Казахская родня или Настоящий брат
Эту историю мне рассказала Тамара. Мы учились с ней в институте, ее муж в те времена занимал высокий пост в милиции. Но никогда она не была высокомерной, наоборот очень доброжелательной, почему-то ее всегда сопровождала свита, мы, однокурсники, величали ее царицей Тамарой.
Год назад я не узнала ее, она сильно сдала — оказывается уже десять лет, как у нее умер муж.
***
Тамара сорвала покрывала с зеркал, открыла окна в зале, солнечные лучи весело ворвались в комнату и стали хозяйничать на портрете Бориса. Муж в генеральской форме был изображен во весь рост. Лучи коснулись его лица, и картина как будто ожила, Борис с улыбкой смотрел на жену, казалось, вот он сойдет с тяжелой рамки подойдет, обнимет и спросит: «Как дела? Голубушка, что ты сегодня невеселая, а ну улыбнись!» Тамара встала на колени перед портретом:
— Боря!!! Как я жить буду без тебя? Скажи, что это неправда? Ты не умер, ты не можешь оставить меня одну!
Она целовала портрет, стоя на коленях, тяжелая картина угрожающе сдвинулась, женщина стала молиться, плакать, просить Бога оживить мужа, кричала. Ее плач и крик доносились до соседей.
Соседка Гаухар говорила мужу:
— Только я ушла — слышишь, она криком кричит? Жаль Тамару, ближе и роднее у нее никого не было! Она ведь сирота для нее семья — святое. Никто не вернет ей Бориса. Страшная потеря не только для нее, но и для нас…
— Я — вдова, — произнесла женщина. — Господи, какое страшное слово!
У нее не было сил ни плакать, ни кричать, попробовала уснуть, но сна не было, она стала приводить свои мысли в порядок, Бориса не вернешь, как жить дальше, что делать?.. Тамара вернулась в зал, рядом с портретом было спокойнее, будто муж рядом. Картину нарисовал Сайран — художник, сын Касыма. С его отцом Борис побратался в армии и любил, как брата. Они служили в глухом Забайкалье, где Борис чуть не погиб. Один из новобранцев прострелил ему руку, Касым тащил его на себе до больницы. Муж признался:
— Если бы не Касым, я бы умер холостым, а ты осталась старой девой.
Тамара не хотела огорчать мужа — участь старой девы никогда ей не грозила, а вот названый брат не очень нравился. Она пробовала робко намекнуть мужу об этом. Борис заявил:
— Нравится — не нравится наша дружба: спрашивать тебя не стану. В случае ультиматума — выберу Касыма, — Борис в шутку предупреждал: — Если хочешь угодить мне, уважай брата! Постепенно она привыкла к немногословному другу и с годами подружилась с его женой. Касым с Борисом были чем-то похожи — оба высокие, широкоплечие, спортивно сложенные. Зимой и летом занимались спортом: бегали, играли в футбол, охотились, а в выходные любили выезжать на природу. У Касыма было пятеро детей, а у них сын и дочь. Сына они потеряли — он пристрастился к наркотикам, Борис признался жене:
— Мы оба с тобой виноваты, проглядели парня.
Дениса повесили в гостинице, куда он пошел отдавать долг за наркотики. Тамара долго не могла простить мужу и себе потерю сына. С годами стала обвинять себя. Что скрывать, хорошо ей жилось с мужем-начальником, постоянно приглашали в гости: сауна, рестораны, юбилеи — некогда было заниматься ребенком. Он рос, а за ним глаз да глаз нужен был, в сомнительную компанию попал. Подарили машину — решили, друзья уважать станут, а они пристрастили его к наркотикам и к играм. А дети Касыма не доставляли родителям проблем — может, оттого, что их было много. Гаухар не работала, занималась их воспитанием. Старший — Сайран — стал известным художником, он предложил Борису позировать, а так как муж все время пропадал на работе, портрет писал по памяти. Он вырисовывал каждую черточку на лице: морщинки на лбу, ямочку на подбородке, пронзительный взгляд синих глаз, тонкие, как две полоски, губы, непокорный чуб. Вначале она была против картины: не любила, когда живых людей рисуют. Портрет повесили в зале на видном месте, она долго не могла к нему привыкнуть: пугалась, включив свет. Огромное полотно занимало полстены, и те, кто видел картину, восхищались работой художника. Женщина вглядывалась в каждую знакомую черточку, как будто ее взгляд мог оживить картину. Как Борис радовался:
— Какой молодец Сайран! Угодил своему дяде!
Дети Касыма называли его дядей. А он их сынками, после смерти собственного сына, относился к ним, как к родным. На картине Борис как живой! Говорят, душа умершего сорок дней находится в доме, а потом уходит.
— Борис! — обратилась она к портрету. — Скажи, как мне жить?
