Огни арену освещают,
Там представление идёт,
И укротитель представляет
Зверей клыкастых всех пород.
Пантера чёрная сверкает
Холодным изумрудом глаз
И укротитель точно знает,
Что в номере она – алмаз.
Вокруг неё идёт огранка
Из полосатых, рыжих злюк.
Их шерсть блестящая так манка,
От взглядов же берёт испуг.
Лишь укротитель не боится,
Он держит всех на поводке,
И плётка жёсткая, как птица
Взлетает вверх в его руке.
Артисток злых то бьёт, то гладит.
То сахар сунет ловко в пасть.
То хитрым жестом вдруг обманет
За ловкость радуется всласть.
И лишь пантере не досталась
Пока жесть плётки по спине.
Она в любимицах осталась
За артистизм наедине.
Она так ластится умеет,
Мурлыкать и в глаза смотреть
А укротитель тихо млеет,
И не, боясь в огне сгореть.
Он верит этой чёрной бестьи,
Ведь хитростью берёт она.
Своими сказками и лестью
Умаслить сможет и слона.
Но мстить она за всё умеет
За то, что быть лисой удел.
За то, что в клетке и не смеет
Уйти, и цирк её предел.
Она завидует собратьям,
Что ловко бегают в лесу.
Она же в чёрном вечно платье
Должна играть всегда лису.
Неведомо тому артисту
Что, укрощая зверских дам,
Он гладит мило эту киску,
Поддавшись на её обман.
Она не может, как те львицы
Барьеры брать, в огонь нырять.
Она лишь может мягко льститься,
Но, разозлившись разорвать!
Когда узнает, что мурлыча,
Вдруг не понравится она,
Пантера в стойку и добыча
Вмиг на куски разделена.
Мораль у басни такова,
Бывает лесть страшнее зла,
Был укротитель недалек,
Спастись он от клыков не смог.