Ручей Солнцестояния

Звериное Фэнтези
(Фэнтези о животных)

Роман


Пролог

Ночь уходила. Звёзды провожали её усталыми взглядами, тускнели и гасли одна за другой.  Млечный Путь таял. А по восточному небосклону разливался робкий бледно-лиловый свет зарождающегося дня.
Возвращаясь в лес, над одинокой маленькой фермой парила сова. После удачной охоты хищная птица наслаждалась жизнью, предвкушая долгий дневной сон в уютном дупле.
Звякнув цепью, из будки вышел беспородный чёрный пёс по кличке Дик. Сел и поглядел на сову. Ему было пятнадцать лет, но он по-прежнему хорошо видел и слышал. Нюх тоже не притупился.
Однако пса разбудили не звуки и не запахи. Он проснулся от плохого предчувствия. Приближалась неведомая беда. Кралась по хрупкому предрассветному покою, по тёплому безветрию, по незримой границе между весной и летом.
Одолеваемый тревогой, Дик тоскливо завыл. И в тот же момент из дома, где жил Хозяин, донёсся душераздирающий крик.
Случилось нечто ужасное, непоправимое…



Глава первая

Письмо

Хозяин пришёл в сарай позже, чем обычно, и в странной одежде. Вместо чёрного рабочего костюма на нём был розовый халат Милиты, старые штаны для верховой езды и поношенные домашние тапки. Весело напевая, он торопливо наполнил кормушки и выбежал наружу. Дверь осталась открытой, пропуская внутрь потоки золотых солнечных лучей.
- Это что, шутка? – пробурчала Кендра, белоснежная комолая коза. Она стояла и хмуро смотрела на большие железные гвозди, которые человек насыпал ей в ясли.
- Скорее, какой-то намёк, - сказал кот Рыжий, склонившись над миской с чернилами.
- А может, он проверяет нас? – предположила Долли, низкорослая каурая лошадь, в чьей кормушке тоже были гвозди.
- На вшивость что ли? – усмехнулась Данна, супруга Рыжего.
- На сообразительность.
- Ну, - Кендра отвернулась от яслей, - я достаточно сообразительная, в чём все давно убедились, однако в этом ничего не соображаю. Нет здесь ни шутки, ни намёка, ни проверки. Это… просто глупость.
- Наш Хозяин не глупец, - тряхнув чёлкой, сказала Долли.
- А я и не утверждаю, что он глупец! Но вот это, - Кендра кивнула в сторону кормушки, - это – настоящая глупость. А если ты со мной не согласна, то можешь полакомиться гвоздями. Говорят, у пони желудки хоть куда.
- Говорят, что ты должна молоко давать, - без особого раздражения огрызнулась лошадка. Она вообще редко раздражалась.
А вот Кендра всегда отличалась гневливостью. Она стала передними копытами на загородку, отделяющую её стойло от стойла Долли, вытянула шею и попыталась укусить пони за ухо. Лошадь отступила на шаг и фыркнула.
- Но если Хозяин не глупец, - пробормотал Рыжий, - тогда зачем он сделал глупость?
- Да кто ж их поймёт, этих людей, - сказала кошка и принялась умываться.
В сарай вошёл мелкий серый кот. Уголки его глаз были опущены, из-за чего он всегда выглядел печальным, даже тогда, когда радовался.
- Я смотрю, у вас то же самое, - сказал он, заглядывая в миску. – Даже хуже.
- О чём ты толкуешь, Чих? – спросил Рыжий.
- О том, что в блюдце на крыльце Хозяин налил подсолнечное масло.
- Фу! – скривилась Кендра. – Мерзость!
- Наверное, он всё же над нами подшучивает, - проговорила Долли. – Заскучал без Милиты, вот и…
На пороге сарая возник крупный чёрный силуэт. Коты и кошка инстинктивно метнулись к дальней стене, где лежали тюки соломы. Пони вздрогнула. Коза прижалась к яслям.
- Успокойтесь, - пробасил Дик, - это всего лишь я.
- Ты б хоть как-то предупреждал о своём появлении, – недовольно сказал Рыжий и лапой пригладил вздыбившуюся на загривке шерсть. – Гавкнул бы издалека, что ли.
- Да уж, - буркнула Данна и, сев на соломе, продолжила чистить свою пушистую бурую шубку.
- И зачем только Хозяин тебя с цепи спустил, зверюга ты недрессированная?! – с откровенной враждебностью поинтересовалась Кендра, устыдившаяся собственной пугливости.
- А он и не спускал, - спокойно ответил пёс. Перешёл порог и сел перед стойлом Долли. – Просто цепь была плохо пристёгнута.
- Самоволка, значит, - сказала коза, снова поставив копыта на загородку. – Ясно. Я бы тебя за это в лес выгнала, клещей собирать.
- Да угомонись ты, – вздохнула Долли. – Стервозина безрогая.
- Сама помалкивай, кляча! – парировала коза. – А комолость, как и белизна шерсти, – верный признак породистости.
- Ну конечно! – рассмеялся Чих. – А если у тебя завтра твой куцый хвост отвалится, то ты заявишь, что это верный признак гениальности.
Разгневанная Кендра ударила копытом по калитке стойла, а затем боднула её.
- Ну, подожди, недоросток сопливый! Я до тебя доберусь!
Калитка была надёжно заперта на засов, но Чих на всякий случай отошёл от неё на несколько шагов.
- Успокойтесь, - повторил Дик. И в голосе его было нечто такое, что заставило всех смолкнуть и замереть. – Случилась беда.
Рыжий посмотрел на миску, потом на кормушки в стойлах.
- Ты о том, что Хозяин вдруг решил накормить нас несъедобными вещами?
Пёс покачал головой:
- Нет, это не беда, а одно из её последствий. Неужели вы не слышали, как Хозяин кричал перед самым рассветом?
- Я всегда крепко сплю в такое время, - проворчала коза.
- Я тоже спал, - сказал Чих.
- А мы с Данной вообще гуляли далеко отсюда, - сказал Рыжий.
- А я слышала, - кивнула Долли. – Только решила, что это не Хозяин, а какой-то другой человек.
- Нет, в эту ночь других людей в округе не было, - заверил Дик. – Кричал Хозяин.
- Почему? – спросил Чих и чихнул.
- Потому, что случилась беда.
- Какая?
- Не знаю. – Пёс мрачно оглядел животных. – Но она свела Хозяина с ума.
В сарае надолго повисла гнетущая тишина. Кендра первой возобновила разговор.
- Чушь, - неуверенно сказала она. – Быть такого не может. Он просто пошутил.
Рыжий спрыгнул с тюка, подошёл к Дику и спросил:
- А что он положил в твою миску?
- Бритву и два ножа, - ответил пёс.
- И что теперь? – Долли нервно хлестнула себя хвостом. Похоже, она поверила Дику. – Что нам теперь делать?
Пёс встал.
- Перво-наперво надо проникнуть в дом и узнать, что там произошло перед рассветом и что происходит сейчас. Думаю, Кесарь в курсе. Надо поговорить с ним.
- Так чего ж ты ждёшь? – поинтересовалась коза. – Лапы в зубы и вперёд!
- Дверь закрыта, - объяснил Дик. – Открыта только кухонная форточка. Я до неё не доберусь, а вот коту это по силам.
Рыжий кивнул и, не тратя больше времени на разговоры, выбежал из сарая. Чих последовал за ним. Данна осталась на соломе. Пони, коза и пёс вопросительно посмотрели на неё.
- А ты разве не присоединишься к ним? – спросила Долли.
- Супруг прекрасно справится сам. – Кошка лизнула свою лапу. – К тому же я ещё не закончила умываться.


* * * * * *

Под окном кухни густо разрослась ежевика. Осторожно пробравшись через колючие заросли, Рыжий ловко запрыгнул на каменный подоконник.
- Подожди… меня! – чихая, прокричал снизу Чих. Продираясь через кусты, он оставлял на шипах клочья шерсти. – Я… с тобой!
- Нет! – строго сказал Рыжий. – Ты слишком часто и не вовремя чихаешь, а надо всё сделать тихо, чтобы не услышал Хозяин!
- Но…
- Никаких «но»! Оставайся здесь и… и смотри в оба. Если появится кто-нибудь чужой, крикни мне. Три раза. Понял?
- Понял, - грустно кивнул Чих.
- Вот и хорошо, - сказал Рыжий и прыгнул в открытую форточку.
Некоторое время серый кот глядел на окно, а потом неуклюже сел, вытянув перед собой задние лапы. «Жизнь – штука несправедливая, - с горечью подумал он. – Во всяком случае, моя жизнь».
Чих считал, что это он должен был командовать Рыжим, а не наоборот. И это его супругой должна была быть очаровательная Данна. Ведь он был старше Рыжего почти на целый год… Но что значит разница в возрасте, если ты уродился слабым и болезненным? Верно, ничего не значит. Поэтому любой кот мог запросто одолеть Чиха в драке, а кошки откровенно брезговали им. Они не хотели иметь с ним ничего общего даже в марте, когда всё кошачье племя ведёт себя так, будто наелось валерьянки.


* * * * * *

Соскочив на стол, Рыжий оглядел кухню. Здесь всё было как прежде: чистота и уют. Правда, смущала кастрюля, доверху наполненная ржавыми цепями. Она стояла в открытой печи, а вокруг неё, бодро потрескивая, горели берёзовые поленья.
«Плохо, - подумал кот, ощутив, как холодок пробежал по спине. – Это плохо».
Мягко спрыгнув на пол, он крадучись вышел в коридор, где на стене висели часы с маятником. Из библиотеки донёсся глухой стук. Опасливо заглянув туда, Рыжий увидел Хозяина. Всё в той же нелепой одежде человек сидел на толстом половом ковре и складывал башню из любимых книг Милиты. Каждую из них она перечитала как минимум дважды.
Кот наблюдал за Хозяином до тех пор, пока башня не рухнула. Одна из книг упала так неудачно, что порвалась. Взяв её в руки, человек разрыдался.
«Да он и впрямь не в себе!» - мысленно воскликнул Рыжий и побежал дальше, в самую большую комнату. Там стоял чёрный блестящий рояль, а на нём – клетка с зелёным попугаем.
Едва завидев кота, птица закричала:
- Помоги, Рыжий! Немедленно выпусти меня отсюда! Сию же минуту!
Голос у неё был хриплый, громкий и неприятный. Данна не раз говорила, что «вместо этого хрипуна людям следовало завести жёлтенькую канарейку. Вот уж птичка так птичка».
- Тише, Кесарь! – прошептал кот, замахав передними лапами. – Говори тише!
- Тогда открой клетку! – ещё громче заорал попугай. Ярко-красный хохолок у него на голове ходил ходуном.
Рыжий запрыгнул на рояль, подцепил когтями дверцу клетки и потянул на себя. Она распахнулась и Кесарь пулей вылетел на свободу. Дважды облетел вокруг хрустальной люстры и сел на золочёную раму массивной картины, которая висела над креслом.
- Что стряслось? – спросил кот.
- А ты сам не видишь?! – Кесарь крылом указал на клетку. – Я ж такого не ем! Я ж такое ненавижу!
- Да тихо ты! – разозлился Рыжий. Он посмотрел на птичью кормушку. Она была набита сухими табачными листьями.
- Понял? – спросил попугай. Теперь уже гораздо тише.
Кот покачал головой:
- Нет, не понял.
Кесарь закатил глаза:
- И это меня называют попкой-дураком! Наш человек с ума сошёл, мышеловка ты недоделанная!
- Но почему?!
Попугай слетел с картины и опустился на письменный стол у окна. Постучал крючковатым клювом по исписанному листу бумаги:
- Вот причина. Всё из-за этого письма. Хозяин получил его ещё вчера, но прочёл только сегодня.
Секунда и Рыжий был уже на столе.
- Перед самым рассветом? – спросил он.
- Перед самым рассветом, - подтвердила птица.
- И он закричал, когда прочёл его?
- Да. Страшно закричал.
- И что же в нём написано?
- Откуда я знаю?! Я всё это время сидел в клетке!
- Ну, так прочти его скорей! Ты ведь умеешь!
- Да-да, попка-дурак умеет читать! Не то что некоторые четвероногие умники!
Зашипев, Рыжий схватил Кесаря за шею и ткнул клювом в письмо:
- Читай! Живо!
- Ладно-ладно! – Попугай замахал крыльями. – Лапы прочь!
Кот отпустил его и приготовился слушать.
- Итак, - Кесарь сощурил глаза, - здесь написано… написано… Ага! Значит так! Здесь написано: Уважаемый Филипп Янсон. С прискорбием вынужден сообщить вам, что третьего дня ваша дочь была… была… хм… это слово я не могу прочесть.
- Ну так пропусти его и читай дальше!
- Хорошо. Значит… Третьего дня ваша дочь была… непонятное слово… и убита. Злодея ищут. Срочно приезжайте. Всё. Дальше только подпись.
Попугай перевёл взгляд на Рыжего. Кот сидел и смотрел на письмо пустыми глазами.
- Убита, - прошептал он. – Убита.
Кесарь моргнул и его хохолок поник. До птицы только теперь дошёл ужасный смысл прочитанного.
В библиотеке Хозяин разразился хохотом. Громко зазвенело что-то стеклянное. Что-то разбилось.
Рыжий спрыгнул на пол.
- Надо сообщить остальным, - глухим голосом сказал он. – Они ждут в сарае.


* * * * * *

- Ну что? – спросил Чих, когда Рыжий и Кесарь спустились к нему.
Но Рыжий не ответил. Он заговорил только в сарае, так как хотел сообщить страшную, горестную новость сразу всем, а не повторять её каждому в отдельности.
Выслушав Рыжего, никто ничего не сказал. Кроме Данны, которая, прижавшись к супругу, тихо-тихо проговорила:
- Всё пропало.
Многие считают, что их жизнь не удалась, что она могла быть поинтереснее, повеселее, получше. Так думали и животные на ферме Филиппа Янсона. Чих сетовал на свою неказистость и неизлечимый насморк. Дик и Кесарь были недовольны недостатком свободы. Рыжий и Данна обижались на Хозяина за то, что он редко пускал их в дом, где можно было поваляться на мягкой кровати, полазить по шторам и стянуть с кухонного стола какой-нибудь деликатес. Кендру возмущало, что человек не завёл ещё одну безрогую породистую козу, с которой она могла бы бодаться и беседовать о своём, о козьем. А Долли скучала по тем временам, когда Милита постоянно жила дома и почти каждый день каталась на ней верхом или запрягала в красивую маленькую колесницу, собственноручно сделанную Хозяином.
Но теперь, когда на них обрушилась по-настоящему большая беда, все они совершенно отчётливо осознали, что до этого им жилось очень даже хорошо, очень даже счастливо. Хозяин и его дочь любили их не только на словах, но и на деле. Они никогда не били животных и тем более не убивали, как на других фермах. Более того, они запрещали самим животным причинять друг другу вред. На ферме Янсонов было спокойно и безопасно. Правда, после того, как повзрослевшая Милита уехала учиться в город, жизнь животных стала заметно скучнее. Но ведь молодая хозяйка приезжала в конце каждого месяца и несколько дней всецело посвящала отцу и домашним любимцам. Играла с котами и кошкой. Водила Дика к озеру, где он купался, тявкая, как щенок. Учила Кесаря новым словам. Совершала долгие прогулки с Кендрой и Долли…
И вот… всё это закончилось. Навсегда.
Милита мертва, а её отец обезумел от горя.



Глава вторая

Совет

Долли, как все лошади, плакала безмолвно. И стояла неподвижно, уподобившись изваянию. Рыжий и Данна, обнявшись, сидели в тёмном углу. Чих ревел, уткнувшись мокрым носом в солому. Рыдания Кендры разносились по всей ферме. Дик сидел на пороге сарая и задумчиво смотрел в чистое лазурное небо. Рядом с ним, понурив голову, замер попугай.
Так прошло не меньше получаса. Понемногу животные начали приходить в себя, и тогда старый пёс проговорил:
- Нам надо держать совет.
- Что? – растерянно спросила Долли.
- Нам надо держать совет, - громче и увереннее повторил Дик. – Милита умерла и её не вернуть. Смерть – не город, откуда можно приехать на дилижансе. Но вылечить Хозяина вполне возможно.
- А ты что, лекарь? – всхлипывая и вытирая лапой морду, спросил Чих.
- Конечно, нет, - сказал пёс.
- Тогда зачем болтаешь глупости?! – возмутилась Кендра. – Имей уважение к чужому горю, если не имеешь…
- Я говорю о Ручье Солнцестояния! – перебил Дик. Его глаза блеснули. – Мы должны отвести к нему Хозяина!
Минуту или две все молча смотрели на пса, отчего он почувствовал себя неуютно. Потом коза как обычно первой высказала своё мнение, которое на сей раз полностью совпадало с мнением остальных:
- Может, мы ещё добрых фей в кустах поищем? Никакого Ручья Солнцестояния нет и никогда не было! Это миф! Сказка предков!
Дик зарычал и подошёл к стойлу Кендры.
- А ты, значит, была во время самой короткой ночи на том месте, где по преданию появляется Ручей?! Была?!
- Нет, - попятившись, буркнула коза, - не была.
- Так откуда ты знаешь, что Ручья не существует?!
- Оттуда, что его просто-напросто не может существовать. Чудес не бывает. Я живу почти шесть лет и не видела ни одного.
Дик зарычал громче, но вдруг успокоился, отвернулся от козы и, прикрыв глаза, проговорил:
- Каждый год во время летнего солнцестояния появляется чудодейственный Ручей. В самый долгий день года солнечного света так много, что лучам становиться тесно, и некоторые из них, сливаясь друг с другом, превращаются в золотую солнечную воду, в Ручей Солнцестояния. Но днём, когда мир переполнен светом, Ручей невозможно увидеть. Он становится видимым только в середине самой короткой ночи, которая следует за самым долгим днём. И каждый, кто прикоснётся к Ручью, исцелится от всех болезней, как телесных, так и душевных.
- Это – миф, - упрямо повторила Кендра. – А даже если нет, то никто не знает, где находится заветное место появления Ручья. Его искало бесконечное множество глупцов-мечтателей, но ни один не нашёл. Считается даже, что Ручей, как молния, каждый раз возникает в новом месте.
Дик вздохнул и сел.
- Миф или нет, но у нас нет выбора. Хозяин в смертельной опасности. И мы тоже. Скоро на ферму придут другие люди и непременно заберут его с собой, а нас, скорее всего, перебьют. Во всяком случае, старый пёс, старая лошадь, больной кот и коза, которая никогда не давала молока, им точно ни к чему. А даже если они оставят всех нас в живых, наша жизнь всё равно не будет прежней. Мы потеряли Милиту и почти потеряли Хозяина. Милиту, как я уже сказал, не вернуть, но Хозяина исцелить можно. Если нам это удастся, то мы и дальше будем жить здесь в спокойствии и безопасности. И умрём от старости, а не от ножа или пули.
- Но как мы отыщем Ручей Солнцестояния, если он вообще существует? – спросил Рыжий и вместе с Данной вышел из тени. – И как мы доставим к нему Хозяина? Он ведь не котёнок, которого можно тащить за шкирку. Он – человек. К тому же безумный.
Дик приободрился.
- Это очень сложно объяснить, - сказал он, - поэтому я и не стану ничего объяснять. Но я готов поклясться своей жизнью, что отыщу Ручей Солнцестояния. А Хозяин… Его привлекают вещи Милиты. Он дорожит ими. Уверен, что если мы спрячем их, а одну, наиболее привлекательную повесим на Долли, то Хозяин пойдёт за ней куда угодно, хоть в трясину болотную. В общем, у меня есть чёткий план.
Данна недовольно покачала головой, а Рыжий сказал:
- Это для тебя он чёткий, а для нас расплывчатый, как мышь в тумане. Насчёт Хозяина я смекнул, а вот с Ручьём загвоздка. Мне, знаешь ли, не хочется протопать полмира без всякой пользы. Ты уж извини, но слепая вера не по мне. Ты либо поднатужься и объясни, как собираешься искать то, чего никто найти не смог, либо нам придётся придумать что-нибудь другое. В одном я с тобой согласен – на ферме нам оставаться нельзя.
Дик нахмурился и оглядел всех. Все ждали объяснений.
- Ну, хорошо, - вздохнул он, - я постараюсь растолковать вам. Только ты не прав, Рыжий. Если б никто никогда не видел Ручья, то откуда бы взялось предание о нём?
- Из бескрайней страны богатого воображения, - растягивая слова, проговорила Кендра.
Долли шикнула на неё.
- В древние времена кто-то из животных нашёл его, - продолжал пёс. – И, по-моему, этот кто-то обладал такими же необычными способностями, какими обладаю я.
- Чего-чего? – удивился Кесарь.
- Ну… Это сложно… Я ведь большую часть времени на цепи. Так чем я, по-вашему, занимаюсь в это время?
- Ферму охраняешь, что ж ещё, - ответил Чих. – А разве нет?
- Да дрыхнет он в своей будке, - сказала Кендра. – Нажрётся и дрыхнет брюхом кверху. Охранничек.
Дик невольно усмехнулся:
- Как ни странно, теперь наша парнокопытная подруга права. Имущество Хозяина я, конечно, охраняю, но большую часть времени действительно сплю. Что мне ещё остаётся, если вокруг всё спокойно и даже гавкнуть не на кого? Сами знаете, гости к нам редко заглядывают.
- И что? – не понял Рыжий. – Чего тут необычного? Я тоже иногда сплю сутки напролёт.
- Верно, - согласился пёс, - в том, что я много сплю, нет ничего необычного. А вот сны, которые я при этом вижу, очень даже необычные.
- То есть вещие? – спросила Данна.
- Не совсем. – Дик задумчиво посмотрел куда-то вверх. – Помните… лет пять назад, когда Кендра была ещё козлёнком, она посреди зимы убежала с фермы и потерялась?
- Мне просто стало скучно и захотелось погулять, - вставила коза.
- В тот день буйствовала нешуточная вьюга, мгновенно заметая любые следы и не позволяя разглядеть что-либо толком. Хозяин не смог отыскать Кендру и, похоже, решил, что она неминуемо замёрзнет насмерть. Тогда на поиски отправился я, так как не был привязан. Поначалу я старался уловить запах Кендры, но повсюду пахло лишь снегом. И тогда я воспользовался своим необычным талантом. Лёг под деревом и уснул. Я, если мне надо, могу легко и быстро погрузиться в сон. И во сне я как всегда увидел загадочный Мир Снов и цепь. Понимаете, в Мире Снов я всегда на цепи. Когда я там, то на моей шее красивый золотой ошейник, а к нему крепится не менее красивая серебряная цепь. И её другой конец прикован или просто прикасается к тому, чего я в данный момент больше всего хочу. Если желаемое далеко, то цепь длинная, а если желаемое близко, то она, соответственно, короткая. И тут имеются два способа обретения желаемого. Понимаете… Ох и сложно же это объяснить… В общем, я могу получить то, чего хочу, и в Мире Снов, и в нашем мире. Но это зависит от предмета моих желаний и от моих возможностей. А, точнее, от их сочетания. Например, если я, сидя на цепи в нашем мире, захочу искупаться в озере или в каком-нибудь другом водоёме, то мне достаточно просто уснуть и пойти по серебряной цепи в Мире Снов, которая непременно выведет меня к воде. А если я, будучи свободен в этом мире, захочу искупаться в каком-нибудь вполне реальном водоёме, но не буду знать, где он находится, и не смогу учуять его, то мне надо будет уснуть, увидеть серебристую цепь, а потом не полностью проснуться. Ну, как бы остаться в дремоте. Тогда я, пребывая в полусне и держа открытым только один глаз, буду видеть серебряную цепь наяву, и она приведёт меня к желаемому водоёму. Именно так я и отыскал Кендру. И точно так же отыщу Ручей Солнцестояния. Понимаете?
Животные не спешили отвечать. Замерев, они долго смотрели на старого пса так, будто видели его впервые. Потом Чих громко чихнул, вытер нос лапой и сказал:
- Я понял только одно – что я ничего не понял.
- Творец Всемогущий! – воскликнула Кендра и стукнулась лбом о калитку. – Да у нас тут оказывается не один сумасшедший, а два!
- Я не сумасшедший! – твёрдо сказал пёс. – И раз я говорю, что могу привести вас к Ручью, значит могу!
Рыжий приблизился к Дику и заглянул ему в глаза:
- То есть ты хочешь, чтобы твой рассказ об одном чуде убедил нас в реальности другого? Хочешь, чтобы мы просто поверили тебе на слово?
- А почему бы вам не поверить мне?!
- А почему бы тебе не предоставить нам доказательство?
- Какое?!
Рыжий махнул лапой в сторону двери:
- На ферме у меня есть тайник, о котором никто кроме меня не знает, даже Данна. И я позаботился о том, чтобы его нельзя было найти по запаху. Отыщи его до полудня, и мы все поверим тебе. Докажи нам, что чудеса бывают.
- Тайник, значит, - нахмурившись, пробурчал Дик. – Ну ладно, упрямцы, я найду его задолго до полудня. Только посидите тихо, дайте мне уснуть.
Рыжий сделал выразительный жест, мол, устраивайся поудобнее. И пёс устроился. Лёг в свободном углу, свернулся клубком и закрыл глаза.
Подойдя к супругу вплотную, Данна тихо промурлыкала:
- И что это за тайник такой? Что в нём таится?
- Да так, - усмехнулся кот, - сущая глупость. Пара забавных рыбьих косточек.


* * * * * *

Не прошло и пяти минут, а Дик уже крепко спал и видел сон. Старый пёс оказался посреди безжизненной серой равнины, что раскинулась под пустым белым небом, и смотрел на свою серебряную цепь, покрытую тысячами блёсток. На фоне растрескавшейся пепельной земли она выглядела необычайно красивой. А золотой ошейник на чёрной шее Дика сиял как солнце, окутывая голову тёплым жёлтым нимбом.
Дик с удовольствием вдохнул абсолютно чистый, лишённый какого-либо запаха воздух. Сделал несколько шагов, наступая правыми лапами на цепь, и остановился. Тонкие звенья мелодично зазвенели.
- Близко, - сказал пёс и улыбнулся. – Совсем близко. Ну, держитесь, неверующие.
В этот раз цепь была короткой. Она протянулась в западном направлении прыжков на десять и свисала в тёмную ямку, похожую на норку сурка. По краям приятно мерцали светло-зелёные полупрозрачные камешки.
Пёс лёг на цепь и закрыл левый глаз.


* * * * * *

- Чувствую себя идиоткой, - поглядев спящего Дика, прошептала Кендра.
Долли, Чих и Кесарь разом шикнули на неё.
- И вас тоже чувствую идиотами, - заявила неугомонная коза.
Пёс пошевелился, зевнул и открыл один глаз, левый.
- Ну что? – стараясь сохранять серьёзный вид, спросил Рыжий. – Узнал, где мой тайник?
Дик медленно поднялся на лапы и кивнул:
- Да, цепь тянется прямо к нему. Идите за мной.
- Эй! – закричала Кендра. – А как же я?! Если своими глазами не узрю чудо чудное, то нипочём не поверю!
- Куда уж мы без тебя, - усмехнулся Рыжий.
Вместе с Чихом он отодвинул засов её калитки. Дик и Данна освободили Долли. После этого все покинули сарай и, возглавляемые псом, двинулись на запад. Пересекли недавно засеянный огород и остановились перед кучей старого навоза, которая возвышалась возле давно некрашеного деревянного забора.
- Ты чего это? – спросила у супруга кошка, заметив, что он весь напрягся, занервничал.
- Я? – Рыжий принял удивлённый вид. – О чём ты?
Данна пожала плечами и перевела взгляд на пса. Тот открыл другой глаз и приступил к делу. Не торопясь, но и не мешкая, он сперва разгрёб часть навозной кучи, а затем стал копать землю. Несколько минут незамысловатого труда и на свет дневной явился обломок полой кости, заткнутый деревянной пробкой.
Дик вопросительно посмотрел на Рыжего:
- Твоё?
Кот мотнул головой:
- Нет. Сроду этой штуки не видел.
- А ну-ка дайте мне взглянуть. – Данна взяла кость и зубами вытащила пробку. Сунула внутрь лапу и достала чистую голубую ленту, завязанную бантом.
Все сразу же узнали её. Она была одним из украшений Юнки. Так звали привлекательную сиамскую кошку, которая около года жила на ферме. Прошлой весной она отправилась в город на поиски богатой жизни. Дик и Долли пытались отговорить её, убеждая, что она, скорее всего, станет бесприютной бродяжкой. Но Юнки даже слушать этого не хотела. Кошка была уверена, что такую красавицу, как она, непременно возьмут к себе какие-нибудь городские аристократы, а может и сам король.
- Значит пара забавных рыбьих косточек, да? – поглядев на супруга, промурлыкала Данна, а потом заорала во всё горло: - Сейчас я тебе твои переломаю!
- Да в чём дело?! – попятившись, возмутился Рыжий. – Это всего лишь бантик!
- Ах, бантик! – Кошка отшвырнула ленту и, выпустив когти, прыгнула на супруга.
Кот бросился наутёк.
- Она подарила его мне на прощание! – закричал он. – На добрую память! Не мог же я отказаться!
- Мог!!! И должен был!!!
Дик хмыкнул и спросил у Кендры:
- Ну, что ты теперь думаешь о чудесах?
- А вы часом не сговорились? – Коза выглядела озадаченной.
Улыбнувшись, пёс кивнул на Рыжего и Данну, которые носились вокруг навозной кучи:
- Это похоже на сговор?
- Не очень. – Кендра задумалась. – Видимо… Видимо, ты прав.
Не сумев догнать Рыжего, Данна обрушила всю ярость на бантик. Вцепившись в него зубами и когтями, она принялась неистово рвать ленту. Клочки нежной материи так и полетели во все стороны.
Когда кошка взяла себя в лапы, Дик сказал:
- Итак, вы согласны действовать по моему плану? Согласны отвести Хозяина к Ручью Солнцестояния?
- А я смогу вместе с Хозяином омыться солнечной водой, чтобы избавиться от проклятущего насморка и сменить имя? – спросил Чих, нервно дёргая хвостом.
- Конечно, - кивнул пёс.
- Тогда я с тобой! – Чих подскочил на месте. – Готов идти хоть на край света!
- Я тоже, - взмахнув крыльями, сказал Кесарь.
- И я! – Крикнул с навозной кучи Рыжий.
- И я. – Долли ударила копытом по земле.
- Рассчитывайте и на меня, - проговорила Данна.
Все посмотрели на Кендру. Дик спросил:
- А ты? Ты с нами?
- Эх, - коза устремила взгляд вдаль, - пришла беда – открывай ворота да иди куда глядят глаза… Да, я с вами.
Пёс широко улыбнулся:
- Хорошо. Слушайте, что мы должны сделать…



Глава третья

В путь

Действуя согласно плану Дика, Кесарь вернулся в дом и около двух часов следил за странными действиями Хозяина. Когда человек уснул на полу в библиотеке, попугай тихо позвал Рыжего и Данну. Совместными усилиями они открыли входную дверь и впустили в дом остальных.
Кошка больше не пыталась поцарапать или укусить супруга. Она выбрала для него другое наказание – вела себя так, будто он был ей чужим.
Стараясь не шуметь, животные вынесли из человеческого жилища все вещи Милиты, кроме халата, который надел на себя Хозяин. Вещей этих оказалось немного, так что спрятать их было не сложно. Не тратя времени даром, животные просто закопали их в солому, оставив только небольшой портрет девушки. Его Долли повесила себе на шею.
- Хорошо, - сказал Дик, когда они стояли на крыльце. – Теперь я, Рыжий и Данна пойдём в библиотеку и снимем с Хозяина халат Милиты. Остальные выходите за ворота и ждите нас на дороге.
- Но ведь, раздевая Хозяина, вы разбудите его, - заметил Чих.
- Так и задумано, - кивнул пёс. – Всё, делайте, как я сказал.
- А может, сперва поедим? – предложил Рыжий. – На кухне полно еды.
- Нет времени! – ответил Дик. – Поедим в пути! Хозяин может проснуться в любой момент, а снять халат с бодрствующего человека гораздо сложнее, чем со спящего!
- Так давайте вообще подождём до утра, - сказала Кендра. – Я всегда думала, что дальнее путешествие лучше всего начинать на рассвете.
- Нет! – рыкнул пёс. – Будем действовать сейчас! Рыжий, Данна, за мной! Остальные – на дорогу! Живо!
Больше спорить никто не стал.