И зарыдала. Она ни разу не похвалила картину, ей хотелось сказать мужу: сними. А муж, как ребенок, хвастался, всем показывал портрет и радовался, когда Сайрану предложили выставить работы в Германии. За работу художник денег не взял, он сделал удачный портрет и гордился своей работой. Борис после тридцати лет расцвел, как расцветает черемуха, отдавая свою красоту людям. Почему она сравнивает его с черемухой? Потому что он обожал это растение и как-то сказал:
— Посмотри, она всю красоту отдает людям и не требует ничего взамен.
Он тоже отдал себя людям. Тамара как-то призналась мужу:
— Как скажу, что муж работает начальником в милиции, люди с пониманием кивают. У тебя ужасная профессия! Столько фильмов, столько негативной информации о работниках внутренних органов, иногда стесняюсь говорить, где ты работаешь.
Борис обиделся, молча ушел в кабинет и до утра оттуда не выходил. А вечером следующего дня велел ей сесть в милицейский уазик, привез к себе на работу. Отвел в оперативный отдел, посадил на пульт и произнес:
— Посмотри, какая у мужа работа! Почему такое неуважение к моей профессии? Почему все думают, что в милиции работают только взяточники и коррупционеры. Я хочу, голубушка, чтобы ты гордилась мужем, а не стеснялась. Я ничего не рассказываю о своей работе, если бы ты знала, как благодарят нас спасенные люди и с какой мразью приходиться общаться?
В отделе было прохладно, ни на минуту не замолкал телефон, беспрерывно звонили, просили о помощи, машины не успевали выезжать на вызовы. Впервые Тамара узнала, что в их городе ужасная криминальная обстановка. Муж никогда ничего не рассказывал. На экранах мониторов: мольбы, крики, плач женщин и детей. И всем требовалась помощь. Она несколько раз брала трубку, помогала сотрудникам (им надо было сходить в туалет, перекусить). Женщина посмотрела на часы, время — два часа ночи. «Наверное, успокоились», — мелькнула в голове мысль, но оказалось это время является пиком всех преступлений. В ее родном городе, как в Техасе, дрались, убивали, насиловали, избивали. Только в семь часов утра стих шквал звонков. Тамара уснула, ее разбудили — за ней пришла машина и отвезла домой. Как-то, пребывая в хорошем настроении, Борис признался:
— Это Касым предложил свозить тебя туда, я думаю, ты теперь имеешь представление о нашей работе.
Подружки побаивались Бориса и признавались Тамаре: «Взгляд твоего мужа пронзает до мозгов». Одна из сокурсниц решила пококетничать, муж предложил:
— Тамара, гони ты эту подругу — она непорядочная.
Женщина не знала, как мягко сказать приятельнице, что мужу не нравится ее поведение, а та возьми и скажи:
— Как увижу твоего Бориса, так и хочу спросить, что ты в нашей Тамаре нашел, в училище такая неприметная была?
С тех пор жена поверила мужу и стала осторожнее с подругами. Может, благодаря его проницательному взгляду, преступления — раскрывались. Он любил свою работу, Борис получал звездочки, быстро поднимался по служебной лестнице.
Тамара погрузилась в воспоминания: встретились они случайно и с первой встречи полюбили друг друга. Он — милиционер, она — медсестра. Муж признался:
— Как увидел твои зеленые кошачьи глаза, как в омут головой кинулся. Глазищи у тебя необыкновенные, то бирюзовые, то зеленые, как у кошки, то, как у ведьмы, бездонные. Вообще, ты — опасная женщина!
Девушка обратила внимание на смелого парня, он заговорил с ней. С этого дня они были вместе почти сорок лет. Муж гордился ее красотой, восхищенно говорил:
— Мужики глаз от тебя оторвать не могли! Ты еще та ведьмочка! Ты ведь и меня околдовала!
Борис любил наряжать Тамару, ткани вместе выбирали, фасоны придумывали, на зарплату милиционера не очень развернешься. Он и с командировок привозил ей вещи, на олимпиаде в Москве в 1980 году умудрился достать ей французский бирюзовый костюм. Муж любил этот наряд, когда Тамара надевала его, говорил:
— Ты в этом костюме — роковая женщина. Любого мужика можешь свести с ума.
Прошло сорок пять дней, как Тамара потеряла смысл жизни, потеряла Бориса. Он уехал в командировку, позвонили с работы: «Ваш муж внезапно заболел». Когда в дом вошли его сослуживцы, Тамара поняла — с мужем случилось несчастье. Он умер в гостинице от сердечного приступа. Свет померк в ее глазах. Уже без него весна вступила в свои права: звонкоголосые ручьи, рождались на глазах, бежали весело и исчезали в арыке, жарко светило солнце, птицы возвращались домой, женщина с тоской встречала прилетающих птиц, а может, в одной из них душа Бориса? Нет, он достоин большего — вернуться в обличии льва или тигра. В детстве она верила: если умрет, мир исчезнет с ней, а природа продолжает радовать людей. Однажды она обратилась к солнцу с вопросом:
— Неужели тебе безразлично, что ушел из жизни молодой красивый мужчина? Как ты можешь светить и радоваться, когда у меня горе?
