Впереди был Суэцкий канал, место всемирно известное своей нервотрепкой для штурманов и механиков. Зашли на рейд порта Суэц, встали на якорь в ожидании портовых властей. Быстро подвалил лоцманский катер, на котором прибыли карантинный врач, лоцман и представитель администрации порта. Вся компания сразу направилась в каюту капитана, проверять документацию - обычная формальность, но для большинства из нас это было впервые-и арабы и Канал.
Карантинный доктор, лысый ,пузатый коротышка с большим крючковатым носом, прибыл в сопровождении долговязого, тощего типа в некогда белом халате с огромным портфелем-видимо это был санитар, сборщик обязательного «бакшиша».
Не удовлетворившись документами, доктор с важным видом решил проинспектировать и мою амбулаторию. Прихватив себе несколько упаковок антибиотиков и еще кое-чего по мелочам, коллега, наконец , с важным видом поставил свою закорючку на разрешении на вход в Канал. Глядя на раздутый портфель его помощника , можно было с уверенностью предположить, что бакшиш им обломился неплохой. В принципе, особых материальных потерь мы не понесли, предусмотрительный старпом еще в Японском море выменял у наших рыбаков на солярку две бочки соленой кеты и два ящика копченой горбуши. А уж консервами нас затарили до отказа.
Портовики с важным видом сошли с парадного трапа на катер и убыли. Капитан с мостика их приветствовал, приложив руку к козырьку замызганной белой, в цветочек, кепки, прихваченной им второпях с вешалки. Штурмана давились хохотом, глядя на важного кэпа, облаченного в белый парадный китель, отлично гармонировавший с видавшей виды кепчонкой.
Танкер малым ходом двинулся к входу в Канал, по пути приняв на борт две шлюпки с живописными оборванцами-швартовщиками. В их функцию входила швартовка потерявшего ход судна к борту Канала. Такое часто случалось раньше, но в современности являлось в большей степени традицией и очередным законным способом отъема валюты с каждого судна. Арабы чинно расселись на палубе возле своих шлюпок и стали копаться в своих мешках. Их надлежало кормить, ну и преподнести скромный бакшиш, что и было сделано.
Надо сказать, что мы уже были предупреждены о некоторых особенностях поведения арабов-швартовщиков на судах: хлопцы любили тырить изделия из цветного металла (особенно латунные заглушки на танках) и не гнушались прихватить какую-либо мелкую вещицу из кают. Поэтому , во избежание инцидентов, часть дверей была в надстройки задраена, на проходах встали вахтенные. Меня поставили на левом шкафуте у открытой двери к трапу, ведущему на мостик.
Судно вошло в Канал и потянулись оживленные кварталы портового Суэца, склады и причалы. На главной площади был виден подбитый израильский танк «Центурион», ворвавшийся туда еще в 1973году, и оставленный на память о лихом рейде еврейских танкистов.
И тут от группы швартовщиков отделилась солидная фигура в некогда белой чалме, относительно чистой майке и рваных джинсах. Судя по повадкам-«старшой», а несколько босоногих арабов пошли по палубе легкой, фланирующей походкой ,изображая откровенную скуку. Старшой подошел ко мне и знаками показал, что ему надо на мостик. Мучительно напрягаясь ( учил немецкий) ,я извлек из памяти несколько английских слов и выдавил фразу:
-Ноу бридж. Гоу ту чиф мэйт- и провел к каюте старпома.
Не хватало такое чмо еще на мостик вести, там только капитан с лоцманом и ходовая вахта должны находиться. Вернулся на место и стал прислушиваться к диалогу из каюты старпома. Наш «чиф» Иван Коляда ,старый каботажник, строил английские фразы интуитивно, перемежая с матом.
-Вэри литтл презент !- борзо заявил старшой.
-Ни х..себе литтл!. Я, б…, ред фиш сам не каждый день ем- удивленно ответствовал чиф.
-Ай гоу ту мастер-настаивал старшой.
-Гоу ту зе на х…-невозмутимо ответил чиф. Больше капитану делать нехрен, как со всякой шушерой общаться!