* * * * * *

На пороге библиотеки Дик остановился и прошептал Рыжему и Данне:
- Как только завладеем халатом, хватайте его и бегите во двор. Там бросьте халат в колодец.
- А что будешь делать ты? – тоже шёпотом спросил кот.
- Выведу Хозяина на дорогу. А теперь за дело.
Животные бесшумно подошли к храпящему человеку. Кот и кошка вцепились зубами и передними лапами в мягкие рукава халата, а Дик взялся за ворот. Все трое переглянулись, а потом изо всех сил рванули халат на себя.


* * * * * *

Сразу за воротами начиналась, а вернее, заканчивалась, многокилометровая грунтовая дорога. Она соединяла ферму Янсона с другими фермами и с городом.
Оглядев простор, Кендра со вздохом проговорила:
- И снова нас ждёт дальний путь.
- Чего? – удивился Кесарь, устроившийся на спине Долли. – Ты же никогда не путешествовала?
- Да, но сейчас чувствую себя так, будто всю жизнь только и делала, что странствовала.
Чих усмехнулся и покрутил лапой у виска. К счастью для него, вспыльчивая коза этого не заметила.
- Наверное, раньше осени мы домой не вернёмся, - сказала Долли. – А может, и вовсе не вернёмся.
- Ой, только давайте без упадочничества. – Попугай взмахнул крыльями. – Всё у нас будет хорошо. Всё у нас получится.
- Особенно если я пойду с вами, - раздался вдруг незнакомый тонкий голос.
Животные завертели головами и увидели обычную серую мышь, которая сидела на столбе ворот и внимательно смотрела на собравшихся чёрными глазами-бусинками.
- А вот и еда! – радостно воскликнул Чих. Выпустив когти, он стал карабкаться на столб.
- Нет! – запищала мышь. – Меня нельзя есть! Я вам пригожусь!
- Конечно! – ухмыльнулся кот. – Прямо сейчас и пригодишься!
- Меня нельзя есть! – повторила мышь и завертелась на месте. – Хозяин не хочет этого!
- Да ну? – усмехнулась Кендра. – Может, ещё скажешь, что ты его любимая зверушка?
Чих почти добрался до верхушки столба и уже собрался схватить грызуна, но неожиданно для себя сильно чихнул и упал на дорогу. Причём приземлился не на лапы, как все нормальные коты, а на спину.
Мышь на мгновение замерла, а потом приподнялась на задних лапах и затараторила:
- Нет, я не любимая зверушка Хозяина, но он не хочет моей смерти! Зимой я упал в ведро и не мог выбраться! Хозяин заметил меня и вынес вместе с ведром во двор! Я думал, что он скормит меня котам или убьёт сам, но он не сделал этого! Он меня отпустил! Он не хочет моей смерти! Он сделал мне добро, и теперь я хочу отплатить ему тем же! Поэтому я пойду с вами!
- Глупости! – прошипел униженный и разозлённый Чих. Отряхнулся и снова полез на столб.
- Погоди, - сказала Долли и носом столкнула его обратно на землю. – Похоже, этот пискун прав. Мы не должны отнимать у него то, что ему подарил Хозяин.
- Чего?! – заорал кот. – Это же противоестественно!
Но на него уже никто не обращал внимания.
- Как тебя зовут, чудик? – спросила у мыши Кендра.
- Хомса, - ответил грызун и поклонился.
- А разве это не хомячье имя?
- Не знаю. Но, по-моему, у хомяков и мышей…
Договорить Хомса не успел. Со стороны дома донёсся негодующий крик Хозяина, а затем во двор выбежали Рыжий и Данна. За собой они тащили халат Милиты.
- Началось, - выдохнула Долли. – Да поможет нам Творец!
Бросив халат в колодец, кот и кошка спрятались за лошадью.
- Ты стой так, чтобы Хозяин сразу портрет увидел, - сказал запыхавшийся Рыжий.
- А где Дик? – спросил Чих.
Отвечать не пришлось. Пёс выскочил из-за угла дома и припустил к ним. Следом, размахивая руками, но больше не крича, бежал человек.
- Ого-го! – Коза тоже спряталась за Долли.
Чих собрался укрыться под сиренью, что росла рядом с воротами, но в этот момент Дик заорал:
- Нет, олухи, не прячьтесь! Все кроме Долли идите к лесу! Идите спокойно!
Кесарь перелетел на спину Кендры, и коза, развернувшись, пошла по полю. Опасливо оглядываясь, коты и кошка двинулись за ней. Хомса, прижав уши к голове, остался на столбе. Лошадь попятилась.
- Стоять, Долли! – рявкнул пёс. – Стоять, я сказал!
Долли остановилась. Дик подбежал к ней, сел под портретом и, глядя на приближающегося Хозяина, сказал:
- Спокойно. Сейчас всё решится.
- А он нас не пришибёт?
- Не думаю. Только не позволяй ему снять с тебя портрет. Отступи, если понадобится, но ни в коем случае не убегай. Ясно?
- Ясно.
Человек выглядел не на шутку рассерженным. Он скалился, как зверь. Седые волосы были всклокочены, а пальцы сжаты в кулаки. Но вот он остановился, не добежав до лошади и пса двух-трёх шагов, и его лицо приняло изумлённое выражение. Взгляд сосредоточился на портрете. Пальцы разжались.
- Милита, - прошептал Хозяин. По щекам у него потекли слёзы. – Милита.
Он протянул руки к портрету. Долли попятилась, а Дик громко гавкнул. Человек непонимающе посмотрел на него и, не опуская рук, шагнул вперёд.
- Отходим, - шепнул пёс лошади. – Медленно.
И они, не сводя с человека глаз, стали отступать. Сошли с дороги на траву. Долли споткнулась и чуть не упала. В этот самый момент Хозяин бросился к ней и попытался схватить картину. Лошадь поднялась на дыбы, и он промахнулся. Дик же сделал то, чего не делал никогда прежде. Он зарычал на Хозяина, заставив его остановиться.
- Хорошее плохо, - нахмурившись, проговорил человек и тяжело сел на обочину.
- И что теперь? – спросила Долли.
- Продолжаем медленно отходить к остальным, - ответил пёс. – Но так, чтобы он видел портрет. Он должен пойти за нами.
Однако вместо этого Хозяин на четвереньках вернулся в дом. И напрасно Дик звал его.
- Похоже, твой чёткий план провалился, - сказала Кендра, пришедшая обратно вместе с котами, кошкой и попугаем.
- Ещё нет, - сказал пёс, напряжённо вглядываясь в окна дома. – Надо подождать. Он обязательно вернётся.
- Если только не отыщет вещи, которые вы спрятали, - подал голос Хомса. Он спустился со столба и теперь стоял на дороге.
Не больше секунды понадобилось Рыжему, чтобы подскочить к неосторожному грызуну и прижать его к земле.
- Нет! – одновременно закричали Дик и Долли. – Не трогай Хомсу!
- Это не Хомса. – Рыжий выпустил когти, намереваясь вонзить их в мышь. – Это закуска.
- Я сказал, нет! – Пёс подбежал к коту и ударом лапы отбросил его в сторону.
- В чём дело?! – возмущённо заорал Рыжий. – Ты что, сдружился с этим вредителем?!
- Нет, но я видел, как Хозяин поймал его, а потом отпустил. И теперь Хомса хочет помочь Хозяину.
Кендра хмыкнула.
- Выходит, этот чудик не врал.
- Я никогда не вру, - отряхиваясь, сказал Хомса. – И я не чудик.
Коза рассмеялась, а Дик проговорил:
- Мы, конечно, не друзья. Во всяком случае, настоящими друзьями нас не назовёшь. Но все мы хотим помочь Хозяину, а тем самым и себе. И это общее желание должно объединить нас. Мы должны действовать сообща. Должны покончить со всеми ссорами. Только так мы сможем достичь цели. Согласны?
Все закивали. Все кроме Рыжего и Чиха. Хмуро посмотрев на них, пёс повторил вопрос:
- Согласны?
Оба кота неохотно кивнули.
- Вот и хорошо, - сказал Дик. – Отныне мы – союзники.
Очистив свою шерсть от дорожной пыли, мышь поклонилась ему.
- Хомса, - промурлыкала Данна. – А разве это имя не для самки?
Грызун повернулся к ней.
- Моё имя одинаково хорошо подходит и для…
- Хозяин! – воскликнул Кесарь. – Хозяин идёт!
Животные повернулись к дому и увидели человека. Он уверенно шагал к ним.
- Думаю, теперь всё будет как надо, - приободрился пёс. – В путь! В лес!



Глава четвёртая

Семьдесят семь

Ещё дважды Хозяин пытался отобрать у Долли портрет Милиты и оба раза безуспешно. После этого он успокоился и покорно поплёлся за животными под зелёные своды леса. Время от времени он начинал что-то бормотать. По-видимому, разговаривал сам с собой, что часто бывает с помешанными.
В лесу было сумрачно и как-то тесно. Обилие непривычных запахов пьянило. Необычные, внезапные и зачастую необъяснимые звуки, настораживали, внушали опасение.
- У меня такое чувство, что за нами постоянно следят, - оглядываясь, прошептала Кендра.
- Так и есть, - сказал Дик. – Поэтому моя мать и говорила, что у леса тысячи глаз. Но бояться нечего. С нами ведь человек, да и мы не слабаки.
Пока что из лесных обитателей заметить удалось только парочку дятлов. Эти птицы даже не думали прятаться от незваных гостей. Цепляясь за стволы деревьев, они долбили кору своими длинными острыми клювами и, казалось, не обращали никакого внимания на девятерых путников.
Первыми шли Долли и Дик, на загривке которого ехал Хомса. За ними следовали Хозяин и Кендра с Кесарем на спине, потом – Рыжий и Данна, а позади всех шёл Чих.
Вскоре после полудня коты и кошка отделились от группы, для того чтобы поохотиться. Пёс возражал, но проголодавшуюся троицу это не остановило.
- Мы будем неподалёку и скоро вернёмся, - уходя, пообещал Рыжий. – Вы ведь будете идти на восток, верно?
- Верно, - мрачно подтвердил пёс.
- Хищники. – Кендра презрительно фыркнула. – Только и думают, как бы брюхо набить.
Сама она уже поела, и для этого ей даже не пришлось останавливаться, ведь листвы вокруг было предостаточно. Долли тоже не преминула пообедать молодыми листьями берёз, осин и дубов. Кесарь и Хомса то и дело спешивались, чтобы подобрать прошлогодние семена. Дик нашёл кусок старой бараньей кости. Не остался без еды и Хозяин, утоливший голод высохшими ягодами рябины, которые попадались довольно часто.
- Похоже, ты не всё предусмотрел, - сказал псу Хомса.
- Всё предусмотреть невозможно, - пробурчал Дик.
До тех пор, пока коты и кошка не вернулись, он пребывал в дурном настроении, думая, что охотники непременно заблудятся. Но они не заблудились и вновь присоединились к остальным, когда начало смеркаться.
- Ну как? Охота удалась? – поинтересовался Кесарь.
- Да. – Чих блаженно улыбнулся. – Здесь полно закуски вроде нашего Хомсы.
- Только в следующий раз ты будешь охотиться отдельно от нас, - сказал Рыжий. – Я из-за твоего чихания упустил двух землероек.
- Но… - начал Чих.
- Никаких «но»! – отрезал Рыжий и догнал Дика, собираясь задать ему пару вопросов.
Больной кот скорбно посмотрел на Данну:
- Ты тоже не хочешь больше охотиться со мной?
- Научись контролировать свой нос, а там видно будет, - ответила кошка.
Чих тяжело вздохнул.
- Я не могу охотиться один. Из-за насморка у меня нюх совсем слабый. Сам я не сумею отыскать грызунов и, скорее всего, потеряюсь в здешних дебрях.
- Ничего, - сказал Кесарь, - вот искупаешься в чудотворном Ручье и будешь как новый.
Тут Хозяин вдруг рассмеялся и, подхватив Чиха, посадил его себе на плечо.
«Да, - улыбнувшись, подумал кот, - вылечусь, и мне тогда никто не будет нужен! Стану здоровым котярой, который гуляет сам по себе!»
Рыжий оглянулся на Хозяина, потом посмотрел на Дика и спросил:
- Слушай, а ты мог откопать бант Юнки в этом своём Мире Снов?
- Конечно, нет, - ответил пёс.
- Почему?
- Потому что бант находился только в нашем мире.
- Но ведь твоя необычная цепь показала тебе, где он. Показала в Мире Снов.
- Ну да. И что тут непонятного? Я могу своей лапой указать тебе на луну, но чтобы дотронуться до неё тебе придётся подняться на небо.
Кот хмыкнул.
- Ясно. Так ты, значит, до самого последнего момента даже не догадывался, что в моём тайнике?
- Нет, не догадывался. Хотя в Мире Снов рядом с ним лежали зелёные камушки. Такие же зелёные, как глаза Юнки.
- Эй, - встряла в разговор Кендра, - а почему ты, пока дрых в своей будке, не побывал в том месте, где должен появиться Ручей Солнцестояния?
- Потому что это место очень далеко. Чтобы добраться до него в Мире Снов мне пришлось бы слишком долго спать.
- А теперь тебе разве не придётся много спать?
- Нет, ведь теперь я буду приближаться к месту Ручья не только в Мире Снов, но и в этом мире. Понимаешь, если я, буду спать в будке и во сне идти к месту Ручья, а потом проснусь и засну заново, то в Мире Снов снова окажусь на месте, которое находится… как бы параллельно тому месту, где наша ферма стоит в реальном мире. Вот так. Поэтому-то я и не смог вдоволь попутешествовать по Миру Снов, хоть мне и хотелось.
Пару минут коза обдумывала услышанное, после чего задала новый вопрос:
- Кто ж тебя в Мире Снов на цепь посадил?
Дик посмотрел куда-то вверх.
- Тот, кто искренне желает мне счастья. Возможно, Сам Творец.
- А ты можешь описать нам Мир Снов? – спросила Долли. – Что ты там видел?
- Ну… - Пёс задумался. – Мир Снов сильно отличается от нашего мира. Там никогда не бывает ночи. Небо там всегда белое, как молоко. Без светил и без облаков. А земля серая, потрескавшаяся и безжизненная. Но зато реки, озёра, леса и горы, которые я там видел, гораздо красивее здешних. И они полны чудес.
- Каких, например? – заинтересовался Хомса.
- Например, в Мире Снов есть одна небольшая речушка, по которой часто плавают куски тёплого жёлтого льда и пустые бочки из красного дерева. И над этой речкой стоит высокая огненно-рыжая скала, в которой вода проделала аккуратную арку. И вот однажды я решил прокатиться в одной из бочек и запрыгнул в неё. Когда же я проплывал под скалой, то увидел, что она полая и наполнена приятным розовым светом. В нём бесшумно и медленно кружились странного вида существа. Не то рыбы, не то птицы. И сам я, когда выплыл из-под скалы, превратился в птицу! В могучего орла! Я взмахнул крыльями и поднялся к небу. Я летал над Миром Снов до тех пор, пока не проснулся.
- Неплохо, - сказал Рыжий. – А цепь тебе разве не мешала?
Дик покачал головой:
- Нет. Цепь в Мире Снов никогда не мешает мне. Она ни за что не цепляется и не спутывается. Она, как призрак, способна проходить сквозь деревья и камни, если это необходимо.
- Как интересно! – Кесарь перелетел со спины Кендры на спину пса. – А твоя мать тоже могла так развлекаться в этом сказочном мире?
- К сожалению, нет.
- Почему? Почему все мы не попадаем в Мир Снов, когда засыпаем?
- Попадаете, - сказал Дик. – Вы все попадаете в Мир Снов, когда засыпаете. Просто вы не приспособлены к нему так, как я. Вам не дано увидеть его таким, каков он на самом деле, и поэтому вы не свободны в нём. Он для вас, будто густой кисель для рыбы.
- Ой, ой, ой! – Кендра закатила глаза. – Ты только не загордись. Не забывай, что хоть нос твой и в облаках, да хвост по-прежнему землю грешную метёт.
- Не забуду. – Пёс огляделся. В лесу быстро темнело. Приближалась ночь. – Думаю пора остановиться на ночлег.
Рыжий кивнул в сторону дуба, нижние ветви которого, образовывали нечто вроде шатра:
- Давайте под этим деревом.
- Да, - согласился Дик, - место подходящее.
Однако спокойно разместиться удалось далеко не сразу, так как Хозяин снова принялся гоняться за Долли, желая отобрать у неё портрет. Угомонился он только после того, как вдоволь набегался вокруг дуба.
- Придётся дежурить, - сказал пёс, когда человек наконец-то лёг, обхватив руками ствол дерева. – В первую половину ночи караул будем нести я и Рыжий, а во вторую – Данна и Чих.
- А я когда буду караулить? – поинтересовалась Кендра.
- Когда научишься видеть в темноте, - усмехнулся Дик.
Так закончился первый день путешествия к Ручью Солнцестояния.


* * * * * *

Лесная ночь таинственна и опасна. Особенно для чужаков, привыкших жить на просторе. Видения спящих путешественников она переполнила неизъяснимыми, но пугающими образами, а бодрствующих заставила задуматься о том, о чём раньше они предпочитали не размышлять.
Лесная ночь никогда не бывает спокойной. Она изобилует хищниками. Некоторые из них покидают свои обиталища только в тёмное время суток. Так что ночную тишину часто нарушают подозрительные шорохи, скрипы и треск. Это кто-то крадётся в зарослях, дабы схватить, убить и съесть кого-то. И внезапно хлопают невидимые крылья. И скрежещут незримые зубы. И непонятно где, далеко или близко, вдруг начинают завывать волки, вознося к чёрным небесам древнюю песнь тоски и ненависти.
А если в ночном лесу надолго смолкнут все звуки, то это может означать лишь одно – приближается нечто настолько жуткое и смертоносное, что его страшится всё живое…
В полночь Дик разбудил Данну и Чиха.
- А?! Что?! – встрепенулся кот и выдал целую очередь громких чихов.
- Тихо ты! – Пёс хлопнул его лапой. – Твоя очередь дежурить. Твоя и Данны. И смотрите не засните!
- Не за-а-аснём, - зевая, пообещала кошка.
Дик лёг на её место.
- Следите не только за округой, но и за Хозяином. В любой момент он может проснуться и выкинуть фортель. Когда станет светать, разбудите всех. Ясно?
- Ясно-ясно, - отмахнулся Чих. Чтобы окончательно избавиться от сонливости, он пару раз подпрыгнул на месте.
Дик закрыл глаза и вскоре погрузился в сон.


* * * * * *

Цепь тянулась далеко на восток. Туда, где в самый разгар лета должен был появиться Ручей Солнцестояния. По правую сторону цепи в нескольких шагах от Дика  расположился изумрудный пруд с единственной кувшинкой. В центре белоснежного цветка извивался язычок алого огня. Сразу за прудом возвышался пологий холм. На его вершине стояло бурое дерево без листьев, но с крупными почками, каждая из которых сверкала не хуже бриллианта. Тихо позвякивая, на ветвях раскачивались цепи различной длины и толщины. Многие из них были с ошейниками.
- Надо же! – удивился Дик. Прежде он не единожды видел это дерево, но без цепей. – Откуда они взялись?
Подойдя ближе, Дик заметил, что самые короткие цепи сделаны из чистейшего золота, средние – из серебра, а длинные, свисающие до земли, были обычными, железными.
С юга подул ветер, цепи зазвенели громче и знакомый голос сказал откуда-то сверху:
- Семьдесят семь.
- Мама?! – Дик завертел головой. – Это ты?! Где ты?!
- Семьдесят семь, - повторил голос.
- Семьдесят семь чего?! – Пёс устремил взгляд в молочное небо.
- Семьдесят семь звеньев у твоей земной цепи. Разве ты не знал?
- Нет. Я никогда их не считал.
- Что ж, теперь ты знаешь. – Голос начал слабеть, удаляться. – Их семьдесят семь. Запомни. Это очень важно. Это…
Последние слова  утонули в непроглядной небесной белизне.
- Подожди, мама! – подпрыгнув, закричал Дик. – Подожди!
Но Бриони, если это действительно была она, не хотела или не могла остаться со своим сыном.
Ветер стих. Цепи перестали звенеть.
Вздохнув, пёс спустился с холма и сел на берегу пруда.


* * * * * *

Светало. Набирая силу, первые утренние лучи легли на верхушки деревьев и вернули им яркие цвета. Лес преображался на глазах. Казалось, он поднимается из тьмы к свету. Угнетающие голоса ночи раздавались всё реже, а бодрящее пение птиц всё чаще.
- Слушай, - обратился к Данне Чих, - может, прежде чем разбудить всех, съедим Хомсу? А потом скажем, что его лесные дикари утащили. А?
Кошка неодобрительно посмотрела на него.
- Это подло, Чих. Я такими делами не занимаюсь.
- Так ведь я тоже! – Кот постарался скрыть смущение. – Я ж просто пошутил! А ты поверила!
- Ладно, - Данна махнула лапой, - давай будить наших спутников.
- Давай. Конечно.
Вскоре все были подняты на лапы и ноги. Недовольная дурными сновидениями Кендра первым делом куснула Долли за ляжку, отчего настроение козы сразу же улучшилось. Лошадь непременно дала бы ей сдачи, но тут Хозяин потянулся к картине, так что снова пришлось убегать от него. Наблюдая за тем, как они петляют между деревьев, Кесарь пояснил:
- У людей это называется «утренней зарядкой».
Потягиваясь, Рыжий покосился на зевающего Хомсу:
- Хорошо бы получить ещё и утреннюю подзарядку.
Дик выглядел печальным и совсем не отдохнувшим. Вздохнув, он негромко проговорил:
- Вчера я забыл рассказать вам кое-что важное о Мире Снов. Бывает, что там можно услышать или увидеть тех, кто уже умер.
Все, кроме лошади и человека, внимательно посмотрели на пса, но никто ничего не сказал.


* * * * * *

Когда Хозяин оставил Долли в покое, путешествие продолжилось. Дик предупредил спутников:
- Будьте внимательны. Чем глубже в лес, тем больше хищников.
- Упаси Творец! – поёжился попугай. Он снова ехал на спине Кендры.
Хомса приблизился к Данне, которая сегодня шла в стороне от всех и о чём-то сосредоточенно размышляла.
- Спасибо, - тихо сказал ей грызун.
- За что? – удивилась кошка.
- Я слышал твой утренний разговор с Чихом.
- Ты хочешь сказать «подслушал»?
- Нет-нет, я просто проснулся раньше других и… Я благодарен тебе за твою…
Данна резко остановилась, повалила мышь и крепко прижала к земле лапой.
- Послушай-ка, вредитель! – прошипела она, оскалив острые белоснежные клыки. – Если у нас в дальнейшем возникнут затруднения с едой, то я, пользуясь привилегиями дамы, первой съем тебя! Рыжий был абсолютно прав, назвав тебя закуской! Так что держись от меня подальше! Уяснил?!
Хомса незамедлительно закивал.
- Вот и хорошо. – Кошка убрала свою лапу с его груди и громко сообщила: - Я отправляюсь на охоту!
- Я с тобой! – тут же закричал Чих.
Испуганный и обиженный Хомса вскочил на лапы и побежал к Дику.


* * * * * *

Пока коты и кошка добывали себе пропитание, остальные обнаружили заброшенный человеческий дом. Это была небольшая избушка с одним окном и провалившейся крышей. Она стояла посреди просторной поляны, по кроям которой обрастала мхом трухлявая деревянная ограда.
- Заглянем внутрь? – спросила Кендра. – Там может быть что-нибудь полезное.
- Я загляну, а вы ждите здесь, - сказал Дик. – Хомса, слезай.
Но мышь только крепче вцепилась в кожаный ошейник пса:
- Я тебе не помешаю! Наоборот, постараюсь помочь!
- Да? – усмехнулся пёс. – Ну, тогда ладно.
И он осторожно вошёл в дом через открытую перекошенную дверь.
Хозяина избушка нисколько не заинтересовала. Неподалёку он обнаружил поросль чеснока и с удовольствием принялся за еду.
- Видимо, раньше здесь был огород, - сказала Долли.
- Да, - согласился Кесарь, обведя взглядом огороженную поляну. – Но теперь лес отвоёвывает своё.
- Хотела бы я знать, кто здесь жил, в этой глуши, - топчась на месте, сказала коза.
- Может быть, какая-нибудь старая ведьма? – предположила лошадь.
- Ага, с бородавкой на плече и чёрным котом на носу.
Животные засмеялись. Не переставая жевать, Хозяин озадаченно посмотрел на них. Из дома вышел Дик.
- Ну, что? – спросил Кесарь.
- Ничего, - ответил пёс. – Внутри пусто. Только парочка летучих мышей спят, повиснув под  потолком. Идём дальше.
- А может, подождём здесь наших кисок? – предложила Кендра.
Дик покачал головой:
- Нечего попусту время тратить. Мы ведь не знаем, как долго нам придётся идти до Ручья. Мы можем опоздать. Вперёд.



Глава пятая

Царевич и вещие птицы

После полудня «киски» догнали спутников. Удача и в этот раз сопутствовала им.
- Пока мы охотились, я совсем ни чихал, хоть мне и хотелось! – с гордостью сообщил Чих. – Я теперь могу контролировать свой нос!
Он хотел ещё чем-то похвастаться, но вдруг так расчихался, что едва устоял на лапах.
- Фу! – скривилась Кендра. – Тоже мне контролёр!
Рыжий приблизился к Данне и тихо спросил:
- Долго будешь на меня дуться?
- Пока ты не принесёшь мне свои извинения, - невозмутимо ответила кошка и, немного подумав, добавила. – При всех.
- При всех?! – изумился кот. – За что?!
- За бантик.
- Но ведь это глупо!
- Так глупо, что ты спрятал его? – Данна не смотрела на супруга. Смотрела вперёд.
- Я спрятал его потому, что знал, как ты на него среагируешь, - сказал Рыжий. – В конце концов, не мог же я просто выбросить его.
- Мог, и должен был, и…
Кошка не договорила. Перед ними открылась новая поляна. Там на мшистом холмике валялся молодой медведь и дрыгал в воздухе толстыми лапами. Всеми четырьмя. Похоже, ему было очень весело. Не замечая пришельцев, он широко раскрыл пасть и запел во всё горло:

Эх-ма!
Шишки-иголки!
Эх-ма!
Лежу на пригорке!
Эх-ма!
Как хорошо!
Эх-ма!
Мёда б ищо!

Все остановились, таращась на медведя.
- Ужас какой! – выдохнула Кендра. – Похоже, он сам себе по ушам потоптался! А может, и родичи помогли!
Услышав её, медведь замолк и замер с вытянутыми к небу лапами. На гостей он смотрел так, будто они были прошлогодним снегом, свалившимся ему на голову летом. Сами посудите, далеко не каждый день лесной житель может встретить в своих краях человека, собаку, пони, козу, попугая, мышь, котов и кошку, которые, ничтоже сумняшеся, путешествуют одной компанией.
- Ну, ничего себе ёлки-палки, - пробормотал косолапый. – Вы кто такие?
Дик выступил вперёд:
- Мы – мирные путешественники. Идём в далёкие края по своим делам.
- В далёкие края? По своим следам? – Медведь перевернулся и стал на лапы. – Ну что ж, ульи-пчёлы, думаю, это можно.
- Да, - шепнула козе Долли, - со слухом у него проблемы.
- А я, - косолапый подошёл к Дику и принял величественную позу, - царевич Бернар, первый и единственный сын лесного царя Бернарда.
- Очень приятно. – Дик поклонился. Не слишком низко, но достаточно, чтобы выразить своё почтение.
Поклонилась и Долли. Царевич улыбнулся ей и сказал:
- Если хотите, я могу проводить вас до нужной опушки, чтобы вы не заблудились.
- Мы не заблудимся, ваше высочество, - ответил пёс, - но нам будет приятно, если вы…
- Мишка! – воскликнул Хозяин, который до этого молча и неподвижно разглядывал Бернара. – Плюшевый мишка, для моей Милиты!
Человек вытянул перед собой руки и шагнул к медведю.
- Чегой-то он?! – Косолапый попятился. Ему не понравилось, как заблестели глаза Хозяина, и то, как он сжимал и разжимал пальцы.
- Не волнуйтесь, - сказал Дик. – Он не причинит вам вреда. Он просто немного не в себе.
Бернара это не успокоило.
- А, по-моему, много! – продолжая отходить, сказал он. – И не надобно человекам, которые не в себе, трогать царевичей, которые в себе! Уберите его от меня!
Пёс попытался схватить Хозяина за штанину, но опоздал. Человек рванулся к медведю, желая, по-видимому, заключить его в объятия.
- Ух, елки-моталки!!! – взревел царевич и со всех лап бросился наутёк. Только пятки шерстистые между деревьев замелькали.
- Долли! – закричал Дик. – Покажи Хозяину картину!
Но умная лошадь и без него поняла, как остановить человека. Она уже обогнала его и стала на краю поляны. Увидев портрет любимой дочери, он споткнулся и растянулся на земле. Однако тут же вскочил и, забыв об удравшем медведе, принялся гоняться за пони.
Остальные некоторое время наблюдали за ними, а потом один за другим начали хохотать.


