-Так что можно? – повторил он вопрос.
-Да, конечно – отойдя, произнесла я.
-Вероника, нам пора – послышал мамин голос.
Но не милый, заботливый мамин голос, а строгий, диктаторский.
В ее глазах была холодность, будто я не ее дочь. А всего лишь клиент.
Мама всегда уходила в работу с головой. Но сейчас она делала это, чтобы ослабить свою боль от утраты и в натянутых отношениях между нами. Действительно, только сейчас меня осенила эта мысль.
Может дело не во мне, а в ее психики. Тогда я была права про психушку.
Я невольно улыбнулась.
-Я вижу тебе пора, Ник – проговорил Захар, привлекая меня к себе.
Я медленно поддалась ему, и он меня … обнял. Всего лишь обнял. А мои мысли уже строили планы, как мы за ручки гуляем по парку. Я ожидала большего. С тем что-то надо делать. Это же не нормально. Я ведь не влюбилась! Или влюбилась?
-Пока – грустно протянула я.
-Не грусти. Еще увидимся – бросил он, и пошел дальше.
А я поникшая медленно пошла в сторону матери. Ее лицо выражало какую-то озабоченность, и еще ее помощник нашептывал ей что-то на ухо.
-В кафе? – грубовато кинула я.
-Нет, планы изменились. Домой – бросила она помощнику. И тот побежал на улицу, как собачка за косточкой.
Люди могут стать, кем ты захочешь, когда у тебя много денег и авторитет. Я не любила таких «подлиз». Я, скорее их даже не понимала: Зачем перед кем- то унижаться ради пару тысяч долларов в месяц. Я никогда не стану такой. Не буду перед кем-то преклоняться.
А точно, я же Снегова и у меня столько денег, что мне не нужно преклоняться. Но если бы у меня не было таких денег, какой я была бы. Как бы сложилась моя жизнь, не решив, отец однажды рискнуть всем.
-Кто это был? – донесся до меня голос матери.
-Захар, мой друг. А что?
-Мне нужна фамилия – как-то холодно кинула она.
-Я не знаю. И если бы знала, я бы не сказала.
Она нервно поджала губы. Скорее всего, хотела что-то сказать, но промолчала.
Сев в машину, мама начала с кем-то очень громко разговаривать, чуть ли не орала в трубку. Мне стало не по себе, и отвернулась к окну.
Оставшись в каком-то коконе одиночества, я поняла, что моя жизнь ничтожна: у меня не было подруг, друзей. Большим моим горем было не продажа сигарет в маленьком магазине. У меня не было любовных разборок, ссор с подругами и разговоры о тряпье.
Но сейчас что-то изменилось. Хотя многое изменилось. У меня появились «друзья». Я не уверена, могу ли я их считать друзьями. Ведь, у нас нет друг у друга номеров.
Точно они мне не друзья, они мои знакомые, которые даже фамилию мою не знали. Хотя, если один который знал. Захар.
Захар. Он такой добрый веселый. В моей ситуации он, скорее всего пару дней походил один, а потом где-то с компанию зависал. Мы с ним разные: он часть чего-то глобального, какого круга лиц. А я…А я лишь Вероника Павловна Снегова. Мне было проще в одиночестве, чем среди людей в масках.
Думая о себе, я вспомнила первую встречу с Марком. Он мне казался каким-то родным, что-то в нем заставляло меня ему доверять. Было ощущение, что я знаю его. Не смотря на то, что мы знакомы всего две недели плюс-минус. И общались всего два раза.
За своими размышлениями я не заметила, как мы приехали.
Выглянув в окно, я произнесла:
-Милый дом, милый.
Мать не обратила внимание на мои слова, и я решила удалиться к себе в комнату.
Уже подходя к двери, я услышала ее.
-Ник, вечером у нас благотворительный вечер. Надень какое-нибудь вечернее платье. Хорошо?
-Мне обязательно там быть? А вдруг я сбегу от туда. Или вилкой кого-нибудь убью –гневно сказала я.
-Ты права. Платье я выберу сама – кинула она и вперед меня направилась в дом.
Я стояла в недоумении. Для меня было оскорбительно ее высказывание про выбор платья. У меня хороший вкус, я могла выбрать чудесное платье.
В плохом настрое я направилась в свою комнату.