С давних времен существует практика богатого украшения сакральных предметов. Среди прочих предметов, достойных драгоценного «облачения», всегда были священные книги – Библии, Евангелия. Книги не только одевали в золото и серебро – еще и тексты исполнялись драгоценными материалами.
«Фоны пурпурные здесь письмена золотые покрыли;
Алою кровью гремящего царство открыто небес;
Радости райские нам звездный чертог обещает;
В ярком сиянье торжественно слово господне блестит.
Божьи заветы, одетые алыми розы цветами,
Нас сопричастными делают таинству крови его.
В светлых же золота искрах и нежном серебряном блеске
К нам нисходит таинственно белое девство небес...».
(Перевод О.А. Добиаш-Рождественской, опубликовано в ее книге: История письма в средние века. М., 1987).
Эти гекзаметры Годескалька – введение, которое писец предпосылает выполненному на пурпурном пергамене Евангелию времени Карла Великого (конец VIII – начало IX вв). В Западной Европе как раз в этот период растет интерес к изготовлению драгоценных кодексов.
А в Византии этот обычай и не умирал – там действовали не отдельные мастера драгоценного письма, но цехи хрисографов – «золотописателей». Драгоценность рукописи подчеркивалась иногда окраской пергамена. Для семейства византийского императора священные книги делали на пергамене, окрашенном в пурпур.
Вот к таким блистающим золотом и серебром византийским временам и относится украшение коллекции Российской национальной библиотеки, бриллиант, сокровище из сокровищ – сармисахлийский Пурпурный кодекс. Codex Petropolitanus. Пурпурное Евангелие VI века...
К ноябрю 1896 г., когда Пурпурное Евангелие включили в рукописное собрание Императорской Публичной библиотеки (ИПБ), в научном мире оно было уже известно. Отдельные его листы входили в различные собрания.
Ватиканская библиотека получила 6 листов еще до 1600 г., 4 листа купил сэр Роберт Коттон – сейчас они хранятся в Британском музее. 2 листа попали в Венскую императорскую библиотеку между 1609 и 1670 гг. 33 листа обнаружились в середине XIX в. на дне сундука в библиотеке монастыря Иоанна Богослова на Патмосе.
По одному листу попало в Афинский и Салоникский Византийские музеи, в частную коллекцию маркиза Спинола в Лерме (Италия), в библиотеку Моргана (Нью-Йорк). А основная часть кодекса, 182 листа, по слухам, хранилась в церкви малоазийского селения Сармисахлы.
Надежды коллекционеров на приобретение кодекса подкреплялись сведениями о том, что бедная греческая община Сармисахлы не прочь продажей драгоценной книги поправить положение и своего селения в целом, и храма – в частности. Четыре года англичане и американцы вели с общиной переговоры, «цена вопроса» с 400 фунтов дошла до 1200 – но продажа не состоялась.
Для России же история с Пурпурным кодексом началась в 1895 г. В феврале этого года открылся Русский Археологический институт в Константинополе (РАИК). Его директором стал знаменитый византинист Ф.И. Успенский, а почетным председателем – российский посол в Османской империи А.И. Нелидов, любитель искусств, коллекционер.
В сентябре того же года путешествие по Центральной Анатолии совершил член РАИК Я.И. Смирнов. Он и узнал от местных греков о сохраняемой в Сармисахлы рукописи – и об охоте за ней коллекционеров. Добраться до самой деревни Смирнову не удалось.
Греки к русским путешественникам относились приветливо, а вот турки, особенно подростки, – не очень, в иные местности заглядывать было опасно. Но лист рукописи Смирнов все же увидел – автор книги об истории Каппадокии Анастасий Левиди предоставил русскому путешественнику этот лист для знакомства.
Встретившись с посредником сармисахлийцев, деревенским аптекарем, Смирнов получил обнадеживающие известия: рукопись греки готовы продать; посредники разосланы по разным городам; американцы предлагали 900 турецких лир – но предложение отвергнуто, потому что святую книгу община хочет отдать не «этим протестантам», а единоверцам – православной России.
