Бредёт старуха, а в руке пакет.
Глаза наметано стреляют в хламе.
В них непроглядная тоска и страх.
Кто назовёт её, как прочих, мамой?
Мы безразлично мимо пробежим.
Что нам она? Своих забот хватает.
Но жизнь одна. Кто женщина и чья,
И почему она бредёт по краю?
Ведь не в капусте же её нашли,
И худо-бедно всё-таки взрастили!
Нам сытым в назидание пришла
Та женщина. Ей промах не простили.
Признаюсь, наблюдать не по себе
За теми, кто бродяжить обречён.
И я грешна. Есть и моя вина.
Мной тоже в жизни кто-то не прощён.