После чего последовал смачный звук пинка, и по трапу, раздувая усы, резво скатился старшой и опрометью кинулся к шлюпке, придерживая чалму. За ним невозмутимо вышел старпом, подошел к шлюпкам и мелом по палубе провел черту, знаком пояснив, чтоб за нее арабы не ходили. Тут же на место вернулись озадаченные остальные швартовщики и до самой Исмаилии больше не высовывались. Как позднее оказалось, хлопцы безуспешно пытались голыми пятками вывинтить латунные заглушки, ранее предусмотрительно затянутые двумя дюжими матросами. За спектаклем исподтишка , давясь хохотом, наблюдали из баталерки донкерманы с боцманом,
Египетский лоцман, наблюдавший эту картину с мостика, сказал капитану ,что давно надо было так сделать,ибо наглости швартовщикам не занимать. А лоцманы Суэцкого канала - это очень уважаемые в Египте люди, настоящие профессионалы своего дела, пользующиеся большим авторитетом среди моряков всего мира.Зря не скажут…
За Суэцем потянулись пустынные берега Канала, на которых еще не были убраны следы прошедшей войны - разрушенные, начинающие затягиваться песком окопы и бункеры «Линии Барлева» , кое-где ,на левой стороне , огневые позиции египетской зенитной артиллерии.
С мостика хорошо были видны подбитые при штурме египетские танки Т-55 и Т-62, американские М-60 и английские «Центурионы,» разбросанные до самого горизонта, постепенно заносимые песками Синайской пустыни.
После недолгой стоянки в Горьких озерах ,переждав встречный караван судов, танкер снова двинулся в путь, снова потянулись пустынные берега с редкими оазисами и машинами, идущими по параллельному шоссе, встречались и отары блеющих баранов с непременными пастухами-антураж, не менявшийся, наверное, со времен фараонов.
В Исмаилии , на середине Канала ,сменился лоцман и швартовщики . Стало уже изрядно надоедать созерцание берегов, изредка оживляемое маленькими городишками. На самом берегу канала, в оазисе, виднелись здания городка Эль-Кунейтра, изрядно подпорченные израильской артиллерией, с наспех залатанными дырами в стенах. Но городок жил!
Еще немного и пошли пригороды Порт-Саида, бесчисленные склады, заводы, колонны машин. Закатное солнце было закрыто городским смогом, стало уже холодать - чувствовалось дыхание Средиземного моря. Наконец долгое, шестнадцатичасовое путешествие по Каналу закончилось.
Распрощались с лоцманом, подцепили к буксиру шлюпки швартовщиков , и танкер, наконец, дал полный ход, вырвавшись из узости Канала. К нашей всеобщей радости. Правда, у выхода в море еще торчали мачты затопленных в войну кораблей, нужно было маневрировать в темноте . Но это уже было делом привычным…
Утром на собрании комсостава в кают-компании капитан сообщил, что пока не решен вопрос с тем, куда пойдем на ремонт, Москвой приказано идти на якорную стоянку в залив Сидра и ждать приказа. Делать нечего, взяли курс на Ливию, держась в пределах видимости берегов Киренаики.
Климат здесь уже другой, не было ставшей привычной влажной духоты тропиков, по карте видно было, что проходим вблизи мест боев , знакомых по истории второй мировой –Тобрук, Бардия, Эль-Аламейн, Бизерта. Возле Бизерты я испытал странное чувство - вглядываясь в берег, в песчаном мареве чудились мачты кораблей русской врангелевской эскадры. Как оказалось -это чувствовал не я один.
В заливе Сидра встали на якорь, открыли горловины танков - началось проветривание. Над судном повисло марево от испарений , впрочем быстро развеиваемое береговым бризом. Залив был пустынен, только возле нас кружил ливийский ракетный катер-вроде как охранял. Народ, не занятый на вахтах загорал на верхней палубе надстройки.
На второй день безмятежное стояние было нарушено - радисты перехватили сообщение о том, что американские «Томкэты» с авианосца 6-го флота сбили несколько ливийских самолетов Су-20,направлявшихся в район их патрулирования. Видимо полковник Каддафи опрометчиво решил
проверить бдительность американцев. Но не учел, что «Томкэты» могут сбить цель дальнобойными ракетами, не вступая в ближний воздушный бой. Дело запахло керосином-могла начаться заварушка, в которой нам перепало бы тоже. Одинокий танкер без хода в пустынном заливе и рядом ракетный катер с жалкой пушчонкой-очень лакомая цель.