И тут небо потемнело, прогремел гром, засверкали молнии, внезапно полил дождь. Женщина была благодарна Всевышнему за проявленное участие. После смерти мужа Тамара как будто окаменела. Она не хотела говорить, лежала, уставившись в одну точку. И мысленно ждала каждый день, каждый час, каждую минуту — зазвонит звонок, и в дом войдет его хозяин. Она не любила это слово, и только теперь поняла, Борис был хозяином, главой семьи, отцом, дедушкой. Лариса, жена брата Бориса, называла его айсбергом. В жизненных ситуациях он не терялся, выходил победителем. Красивый, умный, самый лучший мужчина ее жизни. До мельчайших подробностей она помнит свадьбу, рождение дочери, сына, ссоры и примирения. Тамара догадывалась: женщины его любили, были у него грехи, ревновала, скандалила, пока подруга не успокоила:
— Перебесится, будет с тобой. Дурой будешь, если потеряешь, за таким — как за каменной стеной. Делай вид, что веришь, прикинься дурочкой, следи за собой, с мужиками кокетничай, побесится и к старости успокоится.
А одна подружка призналась:
— Тамарка, я завидую тебе: у тебя муж — как скульптура, Бог наградил его ростом, внешностью, мужским обаянием, надежностью, храбростью — настоящими мужскими качествами.
Тамара выходила замуж не за генерала, а за простого милиционера. Как они радовались, когда получили комнату в семейном общежитии, потом — хрущевку. Женщина чувствовала, муж — неординарная личность, многого добьется. Люди говорят разное: на его работе хрустально чистым не будешь, он не наглел, подчиненные уважали его. Если было плохо, он советовался с Касымом, доверял больше, чем жене. Тамара перестала обижаться, они отлично справлялись со своими проблемами. С годами она стала завидовать их дружбе: вместе служили, вместе пошли работать в правоохранительные органы! У них были благие намерения — бороться с несправедливостью, но два человека не переделают мир, а они любили свою работу. Когда Борис стал генералом, Тамара спрашивала мужа:
— Не слишком ли ты ему доверяешь? — пробовала оградить мужа от влияния друга.
После декабрьских событий в Казахстане Касыма перевели в другую систему, устроили гонения, но Борис не дал друга в обиду, не без его участия того перевели работать заместителем начальника по кадрам в его управление. Тамара в душе возмущалась: «Какая может быть дружба между начальством и подчиненным? Человек другой нации, и менталитет другой». Только вслух боялась произносить свои мысли. Она могла купить любую понравившуюся вещь, но не имела права влезать в его работу. Касым чувствовал, что жена друга его недолюбливает, поэтому старался реже появляться у них в гостях. Однажды поделился с другом:
— Тамара меня недолюбливает, извини, я это чувствую.
Борис успокоил:
— Тебе это кажется, — а ее предупредил: — Никаких косых взглядов, полюби Касыма, как моего брата.
С годами она поняла: муж прав, Касым оказался настоящим другом и даже больше… Друзья приобрели участки земли под будущие дома, вместе строили особняки, и жены их со временем сдружились. Гаухар была послушной женой, нарожала Касыму пятерых детей и никогда не жаловалась на свою участь. Тамара всем сердцем хотела ей помочь, ругала: «Зачем рожаешь, хватит и трех».
— Правильно сделала, — сказала вслух Тамара. — Я была эгоисткой, Борис мечтал иметь много детей.
Она взглянула на свое отражение и отскочила. Оттуда на нее смотрела старуха. Поблекшая, с потухшим взглядом со скорбной морщиной у рта.
— Господи! — закричала женщина. — Скажи, как мне жить! Помоги!
После смерти Бориса было столько рядом людей, похороны, поминки — все делали друзья, она, вдова, лишь принимала соболезнования. Женщина равнодушно взирала на приготовления, ей казалось, что это спектакль, где почему-то она главная героиня: плакала, слушала участливые речи, и никак не могла понять, почему в их доме столько народу? Только когда внесли его тело, упала в обморок, Борис лежал в гробу в орденах, в генеральской форме, но с чужим лицом. Вчера она проводила в Германию дочь с внуками. Дочь торопилась домой, но не могла бросить мать, Тамара сама предложила ей:
— Уезжай. У тебя муж, семья.
Крепилась, не подавала вида, как страшно одной оставаться в огромном доме. Родственники мужа перед отъездом в Россию, настаивали: продай все и возвращайся на родину Бориса.
— Что я буду делать в этом доме без мужа? За что? — она вновь зарыдала, рядом никого не было. Тамара осталась одна. Когда у соседки умерла мать, родственники жили у нее длительное время, Тамара возмущалась:
— Гаухар, почему твои родственники не уезжают?
Соседка сказала:
— У казахов обычай: до сорока дней не оставлять родственника со своим горем.
