниках этой ссоры.
А я уже уволился с работы. Меня проводили, чуть ли не с оркестром, как будущего героя кругосветного плавания. И, признаться, от зависшей моей ситуации на душе было тоскливо. «Крузенштерн», тем временем, шел по Европе, а я все так же безвылазно сидел в Москве и надежды мои с каждым днем ожидания таяли и уменьшались. Я уже перестал звонить друзьям, потому что знал – первым вопросом ко мне будет: «Ну, ты где? Ты как? Ты откуда»? Я решил просто не думать о кругосветке. Как бы нет, и не было ее вовсе. И так жить, до тех пор, пока, если все же она случится, не вступлю я на палубу «Крузенштерна». Что бы отогнать навязчивые мысли я съездил на Успенье во Псков, побывал в Святогорском монастыре на могиле Пушкина. Потом, я поехал к себе на родину – на Урал.
Так летели дни и я уже начал подумывать – а не вернуться ли мне на работу. И в это самое время пришло известие, что паспорт моряка почти готов, и что я могу всерьез собираться в дальний рейс. Но я все равно не верил, что это реально может случиться. Да, вот он паспорт моряка – у меня в руках. Да, вот билет на самолет до испанского острова Тенерифе, куда в конце сентября должен прибыть «Крузенштерн». Вот и багаж собран. Вот мы едем на такси, и водитель говорит, что Ленинградское шоссе сейчас забито напрочь, и хорошо, что мы едем в Домодедово, а не в Шереметьево. А я не верю. Не верю я и когда мы проходим паспортный и таможенный контроль. Все ведь может случиться. Например, в сумке у меня «обнаружили» маленькие ножницы: «Уж не террорист ли я»? Я готов пожертвовать ножницами. Что такое ножницы по сравнению с кругосветным плаванием? Но – меня пропускают вместе с ними. Наверное, я не похож на террориста.
Мы садимся в самолет с бортовым номером «А-319». Вот он набирает высоту. Вежливая стюардесса в бардовом платье ходит по салону и предлагает журналы, напитки, сувениры. На груди у нее небольшая карточка с эмблемой испанского аэрофлота и с ее именем «Тезла». Мы с моим товарищем и организатором этого «десанта» пьем напиток под названием «Мазут» – смесь виски и «Кока-колы». Нам подают обед в мизерных пластиковых тарелочках и с мизерными бутылочками джина и оливкового масла. Мы летим четыре часа сорок минут – а я все еще не верю, что все это наяву, что все это случилось. Хотя наш самолет уже мчится по огромному мадридскому аэродрому. Десятки рулёжных дорожек сияют красными и белыми огнями.
Мы выходим в столичном испанском аэропорту для пересадки. Нам еще предстоит один полет до острова Тенерифе. До этого полета еще три часа. Мы сидим на лавочке в здании аэровокзала. Но ощущения отрыва все еще нет. Да, вокруг иностранцы. Американская пара – муж и жена кормят из соски ребенка. Араб, закутанный в белые одежды, важно прошел мимо нас. Все это можно увидеть и в Москве. Мой товарищ приносит бутерброды с копченой колбасой. Я зашел в туалет помыть руки и увидел, как рыгает над раковиной какой-то восточного вида турист. « Нет,- говорю я себе,- это еще не начало».
Но вот объявлена посадка на наш рейс «Мадрид – Тенерифе». Вновь мы в самолете. Я усаживаюсь у круглого окна-иллюминатора: «Может быть сейчас, наконец-то, что-нибудь пойму и почувствую»?
Самолет уносит нас в ночное небо, набирает высоту, разворачивается. Под нами сияет и переливается мириадами золотых огней ночной Мадрид. Словно огромные сокровища мира вдруг вспыхнули на черном бархате ночи и сверкают, переливаются для нас. Вспыхивали изумруды различных тонов и оттенков, фиалками цвели аметисты, горели бриллиантами алмазы. И вся эта игра цветов и красок вдруг хлынула в душу, и я подумал, что, наверное, богаче меня просто нет сейчас человека на земле. А впереди нас ждал полет над Бискайским заливом, где тоже сверкали и переливались огни с очертаниями далеких берегов. Нас ждали Канарские острова и какая-то неведомая, незнакомая и неповторимая жизнь, в которой был я маленькой счастливой песчинкой.
«Свершилось», – услышал я собственный голос.