* * * * * *

- Ладно, - отсмеявшись, сказал Дик, - пора идти дальше.
Не сумев догнать Долли, Хозяин стоял на пригорке и хмуро смотрел на неё. Вернее, на картину, которую никак не мог заполучить.
- А горе-царевич, случаем, не пожалуется на нас своему папаше? – спросила Кендра.
- Вряд ли, - ответил Кесарь. – Хотя… всё может быть.
- В любом случае нечего нам здесь прохлаждаться. – Пёс глянул на лошадь. – Ты как всегда идёшь первой. Давай.
Они покинули поляну и не останавливались до тех пор, пока не стемнело. К счастью, им больше никто не мешал, и человек вёл себя спокойно.
Заночевать решили возле большого серого камня, почти целиком покрытого мхом. Долли, Кендра, Кесарь, Хомса и Хозяин расположились вокруг него, а Данна и Чих устроились на мягкой мшистой верхушке. Дик и Рыжий как в прошлый раз приготовились первыми нести караул. Всё шло нормально. И вдруг прямо над ними кто-то громко захохотал. И хохот этот был весьма невежливым, потому что звучал так, будто существа, его издававшие, насмехались над утомлёнными путниками.
Все посмотрели вверх и увидели трёх сов, похожих друг на друга, как близнецы. Они сидели рядышком на толстой ветке мёртвой, высохшей осины и сотрясались от смеха. В лучах ущербной луны их перья серебрились. Жёлтые глаза светились, подобно лампам.
- Чего это вас так разобрало, крючконосые?! – разозлилась Кендра.
- Помолчи, - прошептал ей на ухо Дик. – Говорить с дикарями буду я.
Совы захохотали пуще прежнего. Они едва держались на ветке.
- Уф ха-ха-ха! Уф умора! Хо-хо-хо держите меня! Уф ха-ха-ха! Во какие гости пожаловали! Ха-ха-ха! Ну и шайка!
Пёс снисходительно улыбнулся и вежливо обратился к развесёлой троице:
- Приветствую вас, дамы. Доброй вам ночи.
Пернатые хищницы аж завыли. Казалось, они вот-вот лопнут от смеха.
- Приветствую!!! Уф ха-ха!!! Дамы!!! Хо-хо-хо!!! Это же ф-ф-фраер!!! Ха-ха-ха!!! Я щас перья намочу!!! Уф-ха-ха!!!
- Что ж, - Дик посмотрел на спутников, - придётся подождать, пока они нахохочутся.
Однако Хозяин ждать не стал. Он взобрался на камень, спихнул с него Данну и Чиха и попытался дотянуться до сов. Тщетно. Они сидели слишком высоко.
- А ты подпрыгни! – посоветовала одна из птиц. – Уф ха-ха-ха!
Пробормотав что-то невразумительное, человек подпрыгнул, поскользнулся и свалился с камня. Схватился за ушибленное колено и заплакал, будто ребёнок.
Как ни странно это не вызвало у сов нового взрыва хохота. Совсем наоборот. Они прекратили смеяться и сердито уставились на животных.
- Какого лешего вы тащите невесть куда безумного человека? – спросила та сова, что сидела слева.
Кендра хотела нагрубить в ответ, но вдруг испугалась. Она, как и все остальные, только сейчас заметила, что глаза у сов очень необычные, страшные. У левой были вертикальные кошачьи зрачки. У средней было не два, а четыре круглых зрачка. А у правой они и вовсе отсутствовали.
- Мы… - Дик весь напрягся. – Мы хотим ему помочь.
- Не ему, а себе, - поправила правая сова.
- Мы хотим помочь всем нам! – сказала Долли, тряхнув чёлкой.
- Хорошо если так, - кивнула средняя сова. – А теперь разрешите представиться. Я – Судьба. Ошуюю меня – Случайность. А одесную – Неопределённость. Мы – вещуньи.
- Вещуньи-хохотуньи, - пробурчала себе под нос Кендра.
- А меня зовут Дик, - сказал пёс и стал поочерёдно указывать на своих спутников: – Это – Долли, Кендра, Кесарь, Хомса, Рыжий, Данна, Чих и наш Хозяин.
Судьба склонила голову набок:
- Девять. Это тоже хорошо. Хорошее число. Счастливое. Так куда и зачем вы идёте?
- Идём туда, куда нам надо, - ответил Дик. – Идём, для того чтобы сделать задуманное.
Средняя сова усмехнулась:
- Вот как? Ну, тогда нам нужен Седьмой Глаз. Давайте, сёстры.
Случайность и Неопределённость слетели с ветки, поднялись выше и принялись кружить вокруг бледного предмета, который больше всего походил на…
- Череп! – ахнула Долли. – Человеческий череп!
Он застрял в петле верёвки, что была привязана к одной из верхних веток.
- Однажды, - сказала Судьба, - сюда пришёл человек. Он тоже обезумел от горя. Но не так, как ваш Хозяин. По-другому. И он повесился на нашем дереве. Со временем тело упало на землю и его утащили волки. Осталась только голова.
Случайность и Неопределённость всё быстрее летали вокруг черепа. От колебаний воздуха он начал раскачиваться.
Дик нахмурился.
- Откуда ты знаешь, что Хозяин обезумел от горя? – спросил он, глядя в жуткие глаза Судьбы.
- А разве можно обезуметь от счастья? – вопросом на вопрос ответила птица.
Череп ударился о ствол мёртвой осины. Случайность и Неопределённость вернулись на свои места и прижались к Судьбе.
- Теперь тихо, - в один голос велели они.
Хозяин перестал плакать. Он сидел на земле, смотрел на сов и почёсывал свою волосатую грудь.
- Что-то мне это не нравится, - прошептал Рыжий. – Может, пора уносить хвосты?
- Погоди, - шепнул пёс.
Череп ещё дважды стукнулся об осину. Затем раздалось приглушённое уханье и… в стволе раскрылся чёрный провал дупла. Прямо над той веткой, которая служила насестом трём совам.
- Ух-уф, для чего вы пробудили меня?
Из дупла показался старый седой филин. У него был только один глаз, правый. На вид вполне обычный. На месте левого густо росли перья.
- Ты должен вместе с нами взглянуть на этих путников, Седьмой Глаз, - ответила Судьба.
- Я ничего не должен! – Филин шагнул на ветку. – Но, думаю, это будет интересно. А может, и полезно. Ух-уф.
- Да, да, - закивала Случайность. – Мы тоже так думаем. Всё может быть. Всё.
Старик величаво подошёл к вещуньям и взгромоздился им на головы. Вытянул в стороны свои большие крылья. Его глаз расширился и замигал, светясь то ярче, то тусклее.
- Оглянемся на прошлое, - сказала Судьба.
- Вглядимся в настоящее, - сказал Седьмой Глаз.
- Заглянем в будущее, - сказала Случайность.
- Всмотримся в туманы жизни, - сказала Неопределённость.
Кендра легонько боднула Дика и прошептала:
- По-моему, эти пернатые бестии решили сглазить нас. Надо убираться отсюда.
- Да, точно, - согласился пёс, но не сдвинулся с места. Он не мог отвести взгляда от сов и филина, а они… исчезли. Растворились в воздухе. Остались только их глаза. Семь жёлтых светящихся глаз.
- Бежим! – заорала коза и больно укусила Дика за бок.
Пёс вздрогнул и попятился. Изумлённо взглянул на Кендру, а потом на остальных. Все кроме козы, как завороженные, смотрели вверх, в глаза филина и вещуний.
- Бежим! – снова закричала Кендра. – Что вы стоите, словно бараны?!
- Не надо никуда бежать! – раздался властный голос филина. – Вам ничего не угрожает!
Он и совы вновь сделались видимыми, а их глаза погасли.
- Мы просто обратили взор на ваши пути и следы, - сказала Судьба.
- За… зачем? – заикаясь, спросил Чих.
- Чтобы умножить свою мудрость и помочь вам.
- Помочь? – Дик прищурился. – Как?
Седьмой Глаз взмахнул крыльями и слетел на камень.
- Мы можем дать вам несколько полезных советов. Но, естественно, не бесплатно.
- И что же вы хотите за эти советы? И насколько они полезны?
- Думаю, они помогут вам избежать гибели и достичь вожделенной цели. Поэтому и цена их высока. Вы должны будете принести нам частицу того, что ищите.
- Не уверен, что это возможно, - проговорил пёс.
- Вполне возможно, - кивнул Седьмой Глаз и, повернувшись к совам, велел: - Принесите подходящий сосуд.
Судьба тут же скрылась в дупле, а через минуту вылетела оттуда, держа в клюве тонкую серебряную цепочку, на которой болтался крупный жёлудь. Отдав его филину, вещунья вернулась на ветку к подругам.
- Так вы согласны? – спросил Седьмой глаз, сжав цепочку в морщинистой когтистой лапе. – Согласны заключить частицу искомого в этот сосуд, а на обратном пути положить его под этой осиной?
Дик медленно обернулся и внимательно оглядел спутников. Один за другим они кивали, соглашаясь. Только Хозяин сидел неподвижно и не сводил взгляда с филина.
- А что если мы несмотря на все наши старания и ваши советы не доберёмся до цели? – Пёс повернулся к филину. – Что тогда?
- В таком случае вы ничего не будете нам должны.
- Значит, мы согласны.
- Хорошо. – Филин закрыл свой глаз. – Слушайте внимательно и запоминайте каждое слово. Это касается всех вас. Во-первых, похищенное поможет выйти из лабиринта. Во-вторых, деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме. И, в-третьих, лунатик сильнее дремлющего и спящего. Всё.
- Всё? – удивилась Кендра. – Так ведь это ж не советы. Это загадки.
Старик открыл глаз и спокойно произнёс:
- Это советы. Такие, которые вы поймёте только в нужный момент. Ибо так и должно быть. Верно я говорю?
- Верно, - подтвердила Судьба.
- Верно, - сказала Случайность.
- Верно, - согласилась Неопределённость.
- Держи. – Седьмой Глаз бросил Дику цепочку с жёлудем. Пёс поймал их зубами. – А теперь я хочу немного поговорить с человеком. Ты ведь слышишь меня, добрый фермер?
Хозяин подался вперёд, кивнул, но не произнёс ни слова.
- Хорошо. – Глаз филина опять начал светиться. – Тогда уразумей, что иногда прощаться лучше на расстоянии. Запомнишь?
Хозяин снова кивнул.
- Тогда ступайте. Не стоит вам ночевать в этом месте. Если суждено, то мы ещё свидимся. Ступайте.
Поднявшись, человек первым двинулся прочь. Остальные молча последовали за ним.


* * * * * *

Они шли около часа, прежде чем решили снова остановиться на ночлег. Все чувствовали себя очень усталыми.
Кендра первой прервала затянувшееся молчание.
- Это что же получается?! Выходит, человеку, для того чтобы язык животных понимать, надо с ума сойти?! Это что же значит?!
- А ты догадайся, - усмехнулась Данна.
- Странно, - сказал Чих. – Пока мы были с птицами, я ни разу не чихнул.
Хозяин лёг на мягкий мох и тут же уснул.




Глава шестая

Кость чёрного незнакомца

Утром, когда путешествие продолжилось, животные много говорили о советах-загадках старого филина.
- Похищенное поможет выйти из лабиринта, - задумчиво проговорил Рыжий. – Что за лабиринт? Что за похищенное?
- Сказано же тебе, поймёшь, как только придёт время, - напомнила Долли.
- То есть тогда, когда мы попадём в лабиринт, да? А ты не думаешь, что тогда может быть поздно? По мне так лучше ни в какие лабиринты не попадать.
- Это точно, - согласилась Кендра, которая даже в родном сарае умудрялась найти приключение на свою безрогую голову.
- Может, и не попадём, - сказала Данна. – Эти крючконосые птахи, скорее всего, просто шарлатаны.
- Вряд ли, - покачал головой Дик. Цепочка, которую он повесил на ошейник, тихо и приятно зазвенела. – И нам действительно лучше пораньше понять, о чём они толковали.
- А чего тут понимать? - запищал Хомса. – Увидим лабиринт и не станем в него заходить.
Чих усмехнулся:
- Много ты понимаешь, Закуска. Может случиться так, что у нас не будет выбора.
- Ох! – Кесарь, сидящий на спине пони, поёжился. – Боюсь, накаркал нам филин беду не хуже ворона.
Данна неодобрительно глянула на него:
- Так хоть ты теперь не каркай.
- Только давайте без глупых склок обойдёмся, - сказала Долли. – Давайте лучше хорошенько всё обдумаем.
- А чего тут обдумывать? – попугай развёл крыльями. – Ясно, что впереди нас ждёт какой-то лабиринт. А вот насчёт похищенного ничего не ясно.
Коза посмотрела на пса:
- Слушай, проводник, а ты случайно свой необычный талант ни у кого не похищал?
Дик не счёл нужным отвечать.
- Во всяком случае, - продолжала Кендра, - я думаю, что ты сможешь вывести нас из любого лабиринта. Если захочешь, конечно.
- А ведь верно, - улыбнулся Чих. – Теперь я спокоен.
- Не спеши расслабляться, - сказал Рыжий, обходя трухлявый пень, в котором крупные красные муравьи устроили муравейник. – Будет ведь ещё какой-то деревянный страж и его повелитель, коих придётся одолевать в каком-то мёртвом доме. Или ты забыл?
- Не забыл. Только Седьмой Глаз не сказал, что их придётся одолевать в мёртвом доме. Он сказал, что их можно одолеть лишь в мёртвом доме. В первом.
- Ну, тут вообще ничего не понятно, - сказала Кендра. – Ни-че-го-шень-ки.
- Но кое-какие выводы сделать всё-таки можно. – Кесарь поглядел на неё. – Страж всегда что-нибудь охраняет.
- Или кого-нибудь, - вставил Хомса.
- Точно! – воскликнул Чих и чихнул. – Страж и его повелитель! Значит, страж охраняет своего повелителя!
- Ну и что с того? – спросила коза. – Что нам это даёт?
- Дырку от бублика, - пробурчала Данна. – Всё это – пустые догадки. Мы только зря языки напрягаем.
Кендра повернула голову к Дику:
- А ты что об этом думаешь? Чего молчишь?
- Лунатик сильнее дремлющего и спящего, - глядя в спину Хозяина, повторил пёс слова филина. – Это не совет, а предостережение. Предостережение мне.
- О чём ты? – не понял Рыжий.
- Думаю, мне придётся встретиться с этим лунатиком. И возможно… сразиться.
- И он сильнее тебя, - пробормотал Кесарь.
Некоторое время все молчали, сочувствуя псу, да и себе тоже. Потом Долли, которая шла первой, оглянулась и предположила:
- А что если все эти лабиринты, стражи, повелители и лунатики – всего лишь символы чего-то… чего-то совсем другого?
- Хорошо бы, - сказала Кендра. – А вообще мы придаём слишком большое значение словам ухалок. Не забывайте, что они – лесные дикари, неучи дремучие.


* * * * * *

Во время дневного привала Рыжий не выдержал холодности Данны и, сев перед кошкой, во всеуслышание попросил у неё прощения за то, что утаил бант Юнки.
- Но у меня с ней ничего не было! – Он прижал правую лапу к своей груди. – Совсем ничего!
С минуту Данна бесстрастно смотрела на супруга, а потом приятно улыбнулась и пошла к зарослям папоротника. Рыжий тоже заулыбался и, подняв хвост трубой, потрусил за ней. Вскоре они скрылись из виду.
- Миловаться отправились, - с презрением в голосе констатировала Кендра. – Тьфу!
- Ты просто завидуешь, - сказал Чих, который сам страшно завидовал Рыжему. – Ты-то всю жизнь без козла. Хотя ума не приложу, как можно миловаться с козлом?
Кендра лежала в ложбинке под молодым дубом, а Чих, к несчастью для него, рядом с ней. Вытянув шею, коза схватила незадачливого кота зубами за шкирку, размахнулась и отправила его в свободный полёт. В прошлом она не раз проделывала такое с пустыми вёдрами. Кувыркаясь и чихая, кот описал в воздухе внушительную дугу и с головой нырнул в густой мох.
Все засмеялись. Кроме Хозяина. После ночного разговора с вещими птицами он вёл себя на удивление спокойно. Немного позднее Долли даже предположила, что его, возможно, и вправду сглазили. Но Дик так не считал.


* * * * * *

После того, как Рыжий и Данна вернулись, путешественники двинулись дальше на восток. Они шли, пока не стемнело, а потом устроились на ночлег в уютной сухой канаве. Не легли только Дик и Рыжий, оставшись дежурить до полуночи, когда их должны были сменить Данна и Чих.
Однако случилось так, что дежурство пса и кота продлилось почти на час дольше. Перед самой полночью они услышали, как неподалёку кто-то скребётся и бормочет.
- Это там, - тихо-тихо прошептал Рыжий, указав лапой на запад. – Может, мне сходить и посмотреть?
Немного подумав, пёс кивнул, и кот, бесшумно ступая по земле, скрылся в темноте за стволами деревьев. Через несколько минут он вернулся и прошептал:
- Тебе надо на это взглянуть. Только аккуратно.
- Зверь? – спросил пёс.
- Да, - ответил кот. – И, по-моему, очень опасный.
«Проклятье!» - подумал Дик и, крадучись, пошёл на звук. Вскоре он увидел крупного волка более чёрного, чем сама ночь. Хищник держал в зубах большую кость и передними лапами рыл землю под высоким пнём, который щерил острые щепки на обломанной верхушке.
Пёс принюхался. Волк сильно вонял болотной гнилью. А вот кость, наоборот, благоухала. Её аромат напомнил старику о его счастливом детстве. Правда, приятным воспоминаниям он предавался не долго. Стоило ему увидеть пылающие, будто угли, глаза волка, и он тут же преисполнился страхом.
Притаившийся Дик наблюдал за лесным зверем до тех пор, пока тот не закопал кость и не ушёл. К счастью, волк направился на северо-запад. Стычки удалось избежать.
На всякий случай пёс ещё немного подождал, а потом вернулся к Рыжему.
- Чего так долго? – встревожено спросил кот. – Я уж думал идти за тобой. Что-нибудь стряслось?
Дик покачал головой:
- Нет, всё в порядке. Дикарь убрался восвояси. Давай будить Данну и Чиха.
- Расскажем им?
- Да. Они должны знать, что поблизости объявились волки.
- Так это был волк?! – изумился Рыжий.
- Да.
- А разве бывают чёрные волки?
- Бывают. – Пёс оглянулся. – И они самые опасные. Моя мать утверждала, что они умеют колдовать.


* * * * * *

Уснув, Дик оказался на дне каменистой котловины. В её центре титанической иглой возвышался чернильно-чёрный обелиск, окутанный полупрозрачным сизым туманом. У подножия памятника врос в землю массивный сундук из розового мрамора, сплошь покрытый непонятными чёрными рунами.
- Не нравится мне это, - пробормотал пёс.
Он стоял и смотрел на свою цепь, которая теперь была намного короче и тянулась не к восточному горизонту, а к сундуку.
- Так не должно быть.
Дик подошёл к сундуку и попытался открыть его. Ничего не вышло. Замок отсутствовал, но крышка не желала подниматься. Тогда пёс выбрался из котловины и оглядел безмолвную пепельную пустыню. Ничего необычного не заметил. Только на северном небосклоне парила какая-то тёмная птица.
- Что ж, ладно. – Дик лёг и закрыл левый глаз.


* * * * * *

Наполовину проснувшись, пёс открыл левый глаз, поднялся и медленно двинулся на запад.
- Эй, - тихо окликнул его Чих. – Ты куда?
- Будь тут, - не оборачиваясь, ответил Дик.
Дойдя до пня, под которым чёрный незнакомец закопал кость, пёс остановился. Здесь цепь уходила в землю.
- Так я и думал.
Немного потоптавшись на месте, Дик вернулся к спутникам.
- Может, всё-таки объяснишь, что происходит? – шёпотом спросила Данна.
- Потом, - сказал пёс. – Сейчас я хочу спать. Устал.
И он, улёгшись рядом с посапывающей Долли, закрыл глаз.


* * * * * *

Утром Дик проснулся последним. Его растолкали коты.
- Солнце давно порхает и сияет, - сообщил Рыжий. – Пора идти.
- Чего-то ты сегодня разоспался, - прогнусавил Чих.
- Старость не младость, - зевая, сказал пёс. – И есть ужасно хочется.
Чих оглянулся и прокричал:
- Закуска! А ну поди сюда! Пора тебе выполнить своё предназначение!
- Заткнись! – Рыжий отвесил ему подзатыльник. – Чего орёшь?! Сказано же тебе, волки рядом! Болван!
Кендра, Долли, Данна, Кесарь и Хомса уставились на Дика.
- Что тут у вас произошло ночью? – спросила коза.
Пёс поднялся и сорвал несколько стебельков брусники. Пожевал их и сказал:
- Похоже, у меня, а вернее, у всех нас возникла проблема. Дело в том, что ночью чёрный волк закопал неподалёку странную кость. И теперь… Теперь моя цепь не указывает на то место, где должен появиться Ручей Солнцестояния.
- То есть твой компас дал сбой? – спросила Данна.
Дик медленно кивнул.
- А причём здесь волк?
- Притом, что сейчас цепь тянется к тому месту, где он зарыл кость.
- Отлично, - хмыкнула Кендра. – Так ты значит, эту поганую падаль возжелал больше спасения Хозяина и нашего общего благополучия?!
- Вовсе нет. Но факт остаётся фактом.
- И что же нам делать? – пропищал Хомса.
- Как что? – Пёс посмотрел на Хозяина, который по его примеру принялся поедать листья брусники. – Откапывать кость.
- Ну, так откапывай живей, - сказала Кендра. – Чем быстрее ты сожрёшь её, тем быстрее мы продолжим путь.
Дик хмуро глянул на неё, но промолчал. Развернулся и ушёл.


* * * * * *

Пёс замер перед пнём. Не хотелось ему брать собственность волка. Да ещё чёрного. Однако выбора не было, ведь без цепи Ручей Солнцестояния найти не удастся. А какая от неё польза, если она будет прикована к волчьему тайнику?
Вздохнув, Дик начал копать. И чего он так возжелал эту проклятущую кость? Неужели дело в голоде? Вряд ли. Скорее в радужных воспоминаниях, которые пробудил в нём приятный, отнюдь не трупный запах кости.
Воспоминания… Любящая, заботливая мать, игры с Милитой и Хозяином, чувство полной безопасности, сладкая и такая незаметная детская беззаботность…
В детстве Дик был по-настоящему счастлив. Пятнадцать лет назад все они были счастливы. Даже его отец, хоть этот старый ворчун и утверждал, что «если у счастья есть предел, то, значит, счастья нет».
Когти пса царапнули кость. Он достал её из ямы, отряхнул от земли, понюхал и пробормотал:
- Странно. Очень странно.
Больше кость не благоухала. Теперь она вообще никак не пахла. И, кроме того, была холодной, как колодезная вода. Даже холоднее. В добавление к этому кость оказалась человеческой.
«Неужели и вправду колдовство? – вздрогнув, подумал Дик. – Нет, лучше её не есть… А что тогда? Таскать с собой? Или перепрятать?»
Ещё немного поразмыслив, он отошёл от пня шагов на тридцать и неглубоко закопал кость между корней старой берёзы. Потом вернулся к пню, лёг и уснул.


* * * * * *

- Увы.
Прислонившись плечом к обелиску, Дик смотрел на цепь, которая протянулась от его ошейника к узкой трещине в дне котловины.
- Увы.
Пёс потряс головой и…


* * * * * *

…проснулся.
Рядом стояла Данна.
- Ты что, спать сюда пришёл?
- Я экспериментирую, а ты мне мешаешь. – Дик поднялся на лапы. – Иди к остальным. Я скоро присоединюсь к вам.
Данна медлила.
- Иди же! – потребовал пёс.
Бросив на него неодобрительный взгляд, кошка неторопливо развернулась и ушла. Проводив её взглядом, он подошёл к берёзе, снова выкопал кость и снова вернулся к пню. Лёг, положил передние лапы на добычу и снова уснул.


* * * * * *

Увидев цепь, Дик испытал немалое облегчение. Она тянулась на восток. По дну котловины, по её стенке и дальше, за горизонт, туда, где по воле Творца должен был родиться Ручей Солнцестояния.
А вот вид кости отнюдь не радовал. Здесь она превратилась в сгусток непроницаемой тьмы, от которой веяло арктическим хладом.
- Да, всё-таки колдовство, - хмурясь, сказал пёс. – Но выбора нет.


* * * * * *

Когда Дик пришёл на место стоянки, все, кроме Хозяина, окружили его и, принюхиваясь, уставились на кость, которую он держал в зубах. Пёс бросил её на землю и спросил:
- Чувствуете?
- Ты о чём? – не понял Чих.
- Это вы мне скажите. Что вы ощущаете, глядя на эту кость и вдыхая её запах?
Подёргивая ушами, Кендра с трудом перевела взгляд на пса.
- Я прежде и подумать не могла, что кости могут настолько приятно пахнуть. Мне… Мне сейчас вспоминаются самые радостные моменты моей жизни. Да так ярко вспоминаются.
Остальные закивали. С ними происходило то же самое.
- Ясно, – сказал Дик и, взяв кость, приблизился к сидящему под деревом Хозяину. Аккуратно положил её человеку на колени.
Фермер никак не отреагировал. Сидел себе дальше и смотрел куда-то вверх. То ли на верхушки деревьев, то ли на небо между ними. Правда, глаза его были такими пустыми, что, скорее, это небеса и деревья глядели в них.
- Ясно, - повторил пёс. Изловчился и сунул кость себе за ошейник. Повернулся к животным. – Ну, можем идти дальше.
- А может, сперва объяснишь, что происходит? – сказал Рыжий.
- По дороге. Долли, покажи портрет Хозяину и вперёд. Мы за вами.
Лошадь не стала возражать. Привлекла внимание человека и двинулась на восток.


* * * * * *

- Ну! – первой не выдержала Кендра. – Долго ты будешь тянуть кота за хвост?
Замедлив шаг, она недовольно смотрела на Дика.
- Что за выражение?! – возмутилась Данна. – Почему никто не говорит «тянуть козу за хвост?!»
Дик мрачно взглянул на Кендру. Новое приобретение, заткнутое за ошейник, холодило ему шею.
- Пока кость со мной, цепь указывает в нужном направлении. Компас, так сказать, работает нормально. Но стоит мне отойти от кости на несколько шагов, и цепь неминуемо протягивается к ней.
- А почему? – спросил Кесарь.
- Потому что кость воздействует на меня своей силой. Да и на всех нас.
Коза покачала головой.
- Уже нет. Во всяком случае на меня она больше не действует. Я уже не чувствую приятного запаха и приятные воспоминания больше не роятся в голове.
Другие животные подтвердили, что благостное настроение покинуло их тоже.
- Всё равно я думаю, кость продолжает влиять на нас, - проговорил пёс. – Особенно на меня.
- И что это за сила, которой она обладает? – поинтересовался Рыжий.
- По-моему… колдовская.
Хомса, ехавший на спине Долли, испуганно прижал уши к голове и неразборчиво забормотал что-то. Наверное, молитву.
- А почему ты не съешь её? – спросил Чих.
Дик промолчал. Не было у него желания отвечать на глупые вопросы.
- Сжечь её надо, а не есть! – уверенно заявила Кендра. – Сжечь!
- И где же ты, интересно мне знать, возьмёшь огонь? – рассмеялась Данна. – Треснешься головой о камень, чтоб из глаз полетели искры?
Коза презрительно фыркнула.
- Если ничего как надо не соображаешь, так помалкивай, когда старшие говорят. Огонь можно найти в любой деревне – это раз. Огонь появляется во время грозы, если молния ударит в какое-нибудь дерево – это два. Огонь…
- Сжигать колдовские вещи нужно по особым правилам, - перебил Дик, – а никто из нас их не знает. К тому же я не уверен, что после того, как проклятая кость обратится в прах, моя цепь не выкинет фортель.
Долли споткнулась на ровном месте. Оглянулась и произнесла дрожащим голосом:
- Есть ещё причина.
- Какая? – спросил Рыжий.
Вместо пони ответил Дик:
- Похищенное поможет выйти из лабиринта.
Кендра, Данна, Рыжий и Чих разом замерли.


* * * * * *

В полдень устроили привал. Но коты и кошка отдыхать не хотели. Они хотели есть, поэтому вновь собрались поохотиться.
- Принесите, пожалуйста, и мне чего-нибудь, - попросил Дик. – Боюсь, на листьях я долго не протяну. Но не могу и Хозяина оставить. Понимаете?
- Понимаем, - ответил Рыжий. – Если охота будет удачной, то без ужина ты не останешься.
Пёс поблагодарил его и, подойдя к какому-то растению с большими листьями-лодочками, принялся лакать из них дождевую воду.
Немного позднее Хомса тихо, так, чтобы другие не слышали, сказал Дику:
- Если они принесут тебе кого-нибудь из моих сородичей, то ты… не ешь его рядом со мной.
- Не буду, - глядя в землю, пообещал пёс.



Глава седьмая

Пень

Ночью пень, под которым чёрный волк зарыл кость, ожил. Омертвевший корень с тихим скрипом выполз из-под земли и медленно ощупал пустую яму. Потом на поверхности показались остальные пять корней. Они извивались, как щупальца сонного спрута.
Изъеденная жуками кора пня отвалилась. Под ней оказались три дупла. Два маленьких и одно большое – глазницы и рот.
Развернувшись, пень тяжело пополз на восток. В глазницах вспыхнули ядовито-зелёные огни.
Вокруг стояла гробовая тишина.


* * * * * *

Следующие несколько дней путешествия не изобиловали событиями. Сказать по правде, они были скучны. Путники всё шли и шли среди однообразных деревьев и никого не встречали.
- Я и не думала, что лес такой большой и такой… незаселённый, - разочарованно пробормотала Кендра.
- Скорее всего, местные жители просто не хотят иметь с нами дела, - проговорил Дик.
- И, по-моему, это хорошо, - сказал Рыжий. – Особенно если учесть, что здесь водятся слуги Тьмы.
Хозяин с каждым днём становился всё беспокойнее. Он снова начал разговаривать сам с собой и временами делал это так громко, что животные боялись, как бы его крики не привлекли ненужного внимания. Кричал он и по ночам, во сне. В такие моменты казалось, будто его бьёт кто-то невидимый. Однако стоило разбудить фермера, и он тут же замолкал, после чего долго лежал без движения.
Время от времени Рыжий или Кендра расспрашивали Дика о Мире Снов. Например, как-то под вечер кот полюбопытствовал:
- Если в мире снов нет светил, как ты определяешь стороны света?
- Чувства подсказывают, - ответил пёс.
В другой раз коза спросила его:
- А ты видишь во сне нас? Что вообще ты там видишь из того, что окружает тебя в реальном мире?
- Прежде всего то, что хочу видеть, - сказал Дик. – Но в девяти случаях из десяти реальные вещи выглядят в Мире Снов совсем не так, как наяву.
- То есть они искажены, будто в кривом зеркале?
- Нет, они там просто другие. А вы… Никого из вас я в Мире Снов пока что не видел.
- Слушай, я что-то не поняла. Помнишь, ты говорил, что если пожелаешь искупаться в каком-нибудь водоёме, то можешь отыскать его и в Мире Снов и в реальном мире. Так?
- Так.
- Но если в Мире Снов этот водоём не водоём, то как же ты в нём искупаешься?
- Если я захочу искупаться в водоёме в Мире Снов, то там он будет именно водоёмом. А если я захочу искупаться в реальном мире, но буду искать водоём в Мире Снов, то там он будет выглядеть не как водоём.
- Занятно, - хмыкнула Кендра.
Ночью, да и во время дневных привалов пёс всегда вытаскивал кость из-за ошейника и откладывал в сторону, так как она постоянно источала холод. А ещё выяснилось, что, если оставить её за ошейником и уснуть, то во сне не увидишь ничего кроме тьмы.