Тамара снова обратилась к своему отражению:
— Тогда я дура возмущалась: у вас ужасный менталитет! Хороший обычай, чего я выпендривалась, почему не упала на колени, не попросила родственников мужа остаться? Ах, гордость, кому я нужна со своей гордостью? Они извинялись: мы на неделю отпросились, больше не можем — хозяйство, работа. Гаухар сорок пять дней была рядом, спала на одной кровати, забросила свою семью.
Тамара снова зарыдала, когда услышала, как отворяется дверь, вошла Гаухар:
— Тамара, нельзя столько плакать! — И прижала ее к себе, почувствовав ее тепло и нежность, женщина зарыдала. Соседка поплакала с ней вместе и сказала: — Пусть это будут твои последние слезы. Надо решать, как жить дальше…
— Гаухар, скажи, что я должна делать? У меня нет родственников, я одна, мне некому помочь советом, участием. Я не могу бескорыстно принимать твою помощь. День и ночь ты была со мной, я благодарна тебе. И не знаю, как отблагодарить твою семью. Мне ничего не остается, как привыкать к своей сиротской доле. Иди домой, я не обижусь!
Гаухар обиделась:
— Хочешь выгнать меня? Чем же не угодила я тебе? Почему плохо думаешь о нас? Касым выгнал: «Домой не приходи, девчонки обойдутся без тебя. Не оставляй Тамару!» Если родственники из России решат забрать тебя, мы поможем продать дом, и будем сопровождать до нового местожительства. А пока созванивайся с родными, пусть они посоветуют тебе, что делать. Как никак, там родная сестра и брат Бориса, племянники не оставят тебя одну! Это не только твое горе, но и наше! До сих пор перед глазами Борис, я не могу поверить, что его нет.
— Тетя Тамара, мама, идите кушать! — младший сын Касыма с жалостью смотрел на женщину. Она не знала, как отблагодарить этих людей — они заботились о ней, благо их коттеджи рядом. Только теперь она поняла, почему Борис хотел, чтобы Касым жил рядом, он знал: в случае беды, друг не оставит без помощи его семью. Все что делал муж — было заботой о семье. Она вошла в соседский дом, Касым вышел, обнял ее, посадил рядом. Женщина молчала, из глаз ручьями катились слезы. Многочисленная семья соседа терпеливо ждала Тамару.
— С этого дня, — сказал строгим голосом Касым, — ты будешь жить с нами. Мы не оставим тебя одну, я любил Бориса, как родного брата, ты — наша семья. Завтракать, обедать будешь у нас!
Женщина разрыдалась. Они разделили с ней горе, нельзя быть неблагодарной, поела немного салата и попросила разрешения уйти домой. В зале стояло огромное итальянское трюмо, муж подарил на сорокалетие. Тамара любила смотреться в него, любовалась своим отражением во весь рост. Она могла часами мерить новые наряды и не давала мужу покоя, пока понравившаяся вещь не появится в ее гардеробе. Она открыла шкаф, он был забит вещами.
— Зачем мне столько? Почему я была такой ненасытной? Куда я пойду в этих вещах? Для кого я буду их надевать? Дура! — закричала она на свое отражение. Ты никогда не думала, что останешься одна! Тебе нужны были тряпки, — женщина стала оттуда вытаскивать платья, пиджаки, кофточки, бросать на пол. — На, жри! — кричала она своему отражению. И стала рвать, отрывать рюшки, рукава, — тебе это не нужно!
Гаухар схватила ее:
— Тамарочка, успокойся!
Она обняла Гаухар:
— Гаухар, сестра моя, скажи, как я буду жить без Бориса? Скажи, дай мне совет?
Открылась дверь, вошел Касым, обнял их и заплакал во весь голос:
— Тамарочка, а как я буду жить без своего брата?
Втроем они плакали, приговаривали и никак не могли успокоиться. Вошел Сапар — средний сын соседей:
— Папа, вместо того, чтобы успокоить женщин, ты заставляешь их плакать.
Тамара обратилась к Касыму:
— Пожалуйста, пусть сегодня Гаухар ночует дома. Мне надо привыкать к своей участи вдовы. Я хочу побыть одна!
Тамара искоса взглянула в зеркало, оттуда на нее смотрела чужая женщина. Зеленые глаза, которые Борис называл кошачьими, потеряли свой цвет, поблекли, хрупкое тело обмякло, потеряло форму, а белая прядь, появившаяся в первые минуты после гибели мужа, перестала пугать. Женщина прилегла на кровать, приходили ужасные мысли: хорошо бы не проснуться. Когда дочь вышла замуж и уехала в Германию, Тамара радовалась и гордилась дочерью — жить будет за границей. Борис сказал:
— Зря радуешься, я боюсь, что на похороны наша дочь не успеет приехать, без визы не выпустят из страны, в дальний путь проводить нас будет некому.