Так, в тревожном ожидании, прошел еще день. На следующее утро пришла шифровка из штаба 5-й оперативной эскадры - танкеру надлежало прибыть в точку якорной стоянки «52»,где и ожидать распоряжений из Москвы. Точка находилась на банке вблизи территориальных вод Туниса.
На банке стояло на якорях соединение наших кораблей и вспомогательных судов Черноморского флота во главе с крейсером «Жданов» - кораблем управления, на котором и находился штаб эскадры. Танкер встал на якорь вблизи крейсера, капитан и первый помощник с контрразведчиком отправились на катере за инструкциями. Вернулись на двух катерах с небольшой компании офицеров крейсер и флагманских специалистов -для проверки готовности служб.
Принесли и радостную весть - нам приказано на ремонт следовать во Францию, в Марсель! Ждали в Москве некоторое время, пока наш «Судоимпорт» определится с фирмой ,сроками и заключит контракт. По пароходу радостно загудели-во Францию наши дальневосточники еще не заходили , ожидалось нешуточное приключение. Офицеры прошли в каюту капитана совещаться, народ разбрелся по каютам – обсуждать перспективы и строить планы.
Я вышел на палубу, чтобы посмотреть на корабли эскадры. Тут были и БПК и тральщики, два эсминца 56-го проекта, плавмастерская, танкер «Иман» и небольшой рефрижератор.
Удивило то, что посреди эскадры на якоре стоял морской буксир под флагом итальянского ВМФ, в большой рубке виднелись белые чехлы офицерских фуражек. Утыканная антеннами надстройка свидетельствовала о том, что это явно разведчик!
Спросил у мичмана, старшины крейсерского катера , как это они терпят под носом шпиона, ведь он прослушивают и просматривают все!
Мичман только ухмыльнулся:
-А чего они услышат-то? Наши, в основном, на палубах матом разговаривают. А если чего надо- флажками или « ратьером» .Да и корабли, считай, рядом стоят. Так что это мы скорее макаронников материться научим, чем они у нас чего – нибудь выведают. Корабли у нас не шибко новые, без секретов.
Тут меня позвали, на борт прибыли еще несколько офицеров, среди них и начмед эскадры. Посмотрел мою амбулаторию, рекомендовал пополнить инструментами и медикаментами аптеку .Тут же заполнили заявку, подписали у капитана. Расстались почти друзьями…
Следующий день начался с суматохи. На судно прибыл контр-адмирал ,начальник политотдела эскадры с офицерами, нас собрали в столовой команды и начали инструктаж- уже третий по счету. Слушали «в пол-уха» надоевшие страшилки про козни и происки иностранных разведок, правила поведения в капиталистической Франции. Короче, «звериный лик мирового империализма» расписали в цветах и красках! До того убедительно, что один из наших матросиков, по-школярски поднял руку и откашлявшись, попросил его не спускать на берег, во избежание провокаций и похищений, так как он у мамы один!
Адмирал, поняв что перегнул палку со страшилками, поспешил пацана утешить, что такие вещи случаются редко. Но, мол, бдительность все равно терять не надо!
Вечером танкер снялся с якоря и взял курс на Марсель. Через два дня в утренней дымке показались белые скалы гор Марсейвер и громадный город, раскинувшийся в долине .
Якорь бросили на внешнем рейде, формальности заняли не более получаса - на удивление быстро. Таможенник шлепнул печать, портовики подписали документы, представители фирмы ASMP проверили загазованность танков.
Затем танкер средним ходом тронулся в порт, к заводским причалам. Проходили мимо супертанкера «Батиллус»,бывшего в отстое в одном из портовых бассейнов .Наш пароход казался жалкой щепкой ,на фоне этой громадины, длиной с футбольное поле. Буксир быстро подтолкнул танкер к причальной стенке, рабочие приняли швартовые концы.На причал подали трап, стих шум натруженного главного двигателя .Все, пришли…Здравствуй, Франция! (следующие события в рассказах серии "Ma belle France")