* * * * * *

Заканчивался десятый, а может одиннадцатый день путешествия, когда над лесом разразилась гроза. Огромные, как горы, и чёрные, как само зло, тучи нависли над лесом. Воющий ветер незримыми лапами вцепился в кроны деревьев. Засверкали ветвистые лиловые молнии. Их жутковатый ослепительный свет безжалостно рвал вечернюю темноту и расшвыривал её клочья между стволов. Громовые раскаты больно били по ушам.
Животные и Хозяин укрылись под разлапистой елью на краю небольшой поляны и прижались друг к другу. Кендра вся колотилась от страха. Её всегда пугали молнии и гром. Ей казалось, что разгневанное небо сейчас рухнет на неё и размажет по земле, как нож размазывает кусок масла по хлебу.
Усмехнувшись, Долли ткнула козу носом в бок:
- Эй, ты, кажется, хотела сжечь колдовскую кость в огне молнии? Чего ж трясёшься?
- От… отвяжись, - заикаясь, ответила Кендра.
Хозяин потянулся к портрету дочери. Дик, сидевший между человеком и пони, хотел легонько укусить его за руку, но тут хлынул дождь. Фермер забыл о картине и устремил взгляд куда-то вверх. Что-то забормотал.
- Ох и сыро же будет завтра в этом глупом лесу, - посетовала Данна.
- Завтра будет завтра, - сказал пёс. – А теперь давайте спать.
Однако пару минут спустя началось такое, что о сне пришлось забыть.
- Глаза! – встрепенулся Рыжий. – Там глаза!
Сощурившись, Дик посмотрел в указанном направлении и шагах в пятидесяти действительно увидел два круглых зелёных ока. У них не было зрачков. И они пылали как…
- Шаровые молнии! – выдохнула Долли. – Это шаровые молнии!
Все зашевелились. Кто-то попытался встать.
- Лежите спокойно и не кричите, - велел пёс. – Это не молнии, а какое-то существо. Думаю, оно скоро уйдёт.
К несчастью, он ошибся. Глаза постепенно увеличивались. Незнакомец приближался.
- Может, лучше нам уйти? – предложил Чих, который теперь дрожал так же, как и Кендра. – Может, здесь его место?
Пёс хотел возразить, но тут вновь сверкнула молния и высветила обладателя зелёных глаз. Это был пень. Дик, Рыжий и Данна узнали его, хотя прежде он носил кору и не имел дупел.
- Да, нам… - Последние слова пса перекрыл удар грома.
- Что? – спросила кошка.
- Уходим. Рыжий, ты пойдёшь первым, а за тобой – Долли и Хозяин. Я пойду последним. Без паники, но пошевеливайтесь!
Все поднялись. Кот и пони двинулись прочь от медленно приближающегося пня, а человек… Человек вытянул перед собой руки, растопырил пальцы и пошёл к зеленоглазому чудовищу.
- Долли! – закричал пёс. – Надо его увезти!
Лошадь обернулась, а Дик, прыгнув, ударил Хозяина головой в живот. Фермер охнул и начал сгибаться.
- Долли! – снова прокричал пёс.
Пони всё поняла и поднырнула под человека. Он повис на ней как тюк тряпья.
- Скачи! Мы тебя догоним!
- Но…
- Скачи! – прорычал Дик.
Развернувшись, Долли вместе с Хозяином исчезла в темноте.
Пень был совсем близко, шагах в десяти. Он медленно переставлял свои корни и походил на огромного паука.
- Давайте попробуем остановить эту каракатицу!
- Как?! – спросил Чих. Он так нервничал, что его хвост метался из стороны в сторону.
Дик подбежал к лежащему рядом бревну и упёрся в него передними лапами и лбом.
- Толкайте его! Толкайте!
Все разом навалились на бревно, и оно покатилось к чудовищному пню. Он тут же остановился, сунул два корня в землю, а остальные выставил вперёд. Обхватил ими замшелый ствол, сдавил его и…
Животные ахнули, попятившись. Пень разломал бревно. И не просто пополам, а на щепки, которые полетели во все стороны.
Снова вспыхнула молния и загрохотал гром.
- Бежим! – скомандовал пёс.
Все побежали.


* * * * * *

Дождь усиливался и животные быстро промокли. Но это было ещё не самое худшее.
Когда они догнали Долли, то увидели, что она одна.
- Хозяин! – кричала лошадь, кружась между деревьев. – Хозяин!
Дик остановил её и спросил:
- Где он?! Что случилось?!
- Убежал! Сорвал портрет с моей шеи и умчался в темноту! Я не смогла его найти!
- В какую сторону он направился?!
- Не знаю! – Долли расплакалась.
Опустив нос к земле, пёс принюхался. Коты и кошка тоже.
- Тысяча проклятий! – выругался Дик. – Из-за ливня я не чую его запаха!
- И мы! – сказал Рыжий.
- Что же делать?! – воскликнула Кендра.
Никто ей не ответил. Пёс лёг под ближайшим деревом, вытащил кость из-за ошейника и, зажав её в передних лапах, закрыл глаза.


* * * * * *

Петляя, цепь тянулась по равнине на юг. Как Дик не старался, он не смог разглядеть, где она заканчивается.
«Не понимаю, как Хозяин сумел уйти так далеко за такое короткое время!»
Пёс посмотрел на запад. Там над горизонтом чернела бесформенная туча, а над ней парила чёрная точка. Наверное, птица.


* * * * * *

- После того как всё это закончится, я в лес больше ни одной ногой не ступлю! – заявила Кендра. – С меня хватит!
- А ведь ты узрела ещё одно чудо чудное, - усмехнулась Данна.
- Да вы хоть поняли, кто это был?! – Долли ударила копытом по земле.
- Ты о пне? – спросил Чих.
- Да!
- И кто же он, по-твоему, такой?
- Деревянный страж!
Коза покосилась на Дика:
- Это всё он со своей падалью! Если бы…
- У меня не было выбора, – спокойно сказал пёс. Он открыл левый глаз и поднялся на лапы. – Чих, возьми кость и садись вместе с ней мне на спину. Бежим за Хозяином.
Гроза утихала. Дождь прекратился.




Глава восьмая

Дымящее божество

Они бежали всю ночь, но человека так и не настигли.
На рассвете было решено устроить привал. Главным образом из-за Кендры, которая свалилась под куст и простонала:
- Всё! Больше не могу! Хоть съешьте меня!
Есть её, конечно, никто не стал, но обвинить в изнеженности не преминули. Больше всех постарался Чих, всю дорогу проехавший на Дике.
Пока отдыхали, Долли снова завела разговор о пне.
- Деревянный страж идёт за костью. Скорее всего, он оставит нас в покое, когда получит её обратно.
- Да, выходит, правы те, кто уверяет, что от судьбы не уйдёшь, - проговорил Дик. Его правый глаз по-прежнему был закрыт. Пёс всё ещё находился в полусне, что, кстати, придавало ему сил.
- Может, Хозяина уже и в живых нет, - сказала Данна.
- Овода тебе на язык! – рассердилась коза. – Беду накличешь!
- Беды за нами и так по пятам ходят да глазищами зелёными сверкают!
- А ведь к стражу присоединится его повелитель, - напомнила пони. – И одолеть их мы сможем лишь в первом мёртвом доме.
Повисло напряжённое молчание. Перспектива встретить волка-чародея никого не радовала.
Отдых продолжался около получаса, затем погоня возобновилась.


* * * * * *

Как и предсказывала Данна, после ночного ливня в лесу было сыро и неуютно. С деревьев то и дело капало. Коты и кошка раздражённо шипели. Небо затянула пелена серых туч, однако лесные птахи так и щебетали, так и заливались.
- И чему они радуются? – недоумевал Кесарь. Мокрый как рыба, он не мог летать и потому, скуксившись, сидел на спине бегущей Долли. Ему часто приходилось пригибаться, чтобы его не сшибло какой-нибудь веткой.
- В действительности всегда есть чему радоваться, - сказал Дик. Он бежал рядом с пони. – Только не каждый способен увидеть толику хорошего среди нагромождений плохого.
- Ух ты! – Данна изобразила восхищение. – Да ты у нас философ! Чего ж сам не щебечешь, как эти воробушки?!
Пёс не счёл нужным отвечать.
- Эх, спать бы сейчас в сарае на сухой золотистой соломе, - мечтательно сказал Чих.
- Замолкни! – буркнула Кендра. При воспоминании о доме у неё сердце сжалось.
Так они и бежали. Куда-то на юг. По цепи, зримой только Дику.
И вдруг лес кончился. Животные замерли перед железной дорогой, за которой вздымались высокие, поросшие кустами холмы. А на шпалах сидел… Хозяин. Слегка испачканный портрет Милиты лежал у него на коленях.
- Слава Творцу! – выдохнула Долли. – Я-то теперь точно готова защебетать.
- Рано обрадовалась, - сказал Рыжий. – Надо ещё отобрать у него картину, чтобы он пошёл за нами как прежде.
Чих спрыгнул с Дика на землю.
- Просто подождём, пока он уснёт и всё.
- Нет. – Пёс открыл правый глаз и потряс головой. – Ждать нельзя, ведь…
- Тяк ён вяша? – спросил кто-то.
Все посмотрели вверх, туда, откуда донёсся голос, и увидели рыжую белку. Потом другую, третью, четвёртую… Нижние ветви деревьев буквально кишели белками. Рыжими и бурыми.
- Ён вяша? – повторил зверёк, сидящий ниже остальных, и лапой указал на фермера. – Дя?
- Да, - кивнул Дик.
Белки тут же загалдели:
- Тяк зябиряйтя яго скарея! Зябиряйтя! Зябиряйтя! Скарея! Скарея!
- А в чём дело? – недовольно поинтересовалась Кендра. – К чему такая спешка?
- Ён мешатя ням почтитя няшего дымящего богя!
- Кого?
- Думаю, они имеют в виду паровоз, - предположил Дик. – Поэтому-то нам и нельзя медлить. Он может появиться в любой момент и сбить Хозяина.
- Дя! Дя! – Белки запрыгали на ветках. – Бог ряздавитя вяшего человекя!
- И как мы уведём его с рельсов? – спросил Хомса.
Дик задумчиво посмотрел на фермера. Потом на Рыжего.
- Мы с тобой сделаем это. Ты подкрадёшься к Хозяину со спины, а я с боку. Ты отвлечёшь его внимание, заставишь оглянуться, а я тем временем отберу у него портрет. Ясно?
- Ясно.
- Тогда действуем.
Перебегая от куста к кусту, Дик и Рыжий тихо-тихо приблизились к человеку, который смотрел на уходящие в даль рельсы.
- Один, два, три… - бормотал он. – Десять, пять, семнадцать… Один, два, шесть… Раз, другой, да девятый… Один, два, три…
Кот остановился позади фермера. Пёс припал к земле в паре шагов от железной дороги. Они переглянулись. Дик чуть заметно кивнул – «Давай».
Набрав полную грудь воздуха, Рыжий издал котиный боевой клич, больше похожий на вопль бешеного. Хозяин мгновенно вскочил. Портрет выскользнул у него из рук и упал на шпалы. Пёс тут же подхватил картину и побежал с ней обратно к деревьям.
Фермер за псом не последовал. Он остался на дороге и ошалело оглядывался по сторонам. Наверное, искал того, кто кричал, хотя кот, не прячась, стоял поблизости.
Отдав портрет Долли, Дик прокричал:
- Ну, ты даёшь, Рыжий! Я просил отвлечь его, а не пугать!
Кот виновато улыбнулся:
- Но ведь сработало.
Хозяин наконец-то заметил животных. Во всяком случае пони, которая с помощью Кесаря и Хомсы уже повесила портрет себе на шею. Нахмурившись и вытянув перед собой правую руку, человек пошёл к ним.
Задрав голову, пёс обратился к белкам:
- Что находится за холмами?
Но пушистых зверьков уже не было на деревьях. Они лавиной устремились к железной дороге. Каждый держал в лапах орех, жёлудь или шишку.
- Чего это они? – удивился Чих.
- Кто ж их знает? – сказала Данна.
Приблизившись, Хозяин попытался снова завладеть портретом.
- Куда мне идти? – попятившись, спросила Долли.
- Покружи пока где-нибудь неподалёку, - следя за странными грызунами, ответил Дик.
- Ох, это так утомительно, - вздохнула лошадь, однако недовольства в её голосе не слышалось. Наоборот, она была очень рада, что человек нашёлся.
А белки, производя жизнерадостный галдёж, уже раскладывали по рельсам и шпалам свои прошлогодние припасы.
- Что вы делаете? – поинтересовался Рыжий.
- Ето жертвя! – ответили ему. – Жертвя для няшего дымящего божествя!
- По-моему, они чокнутые, - сказал Чих.
- Нет, - возразил Кесарь, перепрыгнув со спины Долли на ветку. – Они просто невежды. Варвары заблудшие. Им можно только посочувствовать.
Неожиданно белки стихли и навострили уши. Спустя минуту одна из них завопила:
- Ён приближяится! Ён услышятя няши молитви!
После этого их с дороги как ветром сдуло. Но под сень деревьев они не вернулись, а замерли у подножия ближайшего холма.
Подойдя к Дику, Рыжий сообщил:
- Поезд идёт.
Правда все уже и так слышали шипение парового двигателя и стук колёс.
Хозяин прекратил гоняться за Долли и застыл, прислушиваясь. Потом обхватил руками ствол берёзы и зажмурился.
Раздался протяжный гудок и на дороге показался чёрный паровоз, тянущий дюжину вагонов. За трубой клубился шлейф дыма. Белки разом упали ниц. И поднялись только тогда, когда поезд затих вдали.
- Уря! – завопили они, бросившись на дорогу, дабы посмотреть, что стало с орехами, жёлудями и шишками. Как и следовало ожидать, многие из этих даров были раздавлены. – Уря! Дымящий приняль няшу жертвю! Слявя дымящему! Уря!
Дик, Данна, Кендра, Рыжий и Чих подошли к ним. Пёс полюбопытствовал:
- Почему вы поклоняетесь паровозу?
- Ён защищяетя няс! – ответили ему.
- От кого?
- От лясных хищняков! Они боятся дымящего! Ряньшя мы жиля в лясу! Нё тям очень опясня! Тям многя хищняков! Тям прявить чёрний волкя! Ведьмяка!
- А мы думали, там правят медведи Бернард и Бернар, - сказал Чих.
Белки на мгновение замолкли, а потом покатились со смеху.
- Что ж, понятно, - улыбнувшись, сказал Дик. – А что за этими холмами?
- Не зняемя и знять не хотимя! Ням и здесь приятня!
Рыжий хлопнул пса по лапе:
- Идём. От них нам никакого толку.
Обернувшись, Дик позвал Долли, Кесаря и Хомсу. Лошадь вышла из леса, везя на себе попугая и мышь. За ними, немного помедлив, последовал Хозяин.
- Пойдём по железной дороге. Она как раз ведёт на восток, - сказал пёс и, забрав у Чиха кость, приладил её за ошейником. – Хомса, слезай. Будешь идти по рельсе и сообщишь нам, если почувствуешь вибрацию. А ты, Долли, следи, чтобы Хозяин не приближался к тебе ближе, чем на три шага. Понятно?
- Понятно, - ответила лошадь.
- Понятно. – Хомса спрыгнул с неё прямо на рельсу.
- Тогда вперёд.
И все пошли. Все, кроме Кендры. Она с минуту смотрела на белок, а потом, приняв необычайно глупый вид, запрыгала по шпалам и заблеяла:
- Я ся-ся-ся! А мы мя-мя-мя! А они тя-тя-тя!
Белки, продолжая шумно радоваться удачному жертвоприношению, не обратили на её насмешки ровным счётом никакого внимания.
- Тьфу! – Коза остановилась, развернулась и побрела за спутниками.



Глава девятая

Мёртвые дома

Они шли по железной дороге три дня, но больше поездов не встретили. И белок-идолопоклонников тоже. Зато побывали в небольшой деревне, которая уютно устроилась в живописной долине. Правда, не все. В неизвестное селение отправились только Дик, Рыжий и Данна. Остальные по вполне понятным причинам остались ждать в густых зарослях шиповника.
Вернулась троица не с пустыми лапами. Пёс принёс трёхлитровое ведёрко, наполненное свежим коровьим молоком, Рыжий добыл ароматную булку, а его супруга – кусок жёлтого дырчатого сыра.
- Ого-го! – обрадовался Чих.
Он хотел сунуть нос в молоко, но Данна оттолкнула его.
- Это не для тебя, - сказала она. – Всё для Хозяина. Он ведь не может есть мышей, а от листьев и прошлогодней рябины заболеть можно. Он и так уже заметно похудел.
- А, по-моему, остался таким же, как был, - обиженно пробурчал Чих.
- А, по-моему, ты не видишь ничего дальше своего сопливого носа! – разозлился Рыжий.
Человек с удовольствием съел хлеб и сыр, запил молоком и вскоре уснул с улыбкой на лице. Глядя на него, Кендра проговорила:
- Сейчас я уверена, что нас ждёт успех. Что всё у нас будет хорошо.


* * * * * *

Ещё через два дня железная дорога повернула на юг. Путники сошли с неё и продолжили идти на восток по зелёной равнине. Там они повстречали стадо овец без пастуха и узнали от них, что неподалёку есть ферма. И снова Дик, Рыжий и Данна отправились за человеческой снедью. И снова удача сопутствовала им. На этот раз они принесли Хозяину сушёную рыбу, бутыль с квасом и пряник.
Утолив голод, фермер принялся гоняться по пустоши за тенями низколетящих кучевых облаков. Животные присоединились к нему. Впервые с тех пор, как они покинули дом, им было по-настоящему весело. Все смеялись.


* * * * * *

По мере продвижения на восток равнина становилась всё менее ровной. Сначала холмы были низкими и пологими, а потом высокими да ступенчатыми. И ступени изобиловали маленькими норами. А на плоских вершинах росли угрюмые тёмные деревья с крупными шипами.
- Какие необычные холмы, - сказал Хомса. – Я таких раньше не видел.
- Это курганы, - объяснил Дик. – Могилы.
- И кого в них похоронили?
- Не знаю, но думаю, что людей. Выдающихся. Скорее всего, древних властелинов.
- Ну что ж, - усмехнулась Кендра, - им не одиноко. Мышей здесь, судя по всему, больше, чем звёзд на небе.
- Ты о норах? – мрачно спросила Данна.
- Ага.
- Так ведь это не мышиные норы. Мышами здесь даже не пахнет, если не считать Хомсы.
Коза посмотрела на кошку:
- И кем же здесь тогда пахнет?
- Змеями, - вместо супруги ответил Рыжий. – И отнюдь не ужами.
Услышав такую новость, Долли вздрогнула и прибавила шагу. Остальные не отставали.


* * * * * *

Вечером, когда опасные холмы остались далеко позади, путники обнаружили заброшенную лачугу, осевшую и наполовину скрытую плющом. Казалось, что пышно разросшиеся лианы пытаются утешить своими объятиями осиротевший дом. Стены строения были сложены из необтёсанных серых камней. Солома на крыше почернела, почти сгнив. Стёкла в окнах отсутствовали. Как и дверь в дверном проёме.
- Может, заночуем в ней? – предложил Кесарь.
- Может, - кивнул Дик. – Только сперва надо проверить безопасно ли внутри.
- Я проверю, - вызвался Рыжий.
- Мы, - поправила его Данна.
И они осторожно вошли в дом.
- А ты, - пёс глянул на Кендру, - обойди дом и разведай, не растёт ли здесь чего-нибудь съедобного для Хозяина.
- Не командуй, - буркнула коза, но отправилась выполнять поручение.
- И почему люди бросают свои дома? – задумчиво пробормотал Чих.
- Причин много, - сказала Долли. – Мы ведь тоже бросили свой дом. В нём теперь никто не живёт.
Человек подошёл к высокому клёну, который рос неподалёку. На одной из ветвей были закреплены простенькие качели – верёвка и доска. Хозяин медленно сел на них.
Из дома вышли Рыжий и Данна.
- Всё в порядке, - сообщил кот. – Там, конечно, грязновато, но опасности никакой. Можем спокойно переночевать.
- А я не нашла ничего, кроме щавеля, - сказала вернувшаяся Кендра.
- Хорошо, - кивнул Дик. – Значит, накормим Хозяина щавелем и ляжем спать.
Тут человек вскрикнул. Все повернулись к нему и увидели, что он лежит на земле. Верёвка качелей оборвалась. Наверное, перетёрлась. Погрозив ей кулаком, фермер пообещал:
- Она не будет на тебе качаться! Никогда не будет!


* * * * * *

Кривая дощатая стенка делила лачугу на две комнаты. В той, что побольше, стояла полуразвалившаяся печка. На земляном полу валялись битые кувшины, ржавый утюг без ручки, дырявый котелок и расщепленное топорище. Под потолком на тонких верёвках висели пыльные пучки засушенного зверобоя, тысячелистника и пижмы.
Утюг сразу приглянулся Хозяину. Высыпав из него остатки углей, он прижал находку к своей груди, сел в углу и вскоре уснул.
Дик и Рыжий стояли на страже до полуночи, а потом их сменили Данна и Чих.
Погрузившись в сон, Дик сделал удивительное и пугающее открытие.


* * * * * *

Оказалось, что заброшенный дом стоит не только в реальном мире, но и в Мире Снов. Причём выглядел он и тут, и там совершенно одинаково, если не считать погреба. Да, у лачуги в Мире Снов был погреб – неглубокий, тесный и пустой каменный мешок, пропахший плесенью.
Спустившись по скрипящей деревянной лестнице, Дик обнаружил дверь. Такую маленькую, что взрослый человек ни за что не протиснулся бы в неё.
Чувствуя холодный страх, пёс толкнул дверь передней лапой, и она легко открылась. За ней располагался другой погреб. Ещё меньше. С земляным полом, каменными стенами и деревянным потолком, в котором имелся открытый люк.
«Зачем в одном доме два подвала, соединённые дверью?» – не понял Дик.
Но вскоре выяснилось, что второй погреб принадлежит другому дому. Поднявшись по деревянной стремянке, пёс попал… в избу с одним окном и провалившейся крышей. В ту самую избу, которую он и его спутники нашли в лесу почти полмесяца назад!


* * * * * *

Днём Дик был мрачнее и молчаливее обычного. Заметив это, Рыжий спросил:
- В чём дело? Чего загрустил?
- Да, - подключилась Кендра, - что-то ты мне сегодня не нравишься. Выкладывай, что у тебя на уме.
Остальные животные тоже заинтересовались. Теперь они шли по редкой ивовой рощице. Местные пичуги кружились над верхушками деревьев и встревожено кричали. Причиной тревоги, конечно же, были коты и кошка. Совсем недавно они успешно поохотились.
- На уме у меня многое, - вздохнул пёс. – А прежде всего мёртвые дома.
И он рассказал спутникам о своём ночном открытии.
- Так и есть, - задумчиво кивнула Долли, - заброшенные и разрушающиеся человеческие жилища – это мёртвые дома.
- Подождите! – воскликнул Чих. – Так вы что, думаете, это их имел в виду одноглазый филин, когда говорил, что деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме?! Думаете, нам придётся сражаться там с чёрным волком и его пнём?!
- Похоже на то, - сказал Дик.
- А какой мертвый дом первый? – спросил Хомса.
- Наверное, тот, который мы посетили первым, - предположил пёс.
- Выходит… - Данна нахмурилась. – Выходит, нам придётся вернуться туда?
- Не знаю, - покачал головой Дик. – Просто не знаю. Творится что-то непонятное. Но в любом случае повернуть назад мы не можем. Мы должны во что бы то ни стало добраться до Ручья Солнцестояния. Во что бы то ни стало.
Животные посмотрели на Хозяина, смирно шагающего за Долли. Никто не возразил.
- Наш дом тоже стал мёртвым? – после долгого молчания спросил Кесарь.
- Пока нет, - ответил пёс.
- А когда, по-твоему, дом становится мёртвым?
- Когда лишается надежды стать обитаемым.



Глава десятая

Дрангс и проклятие

Спокойная ночь. Владыка полумесяц замер в окружении мерцающих подданных. Тёмная прохлада легла на землю.
Пень остановился между двух самых высоких ступенчатых курганов. Его зелёные глаза сделались ярче, и он, издав глухое рычание, принялся тяжело бить по земле корнями. И бил до тех пор, пока из нор не начали выползать змеи. Это были чёрные гадюки. Десятки, сотни гадюк.
- Повелителя обокрали! – прорычал пень. – Я иду по следам воров! Мне нужен Дрангс!
- Дрангс-с-с! – разом зашипели змеи. – Дрангс-с-с! Дра-а-ангс-с-с!
Они подползли к пню, окружили его, а затем скрыли под своими скользкими извивающимися телами.


* * * * * *

Чёрный волк неподвижно стоял и смотрел на то место, где должен был находиться пень. Смотрел на яму, в которой должна была лежать заколдованная кость. Смотрел и ярость росла в его душе.
«Они поплатятся! – думал он, сверкая красными глазами. – Они познают страх! Они познают ужас! Ощутят всю мощь тьмы в ледяных объятиях медленной, мучительной смерти!»
Волк вскинул голову и громко завыл, проклиная воров.


* * * * * *

До рассвета оставалось не больше часа, когда гадюки сползли с пня и вернулись в норы.
Теперь на деревянном страже, на его обломанной верхушке рос небольшой бледный гриб.
- Дрангс! – удовлетворённо рыкнул пень.



Глава одиннадцатая

Сигизмунд

День шёл за днём, неделя за неделей, а животные вместе со своим человеком шли за надеждой. По полям и лугам, по равнинам и холмам, по рощам и лесам, по берегам рек и озёр…
Ещё трижды им на пути встречались деревни, где пёс, кот и кошка добывали еду для Хозяина. При этом Рыжий чуть не погиб. Крестьянин, у которого он пытался стащить кольцо колбасы, ударил его поленом. Следующие несколько дней у кота болела голова и часто шла носом кровь.
А рядом с последним селением люди, косившие на поле траву, едва не заметили безумного фермера, вздумавшего о чём-то поговорить с ними. К счастью, животным вовремя удалось увести его.
Хозяин, кстати, сильно изменился внешне. Он заметно похудел, отрастил усы и бороду, да к тому же с ног до головы покрылся грязью дальнего странствия. Верные спутники иногда смотрели на него и не узнавали.
Постепенно путешествие начало утомлять животных, привыкших к оседлому образу жизни. Они всё чаще раздражались по пустякам и ссорились друг с другом. Кендра то и дело кусалась и бодалась. Рыжий подрался с Чихом, который грозился съесть Хомсу, обзывая его Закуской. Данна едва не вырвала Кесарю хвост, за что Долли ударила её копытом. Один только Дик сохранял спокойствие и как мог старался угомонить спутников. Но удалось это не ему, а Сигизмунду. Он, будучи личностью харизматической, легко приободрил путешественников и отвлёк их внимание от мрачных мыслей.


* * * * * *

Они встретили его на исходе дня. Он сидел под одинокой благоухающей липой и, мечтательно улыбаясь, играл на лютне. На голове у него красовалась широкополая соломенная шляпа с белоснежным лебединым пером.
Заметив приближающуюся компанию, он ничуть не удивился. Перестал играть, встал и поклонился:
- Приветствую вас, друзья. Меня зовут Сигизмунд. Я – странствующий менестрель-философ.
Это был лис лет пяти. Огненно-рыжий с чёрными лапами.
- И мы приветствуем тебя, - ответил Дик, тоже поклонился и поочерёдно представил своих спутников.
Хозяин подошёл к Сигизмунду и погладил его по спине.
- Прошу вас, располагайтесь, - лис сделал приглашающий жест. – Здесь отличное место для отдыха и мирных бесед. Жаль только, что костра нет. Может, ваш человек разложит его?
- Вряд ли, - сказал пёс. – Он, к сожалению, не в себе.
Менестрель посмотрел на Хозяина, который теперь сосредоточено ощупывал ствол дерева.
- Куда же вы с ним идёте?
- К Ручью Солнцестояния.
- Вот как. – Сигизмунд кивнул. – Понимаю, понимаю. Я не единожды порывался сочинить о нём песню, но, увы, не хватило вдохновения. Я ведь его ни разу не видел. Но вы садитесь, садитесь. Наверное, устали за день. Давайте поговорим, а потом я вам обязательно спою.
Все кроме фермера сели на мягкую сухую траву.
- А ты, значит, просто странствуешь? – спросил Рыжий.
- Нет, у меня есть вполне конкретная цель. И, возможно, вы поможете мне достигнуть её.
- Да? – Дик напрягся. У него возникло подозрение. К тому же он, как и все, никогда не испытывал доверия к лисьему племени.
- Дело в том, - начал объяснять менестрель, - что я и моя возлюбленная Сибилла отправились бродить по миру, дабы отыскать разгадку тайны хвоста.
- Чьего? – удивился Чих.
Сигизмунд улыбнулся:
- О нет, я не имел в виду какой-то определённый хвост. Я говорю о хвосте вообще.
- И какая же у него тайна? – спросила Данна, поглядев на роскошный хвост лиса. Рыжему этот взгляд не понравился. На его хвост она никогда так не смотрела.
Выдержав паузу, менестрель проговорил:
- Никто не знает его истинного предназначения. Правда, я надеюсь, что кому-нибудь из вас это известно. Видите ли, я спрашиваю об этом каждого встречного.
- Ну, это же совсем просто! – воскликнул Кесарь. – Хвост украшает нас! Он для красоты!
- Полностью согласна, - кивнула кошка. – Вообразите нас бесхвостыми. Это же ужасно!
- Но это не единственное его предназначение, - пропищал Хомса. – Некоторым животным он помогает передвигаться или, наоборот, крепко стоять на земле.
- А ещё им отмахиваются от надоедливых насекомых, - сказала Долли.
- И общаться с его помощью можно, - добавил Дик.
- Да, да, да, - улыбаясь, покивал Сигизмунд. – Всё это, конечно же, верно. Однако есть некое особое, главное, основное предназначение. Единое для всех видов хвостов. Его то я и хочу отыскать.
- А зачем? – поинтересовалась Кендра.
- Для блага всех животных, - серьёзно ответил менестрель. – Понимаете, я и Сибилла уверены, что если животные узнают истинное предназначение хвоста и сумеют правильно использовать это знание, то они станут совершенными. Или почти совершенными.
- Ты меня, конечно, извини, почтенный певец… хм… но, по-моему, всё это – глупость, - заявила коза.
Дик бросил на неё сердитый взгляд и подумал: «С каких это пор лисы пекутся о всеобщем благе? Скорее всего, хитрец и его подруга хотят облагодетельствовать только себя и таким образом возвыситься над всеми».
Сигизмунд добродушно рассмеялся.
- Откровенность – ценное качество. По-моему. А теперь давайте я вам спою.
И он, взяв лютню, заиграл.
Услышав музыку, Хозяин сел и уставился на менестреля широко открытыми глазами.