Оставшись одна, женщина испугалась: «Зачем я так поступила с соседями? Наверное, они обиделись? В данное время ближе и роднее их нет. Надо собраться с мыслями. Родственники мужа приглашали переехать в Троицк на постоянное жительство. Младший брат обиделся: «Кто мы? И кто этот Касым? Зачем они тебе? У тебя есть родственники, еще неизвестно, какие мысли преследуют эти люди. Они не ближе нас, может глаз на твой особняк имеют, нарожали кучу детей, думают, может, что обломится».
Тамара тогда разозлилась и сказала:
— Эти люди Борису, как родные. Они побратались, и на все белом свете у него никого не было ближе Касыма. Если ты — любимый брат, чего же десять лет не переступал порог нашего дома?
Игорь сказал:
— Нехорошо о мертвом человеке плохие слова говорить! Но что твой Борис, сделал хорошего для своих родных? Чем помог близким? Жил, как король, в своем особняке! А мы живем в халупе. Он никогда о нас не вспоминал. Казахи стали его родней! Он ведь и в гости не больше, чем на неделю приезжал. После развала Союза мы звали его: возвращайся! Русские выезжать стали, а твой Борис братался, конечно, он умел жить и ладить, вот и создал себе райскую жизнь!
Тамара чуть не задохнулась от своего крика.
— Что Борис мало вам помогал? Дом отцу купил, который ты халупой называешь, кто в нем теперь живет? Ты! Корову, мотоцикл с коляской тебе подарил? Сколько денег потратил на твоих детей? И ты смеешь Бориса упрекать в жадности?
Игорь разозлился:
— Ты потише со мной! Жаль, отец умер, а то бы я разделил брата наследство, тебя с твоей гордостью нищей оставил. Ты думаешь, я забыл, как ты за людей нас не считала, вместо обновок обноски мужа присылала. Что скрывать, Борис жил на широкую ногу, но родился он не генералом. Генералом стал лет десять назад, а ты в бриллиантах ходишь с первых дней замужества. Я знаю, брат — богатый человек! Этот особняк на полмиллиона зеленых потянет. А ты — заткнись, а то, как липку обдерем. Мы, родственники, имеем право на наследство!
Тамара была в шоке, они только похоронили брата и чуть ли не делят его наследство. Она не юрист, но знает, что к наследству они отношения не имеют. У нее есть дочь, внуки. Борис предварительно все записал на нее, поэтому делить с ними она ничего не собирается. Сестра оказалась хитрее Игоря, перед отъездом она просила невестку приехать, посоветоваться.
— Что делать тебе в Казахстане? Кто хоронить будет? Если не уедешь, останешься на чужой земле, по казахским обычаям похоронят. Чужой народ — чужие законы, — говорила она уезжая. — Мы, как-никак, родственники, рядом будешь — присмотрим.
Тамара проводила родственников мужа, немного успокоилась, сгоряча сказал — оправдывала она Игоря. Хорошо что у Бориса такая большая семья, не оставят одну, сестра заступится, не даст в обиду. Тамара — детдомовская, когда узнала, что у Бориса много родни, обрадовалась. Только муж не любил, когда они приезжали, а однажды сказал:
— Роднее Касыма у меня нет брата!
Тамара отругала его:
— Ты что, спятил, человек другой нации, а вдруг начнут гнать русских, и Касым забудет, что ты его брат?
Борис побледнел и сказал:
— Я живу среди казахов с пятнадцати лет, с тех пор, как мать разошлась с отцом. Это особая нация! Никогда не прогонят русских! Есть среди них гнилые, но порядочных больше! И больше об этом не заикайся. Что. забыла участь Александра?
Бывший водитель мужа уехал в 1987 году в Россию после волнений в Казахстане. Его жена Галя боялась, что их выгонят из страны, день и ночь долдонила мужу: спасай детей. Александр нашел бывших сослуживцев, уехал в Рязанскую область. Несколько раз приезжал, напившись, плакал: «Дурак я, зачем бабу послушался! Не лежит душа, не хочу там жить! Это другой народ — чужой! Борис, не повторяй моих ошибок!» В прошлом году он утонул вместе с грузовиком. Говорят, подстроили аварию, Александр был хорошим человеком, но подкаблучником.
Гаухар предупредила:
— Если что, спи, приду попозже.
Впервые Тамара уснула одна, и приснился ей сон. Едут они с Борисом, вдруг он останавливает машину и говорит ей: «Давай, пересаживайся в такси, я еду в длительную командировку!» Почему-то несколько дней подряд ей снился еще один сон. Тамара за рулем черного джипа, едет, хочет остановиться, но машина не останавливается. Она кричит, плачет, но никто не слышит, вдруг появляется Касым и корпусом останавливает машину. Тамара решила, этот сон приснился потому, что похороны, поминки проходили под руководством сослуживцев и Касыма. В эти дни он почти не спал, на поминки зарезали лошадь и множество скота. Родственники мужа возмущались:
— Его что, решили по казахским обычаям хоронить? У русских не положено резать лошадей.
