.
Это было в середине 50-х годов. Меня, как круглую отличницу и активистку, решили послать в Артек. Это была моя мечта, я от счастья не могла спать, готовилась, бабушкина подруга пошила мне два ситцевых платья и я уже потихоньку собирала чемодан. И вдруг мне говорят, что вместо меня поедет Неля Набиулина. Это был удар! У нее папа был большой начальник и она уже отдыхала в Артеке, но связи решили все. Я очень плакала, не могла понять, почему такая несправедливость и целыми днями лежала, уткнувшись в подушку. В это время приехал в Уфу бабушкин брат, он был намного моложе ее, и я звала его дядя Гена. Он жил в Москве и, по-моему, занимал какой-то приличный пост. Увидев меня в таком состоянии, он дал нам немного денег и сказал, что мы с бабушкой можем приехать в Москву и поселиться в комнате его друга, который пока в командировке.
Москва!! Это было круто! Я знала Москву только по кинофильмам, картинкам и песням, типа – «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля». Поехать в Москву – это намного круче, чем сейчас, например, на Багамы. Слезы моментально высохли, и мы начали собираться.
И вот я в Москве! Комната в коммуналке оказалась в самом что ни наесть центре, в Козицком переулке, рядом площадь Пушкина, а напротив боковой вход в знаменитый гастроном № 1, который все называли Елисеевским, да и сейчас старожилы так называют. Каждое утро бабушка давала мне немного денег и я, в сарафане и домашних тапочках, перебегала узенький Козицкий переулок и через боковой вход вбегала в гастроном, похожий не роскошный( по моим понятиям) дворец и оказывалась в сказке. С потолка свисали необыкновенной красоты люстры, за прилавками стояли продавщицы в белейших халатах и накрахмаленных до жесткости шапочках, а на прилавках в кондитерском отделе стояли роскошные пузатые вазы, похожие на стеклянные самовары, заполненные всевозможными конфетами в разноцветных обертках. В воздухе витал божественный запах свежее смолотого кофе ( кстати, я впервые узнала как пахнет настоящий кофе, я всегда считала, что кофе – это та бурда, которую нам давали в школьном буфете) и свежевыпеченного хлеба. Я могла бы часами бродить по залам, но голод давал знать, и я наконец-то покупала 100 грамм любительской колбасы, которую просила мне порезать красивыми кружочками и которая тоже пахла так, как никогда после ни пахла ни одна колбаса, которую я пробовала, еще 100 грамм вологодского масла и горячий калач. Про калачи я читала только в сказках, а здесь я узнала, что это такой специальной выпечки хлеб в форме большого амбарного замка, с белой ( а не с коричневой как обычно) корочкой, посыпанной мукой и с необыкновенным вкусом. Холодильника у нас не было, и мы покупали ровно столько, сколько могли скушать за один раз.
После завтрака мы обязательно шли в одно из достопримечательных мест, про которое я тоже знала только из книжек. Конечно, в первый же день на Красную площадь, где простояли полдня в очереди в мавзолей. Мне было немножко не по себе в полутемном помещении, где на постаменте стоял роскошный гроб с флагами, и где лежало нечто, похожее на манекен. Хорошо, что всех заставляли идти очень быстро и я не успела по-настоящему испугаться.
Конечно, мы ходили в музеи, где бабушка обычно садилась в одном из залов на банкетку, а я бегом пробегала еще несколько залов и мы уходили довольные тем, что музей посетили и обязательная программа выполнена. Как ни странно, из всех музеев мне больше всего запомнился Музей Октябрьской революции, во-первых, он находился рядом с нашим домом, на улице Горького, и меня туда отпускали одну, а во-вторых, там еще сохранился зал подарков Сталину, где, кроме всяких портретов, ваз и скульптур, были занимательные вещицы типа рисового зернышка, на котором в микроскоп можно было увидеть выгравированное изображение вождя.
Были мы в зоопарке, где мне больше всего запомнились горячие бублики с маком, они продавались на каждом шагу, и мартышки, которые так забавно их выхватывали прямо из рук.
Но, пожалуй, самое сильное впечатление на меня произвели аттракционы в парке Горького. Сейчас бы они показались примитивными, но тогда я ничего подобного не видела, и все деньги, сэкономленные на мороженом я тратила на них.Это восхитительное чувство, когда тебя кружат и переворачивают во все стороны, тебе и страшно, и интересно и в тоже время ты понимаешь, что ничего не случиться, просто завораживало меня напрочь.
Вечерами мы с бабушкой выходили на площадь Пушкина, покупали вкуснейший пломбир, садились на лавочку и заворожено смотрели на бегущую световую рекламу на здании, где помещалась редакция газеты «Известия».
В конце пребывании в столице бабушка купила мне красные туфли из настоящей!! кожи. Я их не надевала, берегла, что бы пойти в них в школу, но вечером доставала их из коробки, любовалась и вдыхала кожаный аромат, который для меня тоже был новым и необыкновенным.
А потом мы приехали домой, наступило 1 сентября, праздник, который я всегда ждала, потому что очень любила школу, и я надела новые красные туфли, повязала большие банты и чувствовала себя на седьмом небе от счастья. На переменах я с жаром рассказывала о поездке в Москву, но быстро поняла, что ответная реакция совсем не такая, как я ожидала, и я перестала делиться впечатлениями в школе, зато снова и снова рассказывала вечерами обо всем своей маме, которая всегда слушала меня с интересом, не переставала расспрашивать и удивляться. И тогда я поняла, что мой самый надежный друг- это моя дорогая мамочка.