Как-то скучно, как-то грустно.
Песню б сочинить!
Чтобы стало веселее
Нам на свете жить.
И тогда настанет праздник,
Зацветут сады.
И отправимся в дорогу
Вместе, я и ты!

Эй, зверятки, завяжите
Бантиком хвосты!

Ты чего, приятель, плачешь?
Ну-ка подпевай!
Обо всех своих несчастьях
Быстро забывай.
Мы пройдём по дну морскому
Вместе, я и ты.
И завяжем бесподобно
Бантиком хвосты!

Эй, зверятки, завяжите
Бантиком хвосты!

Не страшись во тьме чудовищ –
Мы их победим.
Ну а коль они сильнее,
Просто убежим.
И костёр большой разложим,
Вспомним все мечты.
Неприятностям завяжем
Мы узлом хвосты!

Эй, зверятки, завяжите
Бантиком хвосты!

Играл и пел Сигизмунд мастерски. У него, бесспорно, был талант. И теперь животным куда больше верилось в то, что лис искренне желает всем окружающим добра.
- Какая хорошая песня, - сказал Чих. – Мне очень понравилось.
- Спасибо. – Менестрель смотрел куда-то вдаль. – Говорят, её сочинили маленькие скандинавские тролли, которые действительно прошли по дну моря. Высохшего.
Хозяин захлопал в ладоши. И хлопал бы чересчур долго, если б Кендра легонько не боднула его в бок.
- А где же твоя возлюбленная? – спросила Данна.
- Путешествует, как и я, - ответил Сигизмунд, посмотрев на кошку. – Мы разделились, посчитав, что так у нас вдвое больше шансов обрести вожделенное знание.
- А как же вы потом друг друга найдёте?
- Мы договорились встретиться в условленном месте в условленный день. Это уже скоро.
- И что, она тоже музыкантша? – полюбопытствовала Долли.
- Да, играет на флейте. – Лис улыбнулся. – Раньше мы часто давали совместные концерты и публика всегда была довольна.
- Охотно верю, - кивнул Кесарь и попросил: - Спой ещё.
- С удовольствием, - сказал Сигизмунд, тихо наигрывая на лютне. – Однажды осенней ночью я проснулся и увидел крота. Он сидел возле своей норки и смотрел на яркую звезду, которая проглядывала сквозь густую пелену туч. Красивое зрелище, хоть картину рисуй. Но рисовать я, увы, не умею, поэтому сложил такую песню:

Могучие лучи златого солнца,
Луны мерцанье в зеркале колодца,
Медитативный вальс костра в степной ночи,
В старинной башне сонный огонёк свечи
Вовек нам не дадут того, что свет несметных звёзд
Способен дать, когда творит во тьме над бездной мост…

Свет звёзд,
Непокорённый тьмою
И адской глубиною.

Свет звёзд,
Несущий сквозь пространство
Непознанное царство.

Свет звёзд.
Свет млечной колоннады.
Свет веры и награды.

Когда Сигизмунд закончил играть, Кендра спросила:
- Так ты что, не съел того крота?
- Нет, - усмехнулся лис. – Видите ли, я вегетарианец, ибо не хочу причинять зла живым существам. В мире и без меня слишком уж много зла.
- В таком случае ты – пример для нас, - проговорил пёс, который с трудом мог представить себе лиса, питающегося ягодами и кореньями. Куда проще было вообразить его в курятнике посреди мечущихся в панике кур.
- Слушай, - обратился к Сигизмунду Кесарь, - ты сказал, что спрашиваешь о хвосте всех встречных. Значит, ты спрашивал и волков? И медведей? Неужели они тебе отвечали?
- Отвечали, - улыбаясь, кивнул менестрель. – Но прежде чем приступить к расспросам, я им пел. Это делало их более миролюбивыми.
Попугай засмеялся.
- А у тебя есть какая-нибудь песня о мышах? – спросил Хомса. – Но не о жалких и ничтожных, а о великих и значительных.
- Хм. – Лис задумался. – Ты когда-нибудь слышал о мышином аббатстве, которое стоит где-то далеко на юге?
- Нет, - сказал Хомса, воодушевляясь. – А такое аббатство действительно существует?
- Думаю, да. Мне о нём рассказала одна ласточка. Она же спела мне такую вот песню.
Менестрель снова заиграл, а Хозяин поднялся и начал танцевать. Неуклюже, но от души.

За морем безликим,
За лесом великим
Раскинулся сказочный край.
Туда улетают
По осени птицы –
Попробуй найди и поймай.
Там в древнем аббатстве
Мышиного братства
Любовь и согласье живут.
Там добрые звери
Откроют мне двери,
Обнимут и лапу пожмут.
И праздник устроят
С обильным застольем,
Расспросят о доле моей.
Седой настоятель
Мне скажет: «Приятель,
Всё в прошлом, гляди веселей!»

В тот день путешественники поздно легли спать. Они долго разговаривали и наслаждались песнями Сигизмунда, коих он спел немало.


* * * * * *

Рано утром, едва солнце показалось над горизонтом, Сигизмунд собрался уходить.
- А может, пойдёшь с нами? – зевая, предложил Кесарь.
Лис покачал головой:
- Не могу. Через двадцать дней я должен встретиться с моей ненаглядной Сибиллой, а мне ещё ох как много шагать. Если опоздаю, она решит, что я погиб или разлюбил её, что ещё хуже. Лисицы, знаете ли, очень ревнивые самки.
Он засмеялся и принялся на прощание пожимать всем лапы. Потом приладил за спиной лютню и бодро пошёл на запад. Тихо запел:

Вглядываюсь в небо,
Где парит орёл.
Так летать и мне бы,
Правду ведь обрёл.
Но пылят дороги
И скрипят мосты.
Позади остроги.
Счастье впереди!
Ну а здесь терновник,
Пни да волчий вой.
Как святой паломник,
Я иду домой!

Когда голос певца затих вдали, Дик задумчиво проговорил:
- Странный он.
- Все менестрели странные, - заметила Данна. – Не от мира сего.
- Я не об этом. Он совсем не заинтересовался костью.
- Или притворился, что не заинтересовался, - сказал Рыжий.
- А возможно, она на него просто не подействовала так, как на нас, - предположила Долли.
- Да какая разница? – мотнула головой Кендра. – Что, мы теперь будем стоять и гадать?
- Не будем. – Пёс посмотрел на восток. – Пора и нам идти.



Глава двенадцатая

Болотные неприятности

К полудню они дошли до небольшого живописного озера и устроили привал на берегу. Правда, как следует отдохнуть им не удалось. Хозяин решил искупаться и едва не утонул. Животным пришлось его спасать. В воду не кинулись только коты, кошка и попугай. Кесарь не умел плавать, а Рыжий, Чих и Данна…
- Просто не захотели замочить хвосты! – возмущалась Кендра. – Наверное, вы познали, что их наиглавнейшее предназначение – держаться подальше от воды!
- Я и так постоянно чихаю, - вяло оправдывался Чих, - а после купания мне стало бы хуже.
- А как бы тебе стало, если б Хозяин погиб, интересно мне знать?!
- Да угомонись ты, - сказал козе Рыжий. – Если б мы увидели, что вы не справляетесь, то обязательно пришли бы на помощь.
Но Кендра ещё долго не могла успокоиться. Козу переполнял праведный гнев, который угасал так же медленно, как сохла её шерсть.
А за озером раскинулось болото. Особо гиблым оно не выглядело, однако животные не стали испытывать судьбу и двинулись в обход.


* * * * * *

Вторая неприятность произошла ближе к вечеру и имела более серьёзные последствия, нежели первая. Вышло так, что Чих, не удовлетворившись обедом, который целиком и полностью состоял из противного лягушачьего мяса, позарился на яйца чайки. Увидев незащищённое гнездо в зарослях осоки, он тут же двинулся к нему.
- Вернись! – крикнул ему Дик. – Если чайки тебя заметят, пожалеешь!
Но кот и слушать не хотел. Он уже склонился над парой тёплых вкусных яиц, намереваясь сломать скорлупу.
- И-и-и! – раздалось в небе. – И-и-и-и!
Чих посмотрел вверх, увидел разъярённую, пикирующую на него чайку и метнулся прочь от гнезда. Поздно. Острый клюв глубоко вонзился ему в правое плечо. Захлопали крылья. И снова повторился оглушительный визг:
- И-и-и!
Дик и Рыжий бросились на выручку. Они отогнали воинственную птицу и оттащили упавшего Чиха. За ними на траве остался кровавый след.
Рана оказалась нешуточной. Были повреждены мышцы, отчего лапа перестала двигаться.
- Я умру?! – плача, спрашивал Чих. – Неужели я умру?!
- Нет, - спокойно отвечал пёс. – Всё будет в порядке. Заживёт.
- Надо скорее убираться отсюда! – сказала Кендра и махнула головой в сторону болота. Над ним, тревожно крича, кружились чайки. – Пахнет взбучкой!
Чтобы остановить кровотечение, Чиху кое-как перевязали плечо осокой. Затем раненого хотели положить на спину Долли, но Хозяин, бормоча что-то невразумительное и почему-то улыбаясь, взял его на руки.
- Ладно, пусть несёт, - решил Дик.
И они быстро, почти бегом ушли от злополучного гнезда.


* * * * * *

Но на этом неприятности не закончились. Вечером с запада пришла необычная гроза. Почему необычная? Ну, во-первых, потому что абсолютно не было ветра, хотя чёрные тучи клубились и летели с большой скоростью. Во-вторых, несмотря на почти непрерывное сверкание красных и лиловых молний, гром не гремел. Ни разу. И, в-третьих, дождь так и не пошёл. С неба не упало ни одной капли.
Изумлённые и напуганные животные остановились, не зная, что делать. Укрыться от странного ненастья было негде: с одной стороны – болото, с другой – голая равнина.
Чайки больше не голосили и не кружили над водой. Видимо, спрятались в гнёздах. Смолкли и лягушки. Угомонились настырные комары и мухи. Стало неестественно тихо. И душно.
- Ох, не нравится мне это! – прошептала Кендра.
- Кому ж такое понравится! – поёжилась Данна.
Все вглядывались в грозовое небо. Все, сами не зная почему, говорили шёпотом. И вдруг попугай закричал:
- Опять он!
Животные посмотрели на Кесаря, а потом на болото. По тёмной воде, разгребая корнями ряску, плыл уже знакомый им пень. В его глазницах полыхал зелёный огонь. Рот медленно открывался и закрывался.
Хозяин, прижимая Чиха к груди, продолжал глядеть на тучи.
- Бежим! – прокричал Дик и потянул человека за штанину. – Бежим!
К счастью, фермер не стал упрямиться.


* * * * * *

Они бежали долго. Сделать передышку решились только тогда, когда тучи позади них перестали извергать молнии и рассеялись. Темнело.
Оглядываясь, Кендра сказала:
- Надо отдать ему кость, и он оставит нас в покое!
Дик покачал головой:
- Нет. Филин предсказал, что она поможет нам. Или ты забыла?!
- Он мог ошибиться!
- Раз он не ошибся в другом, то, скорее всего, прав и в этом. К тому же, если я отдам кость, то не смогу найти Ручей Солнцестояния.
- Ладно, давайте спать, - сказала Данна. – Я устала как собака.
- Этой ночью мы спать не будем. – Дик хмуро оглядел спутников. – И вообще больше не будем спать по ночам. Отныне будем идти ночью, а днём – спать.
- Почему?! – воскликнул Кесарь, который в темноте видел не лучше курицы.
Дик сел.
- Моя мать говорила, что нечисть сильнее ночью или во время ненастья. И, похоже, она оказалась права. Посудите сами, чёрный волк зарывал кость ночью, а пень в первый раз попытался напасть на нас поздним вечером во время грозы. Сегодня же он появился, когда небо закрыли грозовые тучи.
- Но ведь мы всегда выставляем стражу, - напомнил Рыжий.
- И будем выставлять в дальнейшем. Днём. А ночью мы все должны бодрствовать и быть начеку. Больше нас не должны застать врасплох. Не забывайте о чёрном волке. Думаю, он тоже скоро объявится. Думаю, он уже идёт по нашим следам.
- Что ж, - Кендра встряхнулась, - тогда вперёд. Нечего рассиживаться.


* * * * * *

Приближалась полночь, когда Чих, которого Хозяин всё ещё нёс на руках, спросил у Дика:
- Твоя мать много знала о тёмных силах?
- Достаточно, чтобы держаться от них подальше, - ответил пёс.
- Так расскажи нам всё, что она рассказывала тебе.
- Нашёл о чём толковать посреди ночи! – возмутилась Кендра. – В темноте такие разговоры ни к чему! И чего тебе не спится?! Тебе-то шагать не надо!
- Да ладно тебе, трусиха, - сказал Рыжий. – А ты, Дик, и вправду расскажи, чего знаешь. Нам это может пригодиться. Предупреждён значит вооружён.
- Хм. – Пёс задумался. – Даже не знаю с чего начать. Ведь мать никогда не задавалась целью передать мне всё, что ей было известно о потустороннем зле и тех, кто ему служит. Она просто упоминала о них от случая к случаю без какого-либо порядка.
- Но ты рассказывай по порядку, - сказал Хомса. – Путаница нам ни к чему.
- Хорошо, - кивнул Дик. – Хм… Как известно, наш мир был создан Творцом, Который Сам создан не был, Который был всегда и всегда будет. И создал Творец великое множество живых существ. И все они были светлыми, все были добрыми.
- Ты прав, - сказала Кендра, - это нам хорошо известно.
- Тихо ты! – шикнула на неё Долли.
А пёс продолжал, словно ничего не заметил:
- Но однажды очень-очень давно один из приближённых Творца по неведомой, таинственной причине стал тёмным, предался злу. И своей ложью он многих увлёк за собой. Этим они навлекли проклятие не только на себя, но и на весь мир. Они делали зло и продолжают делать по сей день. И это они придумали колдовство. А колдовство – это ни что иное, как сделка с тёмными силами, постыдный союз, плоды которого – благополучие при жизни и мучения после смерти. Временное благополучие и вечные мучения. Большая часть колдунов и ведьм – люди. Остальные – животные. Чаще всего служители тёмных сил встречаются среди змей, летучих мышей, сов, жаб, крыс, ворон, котов и волков.
- А среди насекомых колдуны есть? – спросила Данна.
- Думаю, нет, - ответил Дик. – Я ни разу о таком не слышал. По-моему, насекомые недостаточно умны для чародейства.
- А как можно определить, что животное в сговоре с тёмными силами? – поинтересовался Кесарь.
- Очень просто. По их делам. Вот чёрный волк, например, закопал заколдованную кость под заколдованным пнём, который теперь преследует нас. Следовательно, волк – чародей.
- А те совы со странными глазами? – вспомнил Рыжий. – Они предвидели наше будущее. Разве это не колдовство?
- Нет, предвидение это не колдовство, - уверенно сказал пёс. – Вот если бы они гадали нам на костях или ещё на чём-нибудь, тогда другое дело. Гадание – это почти что колдовство.
- Но их глаза! – воскликнула Кендра. – Вы же видели, что творилось с их глазами!
- Да, это сбивает с толку, - согласился Дик.
- Выходит, с определением не всё так просто, - заключила Долли.
- Ладно, - махнул лапой Рыжий. – Важнее всего знать, как бороться с колдунами. Ты знаешь это, Дик?
Пёс кивнул:
- Да. Мать рассказывала мне об одном действенном оружии. Это Живая Вода.
- И где её взять? – спросил Хомса.
- Не взять, а сделать. Живая Вода – это обычная вода, над которой трое суток без перерыва произносились молитвы Творцу. Однако Живая Вода не столько вредит колдунам, сколько самому колдовству, а в первую очередь заколдованным предметам. Если б мы полили ею пень, то он, скорее всего, рассыпался бы в труху.
Кендра поднялась на дыбы и заорала:
- Так чего ж ты молчал?! Мы могли бы уже давно избавиться от него!
- Нет, не могли, - спокойно сказал Дик. – Во-первых, произносить молитвы над водой надо в закрытом помещении, где царит полная тишина. Голос молящегося должен быть единственным звуком. Во-вторых, Живую Воду надо хранить в идеально закупоренном сосуде, чтобы в него тоже не проникал ни один звук. Теперь ясно?
- Ясно, - повесив уши, ответила коза.
Какое-то время шли молча. Потом Дик проговорил:
- А ещё мать говорила, что колдуны не могут причинить вреда ни одному безгрешному животному или человеку. Более того, они бегут от безгрешных, как от пожара.
- Ну, - Данна усмехнулась, - судя по всему, среди нас таких нет.
- Не понимаю, - пропищал Хомса.
- Чего именно? – спросил Дик.
- Почему Творец не уничтожил всех тёмных? Почему Он вообще допускает, чтобы в мире существовало зло?
- Потому что, как это ни странно, оно приносит светлым пользу. Сражаясь с ним, светлые становятся терпеливее, выносливее и сильнее. А самое главное, они становятся светлее. Они совершенствуются и однажды станут совершенными. Тогда зло и будет уничтожено Творцом.
- Да, я тоже об этом слышала, - сказала Долли и тихо пропела:

Не страшись во тьме чудовищ –
Мы их победим.
Ну а коль они сильнее –
Просто убежим.

- Эй, гляньте на Чиха, - сказала Кендра.
Животные глянули. Раненый кот спал на руках у Хозяина.



Глава тринадцатая

Желание

Прижавшись друг к другу, изумрудные скалы вздымались высоко в белое небо. За ними что-то сияло. Над иглоподобными вершинами раскрылся веер ярких нежно-голубых лучей.
Дик, естественно, решил посмотреть, что так лучится. Но, увы. Обойдя скалы, пёс не нашёл между ними ни одной расщелины. Они окружили источник сияния непроходимым кольцом. Через этих каменных исполинов можно было только перелететь. А сейчас пёс летать не мог. Сейчас Мир Снов не желал превращать его в птицу.
Однако неподалёку Дик обнаружил старое высохшее дерево. В морщинистом буром стволе у самой земли чернело большое дупло, а перед ним лежала потёртая золотая монета с изображением двух скрещенных семёрок на обеих сторонах.
Дик заглянул в дупло и увидел далеко внизу воду.
- Понятно, - прошептал пёс, хотя понимал не всё.
Взяв монету в зубы, он бросил её в воду. Раздался тихий благозвучный всплеск.
- Я желаю, чтобы Хозяин выздоровел.
Когда вода успокоилась и снова стала гладкой, как зеркало, пёс развернулся и пошёл прочь. Сделал шагов тридцать и оглянулся. На одной из омертвевших ветвей появился красивый алый цветок.



Глава четырнадцатая

Жёлтое море

После очередной встречи с колдовским пнём миновало больше десяти суток. Путники, как и решил Дик, шли ночью, а спали днём. И всё было хорошо. Никто им не докучал, не препятствовал. Рана Чиха постепенно заживала. Хозяин оставался спокойным. Ссоры прекратились…
Увы, но это затишье предшествовало смертоносной буре.


* * * * * *

На востоке, куда направлялись путники, рождался новый день. Настроение у всех было приподнятым. И ещё улучшилось, когда они, поднявшись на очередной холм, увидели пространное, протянувшееся от горизонта до горизонта поле подсолнечников. Настоящее жёлтое море.
- Еда! – одновременно воскликнули Кесарь и Хомса. – Еда для нас и Хозяина!
И путники побежали вниз.


* * * * * *

Позже, когда все кроме котов и кошки вдоволь наелись мягких семечек и лежали на росной траве, Кендра спросила:
- А вам не кажется странным, что эти подсолнечники уже почти спелые, хотя ещё не прошло и половины лета?
- А чего тут странного? – вопросом ответил Кесарь. – Ну, поспели раньше, что с того?
- Много чего, - сказал незнакомый голос. – Это очень даже странно.
Путники разом вскочили, а из высоких зарослей вышел тёмно-серый енот-полоскун.
- Ты кто такой? – спросил Дик.
- Меня зовут Пипо. – Енот широко улыбнулся, и его глаза хитро заблестели. – Я могу помочь вам избежать крайне неприятных неприятностей.
- А конкретней можно?
- Можно, но только после оплаты. Информация, знаете ли, кое-чего стоит.
- И чего же ты хочешь за свою информацию?
Прищурившись, Пипо внимательно оглядел девятерых путешественников.
- У тебя есть молоко? – поинтересовался он у Кендры. – Я бы сейчас не отказался от парного молока.
- Размечтался! – фыркнула коза.
- Это значит, что у тебя нет молока?
- Да.
- Почему?
- Потому, что у меня нет козлят, которые бы это молоко пили.
- А человеку твоему, выходит, молоко не нужно? – Пипо рассмеялся. – Ладно, я просто пошутил. На самом деле я не работаю за еду. Так что за полезные сведенья вы отдадите мне… - Он поднял лапу и указал на Дика. – Вот эту кость, которая торчит у тебя за ошейником.
Пёс покачал головой:
- Нет, её мы отдать не можем.
- Тогда портрет красотки.
- Эта цена для нас тоже неприемлема. Проси что-нибудь другое.
Енот снова рассмеялся.
- Запомни, старикан, я никогда ни о чём ни у кого не прошу. Просят неудачники. Взять же с вас больше нечего. Так что давайте кость, голодранцы.
- Закрой пасть, пока зубы не повыскакивали! – вспылила Кендра. – Знаешь, как у нас принято поступать с такими нахалами, как ты?!
- Не знаю и знать не хо…
Договорить енот не успел. Коза рванулась вперёд и боднула его. Да так сильно, что наглый зверь отлетел шагов на двадцать и распластался на земле.
- Вот так-то! – Кендра гордо подняла голову. – Обойдёмся без твоих басен! Пшёл вон отсюда!
Пипо неторопливо поднялся, отряхнулся, злобно глянул на путников и процедил сквозь зубы:
- Вы об этом пожалеете! Хвосты себе кусать будете, недоноски!
И, развернувшись, он так же неторопливо скрылся за холмом.
- Не ошиблись ли мы? – тихо спросил Чих.
- Не ошиблись! – уверенно сказала коза.
- Кто знает, – пробормотал Кесарь. – Кто знает.
- В любом случае у нас опять не было выбора, - задумчиво проговорил Дик. – А теперь давайте спать. Но не здесь, не на виду. Пойдём в заросли подсолнечников. Как бы этот Пипо не привёл с собой ватагу разбойников.


* * * * * *

Однако в этот день никто из путешественников так и не смог уснуть. Поначалу думалось, что причина в угрозах енота, а потом…
Первой на бессонницу пожаловалась Кендра. Она тихо поднялась, подошла к Дику и прошептала:
- Что-то мне нынче не спится. Давай-ка я тебя сменю. Идёт?
Пёс кивнул, отошёл в сторону и удобно устроился между стеблей подсолнечников. Закрыл глаза и расслабился.
Вскоре после этого компанию Кендре составил Хомса. А за ним и остальные.
- Ничего не понимаю. – Данна потрясла головой. – Я чувствую себя жутко уставшей и спать хочется, но уснуть никак не получается. Такое со мной только в марте бывает.
- Я тоже хочу спать… - Долли широко зевнула, - но сон почему-то не идёт. Я даже не задремала.
- Что-то тут нечисто, - сказал Кесарь, взлетев на спину лошади. – Вам не кажется, что запах подсолнечников чересчур сильный?
- Не знаю насчёт силы, но запах мне нравится. – Чих осторожно высвободился из рук Хозяина, который сидел на земле и глупо улыбался, размышлял о чём-то. – По-моему, он полезен. С тех пор, как мы здесь, я ни разу не чихнул. Вы разве не заметили?
Коза фыркнула:
- Кому какое дело до твоего вечного насморка! Нам надо выспаться перед тем как продолжить путь!
- Продолжить придётся сейчас, - поднявшись, сказал Дик. – С этими подсолнечниками действительно что-то неладно. Нам придётся обойти поле.
- Ты тоже не можешь уснуть? – спросил Рыжий.
- Не могу. И это очень плохо. За всю свою долгую жизнь я ни разу не страдал бессонницей. Более того, я всегда мог легко и быстро погрузиться в сон по собственному желанию.
Хозяин двумя пальцами вырвал несколько цветков из корзинки низко склонившегося подсолнуха. Получилась забавная рожица. Жёлтая с чёрными глазами и чёрным улыбающимся ртом. Глядя на неё, человек засмеялся. И животным от этого смеха почему-то стало страшно.
- Да, надо выбираться отсюда, - дрожащим голосом сказал Чих и, хромая, двинулся к ближайшему краю поля.
Тут и случилась беда.
Раздалось громкое жужжание и все увидели, что на соцветиях многих подсолнечников сидят осы. Сотни, тысячи ос. Раньше они не шевелились и потому были незаметны, а теперь разом пришли в движенье.
- КО МНЕ!!! – Прокатился над полем жуткий, громовой, жужжащий голос. – ИДИТЕ КО МНЕ!!!
На секунду или две все замерли от страха. Затем Чих пискнул, будто котёнок, и бросился бежать в избранном направлении. Однако пробежал не много. Сотни две ос градом упали на него, сбили с лап и принялись немилосердно жалить. Несчастный кот закричал и тут же смолк, будто поперхнувшись. Похоже, одна из бестий залетела ему в рот. А может, и не одна.
Дик и Рыжий хотели помочь товарищу, но вынуждены были остановиться перед легионом разъярённых насекомых, которые стеной преградили им путь.
- КО МНЕ!!! – повторил некто. Теперь чудовищный голос прозвучал громче. Подсолнечники всколыхнулись, будто от ветра.
Хозяин обхватил свою голову руками и повалился на спину.
- Назад! – скомандовал пёс и попятился. – Отойдите на пару шагов назад, но ни в коем случае не бегите!
Все кроме человека отошли и замерли. Осы одна за другой вернулись на корзинки подсолнечников.
Чих лежал неподвижно и… не дышал. Глаза были закрыты, а рот, наоборот, распахнут. Окровавленный язык вывалился наружу.
- О нет! – простонала Долли. – Как же так?
- Он что, умер? – спросила Данна, прижавшись к Рыжему.
Никто ей не ответил. А жуткий голос в третий раз повторил свой приказ, но уже гораздо тише и спокойнее.


* * * * * *

Медленно поворачивая голову, Дик внимательно огляделся.
- Какой же я глупец, - проговорил он. – Я должен был заметить.
- Заметить ос? – пропищал Хомса.
- Не только. На поле полно семечек, а птиц нет. Ни одной.
- Мы все глупцы, - сказал Кесарь. – Потеряли бдительность. Здесь ведь всё не так, всё неправильно. Подсолнечники поспели на несколько месяцев раньше, птиц нет и повсюду осы сидят как стражники. А других насекомых не видно.
- На краю ос не было, - вспомнила Долли.
- Видимо, о них-то Пипо и хотел нас предупредить, - догадалась Кендра. – Мерзавец!
- И что же нам теперь делать? – спросил Хомса. – Сидеть здесь до смерти?
- Нет, - сказал Дик. – Будем идти.
- Куда?
- К тому, кто звал нас. Другого пути нет.
- А как же осы?
- Осмотритесь. Они сидят не на всех подсолнечниках. Их нет над нами и за нами. Думаю, что мы беспрепятственно сможем пройти под пустующими растениями.
- А я так не думаю, - покачала головой Данна. – И не собираюсь проверять твои догадки на себе.
- Я тебя не заставляю.
Пёс развернулся и медленно пошёл вглубь зарослей. Ни одна оса не напала на него. Они даже не шелохнулись.
- Идите за мной, - оглянувшись, позвал Дик. – След в след. И будет лучше, если Хозяин поедет на тебе, Долли. Только следите, чтобы он не завладел картиной.
- А Чих. – Пони взглянула на бездыханного кота. – Разве мы не похороним его?
- Если мы приблизимся к нему, осы и нас убьют, - сказал Кесарь.
Кендра легонько подёргала человека зубами за волосы. Он приподнялся и посмотрел на животных, на портрет дочери. И все заметили, что взгляд его стал более безумным, чем прежде. Страх усилил болезнь.
Долли присела рядом с Хозяином, предлагая ему взобраться ей на спину. Он неуклюже поднялся на ноги, потёр ладонями заросшие щёки и сделал шаг. В противоположную от спутников сторону.
- Держите его! – закричал пёс и сам метнулся к человеку.
Но было уже поздно. Ломая и топча подсолнухи, фермер понёсся назад, к краю поля, к выходу из ловушки. И осы не атаковали его. А вот животных не пропустили. Стоило Кендре, Долли и Рыжему последовать за безумцем и полосатые стражи угрожающе зажужжали, зашевелились. Кесарь взлетел и хотел подняться над подсолнечниками, но насекомые, сорвавшись с мест, образовали над ним смертоносный купол. Пришлось попугаю отказаться от задуманного.
- Проклятье! – взвыл Дик, но тут же взял себя в лапы. – Ничего, мы отыщем его, когда выберемся отсюда.
- Если выберемся, - пятясь, пробормотала Кендра. – Почему ему позволили убежать, а нам нет?
- Не знаю. – Пёс устало вздохнул. – Не знаю.