Владимир Петрович, заместитель мужа, оборвал Игоря:
— Вы должны гордиться братом! Не каждому суждено заслужить такое уважение и любовь народа.
В красном зале поставили гроб, прощание было долгим и мучительным, генерала любили и ценили. В течение сорока дней поставили гранитный памятник: Борис во весь рост в генеральской форме. Тамара слышала, как люди говорили: «Вот — настоящий друг. Не зря Борис называл его братом».
Однажды Борис и Касым взяли своих жен на охоту в Кургальджино, отдыхали два дня: варили уху, пели, играли в волейбол, говорили о наболевшем. После у них было много встреч, но эта запомнилась навсегда. С этого дня обе женщины не расставались, к этому времени стали соседями и переехали в новые дома. Каждый выходной ходили друг к друг в гости. Все праздники, дни рождения, а потом и свадьбы детей праздновали вместе. Тамара и Гаухар благодарили мужей за возможность увидеть сказочно красивых птиц. Они восторгались красивой природой и озером, на котором впервые увидели фламинго. Это было великолепное зрелище, огромное количество птиц устроило отдых на озере перед дальней дорогой. Птицы взлетали в синее небо, розовое оперение вспыхивало огоньками. Этот пейзаж навсегда остался в памяти Тамары. Обе женщины заставили мужей отказаться навсегда от охоты. Возможно, на их решение повлияла притча, рассказанная егерем. Говорят, жил на свете охотник, у которого было три сына. Он метко стрелял и отстреливал огромное количество птиц, не всегда забирал добычу с собой. Однажды старая гусыня обратилась к нему с просьбой: «Не губи молодых гусей! Пусть они дают потомство!» Охотник высокомерно заявил: «Зачем мне старые гусыни, я люблю молодых гусей и не нуждаюсь в твоих советах!» Старая гусыня печально заметила: «Когда-нибудь и ты станешь старым, и задумаешься о своих деяниях! Вот тогда и пожалеешь, что не послушался моего совета!» Один за другим у охотника умерли трое сыновей. Вскоре погиб и сам охотник, чья-то пуля погубила и его. Народ решил, что он был проклят птицами. Мужья дали обещание: никогда не охотиться. Борис задумался:
— Я тоже был слишком азартным охотником, возможно, и меня прокляли птицы, никогда не разрешу внукам охотиться!
В разгаре лета Тамара решила съездить в Троицк, Касым и Гаухар отвезли ее в аэропорт. Она ехала к самым близким людям и всю дорогу думала, как отблагодарить соседей за доброту, и решила: машину мужа продаст Касыму за символическую цену, и бесплатно бы отдала — не возьмёт. В дороге, вспоминая и переживая события, не могла не оценить благородство соседей. Ранним утром Тамара прилетела в Троицк, ее встречала большая родня Бориса. Город ей понравился: зеленый, уютный. «По этим улицам ходил мой Боря», — про себя замечала она. Тамару пригласили в школу, где учился муж, она встретилась с его одноклассниками, выступала перед учениками, фотография Бориса висела на видном месте, школа гордилась своим учеником. По дороге Игорь сказал:
— Видишь, чего добился брат, если бы он остался в Троицке, навряд ли дослужился до генерала. В Казахстане легче сделать карьеру. Говорят, народ не очень грамотный.
Тамара буквально отскочила от деверя. Женщина перестала удивляться его хамству, и даже не стала с ним спорить, она замечала, брат завидует Борису, отец у них один, а матери разные. Обидно стало за мужа — ему, даже мертвому, брат завидует. Игоря интересовало, как Борис добился таких высот?
— А может и нам переехать в Казахстан? — деверь с ухмылкой смотрел на Тамару. — Племянники благодаря памяти дяди могут сделать карьеру.
Что удивляло женщину, недалекий человек Игорь был невысокого мнения о целом народе. Он слушать не хотел, что один из сыновей Касыма — известный художник в Германии, второй сын — программист в Америке. Дочь работает переводчицей в министерстве. Игорь на все смотрел со своей колокольни, и переубедить его было невозможно. Тамара рассказывала про Казахстан, гордилась красавицей Астаной. Радовалась за молодых казахстанцев, которые по программе «Болашак» имеют возможность учиться в любом учебном заведении мира. Деверь ехидно улыбался и говорил:
— Молодец брат, пол-Казахстана мог оттяпать, жаль, рано умер. Родственники мужа почему-то не верили, что в Казахстане народ живет хорошо, напившись, брат мужа утверждал:
— Если я был на месте Горбачева, не дал бы развалиться Советскому Союзу. Судить надо Горбачева, Ельцина и всех кто развалил Союз!
