Мой космический цветок

Михаил Наливайко
Мы с женой приехали на берег Тагила пособирать черники, посмотреть, проклёвываются ли где грибы. Но сборщик ягод из меня оказался никудышний; разболелась поясница. На треть наполненный старый эмалированный бидончик я поставил на пол в машине, и решил прогуляться. Недалеко на поляне уже годы, привлекая первоклассной галькой рябчиков и глухарей, находилась куча речного песка. Когда-то военные, наверно, насыпали её. Вот я и направился к этой куче. Не доходя метров двадцать до кучи, заметил на её вершине что-то напоминающее зеркало прожектора. И диаметр совпадал – сантиметров тридцать пять. И низ чёрный, как обычно, а сверху зеркальная отражающая поверхность. Одно было странно – окружность  была не гладкой, а резной. Решив, что кто-то попутно вывез мусор в лес, я не стал подходить к куче и разглядывать необычный предмет.
На следующий день история повторилась, но очень удивила. Необычный предмет был практически в два раза больше диаметром. И любопытство взяло верх. Я осторожно приблизился и заметил, что предмет вздрогнул. А когда прикоснулся к нему рукой, то почувствовал, что он дрожит, как больная птица. Собой он напоминал развернувшуюся чашечку цветка чертополоха. Верхние чешуйки были самые длинные, с чёрным зеркальным отливом. А посередине чашки располагалось обычное зеркало в диаметре около двадцати сантиметров. Ближние ко мне чешуйки были немного помяты и сцеплены между собой. Я протянул руку и поправил их. Цветок ответил мне более активной дрожью и шевелением кончиков самых длинных чешуек. Сомнений в том, что это живой организм, уже не оставалось. Я осторожно запустил под него левую руку и решил приподнять. Цветок снова задрожал, как живое существо, боящееся боли, но рука всё-таки приподняла ближний край цветка. Моему глазу открылась страшная рана. От мятых чешуек по радиусу шла трещина сантиметров шесть, и дойдя до края круглого зеркала, свернула по часовой стрелке почти на девяносто градусов. В трещине на фоне тела, напоминающего сероватую мякоть зефира, находилось несколько мусорин. Чтобы убрать их, я достал перочинный нож, но когда открыл лезвие, то не решился  на это. Лезвие же стальное, и поверхность цветка явно металлическая, сомнений в этом не было. Это прекрасно ощущалось руками. Боясь возникновения электрохимического контакта, пришлось срезать с рядом растущего куста ветку и вырезать из неё подобие скальпеля. Осторожно, чтобы не оставить в ранке тканей древесины, убрал все инородные тела. Я подвёл под цветок левую руку и «взгромоздил» его на ладонь. Он был практически невесом. Отходя от кучи, заметил, что цветок начал поднимать чешуи, а потом закрылся совсем. Он делал это медленно и аккуратно. Через полминуты он напоминал огромный плод венгерской сливы с ямочкой на верхушке. Нижние чешуйки разошлись, и у меня появилась мысль, что, пропустив шпагат между ними, цветок можно сжать. Дошёл до машины. Правой рукой открыл багажник, где у меня всегда находится много всякого барахла, и отыскал в нём кусочек нейлоновой нити. Положив цветок на капот, я стянул его шпагатом. Мне казалось, что цветок контролирует и одобряет мои действия. Он сохранял спокойствие и не дрожал. Оставалось только одно – положить его в машину на заднее сиденье, что я сделал. Через полчаса подошла жена, и я показал ей находку.
- Да, ты у нас без приключений не можешь. Ты всегда что-нибудь найдёшь: то голубей раненых, то стрижей. А теперь летающую тарелку.
- Да не тарелка это, я тебе говорю, а цветок.
- Какая разница, пусть цветок…. И что теперь с ним делать будем?
- Может, в Нижнюю Салду в больницу увезём. Там промоют спиртом. Мне кажется, он способен восстановиться.
- А ты думаешь, спиртом можно?
- Он, вроде, как металлический…
- Это снаружи, а внутри живая ткань, и не окажется ли для неё спирт смертельным?
- Не знаю.
- Ну, теперь знаю - не знаю, остаётся одно – ехать домой. Заводи машину.
Три километра лесной дороги ехали очень осторожно. Жена постоянно поглядывала на цветок.
- И как он там? – спросил я.
- Хорошо, он даже не качается.
- Ну и, слава Богу!
Когда лесная дорога кончилась, мы облегчённо вздохнули, но ехать долго не пришлось. Буквально через полкилометра мы оказались под действием мощного светового луча. Я посмотрел в боковое стекло. Половина светло-жёлтого круга бежала по дороге на одной скорости с машиной. Оставалось одно – остановиться.
- Вот это да! – заволновалась жена. – То ли ещё будет!..
Я ей ничего не ответил, а вышел из машины и посмотрел, откуда бьёт этот луч.
На расстоянии ста пятидесяти метров от нас и на высоте не более пятидесяти висел светящийся объект. Внешний контур определялся трудно, но общий вид напоминал форменный кекс с дырой посередине. Даже по периметру были такие же бугорки. Из переднего по ходу перемещения объекта и выделялся луч. Несмотря на солнечную погоду, он был ярок, с лёгким желтоватым оттенком, и совершенно не слепил глаз. Постояв несколько секунд, ожидая каких-нибудь дополнительных сигналов и не дождавшись их, понял, что цветок придётся доставать. Мне с такой техникой тягаться не было смысла.
Когда цветок снова оказался на моей руке, он снова задрожал, боязненно задрожал. Из этого стоило понимать, что гости, остановившие нас, для цветка далеко не друзья. Но потом он как-то обречённо затих и начал раскрываться. Я положил его на дорогу.  С заднего края объекта, висевшего над землёй, выделился второй луч, мутный, желто-серого цвета. Он медленно приблизился к цветку, потом обхватил его снизу кольцом и, как язык хамелеона, закручиваясь, унёс его. Следом за мутным лучом-языком исчез и световой луч. Объект начал удалять на северо-восток и тут же потерял свою видимость, как будто на фоне неба ничего и не было.
Мне жаль было этот цветок, но навряд ли я мог стать его спасителем. Хотя… кто его знает. И кто его забрал, тоже неизвестно.
Проснулся я не резко, как бы отошёл от какого-то дела. Глаза открывать не хотелось. Рядом тихонько похрапывали ещё двое таких же, как и я, после реанимации. Их привезли вчера, меня днём раньше. Интересно, что им снится. Но я свой сон постараюсь не забыть. Несколько раз прокрутил его в памяти, как необычный фильм собственной судьбы. Я постарался запомнить всё до мелочей.
Моим соседям в эту ночь ничего не снилось.