* * * * * *

Неестественная тишина нависла над полем. Птицы так и не появились. Другая живность тоже. Осы начинали беспокоиться только тогда, когда кто-нибудь из путников оказывался в шаге от них, а это случалось не часто, так как животные смотрели в оба. Увидев, что на подсолнечниках перед ними сидят опасные насекомые, они сворачивали туда, где их не было. Пару раз животные попадали в тупик, в место, где осы были практически повсюду. Тогда им приходилось возвращаться и искать ранее незамеченные проходы. После двух-трёх часов таких блужданий Кендра хмуро проговорила:
- Если это не лабиринт, то я – овца безродная.
- Значит, пора пустить в ход кость, - сказала Данна.
- И что же мне надо с нею сделать? – спросил Дик.
- Ну… попробуй пройти через ос, держа её перед собой, - посоветовала кошка.
Пёс попробовал и едва не поплатился за это жизнью. Осы даже не подумали отступить перед костью.
- А может, её надо закопать в землю? – предположил Рыжий. – Может, тогда она отравит поле и все подсолнечники завянут?
- Сомневаюсь, - сказал Дик, - но сделаем и это. Только вечером, когда устроимся на ночлег. И если за ночь ничего не произойдёт, если кость не подействует, то придётся придумать, что-нибудь другое.
- Слушай, умник, - разозлилась Кендра, - а у самого-то у тебя есть идеи?! Кого ты из себя корчишь?!
- Никого, - стараясь сохранять спокойствие, ответил пёс. – Просто я считаю, что всё выяснится, когда мы придём к тому, кто нас позвал.
- А я не хочу встречаться с ним! – закричала коза. – Судя по голосу, он – чудовище! Он нас мокрого места не оставит!
- Всё может быть, - кивнул Динк. – Всё может быть.
Кендре захотелось изо всех сил боднуть его. Она едва сдержалась. Остальные молчали, мучительно пытаясь сообразить, как им выбраться из ловушки.


* * * * * *

На закате Дик закопал кость. Потом оглядел спутников и сказал:
- Теперь будем спать. Я и Рыжий дежурим первыми, после нас – Данна и Кендра, а после них – Долли и Хомса.
- А я? – спросил Кесарь.
- А ты в темноте совсем ничего не видишь. Поэтому спи.
- Но ведь раньше я дежурил. У меня ведь отменный слух.
- Ну, хорошо, будешь вместе с Долли и Хомсой, - согласился Дик. Он слишком устал, чтобы спорить. – А теперь укладывайтесь.
И едва были произнесены эти слова, все осы, как по команде, слетели с подсолнухов и, громко жужжа, неисчислимым роем устремились куда-то на запад.
- Слава Творцу! – радостно воскликнула Долли. – Теперь мы…
Договорить она не успела. Вслед за радостью на животных обрушилась небывалая по силе сонливость. Они зашатались и один за другим растянулись на земле.
В эту ночь никому дежурить не пришлось.



Глава пятнадцатая

Осиное гнездо

Никогда прежде сон Дика не был таким тяжёлым, чёрным и пустым. Даже, когда ему случилось несколько дней кряду страдать от жестокой лихорадки. Всю ночь старому псу казалось, будто он находится глубоко-глубоко под землёй, которая давит его со всех сторон. А утром, едва забрезжил рассвет, что-то, какая-то неведомая сила вытолкнула Дика на поверхность, и он проснулся, издав протяжный стон. Таким же было пробуждение остальных животных.
- Ох! – Кендра с трудом поднялась. Суставы у неё захрустели. – Что это с нами произошло?!
- Не знаю, но надеюсь, это больше не повторится, - прохрипел Рыжий. – Такое ощущение, что по мне телега проехала.
- Причём очень, очень медленно, - добавила Данна, разминая затёкшие лапы.
- Точно, - согласилась Долли и зевнула. – Если это отдых, то я лучше буду таскать плуг.
Кесарь пару раз моргнул, тряхнул помятым хохолком и посмотрел на Дика.
- А как в Мире Снов? Что ты видел?
- Ничего кроме тьмы, - ответил пёс. У него начала болеть голова. И довольно сильно. – Это проклятое место не пустило меня в Мир Снов.
Рыжий огляделся и сообщил:
- Осы вернулись. И подсолнухи не засохли. Ни один не засох.
- Значит, кость не подействовала, - тише обычного пропищал Хомса и подобрал с земли семечко.
- Её надо использовать по-другому, - сказала Долли. – Знать бы только как.
- Может, ещё узнаем. – Дик откопал кость, очистил её от земли и сунул за ошейник. – А сейчас, прежде чем идти дальше, давайте подкрепим свои силы пищей и росой.
- О какой это пище ты толкуешь? – пробурчала кошка.
Вместо ответа Дик сорвал пару листов подсолнечника и принялся жевать их.



* * * * * *

После завтрака путники действительно почувствовали себя лучше и, приободрившись, продолжили блуждание по необычному лабиринту. В полдень устроили недолгий привал, и Дик снова попробовал попасть в Мир Снов. Увы, попытка не удалась. Пёс как и раньше не смог уснуть. А на исходе дня животные заметили, что теперь идут по спирали, по единственному безопасному, завивающемуся проходу, который пролегал под немногими свободными от ос подсолнечниками.
- По-моему, мы скоро попадём в центр лабиринта, - сказал Кесарь, ехавший на спине Долли.
И он не ошибся. Спустя примерно полчаса они вышли на небольшую круглую поляну. Земля здесь была угольно-чёрной и голой, без единой травинки. Подсолнухи по краям буквально кишели осами. Злобные насекомые ползали не только по корзинкам, они покрывали растения целиком. Ползали медленно, лениво.
А в середине поляны возвышалось пугало. Вбитый в землю деревянный крест, на котором висела выцветшая драная рубаха, застёгнутая на две потемневшие медные пуговицы. К правой руке-палке был привязан ржавый, зазубренный серп, а к левой – темно-зелёная бутылка. Головой же пугалу служило… осиное гнездо. Крупное и бурое. Овальное и бугристое. С единственным входом-выходом, который тёмным оком взирал на пришельцев.
- Ничего себе красавец, - пробормотала Кендра. – Понятно, почему здесь нет ни одной птахи.
Гнездо-голова вздрогнуло. Из него донёсся знакомый жужжащий голос. Даже не голос, а глас. Он оглушал.
- ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ МНЕ!
Хомса прижал к ушам лапы. Рыжий и Данна инстинктивно зашипели в ответ. Шерсть на них вздыбилась. Долли пошатнулась, едва не лишившись чувств. Кесарь закрылся крыльями. Кендра опустила голову к самой земле, будто уклоняясь от удара.
- Как мы можем помочь тебе? – спросил Дик, сохраняя невозмутимость.
Верёвка на левой руке пугала развязалась сама собой и бутылка, упав на землю, подкатилась к лапам пса. Теперь все смогли разглядеть её получше. Горлышко сосуда было залеплено воском, а внутри лежал скрученный в трубочку лист бумаги.
- Ясно, - кивнул Дик, а затем обратился к попугаю:
- Вскрой и прочитай письмо.
Кесарь опустил крылья, поморгал и замямлил:
- Но я… по-моему, не стоит…
- Пожалуйста! – тоном, не терпящим возражений, попросил пёс.
- Ну… хорошо.
Кесарь неловко приземлился рядом с бутылкой и принялся клювом выковыривать из неё воск. Потом, когда горлышко было очищено, попугай сунул в него лапу и достал бумагу. Развернул её и уставился на кривые жёлтые буквы. Они не были написаны. Их выложили из лапок ос, которые держались на бумаге благодаря всё тому же воску.
- Что там? – спросил Дик.
- Что-то непонятное.
- Читай вслух.
- Ладно. – Кесарь сглотнул, мельком глянул на пугало и прочёл: - Да наполнится яма кровью. Да наполнится пропасть плотью. Да наполнится бездна духом.
- ДА БУДЕТ ТАК! – громогласно прожужжало осиное гнездо. – ДА СВЕРШИТСЯ! ДА ИСПОЛНИТСЯ!
Выронив бумагу, попугай спрятался за псом, а тот спросил у пугала:
- Что это значит?
Оно не ответило. Его голова-гнездо начало раздуваться, расти, со свистом втягивая в себя воздух. Тысячи ос взлетели, образовав над поляной живой жужжащий свод. Животных окутал полумрак. Долли, Кендра и Данна закричали от страха.
Зарычав, Дик хотел разорвать бумагу, но в этот миг она тоже взлетела и исчезла в гнезде. А следом за ней полетел Хомса. Поток воздуха подхватил его, оторвал от земли и понёс к пугалу.
- Помогите-е-е!!! – кувыркаясь, завопил грызун.
Подпрыгнув, Дик попытался поймать его, но промахнулся. Секундой позже Хомсу засосало в себя стремительно увеличивающееся осиное гнездо.
Увидев это и осознав, что такая же участь уготована ему, Кесарь запаниковал. Отчаянно махая крыльями, он полетел вверх. Решил прорваться через ос.
- Нет! – закричал Дик. – Вернись!
Но попугай не вернулся и этим решил свою судьбу. Около сотни ос отделились от купола и набросились на птицу. Сначала в Кесаря вонзились подобные иглам жала, а потом… Потом осы увлекли его вниз и нанизали на серп. Он умер почти мгновенно.
Вход в гнездо, которое теперь было величиной с бочку, расширился. Рыжего и Данну подняло с земли и понесло к пугалу. На этот раз Дик не опоздал и не промахнулся. Он схватил кота за заднюю лапу, а тот крепко прижал к себе супругу. Осы, убившие Кесаря, вернулись к своим собратьям, снова став частью купола. Гнездо не засосало их в себя.
- Помогите мне! – закричал пёс Кендре и Долли. – Держите меня!
Они так и сделали, однако это не спасло их, а только отсрочило неизбежное. Через минуту гнездо выросло до размеров телеги. Деревянный крест под ним сломался, и оно тяжело рухнуло на землю. Вход расширился втрое и с такой силой втянул воздух, что животные влетели в гнездо со скоростью пули.



Глава шестнадцатая

Смерть в темноте

Ночью Пипо проснулся в своей норе. Проснулся оттого, что на нос ему упал комок земли. Выругавшись, енот посмотрел на потолок и увидел толстый древесный корень. Это было странно, ведь никаких деревьев над норой сроду не росло. Только трава. Когда же корень зашевелился, раздражение и удивление зверя сменились леденящим страхом. Решив, что к нему пожаловала ядовитая змея, Енот поспешил покинуть жилище. И, едва выбежав на поверхность, угодил в объятия сразу пяти корней. Они обхватили его и крепко сдавили. В темноте вспыхнули два жутких зелёных глаза без зрачков. Скрипучий голос тихо спросил:
- Где они? Где укравшие кость?
Пипо никогда не был тугодумом и тут же сообразил о ком идёт речь.
- На поле… - прохрипел он. – На поле подсолнухов.
- Кость с ними?
- Да.
- Хорошо.
Правда, для енота хорошего было мало. Корни сдавили его сильнее. Затрещали ломающиеся кости…



Глава семнадцатая

Лабиринт в лабиринте

На какое-то время Дик, видимо, потерял сознание. Он ничего не видел, не слышал, не чувствовал и не понимал. А когда очнулся, то обнаружил, что находится в короткой и тесной шестиугольной трубе, сделанной из непонятного серого материала. С обоих концов она была закрыта толстой, прозрачной как стекло плёнкой. Пахло воском и ещё чем-то незнакомым.
«Не может быть! – мысленно воскликнул пёс. – Неужели я в осином гнезде?!»
Он поднялся, приблизился к плёнке и увидел за ней… соты. Огромные соты. Повсюду. Большинство шестигранных ячеек пустовали, а в остальных по одному лежали Рыжий, Данна, Кендра, Долли и Хомса. Никто из них не двигался. Они либо спали, либо были мертвы.
- Рыжий! – позвал Дик. – Рыжий! Долли! Кендра! Эй!
Они его не услышали, не пошевелились.
- Проклятье!
Пёс попытался порвать плёнку. Сначала когтями, потом зубами. Однако ничего не получилось. Она прогибалась, но не рвалась. На ней даже царапин не оставалось. Со стенками ячейки дело обстояло также. Тогда Дик, вспомнив предсказание филина, вытащил из-за ошейника кость и ударил ею по плёнке. Один раз, другой, третий… Увы, ничего толкового не вышло.
Оставался лишь один путь.
Положив кость под плёнкой, Дик отошёл назад, лёг и закрыл глаза. Расслабился и подумал: «Только бы получилось. О Всемогущий Творец, только бы у меня получилось».
Вскоре он уснул и…


* * * * * *

…оказался в узком коридоре. Неровные каменные стены, пол и потолок были жёлтыми как липовый мёд и светились. То сильнее, то слабее.
Оглянувшись через плечо, пёс увидел непроглядную тьму, границу между сном и явью. Потом побежал вперёд. И не останавливался, пока не добрался до развилки. Там он, конечно же, задумался, куда повернуть, налево или направо. Оба прохода выглядели абсолютно одинаковыми. Не было ни малейшего различия. А действовать наугад не хотелось.
- Похищенное поможет выйти из лабиринта, - повторил Дик слова филина. Развернулся и бегом вернулся к тьме, прыгнул в неё и…


* * * * * *

…проснулся в ячейке. Открыл глаза и подполз к чародейской кости. Взял её в зубы и положил голову на лапы. Снова закрыл глаза и уснул.


* * * * * *

Засыпая с костью в зубах, Дик боялся, что в Мире Снов она ослепит его, как уже бывало прежде. Однако на сей раз ничего подобного не случилось. В этом сне она не превратилась в сгусток тьмы. Осталась такой же как наяву.
На развилке пёс ненадолго замер. Потом медленно вошёл в левый коридор. И его стены погасли. Пространство между ними заполнилось темнотой.
Дик вернулся на развилку и двинулся по правому проходу. Сделал пять шагов, десять, тридцать… Тут стены не гасли.
Ободрившись, пёс побежал.


* * * * * *

Коридоры и развилки. Развилки и коридоры. Много коридоров и развилок. И на каждой развилке чародейская кость гасила один коридор, недвусмысленно давая Дику понять, куда бежать дальше…
И вот, невесть сколько времени спустя, пёс попал в просторный круглый зал с высоким земляным потолком. Скорее всего, это помещение являлось сердцем лабиринта, потому как сюда вёл не один коридор, а двадцать.
В центр пола была вмурована огромная голова… дракона. Её покрывала зелёная чешуя. Из ноздрей струился тёмный дым. Широко открытая пасть изобиловала острейшими саблевидными зубами. Чёрные глаза имели множество граней и казались выточенными из агатов.
Над головой звероящера висело воткнутое в потолок пугало с осиным гнездом. На его левой руке покачивалась погнутая птичья клетка, а вокруг правой был обмотан серый кошачий хвост.
«Что всё это значит?» - мысленно спросил Дик. То ли себя, то ли кость.
В этот момент из гнезда, из его тёмного входа-выхода вылетела капля крови и упала на нос драконьей головы. И голова тут же ожила. Она слизнула каплю длинным, чёрным, раздвоенным языком. Слизнула с явным удовольствием.
Пёс попятился и упёрся в стену.
- Неужели это… - испуганно прошептал он. – Как же такое возможно?!
Однако сейчас гораздо важнее было понять, как освободиться.
«Я должен что-то сделать костью. Или с костью».
Пёс вошёл в ближайший коридор и тот сразу погас. То же самое случилось и со следующим. И со всеми остальными. Тьмой наполнился даже тот коридор, через который Дик попал в зал. А вот голова чудища начала испускать изумрудный свет.
Дик замер, глядя на разверстую пасть звероящера. Сердце пса сжал леденящий страх. Он испугался смерти. Испугался падения в неизвестность.
Падение…
Сделав над собой усилие, Дик закрыл глаза и постарался вспомнить, каким было небо в день похорон его матери. А когда вспомнил, почувствовал, что страх слабеет.
- Неизвестности нет, - уверено сказал Дик и посмотрел на драконью голову. – Творец ждёт нас всех.
И не дожидаясь, пока придут сомнения, пёс рванулся вперёд и прыгнул в пасть чудовища. Мощные челюсти с лязгом сомкнулись за ним…


* * * * * *

Осиное гнездо, выросшее до размеров человеческого дома, содрогнулось. Из него с рёвом вырвался чёрный ветер. Да, именно чёрный. Он был подобен грозовой туче со множеством извивающихся языков. Он накрыл собой поле и, бешено кружась, принялся выдёргивать из земли подсолнечники.
Осы хотели спастись бегством, но не тут-то было. Ветер не отпустил ни одну из них. Он сломал им крылья и выдрал жала. А потом обрушился на гнездо. И оно, не выдержав, разлетелось на куски…


* * * * * *

Дик открыл глаза и увидел небо. Чистое, лазурное, приятное. И в нём пылало золотое животворящее солнце. Такое близкое и такое далёкое.
- Ой, как мне всё это надоело! – где-то рядом простонала Кендра. – И чего я дома не осталась?!
- Будет о чём козлятам рассказывать, - хрипло проговорила Долли и закашлялась.
Пёс медленно сел и огляделся. Все подсолнечники были вырваны с корнем и разложены на земле огромной спиралью. Повсюду без какого-либо порядка валялись мёртвые, покалеченные осы и мелкие обломки их гнезда. Пугала и мёртвого Кесаря нигде не было видно.
- Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? – спросила Данна. Пошатываясь, она подошла к Рыжему, который лежал в двух шагах от Дика. – Нас засосало в гнездо, а потом… потом я ничего не помню.
- Я тоже, - сказал кот. Вид у него был усталый и сонный. Как и у всех. – Похоже, я потерял сознание.
- А мне так вообще показалось, будто я умерла, - проговорила Долли. Она стояла на дрожащих ногах и смотрела на картину, которая по-прежнему висела у неё на шее. К счастью, портрет не был повреждён. – Я будто в могиле побывала.
Из-под куска гнезда выполз Хомса. Весь взъерошенный, замученный.
- Я помню лишь темноту, - пропищал он. – Я влетел в неё, а потом оказался тут. А сколько пробыл в темноте, понятия не имею.
- Думаю, Дик знает, что с нами случилось, - сказала коза. Она сидела в забавной позе, и уши у неё висели как у старой овцы. Только вот смеяться над ней никто не стал. Не до смеха было. – Эй, Дик!
Пёс кивнул:
- Знаю, но до конца не понимаю. И вряд ли смогу объяснить.
- А ты постарайся. – В голосе Кендры послышалось раздражение.
Рыжий махнул лапой:
- Да какая разница? Главное, что мы живы остались.
- Я расскажу, - сказал Дик, поднимаясь. – Но по дороге. Нам нельзя терять времени. Надо как можно скорее найти Хозяина.
- Да, - согласилась Долли. – Он ведь сейчас совсем один. Что если он попал в беду?
- Не каркай, - буркнула Данна, потом перевела взгляд на пса и воскликнула: - А где твоя кость?! Потерял?!
- Нет, - спокойно ответил Дик, разминая затёкшие лапы и спину. – Она, как и предсказывал филин, помогла нам освободиться, но при этом не уцелела.
- А как же ты теперь сможешь найти Хозяина? – спросил Хомса.
- Так же как я нашёл его в прошлый раз.
- А получится ли? – нахмурилась Кендра. – Сможешь ли ты здесь уснуть? И не потянется ли твоя цепь к другим костям?
- Сейчас проверим.
Дик зевнул, прогнул спину и лёг. Пристроил голову между передних лап и закрыл глаза.


* * * * * *

- Слава Творцу! – улыбнувшись, проговорил пёс.
Он снова стоял на серой земле под белоснежным небом. Неподалёку высилась одинокая бурая гора с огромным ртом пещеры. А вокруг лежало множество древних, искорёженных рыцарских лат, мечей, копий и щитов. Цепь тянулась по ним на восток, тянулась далеко, за горизонт. Хозяин был где-то там.


* * * * * *

Наполовину проснувшись, Дик сказал спутникам:
- Всё в порядке. Садись, Хомса, на меня. Ты, Данна, поедешь на Кендре. А ты, Рыжий, на Долли. Отправляемся в погоню за Хозяином.
- Но я слишком устала, чтобы бежать! – возмутилась коза. – Да ещё с грузом!
- Об усталости придётся забыть. Скоро солнцестояние, а мы не только не нашли место, где появится Ручей, но и человека потеряли. Так что вперёд!
И пёс помчался на восток. Остальным ничего не оставалось как последовать за ним.



Глава восемнадцатая

Рубашка и пасека

Бежали долго, до вечера. Бежали по полю, а потом по цветущей долине. Отдохнуть остановились на берегу тихой речушки. Люди выложили там большой круг из булыжников. Видимо, для костра, так как в кругу было много древесного пепла.
- Будем спать? – спросил Рыжий.
- Да, - ответил Дик. – Но не все и недолго. Ты и Данна будете бодрствовать и смотреть в оба, а когда взойдёт луна, разбудите нас.
Кендра как-то странно посмотрела на пса. Он было решил, что коза опять начнёт возмущаться, но вместо этого она заплакала и, всхлипывая, проговорила:
- Я плохо к нему относилась. Я его кусала…
- Ты о Чихе? – пропищал Хомса, сползая с Дика.
Коза кивнула. Слёзы катились у неё по щекам, по короткой белой шерсти.
- Но ты ведь не со зла. – Данна погладила Кендру по ноге. – То есть… ваши ссоры не были злыми. Вы, скорее, играли.
- Я… я не знаю. – Коза понурила голову. – Но теперь я сожалею… И… так плохо, что мы даже не смогли похоронить Чиха и Кесаря.
Пёс положил свою лапу ей на спину и сказал:
- Я согласен с Данной. Мы никогда не были друзьями, но и врагами не были.
- Зато теперь мы – друзья, - заключил Рыжий. – Можете разорвать меня на части, если это не так!


* * * * * *

После восхода луны животные продолжили погоню. И часа через два увидели за изгибом реки дом. В его окнах горел тусклый свет.
- Хозяин внутри, - сказал Дик и открыл правый глаз, выйдя из полусна. – И, возможно, он не один.
- То есть там другие люди? – спросила Кендра.
- Возможно, - повторил пёс. – Поэтому туда пойдём только я, Рыжий и Хомса. Остальные ждите здесь. И тихо.


* * * * * *

Сложенный из толстых замшелых брёвен, дом был небольшим, но двухэтажным, с остроконечной черепичной крышей. Многие черепичины упали и разбитыми валялись на земле вдоль стен. Стёкла в окнах не уцелели. На ступенях крыльца лежало сломанное деревянное колесо.
Вместо забора дом окружала взлохмаченная живая изгородь. Сад заполонила орда сорняков. Многие ветви фруктовых деревьев засохли. На некоторых живых ветвях вороны свили безобразные гнёзда.
- А вам не кажется, что это ещё один мёртвый дом? – шёпотом спросил Рыжий у Дика и Хомсы, когда они, крадучись, прошли через распахнутые ворота.
- Кажется, - прошептал пёс. – Но пока рано делать выводы. Хомса, ты самый маленький и самый незаметный из нас. Проберись внутрь и посмотри, что там и как.
Грызун кивнул и бесшумно побежал к человеческому жилищу. Поднялся на крыльцо и скрылся за приоткрытой дверью. Дик и Рыжий сошли с каменной дорожки и притаились под старой вишней. Пару минут они напряжённо прислушивались, а потом кот поинтересовался:
- Далеко нам осталось идти до места, где появится Ручей Солнцестояния?
- Если б я знал, - ответил пёс, глядя на дом.
- Значит… мы можем не дойти вовремя?
- Можем.
- И что мы тогда будем делать?
- Подумаем об этом потом. А сейчас у нас есть другие дела и проблемы. Наш маленький друг возвращается.
Хомса показался в окне, спрыгнул на траву и подбежал к друзьям.
- Ну что? – спросил Дик.
- Хозяин действительно внутри, - сказал грызун. – Но он один. Других людей нет. И животных тоже нет.
- Это хорошо. – Дик повернулся к коту: - Зови самок, а мы пойдём внутрь.


* * * * * *

Да, дом на самом деле был заброшенным, мёртвым. Из вещей в нём остались только те, которые больше не годились для употребления. Половицы вздулись от сырости. На стенах росла белая плесень. Под прогнувшимся потолком пауки устроили свои серые висячие дворцы.
Хозяин сидел на полу в самой маленькой комнате. В правой руке он держал большой кусок сухого хлеба, а левой медленно качал пустую деревянную колыбель. Одна округлая опора у неё была сломана и стучала.
Дик и Хомса остановились на пороге комнаты. Пёс тихо позвал Хозяина и завилял хвостом. Человек посмотрел на него пустыми, безжизненными глазами и поднёс грязный указательный палец к губам:
- Тс-с-с. Она недавно уснула. Она больше не плачет.
- Хорошо, - прошептал пёс. Глаза у него заблестели от слёз. Хвост замер.


* * * * * *

Когда пришли остальные, Дик и Хомса встретили их в коридоре.
- Ну, какие новости? – спросила Данна. – Хозяин жив-здоров?
- Жив и по-прежнему безумен, - ответил грызун.
А пёс добавил:
- Немного отдохнём и в путь.
- Я готова хоть сейчас идти, - сказала Долли. – Мне здесь не нравится.
Кендра прошла по коридору, заглядывая в комнаты. На пороге той, где уединился человек, она остановилась, вздрогнула и попятилась.
- Вы это видели?
- Конечно, - кивнул Дик.
- Я не о Хозяине, а о том, что лежит в колыбели.
- Там ничего нет. Она пуста.
- Нет, не пуста.
Голос козы дрожал от страха. Несколько секунд все смотрели на неё, а затем приблизились и несмело заглянули в комнату.
Да, колыбель больше не пустовала. Теперь в ней лежала рубашка. Точно такая же, какая была на пугале. Только чище.
- И что это значит? – тихо проговорил Рыжий.
- Наверное, здесь жил тот, кто сделал то пугало, - предположил пёс.
- А лабиринты тоже его рук дело?
- Вряд ли.
- Тогда благодаря кому они появились?
- Думаю, эту тайну мы никогда не раскроем.
- Жаль, - сказала Данна.
- А мне нисколько! – воскликнула Кендра. – Я прекрасно обойдусь без таких тайн. Спокойнее спать буду!
Человек повернул голову и, посмотрев на столпившихся за дверью животных, снова поднёс палец к губам:
- Тс-с-с.
- Похоже, надо уходить немедленно - сказал Дик. – Долли, выводи Хозяина из дома.
- С удовольствием.
Стуча копытами, лошадь вошла в комнату и остановилась в двух шагах от человека. Так, чтобы он мог хорошо рассмотреть портрет своей дочери, но не дотянулся бы до него. Хозяин взглянул на картину, затем на колыбель, которую продолжал качать, и сдвинул брови. О чём-то напряжённо задумался минуты на две, после чего указал пальцем сначала на портрет, а потом на колыбель.
- По-моему, он хочет, чтобы я положила туда картину, - оглянувшись через плечо, сказала Долли.
- А, по-моему, ты знаешь, что делать, - сдерживая раздражение, произнёс Дик. – Так делай.
Кивнув, пони развернулась и вышла в коридор. Немного помедлив, Хозяин поднялся на ноги и двинулся за ней. Колыбель он взял с собой. К счастью, рубашка вывалилась из неё и осталась лежать на полу.


* * * * * *

В саду фермер попытался снять с Долли картину. Но очень вяло. Да и колыбель мешала ему. Так что пони даже не пришлось убегать. Уклонилась и всё.
Выйдя за ворота, путники повернули на восток. Прошли метров сто и увидели пасеку – двадцать деревянных ульев и небольшой покосившийся сарай.
Отделившись от остальных, Рыжий направился к этим строениям.
- Эй, - негромко окликнул его Дик, - ты куда собрался?
- Хочу посмотреть, - приостановившись, ответил кот. – Я мигом.
- Это может быть опасно, - предупредила Данна.
- Я мигом, - повторил Рыжий.
Через несколько минут он догнал спутников и сообщил:
- Пчёл там нет.
- А ты что, в ульи заползал? – поинтересовалась Кендра, настроение которой заметно улучшилось.
- Нет, определил по запаху.
- Значит, там пусто? – спросила кошка.
- Отнюдь. – Рыжий выдержал паузу. – Там полно ос. Таких же, какие были на поле.
Прекратив разговоры, животные прибавили шагу. До рассвета всем хотелось оказаться как можно дальше от странной пасеки и мёртвого дома.



Глава девятнадцатая

Повелитель и его страж

Ночь безмолвно взирала на землю серебряным, почти полностью открывшимся оком. Бисерины звёзд были едва видны за вуалью перистых облаков. Чуть заметный туман стелился над полем.
Добравшись до того места, где раньше находилось пугало, пень развернулся и замер. Его глаза стали светиться вдвое ярче. Спустя некоторое время раздался грубый, низкий голос:
- Ты подвёл меня. Почему ты позволил украсть кость?
Из темноты вышел чёрный волк и сел перед пнём.
- Они сделали это днём, - проскрипел деревянный страж. – А когда стемнело, я отправился в погоню. Я шёл по следу.
- Но не смог убить воров и вернуть кость?
- Не смог.
- Тогда какая от тебя польза?! – оскалился колдун.
- Я вырастил Дрангс. – Пень поднял один корень и погладил бледный тонкий гриб на своей обломанной верхушке. – Дра-а-ангс.
- Это хорошо, - кивнул волк, - но мне ведь нужен и огонь.
Вместо ответа, страж сунул конец корня в свою левую глазницу, подержал с минуту и вынул. Корень горел. На нём плясал язычок зелёного огня.
Волк взял зубами обломок осиного гнезда и поднёс к корню. Обломок тут же загорелся. Колдун бросил его обратно на землю, а сверху положил ещё два.
- Костёр. Должен быть костёр. Шевелись!
Пень принялся собирать вырванные подсолнечники и класть их на горящие куски гнезда. Вскоре на поле уже полыхал большой противоестественный костёр. Зелёное пламя с удовольствием испепеляло сочные подсолнухи, не производя при этом ни шума, ни дыма.
- Теперь ты, - сказал волк.
Страж послушно взобрался на костёр и… огонь не причинил ему ни малейшего вреда. Ни ему, ни Дрангсу.
- Во имя морового ветра, подземной звезды и первого болота! – прорычал колдун и перепрыгнул через объятый пламенем пень. И так восемнадцать раз. И, делая последний прыжок, он сорвал зубами гриб. Сорвал и проглотил, не разжёвывая.
Пламя исчезло мгновенно, будто его залили водой. Костёр погас так же бесшумно, как и разгорелся. Пень спустился с обугленных подсолнечников и спросил:
- Ты доволен?
- Вполне. – Глаза волка стали такими же бледными, каким был Дрангс. Зрачки и радужки исчезли.


Глава двадцатая

Молитва

Три дня путники шли на восток по равнине, поросшей высокой, сильно пахнущей травой. Они почти не отдыхали, так как чувствовали, что времени до солнцестояния осталось немного. Из-за усталости настроение у животных окончательно испортилось. Никто больше не шутил, да и разговаривали мало. Все понимали, что поход может завершиться провалом.
Равнина была на удивление необитаемой. На пути встречались только насекомые. Скорее всего, более крупную, более разумную живность просто распугивал Хозяин. После ухода из мёртвого дома он не знал покоя – то смеялся, то плакал, а бывало, что делал и то и другое одновременно. В приступе отчаяния он разломал колыбель, ударив её о землю, и теперь носил в руке один из обломков – короткий деревянный брусок…
А на исходе третьего дня Дик, отдыхая, увидел в Мире Снов такое, отчего едва не лишился последней надежды.