Пьяный деверь устроил скандал и чуть не зарезал жену. Тамара стала сомневаться: стоит ли возвращаться на родину мужа? Сомнения, тревоги не давали спать, сестра Бориса была добрее и порядочнее. Родные, посовещавшись, решили съездить в лес. Она увидела настоящий русский лес, сняла обувь и ходила босой по траве, восхищалась красотой земли, лесочки, полянки, муж о них рассказывал с восторгом, для нее это были святые места. Это была родина мужа, Борис вспоминал, рассказывал, только скупы были воспоминания, в раннем возрасте он покинул Россию, и уехал с матерью в далекий Казахстан, где жили дальние родственники. Тамара была счастлива: вот моя семья, моя родня! Надо уезжать из Казахстана, а с соседями она будет общаться, пригласит к себе в гости. Неделю Тамара гостила у своих родственников, они приглашали, угощали ее, и она чувствовала их любовь и заботу. Каждое ее желание немедленно исполнялось. Тамара была счастлива, она разговаривала с ними, а думы были ее дома: «Дом, квартиры, дачу, гараж, драгоценности продам, увезу деньги, Гаухар и ее дочерям подарю подарки». Она окончательно решила переехать. Родственники радовались, называли цену, которую она получит от продажи дома, она поделилась, что в центре у них есть квартира в элитном доме, гараж и дача. Брат воскликнул:
— Молодец Борис, уважаю его, в России он таки богатым не смог бы быть. Правильно, что угождал узкоглазым, смотри, какой братец богатый! Прямо нарадоваться не могу. Тамарка повезло же тебе, за миллионером замужем была и деньжат, небось, оставил миллионы!
Женщина, увидев его горящие алчным огнем глаза, испугалась, потом подумала: выпил мужик — болтает, что попало. Лариса угождала Тамаре, решив, что расположила родственницу, не удержалась:
— Куда тебе столько денег, помоги племянникам Бори образование получить.
Женщину этот разговор не насторожил, она решила: права золовка, надо поделиться с родственниками, помочь племянникам получить образование. Как-то гуляя по саду, она услышала разговор деверя с женой.
— Неужели она все заграбастала, и делиться с нами не хочет? — Игорь горячо рассказывал жене, что обошел всех юристов, и все сказали: наследниками они не могут быть. — Дочь живет в Германии, как сыр в масле катается. Надо уговорить ее переехать, а там, может, заболеет, отпишет.
Тамара испугалась, от неожиданности у нее чуть не отнялись ноги, она присела: «Господи, за что? Я думала, что они обо мне пекутся, а им наши деньги нужны! Надо срочно уезжать. Это не родственники! Родственники — Касым с Гаухар и их дети». Тамара всю ночь не спала, а утром решила не показывать вида, через неделю объявила им, что хочет распродать имущество и переехать на постоянное жительство. Игорь собрался сопровождать ее:
— Отпуск возьму, жену прихвачу, пусть поживет в твоих хоромах, продадим, вместе уедем, думаю, дорогу ты нам оплатишь.
У Тамары внутри похолодело, почему он решает за нее? Игорь не унимался:
— Полмиллиона долларов за дом ты не получишь. Придется, подешевле отдать, квартира в престижном районе тысяч на семьдесят зеленых тянет, дача — пять тысяч стоит, гараж в элитном районе, Борис хвастался, двадцать зеленых стоит. Тамарка — ты миллионерша! С такими деньгами можно и за молодого мужика замуж выйти!
Он, шутя, обнял женщину. Жена Игоря разозлилась:
— Я смотрю, ты и сам на Тамаре не прочь жениться!
К счастью, Игоря не отпустили с работы. В аэропорту Тамара соглашалась с родственниками и обещала: «Как найду покупателей, телеграммой вызову, — а сама боялась: — Хоть бы по моим глазам они не заметили, что боюсь я их, и никогда не перееду в Россию. Хорошо, что сбежала, Игорь на все пойдет, вместе с сестрой могут объявить недееспособной и оформить опекунство». В своей жизни она многого насмотрелась. У форточки она услышала разговор сестры с братом:
— Наверное, хочет побыстрее все распродать и приехать. Молодец, понятливой оказалась, правильное решение приняла. Я испугался, Борис давно родней казахов признал, меня, родного брата, так не встречал, как друзей своих, испугался, когда увидел, как казахи опекают ее. Хорошо, что приехала, уломали мы ее. Брат нажил, повезло ей, я с первых дней возненавидел ее. Глаза у нее колдовские, заколдовала Бориса.
Тамару встречали Касым с Гаухар, они обнимали, целовали ее, в их глазах было столько любви, они заботились о ней и переживали. Тамара отругала себя: «Дура, как ты могла бросить дом, где лучшие годы прожила с Борисом. А кто на его могилу ходить будет? Предательница! Дети Касыма самостоятельные, уверенно стоят на ногах, он — преданный друг, ни в словах, ни в поступках я не заметила фальши». По дороге они рассказали ей все новости. Оказывается, дочь Райхан ушла от мужа:
— Не говорит причину, плачет. А малыш ищет отца — вот такие дела, — вздохнула соседка.
Райхан выскочила из дому, обняла Тамару и попросила прощение, что не смогла приехать на похороны.
