«Пианистка вырезала на нарах клавиатуру и беззвучно играла дико искорёженными
пальцами на этом самом необычном инструменте XX века». И сила этой игры была
такова, что окружающие слышали музыку!
Книга П. Пергало "Через пармскую стынь"
Нежные руки мамочки.
Что может быть дороже нам?
Лаской их огорожена
Вся голубая даль.
Вот ее фото в рамочке.
Тридцать восьмой. Гражданочка.
Слава. Цветы. Овации.
Сцена. Концерт. Рояль.
Вечером стук встревоженный.
Сборы. Слова прощания.
Слезы и обещания.
С ней воронок исчез
В темный и отмороженый,
Тундрою искореженый,
Жизнь ее искалечивший,
Непроходимый лес.
Рельс на работы тяжкие
Звал день за днем без отдыха.
Следом цинга уродиха
В жизнь закрывала дверь
Палками и фуражками,
Мокрыми каталажками,
Голодом, жутким холодом.
Где тот рояль теперь?
Нары все искровавивши,
Как же хватало силы им
Наперекор насилиям,
И кумовским пайкам,
Скромно платок поправивши,
Гвоздиком резать клавиши,
Каторгой искорёженым,
Женским ее рукам?
Скинув от влаги грузные
Стеганки обветшалые,
Скорбно плелись усталые
В сырость и полумрак.
Шумно возились узники.
Вдруг зазвучала музыка
Брамса, Шопена, Моцарта.
И замолчал барак