* * * * * *

Цепь тянулась на восток, огибая три каменные колонны, между которых, ни к чему не крепясь, в воздухе вращалась перламутровая раковина величиной со шкаф. Но Дик смотрел в противоположную сторону. Там, отделившись от линии горизонта, по серой земле шёл чёрный великан. А над ним летела какая-то не менее огромная и не менее тёмная птица.
«Деревянного стража и его повелителя можно одолеть лишь в первом мёртвом доме, - в который уже раз вспомнил Дик слова филина. – Лунатик сильнее дремлющего и спящего».
Земля едва ощутимо вздрагивала.
«Скоро они догонят нас».


* * * * * *

Проснувшись, пёс долго смотрел на спящих друзей. Потом поднялся на лапы и, не спеша, скрылся в высокой траве. Данна, дежурившая в это время, хотела спросить его о чём-то, но в последний момент передумала.
Уединившись, Дик сел и устремил взгляд в бесконечное вечернее небо.
- Творец, - зашептал он, - мне страшно. Гораздо страшнее, чем было в лабиринтах. Но я боюсь не колдуна с его прислужником. Я боюсь, что Чих и Кесарь погибли напрасно. Боюсь, что неправильно использовал Твой дар. Боюсь, что мы пошли не тем путём.
Мы вольны делать, что захотим, но всё будет так, как суждено Тобой. Никто не избежит своей судьбы. Никто не сможет обойти её. Ни свободный пёс, ни цепной. И будет лучше, если мы примем её достойно. Какой бы она не была…
Но как же я боюсь, что нам суждено искать Ручей Солнцестояния и не найти его…
Молю Тебя, помоги нам. Всё в Твоей власти. Всему существующему Ты определил время и место. И только Ты можешь изменять их по своему усмотрению. Пожалуйста, приблизь к нам цель, ради достижения которой мы столько вытерпели. Если можно, приблизь. Никто, кроме Тебя не может нам помочь.
Никто, кроме Тебя…


* * * * * *

Вернувшись, Дик разбудил спутников и принялся торопить их.
- Вперёд! Вперёд! Навстречу судьбе! Скоро всё станет ясно!
- О чём ты? – зевая, спросил Рыжий.
Но пёс не ответил. Вместо него это сделала Данна.
- Послезавтра будет солнцестояние, - сказала она и запрыгнула на спину Долли, где собиралась проспать до утра.



Глава двадцать первая

«Здесь!»

Шли всю ночь. Дик часто оглядывался. Иногда забирался на какой-нибудь большой камень или кочку и несколько минут пристально всматривался в темноту, скрывавшую западный горизонт. Хвост старого пса то и дело нервно вздрагивал.
- Что такое? – спрашивали у него друзья. – Что там?
- Ничего, пока ничего, - задумчиво отвечал Дик и шёл дальше.
С Хозяином тоже творилось неладное. Он успокоился, но зато стал на редкость неуклюжим, спотыкался и падал через каждые полсотни шагов. А, упав, громко ругался и спешил подняться. Или, наоборот, лежал молча и неподвижно, глядя на звёздное небо. В таком случае животным приходилось толкать и слегка кусать его, чтобы он продолжил путь.
- Можно решить, будто он пьяный, - говорила Кендра.
Местность вокруг постепенно менялась. Появились низкие холмы, чахлые кусты и тонкие, далеко отстоящие друг от друга берёзы. Запахло лесом.
Незадолго до рассвета, когда человек, в очередной раз повалившись на траву, не захотел подниматься, Дик сказал спутникам:
- Мне нужно уснуть. Нужно увидеть цепь.
Никто возражать не стал. Пёс лёг в отдалении, закрыл глаза и его дух перенёсся в Мир Снов. Не разговаривая, животные последовали его примеру. Спать им не хотелось, только немного передохнуть. Однако пару минут спустя Дик открыл левый глаз, вскочил и скомандовал:
- Вперёд! Поднимайте Хозяина!


* * * * * *

Когда начало светать, над восточным горизонтом проявились две похожие друг на друга горы. Вскоре их заснеженные вершины вспыхнули в солнечных лучах, словно огни маяков.
Дик, бежавший впереди всех, остановился на холме и проговорил:
- Всё. Дальше вы пойдёте без меня.
- О чём это ты? – удивилась Долли.
- О том, что мы пришли. – Пёс улыбнулся. – Мы нашли место, где появится Ручей Солнцестояния. Слава Творцу!
Выкатив глаза, Кендра посмотрела себе под копыта:
- Здесь?! Ручей появится здесь?!
- Не совсем. – Дик махнул лапой на восток. – Он появится там, между гор.
Все, кроме Хозяина, воззрились на указанное место, но ничего особенного не увидели. Просто земля, поросшая травой.
- А ты уверен? – спросил Рыжий.
- Абсолютно, - кивнул Дик. Закрытым глазом он видел Мир Снов. Видел цепь, которая заканчивалась между двумя огромными треугольными зеркалами, отражающими только восходящее в реальном мире солнце. – Вы дождётесь там самой короткой ночи и поможете Хозяину искупаться в золотых водах.
- А что в это время будешь делать ты? – нахмурилась Данна.
- Я… - Дик перестал улыбаться. Страх смерти вновь дохнул на него могильным холодом. – Я должен вернуться и задержать врагов. Если этого не сделать, то они помешают нам. Они идут за нами. Я вижу их в Мире Снов.
- Но ведь… они могут убить тебя, - тихо сказала Долли.
- Могут, - согласился пёс. – А могу и я их. У меня есть шанс, если я успею вернуться в мёртвый дом.
- В первый? – спросила Кендра.
- В третий. Но из него я смогу попасть в первый. Однако это уже моя забота. Моя и того, кто пойдёт со мной. Боюсь, что без помощи мне не обойтись.
- Я пойду! – дуэтом вызвались Рыжий и Хомса.
Улыбка вернулась на морду Дика. Медленно открыв правый глаз, он внимательно поглядел на кота и мышь.
- Что ж, Хомса, ты отправишься со мной. Залезай ко мне на спину.
- Странный выбор, - пробормотал кот. Судя по голосу, он не слишком расстроился. Видимо, не хотел оставлять супругу.
Дик снял с ошейника жёлудь сов, протянул Рыжему:
- Наполни его водой из Ручья. Не забудь.
- Не забуду. – Кот повесил сосуд себе на шею. – Ты только возвращайся. Обязательно. Мы будем ждать тебя здесь.
- Да, да, - подтвердили остальные.
Дик приблизился к Хозяину, который, опустившись на четвереньки, высматривал что-то в траве.
- Скоро ты будешь здоров, - проговорил пёс и осторожно подсунул свою голову под руку человека. – Скоро вернёшься к себе и к нам.
Хозяин замер, глядя на Дика чужими, затуманенными глазами. Пёс ждал, что человек на прощание погладит его и Хомсу, но этого, увы, не случилось.





Глава двадцать вторая

Погоня

Волк мчался по полю. Его белые, широко открытые глаза мерцали. С оскаленной пасти слетали хлопья пены. Шерсть на загривке и спине стояла дыбом. Усталости он не чувствовал. Вообще ничего не чувствовал, кроме жажды мщения. И казалось ему, что он вовсе не волк, а некое огромное существо с перепончатыми крыльями и множеством когтистых лап. Что он летит над бескрайней серой равниной, раскинувшейся под бездонным белоснежным небом. А под восточным небосводом чернела какая-то едва заметная точка. И это, без сомнения, был враг.
По опыту волк знал, что видения, вызванные Дрангсом, реальнее любой реальности. Поэтому сейчас он не ведал сомнений. Он уподобился стреле, несущейся к цели.


* * * * * *

Пень, естественно, не мог угнаться за своим повелителем. Однако колдун повелел ему следовать за ним и быть в нужное время в нужном месте.
Намереваясь во что бы то ни стало исполнить приказ, деревянный страж глубоко сунул корни в землю и прислушался. Земля сообщила ему, что неподалёку протекает река, по которой можно быстро и легко преодолеть большую часть намеченного пути. Так он и поступил.
И когда пень, раскинув корни, плыл по воде, местные насекомые улепётывали кто куда, а рыбы и раки замирали на дне или зарывались в ил. Они ощущали исходящее от пня зло. Совсем не такое, какое исходит от обычных хищников.
Но, несмотря на все свои старания, страж мог не успеть вовремя, ведь он в отличие от волка передвигался только ночью или в грозу. Незамутнённый дневной свет неминуемо превращал его в простой пень.



Глава двадцать третья

Ветер времени

К вечеру Дик выбился из сил. Он бежал весь день, и если б не пребывал всё это время в полусне, то не проделал бы и трети пути.
Остановившись под низкорослой рябиной, пёс лёг и выдохнул:
- Больше не могу.
- Заночуем тут? – спросил Хомса, спрыгнув со спины друга на землю.
- Проведём здесь только половину ночи. – Дик открыл правый глаз и тряхнул головой, выйдя из полусна. – Да, в полночь побегу дальше. А до этого мне надо как следует поспать. По-настоящему. Глубоко. А тебе придётся постоять на страже и разбудить меня.
Грызун кивнул:
- Постою, будь спокоен. Я ведь неплохо выспался, пока ехал на тебе.
- Вот и хорошо. – Дик зевнул и опустил веки. – Гляди в оба.
Цепляясь коготками за кору, Хомса забрался на рябину и обвёл внимательным взглядом равнину. Она выглядела необитаемой и умиротворённой. Над западным горизонтом, словно горы, вздымались величественные кучевые облака, красиво подсвеченные заходящим солнцем. Их края пылали бесподобным багрянцем с нежно-золотистым отливом.


* * * * * *

Дик так устал, что даже в Мире Снов ему не хотелось шевелиться. Он лежал на высоком обрывистом холме и разглядывал деревню, раскинувшуюся на берегу извилистой голубой реки. Не больше сотни домов и все деревянные, неокрашенные. В центре возвышалась церковь с чёрным крестом на островерхой колокольне. На улицах не было ни души. Двери медленно и бесшумно открывались и закрывались сами собой.
«Немного отдохну и спущусь туда», - думал пёс.
Периодически он неохотно поглядывал на запад, куда тянулась цепь. Враги едва виднелись. И они удалились друг от друга, что могло сыграть псу на лапу.
В какой-то момент с востока прилетел слабый тёплый ветер. И кто-то, возможно, он сам, чуть слышно прошептал:
- Ветер. Ветер времени.
Дик встрепенулся и увидел, как половина деревенских домов рассыпалась в прах, церковь изменилась, став значительно ниже, а река, истончившись, превратилась в ручей.
- Надо же!
Пёс оглядел себя, но с ним никаких перемен не случилось. Поднявшись на лапы, он осторожно спустился с холма и двинулся к деревне.
- Ветер. – Воздух снова всколыхнулся. – Ветер времени.
Дома перед псом исчезли. Осталась только церковь, которая теперь представляла собой приземистое бревенчатое строение без окон и колокольни. Крест стоял на коньке соломенной крыши.
Дик поспешил к ручью, но того уже не существовало. Он высох. Вместо него на земле петляла узкая жёлтая тропинка. По ней неторопливо катилось перекати-поле.
Размышляя о том, что бы всё это могло значить, пёс подошёл к уменьшившейся церкви. Дверь отворилась. За ней была чернота, наполненная бледными искрами.
Оглядевшись, Дик шагнул за порог.
- Ветер. Ветер времени.
Дверь закрылась и…


* * * * * *

…пёс проснулся. Открыл глаза и увидел Хомсу.
- А я только собрался тебя будить, - сказал он и указал на луну, которая серебряной монетой висела высоко в тёмных небесах. – Полночь.
- Что ж… - Дик зевнул, потянулся и встал. – Пора.
- Хорошо выспался? – спросил грызун.
Пёс вспомнил сон и кивнул:
- Да, неплохо. Но как-то… непонятно.



Глава двадцать четвёртая

Безумные проблемы

Вскоре после того как Дик и Хомса покинули друзей, Хозяин вновь стал вести себя беспокойно. Сначала он попытался отнять у Долли портрет. Причём попытка эта длилась часа два. Лошадь вся взмокла, бегая от человека кругами.
- Может, нам повесить картину на дерево? – предложила Данна, когда он в конце концов угомонился и сел на землю. – Мы ведь всё равно будем сидеть здесь не меньше двух дней.
- Хозяин умеет лазить по деревьям, так что достанет портрет, - возразила Кендра.
- А мы повесим его на какой-нибудь тонкой ветке, которая не выдержит человека.
Рыжий покачал головой:
- Не стоит. Хозяин безумен и, лазая по дереву, может упасть. Не хватало ещё, чтобы он покалечился за день до солнцестояния.
- Да, плохая идея, - сказала коза.
Кошка нахмурилась:
- Ну что ж, придумайте получше.
- Ничего страшного, - тяжело дыша, сказала Долли. – Если будет нужно, я побегаю. Главное, что скоро всё завершится. И завершится хорошо. Я в это верю.
Словно поняв, о чём они говорят, Хозяин снова поднялся и устремил взгляд на дерево, растущее неподалёку. Это была высокая старая берёза с неглубоким сырым дуплом в нижней части ствола. Несколько минут человек не двигался и, часто моргая, смотрел на неё. Потом присел на корточки и вырыл в земле ямку. Положил в неё обломок колыбели, и засыпал его. Выпрямился, сжал кулаки и уверенно двинулся к дереву.
- Не нравится мне это, - проговорила Кендра.
- Покажи ему портрет, - обращаясь к Долли, сказал Рыжий. – Быстрее.
Лошадь тут же метнулась Хозяину наперерез и стала между ним и деревом. Однако он обошёл её, даже не взглянув на картину. А затем полез на берёзу.
- Проклятье! – Кот сорвался с места. – Надо его остановить!
Но было уже поздно. Ловко хватаясь за ветви, человек с несвойственной для его возраста быстротой взобрался на самую верхушку и срывающимся голосом прокричал что-то в небо.
- Проклятье! – повторил Рыжий, полоснув землю когтями. – Проклятье!
- Не психуй, - сказала Кендра. – Лучше лезь наверх и держи его. И ты, Данна, тоже.
- Издеваешься?! – Воскликнула кошка. – Если он начнёт падать, мы его ни за что не удержим! У нас попросту сил не хватит! Мы же не медведи, волк тебя задери!
- Рвите траву, - сказала Долли.
- Чего?! – все уставились на неё.
- Рвите траву и складывайте под берёзой. Так мы по крайней мере смягчим его падение, - объяснила пони. – Хотя он, скорее всего, не упадёт.
Коза, кот и кошка некоторое время тупо смотрели на неё, а затем поспешно принялись за дело.
Хозяин продолжал выкрикивать какие-то непонятные слова, грозя небу кулаком.


* * * * * *

Прошло часа три, не меньше. Осипший человек вдруг перестал бесноваться и медленно-медленно спустился на землю. Вернее, на небольшой стог травы, который преданные животные сложили вокруг дерева.
- Уф! – Уставшая Кендра повалилась на бок. – Зря вкалывали!
- Не зря, - возразила Данна, сев рядом. – Если б мы не обеспечили ему мягкое приземление, он бы обязательно свалился.
- Причём головой вниз, - добавил Рыжий, и все животные облегчённо рассмеялись.
А Хозяин лёг на мягкой траве, почти утонув в ней, и заложил руки за голову. Закрыл глаза и замер.
- Думаю, мы получили передышку, - сказала Долли. – Можем отдохнуть.
- И поспа-а-ать, - зевнула коза.
- Но не все, - заключил кот. – Кому-то придётся бодрствовать и следить за человеком.
- Вот ты этим и займёшься.
- Нет.
- Да.
- Нет. Я и Данна способны видеть в темноте. Поэтому мы будем караулить ночью, а вы – днём. Так что решайте, кто из вас будет дежурить до конца дня. Или до того момента, пока Хозяин не начнёт безумствовать, что может произойти задолго до наступления ночи.
Кендра захныкала. Долли хмуро посмотрела на неё, фыркнула и сказала:
- Да ладно тебе. Я покараулю. Спи, стервозина.
Но не тут-то было. Человек вдруг скатился со стога и начал руками рыть землю. При этом он бормотал и плакал.
- Опять, - простонала коза.
Другие животные ничего не сказали. Они молча наблюдали за Хозяином, готовые в любой момент спасти его от самого себя. Он же, выкопав ямку, пару минут разочарованно глядел на неё, а затем принялся рыть другую.
Спустя полчаса вокруг дерева было больше двадцати ямок, а человек продолжал делать новые. Он исцарапал все пальцы, и они кровоточили. Тихий плач сменился рыданием.
- Надо это прекратить, - сказал Рыжий. – Похоже, он ищет обломок колыбели.
Кот подбежал к тому месту, где был закопан деревянный брусок и громко позвал Хозяина. Но тот не обратил на него ни малейшего внимания.
- Придётся самим достать деревяшку, - решила Данна.
Она подошла к супругу и вместе они выкопали обломок. Взяли его зубами, поднесли к человеку и положили перед ним. Он посмотрел на них покрасневшими, заплаканными глазами и, отбросив брусок, стал копать очередную ямку.
- Ничего не понимаю, - покачал головой Рыжий.
- А разве можно по-настоящему понять сумасшедшего? – печально проговорила Долли. – Хорошо уже то, что он снова на дерево не полез. Отдыхайте. Я послежу за ним.
Однако пока Хозяин рыдал во весь голос, нормально отдыхать животные не могли.



Глава двадцать пятая

Лунатик

Наступило солнцестояние. Самый долгий день года выдался жарким и безветренным. На безоблачном лазурном небе солнце сверкало втрое ярче обычного. Казалось, что от одного мимолётного взгляда на него можно ослепнуть.
К полудню Дик и Хомса добрались до мёртвого дома, стоящего у реки, и тщательно обследовали его.
- Мы должны изучить поле боя, - сказал пёс. – Лишние сюрпризы нам ни к чему. К тому же мы, возможно, найдём что-нибудь такое, что можно будет использовать против наших врагов.
Начать решили сверху. Правда попасть на чердак не удалось, так как деревянная лестница, которая вела к нему, давным-давно развалилась. На втором этаже было четыре замусоренных комнаты. Выбраться из них через разбитые окна смогла бы только мышь. Незапертые двери тихо открывал и закрывал сквозняк.
Стены одной из комнат были сплошь исписаны кем-то из людей. Сотни больших чёрных букв образовывали десятки длинных, изгибающихся слов.
- Был бы здесь Кесарь, он бы это прочёл, - вздохнув, сказал Дик.
- А почему ты не умеешь читать? – поинтересовался Хомса.
- Не научился. Одно время хотел, да и возможности были, а потом… - Пёс посмотрел куда-то вверх. – Не знаю. Наверное, решил, что мне это не пригодится. И я сильно сомневаюсь, что эти людские закорючки помогут нам одолеть чёрного волка. Ладно, идём вниз.
Они осторожно спустились по лестнице, которая тоже готова была рухнуть в любой момент, настолько сильно она прогнила. На первом этаже ничего не изменилось со времени их первого визита. Ничего, если не считать исчезновения рубашки. Той, что выпала из колыбели.
- Неизвестно откуда взялась и неизвестно куда девалась, - проговорил Хомса.
- Может, лежит в каком-нибудь улье, - пробормотал пёс.
- Чего? – удивился грызун.
Дик покачал головой:
- Не обращай внимания, малыш. Просто брежу… Давай-ка отыщем погреб. В таком доме обязательно должен быть погреб.
И вскоре в комнате с закоптелой печью они нашли присыпанный мусором квадратный люк. Приложив немало сил, подняли волглую дубовую крышку и заглянули внутрь. Погреб оказался маленьким. Три человеческих шага в ширину и столько же в длину. На каменных стенах висели побелевшие от плесени полки. На полу валялись глиняные черепки. Лестницы не было.
- Если волк упадёт сюда, то без помощи не выберется, - задумчиво проговорил Дик.
- А пень, по-моему, сможет, - сказал Хомса. – Не сразу, но сможет.
- Да, - кивнул пёс. – Отойди-ка в сторону.
Грызун попятился, а Дик лапами толкнул крышку люка. Один раз, второй, третий и она с грохотом упала. Разломилась надвое, сорвалась с петель и рухнула в погреб.
- И что теперь? – спросил Хомса.
- А теперь прикроем люк мусором.
- Сделаем волчью яму?
- Точно.
Они положили на дыру в полу пару трухлявых реек, а на них – обрывки бумаги, щепки, несколько тряпок и другую мелочь, которая во множестве валялась на полу.
- Но филин ведь говорил, что со стражем и его повелителем можно справиться только в первом мёртвом доме, - напомнил грызун. – А этот дом не первый, верно?
- Верно, - согласился Дик. – Но начнётся всё здесь. А в первый дом я сейчас пойду. Заодно погляжу, далеко ли наши преследователи.
- То есть ты будешь спать?
- Да. Так что не шуми.
И пёс лёг у печки.


* * * * * *

Ожидания Дика подтвердились. Этот мёртвый дом тоже стоял не только в реальности, но и в Мире Снов. И во сне он выглядел так же, как наяву.
Цепи не было. Сейчас пёс больше всего хотел одолеть врагов, а к победе по цепи не придёшь, будь она хоть трижды чудодейственной. К победе ведёт иное.
Дик вышел из дома и поглядел на запад. Чёрный волк и его прислужник приближались. Один опережал другого. Один летел в небе, а другой шёл по земле. Кто из них кто, разглядеть пока не удавалось, но летящим, скорее всего, был колдун.
«Ночью они будут здесь, - подумал пёс. – Ещё есть время».
Он вернулся в дом и прошёл в комнату с печью. Разгрёб мусор посреди пола и… окаменел. Люка на месте не оказалось. Погреб исчез.
- Как же так?!
Чувствуя стремительно нарастающий страх, Дик принялся расшвыривать мусор в других местах, но везде было то же самое – намертво приколоченные половицы.
И вдруг ошейник сделался немного тяжелее, чем прежде. А в следующую секунду на нём из ниоткуда возникло серебристое звено цепи. Потом ещё одно. И ещё…
Дик облегчённо вздохнул и улыбнулся. Перед ним снова протянулась его цепь. Он пошёл по ней, и она привела его в самую маленькую комнату, в ту, где раньше стояла колыбель. Теперь тут сильно пахло воском, а под потолком неслышно раскачивались десятки липких лент, которые люди развешивают в домах для ловли мух. Только к этим лентам прилипли не мухи, а десятки человеческих перчаток, матерчатых и кожаных.
Но пса в первую очередь заинтересовала квадратная дыра в полу. Цепь заканчивалась перед ней. Дик стал на краю и посмотрел вниз. Там обнаружился просторный погреб. Его гладкие каменные стены, пол и потолок были выкрашены в ярко-жёлтый цвет. В углах висели крупные соты. В дальней стене чернела маленькая деревянная дверь.
Выполнив свою задачу, цепь растаяла.
Дик медленно спустился в подвал по узкой гранитной лестнице, приблизился к двери и легонько толкнул её носом. Она отворилась. За ней находился другой, уже знакомый псу погреб. Поменьше, с кривыми булыжными стенами и двумя чёрными дверями в них. Сот не было. Воняло старой плесенью.
Пёс прошёл мимо деревянной лестницы и открыл вторую дверь. Удовлетворённо хмыкнул, увидев за ней совсем тесный погреб с утоптанным земляным полом, каменными стенами и дощатым потолком. Подошёл к ненадёжной деревянной стремянке и поднялся по ней в однокомнатную избу с единственным окном и провалившейся крышей.
«И как тут сражаться?» - подумал пёс.
В жалком строении не хватало простора и не имелось ничего, что помогло бы сокрушить врагов.
Дик вышел наружу. Оглядел безжизненную серую равнину и западный горизонт. Врагов видно не было. Оно и понятно – первый мёртвый дом находился от них гораздо дальше, нежели третий.
«Что ж, надо возвращаться».
Пёс лёг на землю и закрыл глаза.


* * * * * *

- Ну как? – спросил Хомса. – Ты был в первом доме?
- Да, - кивнул Дик. Он лежал на том же месте, где спал, а грызун стоял перед ним.
- И?
- Там всё как раньше. Ума не приложу, почему одолеть волка и пня можно только там. В этой избе нет ничего особенного. Даже развернуться толком негде.
Хомса призадумался.
- Возможно, она стоит на каком-то особом месте?
- Возможно. Однако… - Дик сел и развёл лапами. – Не знаю. Просто не знаю.
- И какой у тебя план?
- Пока никакого.
- Это плохо, - встревожился Хомса.
- Спокойно. Я рассчитываю что-нибудь придумать до заката. Проблема в том, что мне надо сразиться с волком и пнём именно в избе, а ныне попасть туда я могу лишь в Мире Снов.
- Но ведь и врагов ты тоже видел там. Они тоже в твоём сне. Так ведь?
- Нет, приятель, то, что я вижу их в Мире Снов, совсем не означает, что они действительно находятся там. Скорее всего, их там нет. Особенно если учесть, что в Мире Снов я вижу их не такими, какие они в реальности.
- Значит… ты не сможешь встретить их там и заманить в первый мёртвый дом?
Дик вздохнул.
- Волк и пень смогут попасть в избу только в том случае, если проход в неё будет открыт для них и в Мире Снов и в реальном мире. Прежде всего в реальном мире. И мне, заманивая их туда, надо будет пребывать в полусне. Но беда в том, что в реальности мёртвые дома не объединены погребами. В реальности у первых двух домов нет погребов.
- И что же нам тогда делать?
Поднявшись, пёс подошёл к окну и устремил взгляд в небо.
- Думать. Будем думать. А если ничего не придумаем до наступления темноты, то просто сразимся с нечестью здесь. И если на то будет воля Творца, победим.
Грызун сел. Почесал за ухом.
- У нас ведь есть ещё одна, последняя подсказка. Лунатик сильнее дремлющего и спящего.
- Нет, не последняя, - возразил Дик и рассказал Хомсе о семидесяти семи.


* * * * * *

Каким бы долгим не был день летнего солнцестояния, но друзьям он показался короче других, обычных дней. В напряжённых раздумьях и спорах время пролетело незаметно. Вроде бы совсем недавно, не больше часа назад солнце ещё висело высоко в небе, а теперь оно уже касается горизонта.
- Лунатик сильнее дремлющего и спящего, - в сто первый раз повторил Хомса, расхаживая по комнате. – Семьдесят семь звеньев у цепи. Лунатик – это, судя по всему, чёрный волк. А ты – дремлющий и спящий. Ты можешь попасть в первый мёртвый дом, если уснёшь. А волк… волк… Он стал лунатиком, потому что спал при луне и…
- С чего ты это взял? – перебил Дик, неподвижно лежащий под незримым грузом усталости.
- Так ведь все об этом знают. Мне ещё родители в детстве рассказывали, что лунатиком становится тот, кто спит в лунном свете.
- А меня учили другому. Лунатиком становится тот, кто долго воет на луну.
- Да? – Грызун потёр лапой лоб. – Ну, наверное, у разных животных это происходит по-разному.
- Или всё это попросту небылицы. Посуди сам, мы за время нашего путешествия много раз спали при луне, но никто из нас лунатиком не стал. А я в детстве, вопреки запрету матери, бывало подолгу выл на луну и тоже в лунатика не превратился.
- А что если…
- Хватит, - перебил Дик. Поднявшись на лапы, он прогнулся, разминая затёкшую спину. – Надо смотреть правде в глаза. Ни до чего мы не додумались и уже не додумаемся. Постараемся заманить колдуна сюда, да так, чтобы он свалился в погреб. Потом займёмся пнём. А дальше – видно будет.
Остановившись, грызун хмуро глядел на пса.
- Плохой план. Мне он не нравится. Лучше убежать. Мы не сможем победить волка и пня. Вспомни, какая сила у этой деревянной каракатицы. А колдун, видимо, ещё сильнее. И на что ты только рассчитывал, придя сюда?
- На то, что смогу разобраться во всём на месте, - недовольно ответил пёс. – Ведь в лабиринте-то у меня всё получилось… Эх! Так или иначе, я не могу допустить, чтобы волк и пень причинили вред Хозяину. К тому же им нужен я, а не кто-нибудь другой. Ведь это я украл у них кость. Они идут по моим следам. И сколько бы я не бегал, рано или поздно мне придётся встретиться с ними. Так лучше уж раньше. Стар я для игры в догонялки. А ты… Тебе лучше вернуться к Хозяину. Ты ещё молод и можешь прожить долгую, счастливую жизнь. Зачем тебе рисковать ради меня?
Хомса посмотрел Дику в глаза и твёрдо сказал:
- Затем, что я так хочу. Ты не должен оставаться один… Но сейчас нам лучше отступить. На юг или на север. Я не сомневаюсь, что мы найдём место, где сможем устроить врагам такую ловушку, из которой они уже никогда не смогут выбраться. А здесь у нас почти нет шансов.
Старик задумчиво посмотрел на друга. Затем обвёл взглядом комнату.
- А ведь ты прав. Сейчас не до гордости, не до геройства. И уж тем более нельзя поддаваться слабости. Расправившись с нами, враги могут отправиться к Хозяину. А этого не должно случиться… Да, ты прав. Идём.
- Так-то лучше. – Хомса улыбнулся и последовал за псом к выходу.
Выйдя на крыльцо, они остановились и посмотрели на запад, откуда ждали появления врагов. Река тянулась прямо к раскрасневшемуся заходящему солнцу. Вода в ней была спокойнее, чем прежде. Стрекотали цикады.
- И куда будем уносить хвосты? – усмехнулся Дик. – На юг или на север?
- Наверное, на юг, - весело пропищал грызун. – Там теплее.
- Значит, решено. – Пёс лёг на верхней ступеньке. – Только я сперва ненадолго усну и гляну, где волк и пень. Если что, сразу буди меня.


* * * * * *

Крылатый враг не терял времени даром. Он приблизился к мёртвому дому настолько, что Дик мог различить очертания его огромного паукообразного тела с восемнадцатью лапами и могучими крыльями.
Второй преследователь оставался там же, где пёс видел его в прошлый раз. По какой-то причине он не двигался. Быть может…
 Сверху донёсся громкий мелодичный звон. Дик поднял голову. Оказалось, что прямо над ним в небе весит чёрный полумесяц. Он стремительно «толстел» и буквально через минуту превратился в чёрную луну с несколькими серебристыми пятнами. И пятна эти располагались так, что складывались в две перекрещенные семёрки.


* * * * * *

Распахнув глаза, Дик вскочил и закричал:
- Какая вчера была луна?!
- Почти полная, - ответил Хомса, чуть не упав с крыльца. – Что у тебя там стряслось?
- Думаешь, нынче будет полнолуние?!
- Возможно. Так в чём дело?
- В том, что чёрный волк вовсе не лунатик! – Пёс приплясывал на месте. – Лунатик – это я! Вернее, я должен стать им! И теперь я знаю, как это сделать! Надо не просто долго выть на луну! Надо провыть определённое количество раз! Семьдесят семь раз! Не больше, не меньше!
Грызун моргнул и спросил:
- То есть… мы никуда не уходим?
- Конечно, нет! – Дик вгляделся в небо. – Если с луной всё получится так, как я думаю, то мы победим!


