Есть так много вещей, на которые мы не обращаем внимание. Но они-то, в принципе, и есть жизнь.
Я вышла из дома, чтобы отправиться на автобусную остановку, и добраться до мамы, т.к. я у нее сегодня обедаю. Я торопилась по дороге, чего обычно не делаю, но все равно успевала смотреть на этих людей, слышать их, и осознавать, что это - жизнь.
Хорошая погода. Кот, сидящий на крыше автомобиля. Какая-то пара на балконе второго этажа делает шашлыки. Слева от меня, на улице Эс, 32, мужчина громко выражает свои мысли на английском. А я бегу дальше. Я не хочу опоздать на свой автобус. Это узкая улица и исковерканный тротуар, и какой-то водитель громко бибикает мне сзади. Как будто он может меня задеть. Но он не может. Наверное, он просто хотел, чтобы я увидела его джип...его огромный джип...
Чтобы спуститься вниз по ступенькам на следующую улицу, необходимо преодолеть несколько препятствий из припаркованных машин. Впереди меня идет мужчина со своей дочкой, белобрысой, с хвостиками. Он держит ее в руках. Мне навстречу продвигается религиозный еврей и пялится на меня ничуть не смущаясь, хотя ему и запрещено это делать. А я спускаюсь дальше. Сегодня очень оживленно, несмотря на субботу. Вот что значит хорошая погода.
На остановке сидит дедушка с вещами, рядом с ним стоит еще один и что-то втирает насчет великих концертов, которые он делал в России. Но не в Израиле. Здесь он подыгрывает на свадьбах и разного рода мероприятиях. И когда он садится в автобус, и мы едем, он звонит своей жене и докладывает ей: «Люба, я сел в автобус». И Люба, на той стороне провода, безмерно радуется этому обстоятельству.
Мы едем относительно быстро, т.к. сегодня суббота, и нет транспорта как в течение недели. Но путь преграждают разные машины, пытающиеся припарковаться или, наоборот, пытающиеся выехать из парковки и вылезающие непонятно откуда. Но наш водитель не обращает на это никакого внимания. Он не психует, не ругается, не свистит нервированно. Нет, он их объезжает абсолютно спокойно, если есть такая возможность. Если нет, то он ждет, пока машина, с ее водителем влезут, куда им надо, и продолжает свой путь. Либо, если ждать нечего, он слегка бибикает пару раз, не агрессивно, и вдруг из киоска выбегает какая-нибудь красивая женщина, на которую просто невозможно сердиться, и продвигает свой транспорт, и мы двигаемся дальше. И водитель напевает что-то такое легкое и веселое; и я понимаю, что, скорее всего, он заново влюблен в свою жену, с которой только что разговаривал по телефону. Потому что такой спокойный водитель, относящийся ко всем возникающим препятствиям с философским спокойствием – необычайная редкость в Израиле, да еще и в субботу – единственный выходной день.
Параллельно мне сидит пара иностранцев, которые, хоть и знают иврит, но перемежают его с английским через каждые два слова. Даже не слыша их, я поняла, что они иностранцы: они зашли в автобус после меня. Мужчина прошел немного вперед, пропустил свою даму сесть, помог ей, придерживая нежно за спину...Мне всегда приятно это видеть. Это оставляет надежду, что я могу встретить такого же мужчину. Который заботится о своей женщине. Любит ее. Ценит ее. Я наблюдала за ними краем глаза, и сказала себе, что либо это русские предыдущего поколения, либо иностранцы. И оказалось-таки да, иностранцы. Англичане, скорее всего.
...Когда я выходила из автобуса, водитель обратился ко мне с пожеланиям хорошего дня...Да, встречается и такое в Израиле...
После встречи с мамой я спустилась вниз, к морю. Невероятное количество народа встретило меня на берегу. Дети, пары, молодежь, пенсионеры. И все это – шумело, кричало, бегало, радовалось – осознанно и неосознанно – хорошему, теплому дню конца ноября. Прибою, закату, чистому небу. В конце прогулочной дорожки я остановилась посмотреть на солнечную дорожку в море. Она светилась и переливалась. Радовалась вместе с нами всеми этому теплу.