Земля-кормилица

Алевтина Лепешова
Алька училась во втором классе. Девочка занималась домашними уроками, когда в избу с шумом зашла бабушка.Она была чем-то расстроена, ругала на чем свет стоит всех: рабочих, которые уже начали строительство домов, власть, которая отобрала у нее землю…

Огород был очень большой. Летом его обмерили и оставили 18 соток вместе с домом. Очень сокрушаясь по этому поводу, бабушка все твердила: «Ведь почти ничего не оставили, все забрали. Как теперь всей семьей будем кормиться с такого маленького надела?».

По плану на отрезанной земле наметили выстроить шесть щитовых домов с приусадебными участками. Говорили, что жить в них будут машинисты паровозов. Бабушка гремела посудой, роняла ее на пол. По несколько раз переставляя ее с места на место, никак не могла успокоиться.

Алька такой ее еще не видела. Отложив уроки, она оделась и вышла во двор. Была поздняя осень. Земля уже подстыла, в воздухе пролетала снежная крупка. В огороде кипела работа. Там и сям кучами лежал строительный материал. Работала бетономешалка.

Постояв и продрогнув, Алька вернулась домой. Бабушка, немного успокоившись, сидела за прялкой: правой рукой крутила веретено, а левой направляла пряжу в нить. Убедившись, что бабушка уже не сердится, Алька начала разговор:
- Бабушка, а как ты раньше жила?

Та, немного помолчав, принялась рассказывать:
- Мала ты еще, не поймешь ничего. Ну да ладно, слушай…

Давно это было. Привез меня дед твой Иван Степанович из Перми в 1900 году. Я работала сестрой милосердия при больнице. Там он меня первый раз и увидел. Потом еще пришел. А на третий раз увез меня в Соликамск.

Состоял Иван Степанович на службе у купца. Развозил по волости швейные машинки «Зингер» - ножные и ручные: обучал людей шитью на них и продавал. Жалованья ему платили 12 рублей в месяц. А много этого или мало - суди сама: хорошая корова в то время стоила пять рублей.

Отец не дал Ивану благословения жениться на мне: богатым был и невесту сыну такую же присмотрел. А раз тот против его воли пошел, сказал: «Вот тебе Бог, а вот - порог». То есть выгнал его на полянку.

Сначала мы построили землянку, а уж потом дом, где и сейчас живем.

На берегу Усолки кругом был лес. Волки по ночам в окошко заглядывали. Железнодорожную станцию много позже построили. Мы жили как на хуторе: лес, река и наш дом. Рубили лес, разрабатывали землю. Ловили рыбу (в Усолке ее много было), для этого имели сети, бредни. Один раз муж щуку на плече принес, а хвост ее по земле волочится. Пришлось топором на куски разрубать.

Скота много держали: семь коров, пять лошадей, не считая мелкого. Зимой по хозяйству сами управлялись. Летом нанимали сезонных рабочих: сено заготовить, зерно убрать, смолотить. У нас свое гумно было. Теперь там станционный электрик с женой живут.
- Бабушка, зачем так много коров держали? - перебила ее Алька.
- Семью кормить надо, у меня пятеро детей было. Когда корову держишь - то все свое: молоко, сметана, творог, масло. Не все коровы были дойные, двух всегда оставляли яловыми. Держали их для навоза, землю-то удобрять надо. Ну а лошади, сама понимаешь, в таком большом хозяйстве нужны. На них землю пахали, возили лес, сено. Да мало ли работы! Иван Степанович ездил по волости тоже на своих лошадях. Вернется, бывало, навезет гостинцев ребятам, мне - подарков, еды всякой: сахарную голову, халву, грецких орехов, масла подсолнечного, соли пуда два.
- А что такое сахарная голова? - спросила Алька.
- Это такой большой круглый кусок сахара.

Баню истоплю, а после баньки обязательно Иван Степанович выпьет водочки. Начнет нам рассказывать, как съездил в очередной раз, каких страхов  натерпелся от волков да от бандитов на дороге...

Потом, при смене власти, скотину мы прирезали, чтобы не отобрали. Оставили одну лошадь и две коровы. Потом и эту лошадь власть забрала, и корову увели. Одна корова у нас осталась. Землю первый раз у нас давно отобрали, а сейчас уже во второй раз обрезают.
- А почему у нас сейчас нет лошади? - поинтересовалась Алька, прижимаясь к бабушке.
- Нельзя лошадь держать, не разрешают. Да и зачем она теперь? Такой маленький огород можно и самим вскопать.

Бабушка замолчала. Алька еще долго смотрела, как ловко у нее накручивается нить на веретено. Она представляла все, что рассказала бабушка: как волки по ночам в окошко заглядывают, как однажды они загрызли собаку на привязи, как дедушка едет зимой по снежному лесу, а за ним гонится волчья стая, как однажды он отстегнул им запасную лошадь, чтобы самому спастить...

Задремала Алька под звук веретена на бабушкиной перине.
- Смотри-ка, сколько напряла я за разговором-то - полное веретено! - бабушка оглянулась на Альку. - Спит наша Алька…