И вообще – греческие крестьяне намерены подарить (!!!) Евангелие российскому царю – и получить от него в подарок же тысячу турецких лир, чтобы община на эти деньги могла содержать два сельских училища... Рациональный Смирнов объяснил, что проще все ж продать книгу – и не царю, а Публичной библиотеке. И начал хлопотать.
Тем временем при посредничестве Смирнова директор РАИК вышел на стамбульского представителя сармисахлийцев, получил у него для палеографического исследования лист рукописи. Оценив значительность памятника, он вместе с послом Нелидовым со своей стороны стал ходатайствовать о покупке кодекса перед директором ИПБ А.Ф. Бычковым.
И – разбились все надежды! Библиотека такими деньгами – десять тысяч рублей – не располагала, более того – неоднократно получала от Министерства финансов отказ в «отпуске... сумм значительно меньших».
Отчаяние Смирнова было безмерно. Он писал Н.П. Кондакову (известному исследователю византийской и древнерусской живописи): «...о моем предложении купить Публичной библиотеке пурпурный кодекс... она отказалась (Бычков) за дороговизною-де. Вот тут и старайся для чертей и ослов!» (цитаты в тексте по: Медведев П.А. Из Сармисахлы в Петербург (из Истории Пурпурного Евангелия) // История в рукописях и рукописи в истории. Сборник научных трудов к 200-летию Отдела рукописей Российской национальной библиотеки. СПб., 2006. С. 347-362).
Однако «черти и ослы» все ж помогли. Бычков в письме к Нелидову подсказал хороший ход. Близилась коронация Николая II, накануне такого события как раз политично было бы организовать «поднесение означенного Евангелия владельцами Государю Императору» – все с той же просьбой ответного денежного подарка.
Нелидов написал письмо к президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу о содействии в приобретении кодекса – либо Академиею, либо Эрмитажем, либо – лично Государем. Резолюция Николая II на письме была: «Прошу распорядиться немедленно о приобретении этой редкости на мой счет сполна. Н.».
Мгновенно были переведены деньги в посольство, мгновенно же в Сармисахлы отправился консул А.Д. Левицкий. После многочисленных церемоний, торжественных и трогательных, Евангелие в присутствии священника сармисахлийской Никольской церкви отца Иоанна и местных жителей было опечатано и передано посланникам русского царя.
Левицкий осмотрел местные храм и школу – нашел, что церковь «маленькая, неблаголепная, бедна утварью и без колокола»; школа тесна для 150 учащихся мальчиков и девочек, притом учатся только читать по-гречески. Он подарил общине серебряные позолоченные церковные сосуды (в дополнение к обещанным «подарочным» деньгам).
В течение некоторого времени драгоценный кодекс хранился в русском посольстве, его изучали сотрудники РАИК – результаты исследования были позднее опубликованы. В Петербург рукопись вез сам посол, он же 1 мая 1896 г., за полмесяца до коронации, вручил Николаю II Пурпурный кодекс.
Рукопись уникальна во всех смыслах. Это и произведение книжного искусства, и памятник истории, и памятник письменности, один из самых ранних евангельских текстов.
Выполнена она на выкрашенном пурпуром пергамене, текст написан в две колонки унциалом – округлыми мягкими серебряными буквами, элементы которых не выходят за пределы двух параллельных линеек; титулы и «священные имена» написаны золотом.
Предположительно Евангелие состояло не более чем из 456 листов. Разделена была книга, скорее всего, в эпоху крестовых походов. Каждый из фрагментов зажил собственной жизнью. Почти столетие высказывались намерения о «богатом» издании этой рукописи.
Но лишь в 2003 году исполнилось чаемое – греческим издательством «Милитос» было предпринято факсимильное издание кодекса, в котором оказались соединены все известные фрагменты. Так подарок русскому царю стал наконец доступен для изучения всему научному миру.