— Только вам расскажу причину моего бегства, — прошептала она, обнимая соседку. После праздничного обеда в честь Тамары, женщина поспешила домой. Гаухар сказала:
— Не буду навязываться, отдохни, потом я к тебе наведаюсь.
Тамара успела шепнуть Райхан:
— Как будет возможность, беги ко мне!
Маленький Данияр ползал по квартире, Тамара с умилением смотрела на ребенка, целовала. Райхан под большим секретом рассказала ей, что поймала мужа с любовницей. Родителей обманула, сказала: поругались. Девушка стыдилась, родители были против ее выбора.
Тамар никак не могла придти в себя, вспоминала свой приезд к родственникам, и чувство стыда не покидало ее: «Как могла я бросить тебя, любимый, твою могилу, родненький, прости!» Она соскучилась по портрету, ей казалось, что она совершила страшное предательство по отношению к мужу. Борис улыбался, как будто ждал ее. Тамара встала на колени перед полотном: «Любимый! Даю слово, до последнего дыхания буду жить в этом доме, и лежать буду в одной могиле с тобой. Благо, Касым позаботился и предложил, по казахским обычаям, сделать склеп на двоих». Впервые за несколько месяцев Тамара проспала почти сутки. Утром она услышала шум, Данияр стоял и смотрел на нее, Райхан приготовила завтрак. Тамара схватила мальчугана, уложила в свою постель, стала обнимать и целовать его, малыш кряхтел, но молчал, тут подбежала Райхан, прыгнула в кровать, они положили малыша между собой и стали разговаривать. В обед пошли в главный дом, теперь так называли особняк Касыма. После обеда Тамара сказала им:
— Я хочу, чтобы Райхан пожила со мной, и вам легче будет, и мне хорошо. Это будет моя семья, может, Райхан найдет на работу, а мы с Гаухар будем нянчить Данияра.
Райхан стала называть Тамару мамой, и женщина была счастлива. У нее появилась семья, она ждала с работы дочь, а Данияр из одного дома кочевал в другой. Когда Тамара стала успокаиваться, к ней приехала большая родня Бориса. Они ждали от нее вестей и упрекали в несознательности.
— Почему ты не поставила нас в известность, что поменяла планы? Мы приехали с благими намерениями, продать имущество и увезти тебя с собой.
Тамара испугалась, они обвиняли Касыма и Гаухар в корыстных целях. Грозились сообщить в правоохранительные органы, требовали не вмешиваться в дела их семьи. Тамара предложила им взять на память понравившиеся вещи, переезжать категорически отказалась. Игорь разозлился:
— Ты что, останешься с этими узкоглазыми, оставишь им имущество?
Тамара возмутилась:
— Кстати, не у всех русских такие большие глаза, как у Касыма, никуда я не поеду!
— Ты что, замуж собралась выйти, может, они тебе бабая нашли? — кричал родственник Михаил, брызгаясь слюной. Многочисленные родственники бились не на жизнь, а насмерть за наследство брата.
— Я не позволю тебе одной распоряжаться имуществом брата! Мы — родственники. Ты должна быть с нами! — не успокаивался Игорь.
Тамара наотрез отказалась обсуждать с ними дальнейшую жизнь, родные мужа поняли: спорить бесполезно, они долго выбирали вещи и решили забрать всю его одежду, в том числе: дубленку, костюмы. Тамара соглашалась, ей хотелось с ними дружески расстаться. Игорь со злостью заявил:
— Поделись деньгами! Мы не чужие люди — близкие родственники! Чего захапала все? У тебя дочь взрослая, он — дядя, помоги его племянникам!
Касым посоветовал оплатить дорогу, а делиться с деньгами не стоит.
— Неизвестно, на какую сумму они рассчитывают? Раз не поехала, они считают себя пострадавшими, отдай, Борис ушел, ничего не забрал с собой. Будь благородной, они ведь родственники, — успокаивал он.
Расставание было безобразным, пришлось дать им небольшую сумму, иначе они собрались судиться. Тамара понимала, что ей не стоит бояться суда. Но она решила мирно решить проблемы. Вместе с Касымом проводили их в аэропорт. Игорь злобно засмеялся:
— Может, казашкой запишешься, ты теперь Казахская родня!
А Лариса зло пошутила:
— Смотрите, Гаухар, уведет Тамара Касыма — без мужа останетесь.
Домой возвращались веселыми, Касым шутил. Тамара почувствовала облегчение после отъезда родственников. Женщину удивляло, как можно унижаться из-за денег? Сестра Бориса обнимала, клялась в любви к брату, просила ничего не давать Игорю. Эти люди ничем не гнушались, унижались, клянчили, умоляли дать денег, она подарила им много вещей и почувствовала себя свободной, теперь ничто не связывало ее с этими людьми. Она, как никто другой, знала настоящую цену дружбе. И была благодарна мужу за то, что он нашел себе Настоящего брата.