* * * * * *

Солнце, это верховное светило, величественно скрылось за горизонтом, увлекая за собой багровый шлейф зарева. На престол небосвода в сопровождении звёздной свиты взошла царевна луна. Ярко-серебристая, круглая, полная.
Дик спустился с крыльца и сел на дорожке.
- Сам я могу сбиться, так что считать будешь ты, - сказал он Хомсе. – Когда я буду делать паузу, ты будешь делать пометку на земле. Молю тебя, не ошибись.
- Я не подведу, - пообещал грызун, спрыгнул со ступени и подобрал валявшуюся рядом палочку. – Только бы нам успеть до появления колдуна и каракатицы.
- Думаю, успеем. – Пёс ободряюще улыбнулся. – Ну что, готов?
- Да, - кивнул Хомса.
- Тогда начнём.
Дик набрал в грудь воздуха, устремил взгляд на луну и завыл. Почти как волк.
Цикады разом смолкли…


* * * * * *

Положившись на друга, пёс всецело сосредоточился на ночном светиле и той первобытной песне, которую пел ему. В этой песне была вера и страх, надежда и отчаяние, любовь и ненависть. И что-то ещё. Нечто, дремавшее до сих пор в самых глубинах души, а теперь пробудившееся и рвущееся наружу. Оно стремилось подняться вместе с воем в тёмные небеса, дабы слиться с бледным лунным светом. Оно обладало силой, способной спасти или погубить. Оно и было силой. Таинственной, безликой, необъяснимой.
Дик смотрел на серебряный диск и не моргал. Из глаз пса текли искрящиеся слёзы. Звёзды померкли для него. Он видел только луну, замершую в безграничном океане тьмы. Всё остальное перестало существовать. Исчезли даже мысли.
Пёс не осознавал, но чувствовал, что ещё немного и…
- Всё, Дик! – тонким голосом крикнул кто-то, когда пёс намеревался завыть в очередной раз. – Хватит!
Однако Дик не собирался останавливаться. Ещё рано. Слишком рано. Ещё вся вечность впереди. А песня… Она же смысл жизни! Она – высшая цель! Она…
- Семьдесят семь! – закричал кто-то в самое ухо пса. – Уже семьдесят семь!
Дик моргнул и… луна упала с небес. Упала в его душу…


* * * * * *

Повиснув на ухе друга, Хомса вдруг почувствовал небывалый, потусторонний холод. Вскрикнув от страха, грызун разжал лапы и упал на землю.
- Дик! Что с тобой?! Дик! Дик!
- Со мной всё в порядке, малыш, - спокойно ответил пёс. Холод исходил от него. – Всё просто замечательно. Спасибо тебе.
Он повернулся и посмотрел на мышь. Его глаза испускали серебристый свет. Они стали копиями полной луны.
- Что с твоими глазами?! – воскликнул Хомса.
Дик улыбнулся.
- Теперь они видят то, чего не видели прежде.


* * * * * *

А в это время ульи на близлежащей пасеке беспокойно зажужжали. Дверь сарая со скрипом открылась. На пороге лежала большая жёлтая тыква. Вся в пятнах зеленоватой плесени.



Глава двадцать шестая

Ручей Солнцестояния

Ночь перед солнцестоянием Хозяин провёл спокойно. Усталость сделала своё дело, и он проспал от заката до рассвета, дав отдохнуть и своим спутникам. А когда проснулся, то перво-наперво снова закопал обломок колыбели, положив сверху несколько сорванных неподалёку цветов. При этом он не плакал и не разговаривал.
Животные собрали для Хозяина росы в большой лист лопуха, и человек аккуратно выпил её. Затем сорвал с берёзы горсть листьев и один за другим неторопливо съел их, часто поглядывая куда-то вверх.
- Он, будто бы, тоже ждёт появления Ручья, - сказала Кендра, наблюдая за Хозяином.
- Сомневаюсь, - проговорила Данна, жмурясь от яркого солнца. – Вряд ли он о нём знает. И вряд ли вообще осознаёт, где он и что происходит.
- Да как же ему не знать о Ручье, если мы всю дорогу о нём толкуем?
- Люди не понимают язык животных.
- Почему же? Филина Хозяин понял.
- Не думаю. Одноглазого старикана даже мы толком не поняли, хоть и пребываем в своём уме.
- А, по-моему, Хозяин всё понимает, но не так, как раньше, - вступила в разговор Долли, которая пощипывала поблизости траву. – Не так, как тогда, когда был здоров.
- Так или иначе, но небом он заинтересовался, - сказал Рыжий, хмурясь.
Сев на землю, человек внимательно озирал безоблачный небосвод. Время от времени козырьком прикладывал ко лбу руку.
- Ну, из этого интереса ничего плохого не выйдет. – Кошка растянулась на траве. – Сидит себе, не дёргаясь, вот и хорошо.
Однако Данна ошиблась. Около полудня в небе показалась большая бурая птица. Степной орёл. Увидев его, Хозяин тут же вскочил на ноги и пошёл за ним на север. Будто только того и дожидался.
- Эй! Стой! – закричали ему животные. – Ты куда?! Вернись! Стой!
Человек даже не оглянулся. Обогнав его, Долли стала перед ним. Но он не посмотрел ни на неё, ни на портрет. Не отрывая взгляда от птицы, он обошёл пони и ускорил шаг. Лошадь повторила попытку и на этот раз громко заржала, стараясь привлечь внимание Хозяина. Да всё без толку. Для него сейчас орёл был важнее всего на свете.
- Ладно, - Рыжий махнул лапой, - давайте прогуляемся. Птица скоро скроется за горизонтом, и тогда вернёмся.
Стоило ему так сказать и орёл, словно нарочно, стал лететь медленнее. Иногда он снижался, описывая круги. Наверно, высматривал добычу. И в результате «прогулка» затянулась часа на три.
Когда же птица, набрав скорость, наконец-то скрылась из виду, Хозяин снова сел на землю и, медленно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, принялся оглядывать небеса. Долли приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки и, заржав, поднялась на дыбы. Но он и теперь не удостоил её взглядом.
- Как же нам отвести его обратно к горам? – спросила Кендра.
- Как-нибудь отведём, - вздохнул Рыжий. – Если понадобится, отволочём. А пока будем ждать. Время ещё есть.
- Хоть бы птицы больше не появлялись, - пробормотала Данна, понимая, что её желание не сбудется.
В течение следующего часа над путниками пролетели две ласточки, угрюмый чёрный дрозд и  дюжина галдящих воробьёв. Правда, никого из них человек не пожелал преследовать. Видимо, его могли привлечь лишь самые крупные представители пернатой братии.
Ещё примерно через полчаса Хозяин встал и побрёл назад, чему животные несказанно обрадовались. Вечером он вернулся к стогу. Сел на него, прижался к стволу берёзы и тихо заплакал. Животные пытались утешить его, но не преуспели.


* * * * * *

Вскоре после того как стемнело, Хозяин перестал плакать и уснул, обнимая дерево. Рядом с ним задремала и Кендра. У остальных сна не было ни в одном глазу. Они напряжённо ждали полуночи. Ждали обещанного чуда.
- Ох, как есть хочется, - негромко сказала Данна. – Вы заметили, что кроме нас тут больше никого нет?
- Думаю, это хорошо, - проговорил Рыжий. – Никто нам не помешает как тот орёл.
- Но ведь и съесть некого.
- А мне сейчас не до еды. Но ты, если хочешь, можешь поохотиться. Ещё успеешь.
Кошка покачала головой:
- Нет, не стоит. Нам сейчас лучше держаться вместе.
- Интересно, как там сейчас Дик и Хомса. – Долли печально посмотрела на запад. – Увидим ли мы их снова?
Супруги промолчали. Вспомнив о кошмарном пне, Данна поёжилась.
А время шло. Луна катилась по небу со скоростью улитки и светилась всё ярче. Безветрие и полная тишина угнетали. Казалось, что в любой момент может случиться некий взрыв, который тут же многое изменит. И при этом казалось, что ничего так и не случится, что ночь просто плавно сменится новым днём и мир наполнится непереносимым разочарованием…
Но вот луна мало-помалу пересекла Млечный путь и… погасла. Затем то же самое случилось со всеми звёздами. Листья берёзы затрепетали, хотя на ветер даже намёка не было.
- О Творец! – выдохнула Данна и прижалась к Рыжему. – Что это?!
Кот не ответил, а Долли прошептала:
- Началось!
Хозяин с шумом втянул носом воздух и проснулся. Опустил руки и случайно коснулся Кендры, разбудив её. Коза открыла глаза и вместе со всеми увидела, как на вершинах двух гор вспыхнули золотом снежные шапки. Секунда – и это золото двумя потоками хлынуло вниз по склонам. Ещё секунда – и потоки слились воедино, образовав между горами жёлтую дугу, которая сверкала почти как солнце. Вокруг стало светло, будто днём. Однако небосвод остался чёрным.
- Ручей! – закричала Кендра и неуклюже спрыгнула со стога. – Ручей Солнцестояния! Получилось!
Человек тоже спустился и замер, глядя на солнечную воду, бесшумно текущую с одной вершины на другую и обратно.


* * * * * *

Они стояли и смотрели на Ручей. Хозяин что-то шептал. Животные безмолвствовали. Им было страшно и в то же время радостно. Они чувствовали себя невероятно маленькими, слабыми и ничтожными, но тем не менее осознавали, что добились невероятного успеха. Всего несколько шагов отделяло их от цели, ради которой они столько вытерпели.
Однако сделать эти шаги они не спешили. И сами не знали почему. Возможно, мешал страх. А может…
- Ну, вперёд! – снова закричала Кендра. – Чего застыли, как свинья перед кучей апельсинов?! Давайте искупаем Хозяина и дело с концом!
Тяжело переставляя ноги, Долли приблизилась к человеку. Легонько укусила его за плечо и, когда он взглянул на неё, пошла к Ручью. Она вся взмокла и дрожала.
Хозяин сделал шаг вперёд, покачал головой и шагнул назад. Коза толкнула его лбом в ногу, но он больше не сдвинулся с места. Лошадь оглянулась и позвала его. Он никак не отреагировал.
Береза продолжала шелестеть листьями. И в неестественной, можно даже сказать, сверхъестественной тишине этот шелест звучал как набат. А Ручей Солнцестояния всё так же тёк с вершины на вершину, с небес в небеса. И никто не знал, как долго он будет озарять своим светом равнину. Быть может, уже через минуту он растворится во тьме и от него останется лишь воспоминание.
Кендра боднула человека изо всех сил. Он покачнулся и опустился на одно колено.
- Помогите мне! – закричала коза. – Давайте затащим его в воду! Сам он не пойдёт!
И она зубами ухватила фермера за штанину.
- Нет! – громко сказал кот. – Он пойдёт! Долли сними с себя картину, брось её на землю и растопчи!
- Что?! – в один голос воскликнули лошадь и кошка.
- Брось картину на землю и растопчи! – повторил Рыжий. – Немедленно!
- Да ты с ума сошёл! – прокричала Долли.
- Делай, как я сказал! – Рыжий тоже перешёл на крик. – У нас нет времени на дурацкие споры, глупая ты кляча!
Отпустив Хозяина, Кендра хлопала глазами, силясь понять, в чём дело. Хорошо, что не вмешивалась.
Долли посмотрела на Ручей, издала протяжный стон и сорвала с себя портрет Милиты. Он упал на траву, и лошадь ударила по нему передним копытом. Раз, другой, третий. Прямо по красивому лицу девушки. Холст не выдержал и порвался.
Человек истошно закричал и бросился к пони. Оттолкнув расплакавшуюся лошадь, он подхватил картину. Провёл дрожащей рукой по разрыву, по этой бескровной ране на щеке нарисованной дочери, и устремил взгляд к вершинам гор.
- Иди, - тихо сказал Рыжий, подойдя ближе. – Помоги ей и себе. Ты должен. Иди.
Хозяин всхлипнул, медленно кивнул и, держа картину так, словно это была его настоящая дочь, двинулся к сверкающему золотому ручью. Животные остались возле дерева. Затаив дыхание, они видели, как безумец, шатаясь, вошёл в чудо.



Глава двадцать седьмая

Битва

Ощущая в себе мягко пульсирующую неземную силу, Дик огляделся. Над ним распростёрлось низкое белое небо с чёрными звёздами и серым Млечным путём. Землю устилал чёрный колышущийся туман. Алый лёд сковал реку. Под ним плавали какие-то большие, длинные тени. Дом окутывало голубоватое свечение. Каменная дымовая труба теперь была выше всех башен мира. Её верхушка скрывалась в небесах. Над восточным горизонтом разливалось янтарное зарево. А с противоположной стороны, с запада, почти не касаясь тумана, бежал чёрный волк. Он отбрасывал на небосвод гигантскую тень в виде многолапого крылатого чудовища.
Далеко позади волка по реке скользил пень. Он не отбрасывал тени, а нёс её на себе как всадника. Она походила на огромного безногого истукана с толстыми руками и рогатой головой без шеи. Таких в древние времена вырезали из дерева и камня человеческие колдуны.
Нет, пёс не спал. И не бодрствовал. И не пребывал в полусне. Его нынешнее состояние сильно отличалось от всего перечисленного. Это был лунатизм в самом чистом из своих проявлений. Четвёртая грань жизни сознания.
- Дик, - пропищал Хомса, держась от старого пса на расстоянии. – Мне страшно. Ты пугаешь меня.
- Успокойся, малыш. – Дик всё ещё улыбался. – Тебе незачем бояться меня. Ты просто не смотри мне в глаза. И давай-ка вернёмся в дом. Наши враги скоро будут здесь, а мне ещё нужно кое-что проверить.
Он поднялся на крыльцо и скрылся за приоткрытой дверью. Немного потоптавшись на месте, грызун пошёл за ним.
Знал ли Дик, что он должен делать? Нет, не знал. Он это чувствовал. Можно сказать, что его вела обострившаяся до предела интуиция. Сомнения и страх отступили под её натиском.


* * * * * *

Придя в самую маленькую комнату, пёс посмотрел сначала на потолок, а потом на пол. Удовлетворённо хмыкнул и обратился к Хомсе, который остановился на пороге:
- Ты видишь липкие ленты?
Грызун обвёл помещение взглядом и покачал головой:
- Нет. Какие ленты?
- Вот эти.
Дик высоко подпрыгнул и…
- Вижу! – воскликнул Хомса.
Под потолком появились три жёлтые мухоловки с прилипшими к ним перчатками. Грызун видел их всего секунду, пока спина подпрыгнувшего пса прикасалась к ним. Потом они исчезли.
- Хорошо, - сказал Дик. – Теперь залазь мне на спину и хватайся за мою шерсть лапами и зубами.
Хомса немедленно так и сделал, вторично ощутив исходящий от пса холод. Грызун решил, что друг снова будет прыгать, но вместо этого Дик… начал спускаться. Он наискосок пошёл вниз! В полу вдруг открылась квадратная дыра, а под ней… под ней оказался погреб. Жёлтый. С крупными сотами и чёрной дверью.
Остановившись на середине каменной лестницы, Дик поинтересовался:
- Ну что, подвал тоже видишь?
Хомса утвердительно замычал. Он глядел во все глаза.
- Замечательно. – Пёс развернулся и двинулся обратно. – Раз у меня получилось попасть сюда с тобой, то получится и с врагами.
В комнате грызун отпустил ледяную шерсть друга и спросил:
- Мы были в Мире Снов?
- Да.
- И ленты тоже? Они тоже висят в Мире Снов?
- Ты абсолютно прав, малыш.
- Но как…
- Потом, - перебил Дик. – Все вопросы потом. А сейчас тебе нужно спрятаться.
- Но я хочу помочь тебе! – пропищал Хомса.
- И поможешь, только слушай меня внимательно. – Дик заговорил быстрее. – Я прыгну и коснусь лент. Как только увидишь их, тут же хватайся за какую-нибудь и не отпускай. Думаю, это будет несложно. И враги уже не смогут заметить тебя. Ты же будешь наблюдать за ними. Они, как я уже говорил, видны в Мире Снов. Первым сюда придёт волк. Я затащу его в погреб, а затем в первый мёртвый дом. Позднее, если всё пройдёт успешно, я вернусь в этот погреб и, не поднимаясь в эту комнату, окликну тебя. Тогда ты скажешь мне, где находится пень и что делает, в комнате он или нет. Нельзя, никак нельзя, чтобы он увидел, как я выхожу из погреба. Услышать нас он тоже не сможет, так что кричи хоть во всё горло. В том случае, если он засядет здесь, в комнате, то тебе придётся отвлечь его. Покинешь Мир Снов, спрыгнув с мухоловки, и выбежишь в коридор. Пень, естественно, тебя увидит и броситься в погоню, а я тут же нападу на него сзади. Всё понял?
Грызун кивнул.
- Молодец, - сказал Дик и подпрыгнул.
На сей раз Хомса увидел четыре ленты и вцепился передними лапами в ближайшую. В тот же миг мухоловок стало намного больше. Появился сильный запах воска.
- Всё нормально? – спросил снизу пёс.
Грызун поглядел в окно. Снаружи ночь сменилась днём. Снаружи раскинулся незнакомый серо-белый пейзаж.
- Нет, не нормально. – Хомса перевёл взгляд на друга. – Поразительно.
Дик улыбнулся и повернулся к двери.


* * * * * *

Подойдя к мёртвому дому, волк отчётливо ощутил силу неизвестных злых чар. Всё вокруг было пропитано ими. Много лет назад здесь свершилось могущественное колдовство. Человеческое и драконье.
И здесь же остановились похитители кости. Они ждали. Чего-то или кого-то.
Волк заподозрил неладное, но даже не подумал отступить. Ярость в его душе полыхнула с новой силой. К тому же древние чары не могли быть союзниками похитителей. Наоборот, они были враждебны всему живому.
Заскрежетав зубами, колдун поднялся на крыльцо.


* * * * * *

Прежде чем услышать крадущиеся шаги, Дик почуял вонь болотной гнили. Как тогда, в лесу. А потом на пороге комнаты появился тот, кто этот смрад испускал. Чёрный волк.
- Где моя кость? – остановившись, негромко прорычал он. Его необычная тень замерла на потолке в коридоре. Она была гораздо чернее ночной темноты. И даже чернее своего хозяина.
- Сгинула, - честно ответил пёс. Глядя в бледные, мерцающие глаза волка, он понял, что колдун может самостоятельно попасть в погреб. Дику не нужно было тащить его туда. Волк не являлся лунатиком, но тоже обладал способностью одновременно пребывать в реальности и в Мире Снов.
«Что ж, так, наверное, будет только легче, - подумал пёс. – А может, и нет, ведь он…»
Волк поднял голову, посмотрел на Хомсу и ухмыльнулся.
«…он видит малыша и не погонится за мной в избу! Проклятье! Он захватит его, чтобы я не сбежал!»
- Где моя кость? – повторил колдун.
- Ты что, глухой? – сказал Дик, лихорадочно придумывая новый план действий.
- Если ты говоришь правду… - Ухмылка волка превратилась в оскал. – Тогда я заберу ваши кости!
И он метнулся к Дику, а его зловещая тень – к Хомсе. В тот же миг пёс изо всех сил оттолкнулся лапами от пола, подпрыгнул выше, чем прежде, и зубами схватил мышь за шкирку. Промахнувшись, колдун свалился в погреб. Крылатый чёрный силуэт врезался в Дика и его маленького друга, после чего все трое рухнули на лестницу рядом с волком. Тот незамедлительно попытался вцепиться в горло пса, но вновь опоздал. Дик соскочил со ступеней, подбежал к двери и, навалившись на неё всем телом, ворвался в соседний подвал. Промчался по нему быстрее ветра и буквально влетел в следующий погреб. Рискуя свернуть себе шею, взмыл по ветхой стремянке и оказался в избе, в первом мёртвом доме.
«Ну, филин, не подведи нас и на этот раз!» - подумал пёс, отпуская Хомсу.
Ничуть не пострадавший грызун отбежал в дальний угол и замер.
Снизу донеслось яростное рычание. Затем из погреба, размахивая крыльями, поднялась чудовищная тень и зависла под потолком. В лапах она держала волка.
- Вам не убежать!
- И не собираемся! – скалясь, ответил Дик. Шерсть у него на загривке вздыбилась. Глаза сверкнули лунной сталью.
Колдун злобно расхохотался и… слился с тенью воедино.


* * * * * *

Тихо поскрипывая, пень вошёл в третий мёртвый дом. Будучи связан со своим повелителем колдовским заклятием, страж чувствовал, что тот недавно был здесь. Однако, придя в маленькую комнату, пень не увидел входа в погреб, и поэтому не смог последовать за волком. Тут Дик не ошибся – деревянному стражу путь в Мир Снов был заказан. Ему оставалось только ждать.
Но скучать пню не пришлось. Спустя некоторое время к нему присоединилось… пугало.
Услышав приглушённое жужжание, слуга колдуна развернулся навстречу гнилой, заплесневевшей тыкве. Она медленно летела к нему по коридору. Снизу к ней была приклеена воском грязная рубашка, рукава которой шевелились, тянулись в разные стороны.
Жужжание доносилось из тыквы. И звучало оно весьма угрожающе.
- Кто ты и кому служишь? – спросил пень, только сейчас ощутив незнакомые тёмные чары.
Пугало не ответило, но жужжание сделалось громче и злее.
- Остановись. – Деревянный страж выставил два корня перед собой, а остальными упёрся в пол.
Пугало приближалось. Оно пролетело над порогом. В тыкве появилось два похожих на глаза отверстия. Из них вылетели разъярённые осы. Штук двадцать. Не долго думая они набросились на каракатицу и пустили в ход жала.
Казалось бы, ну что могут сделать эти малявки колдовскому пню? Как могут навредить ему? А вышло так, что на месте каждого укуса в деревянном теле стража тут же появлялась дыра, в которой запросто поместился бы жёлудь. Когда же пень прихлопнул на себе двух ос, то они с грохотом взорвались, оторвав ему корень.
Издав протяжный вой, страж отступил в угол и поглубже сунул оставшиеся корни в щели между половицами. Через несколько секунд после этого зелёный колдовской свет погас в его дуплах-глазницах. Погас для того, чтобы ещё через секунду вспыхнуть во всех щелях дома. Полуразрушенное строение наполнилось им и отчаянно затрещало, словно в смертоносных объятиях урагана. Осы вдруг почернели и поочерёдно стали взрываться, не долетая до врага. И едва взорвалась последняя, на пугало рухнули одна стена комнаты и часть потолка.
В доме снова воцарилась тишина. Свет погас в щелях и вернулся в глазницы пня, который осторожно вытащил корни из-под пола и приблизился к груде обломков. Вокруг них по половицам растекалась кровь. И была она человеческой. Страж понял это, когда несмело прикоснулся к ней.


* * * * * *

Колдун и тень стали одним целым, переродившись в новое, кошмарно-уродливое, будто вылепленное из тьмы существо. У него было туловище и голова волка, крылья летучей мыши и восемь лап со множеством острых крючковатых когтей. Хвост исчез, а язык, наоборот, удлинился раза в три и теперь свисал из пасти. Ярко-красный, слизкий и усыпанный какими-то серыми бородавками, он пробуждал в душе образы мучительных, неизлечимых болезней. Бледные глаза чудовища расширились, заполнив собой почти половину морды. И на них выступили пульсирующие чёрные вены, похожие на голые ветви засохших деревьев.
- Кирш илт марг дрангс! – прорычал монстр и замахал крыльями так быстро, что они стали почти невидимыми. По избе закружился горячий зловонный ветер. Крупные капли прозрачной слизи сорвались с языка мерзкой твари и, превратившись в длинные белые нити, легли на дверь, окно и отверстие в полу. Легли и сами собой сплелись в сети с замысловатыми узорами. – Гуркар тинд эн дрангс! Дрангс!
Щурясь от ветра, Дик усмехнулся:
- Я же сказал, что не побегу. Тебе надо больше доверять животным.
- Глупец! – Чудовище немного снизилось, видимо, готовясь атаковать. – Ты хоть знаешь, что тебя ждёт?! Тебе известно, что случается с лунатиками, которые умирают здесь, на изнанке?
- Нет, но ты можешь меня просветить.
- О да! И мой урок ты будешь вспоминать вечно!
Пёс ожидал, что враг пустит в ход клыки и когти, коих у него имелось предостаточно. Однако монстр снова прибегнул к чародейству. Изогнув язык, он лизнул свои глаза. Сначала один, потом другой. И они изменились. Стали зеркалами. В правом отразился Дик, а в левом – забившийся в угол Хомса.
Едва увидев собственные отражения, друзья почувствовали, как некая незримая сила парализовала их тела. Они даже моргнуть больше не могли. Они прекратили дышать. Обоим показалось, будто кровь перестала течь у них по венам, хотя раньше они никогда не ощущали этого течения.
«Моя жизнь остановилась», - подумал пёс, готовый смириться с несправедливо ранним поражением.
А чудовище опять облизнуло свой правый глаз. Дик ощутил убийственную, обжигающую боль во всём теле и закричал. Мысленно. Ощущение было таким, словно все внутренности вдруг заполнились кипятком.
То же самое предстояло испытать и Хомсе. Бородавчатый язык уже тянулся к его отражению. Ещё секунда и…
Над избой прокатился громовой раскат. Громыхнуло так, что стены затряслись, а с потолка посыпалась труха. Утрамбованный земляной пол пересекла глубокая трещина. Паутина на двери, окне и люке порвалась.
Чары, сковавшие Дика, немного ослабли и он, скосив глаза, увидел, как у окна появился призрачный, светящийся, полупрозрачный стол. Затем рядом со столом возник такой же призрачный стул с высокой спинкой. На нём, сутулясь, сидел человек в мантии. Бородатый старец, подобный туману. В руке он держал большое белоснежное перо. Оно единственное не пропускало сквозь себя свет и потому выглядело абсолютно реальным.
Чудовище издало изумлённый рык и спрятало язык в пасть. Глаза-зеркала потускнели. Пёс и мышь исчезли из них.
- Ты ещё кто такой?! – спросил колдун.
Человек встрепенулся и через плечо посмотрел на монстра.
- Кто здесь? – Его голос прозвучал как бы издалека.
Колдун не ответил. Не поворачиваясь к призраку спиной, он отлетел в угол, противоположный тому, в котором находился Хомса. Старец не последовал за ним взглядом, но сердито нахмурил высокий лоб. Он, похоже, не видел монстра.
Паралич и боль полностью отпустили Дика и он, судорожно глотая воздух, повалился на пол. Грызун пискнул и тоже упал. Сделал пару глубоких вдохов и пополз к другу.
- Кто здесь? – повторил старец, оглядывая комнату. – Это снова вы? Снова явились искушать меня?
Колдун собрался что-то сказать, но осёкся. Призрак поднялся со стула и пером написал в воздухе три слова: VIVERE MILITARE EST [1].
Каждая буква сверкала золотом. И все они отразились в зеркальных глазах монстра. Он попытался заслониться лапами, однако опоздал. Глаза треснули и с громким звоном разлетелись на осколки, которые исчезли, не успев коснуться земли. Следом из опустевших глазниц хлынули ручьи какой-то тёмно-зелёной жидкости. Колдун взвыл и, сложив крылья, камнем грохнулся на пол. Изогнулся так, что, ломаясь, затрещали кости, а потом замер.
Добравшись до Дика, Хомса спрятался за ним и в наступившей тишине прошептал:
- Что это?
- Хотел бы я знать, - так же тихо ответил пёс, не сводя взгляда с поверженного врага. – Но филин и тут не ошибся.
Странная жидкость продолжала течь из чудовища. Довольно быстро образовалась большая лужа и колдун, сильно уменьшившись в размерах, попросту утонул в ней.
Животные повернулись к старцу, но не увидели его. Он исчез вместе со столом, стулом и непонятными, чудодейственными словами. А вот перо осталось. Оно висело в воздухе, почти касаясь земли. Висело ни на чём.
- Думаю, это для нас, - вставая на лапы, проговорил Дик.
- А я думаю, что оно опасно, - сказал Хомса. – Причём смертельно.
- Да, нашим врагам оно принесёт смерть.
Они подошли к перу, и пёс осторожно прикоснулся к нему. Оно медленно закружилось на месте, как стрелка компаса. Грызун весь напрягся и засопел.
- Теперь у нас есть оружие против пня. – Дик бережно взял перо лапой и воткнул себе в шерсть на голове. – Пойдём. Закончим начатое.
- Давай сперва немного отдохнём, - неуверенно попросил Хомса. – Я устал так, как никогда прежде.
Пёс покачал головой:
- Нет времени, малыш. Надо успеть до рассвета. Не забывай, что сейчас самая короткая ночь. А днём я не смогу быть лунатиком.
Вздохнув, грызун согласился.
Прежде чем спустится в погреб, они ещё раз посмотрели на то место, где преобразившийся чёрный волк распростился с жизнью. Оказалось, что жидкость полностью впиталась в землю, а тело чудовища пропало.


* * * * * *

Когда они шли через средний погреб, Хомса вдруг остановился и, глядя на друга, воскликнул:
- Ух ты! Я только сейчас его заметил!
 - О чём ты? – не понял Дик.
- О твоём золотом ошейнике!
- А-а. Ну, я ведь рассказывал о нём тебе и остальным.
- Да, но ты не говорил, что он такой ржавый. – Грызун почесал за ухом. – Я думал, золото не ржавеет. Хотя в Мире Снов, наверное, всякое может быть.
- Ржавый?! – Пёс вздрогнул и принялся ощупывать передними лапами драгоценный ошейник. – Он никогда не был ржавым!
- Сними его и посмотри.
- Не могу! Его невозможно снять!
Хомса махнул лапой:
- Ну и ладно. Чего ты так взволновался?
- Потому что ржавчина это плохо! Плохой знак! И что, ошейник сильно ржавый?
- Почти полностью.
- Проклятье! – Дик ударил передней лапой по полу. – Что-то пошло не так!
- А ещё у тебя должна быть цепь, - напомнил грызун. – Где она?
- Исчезла за ненадобностью, - уже спокойнее и с какой-то обречённостью в голосе ответил пёс. – Что ж, идём. Время не ждёт.


* * * * * *

В погребе третьего мёртвого дома Дик взял перо в правую переднюю лапу, а Хомсу посадил себе на голову. Затем стал на самую верхнюю ступень лестницы и сказал:
- Сейчас я немного приподнимусь, и ты заглянешь в комнату. Всего на секунду. Так что постарайся увидеть как можно больше. Хорошо?
- Хорошо, - кивнул грызун.
- Готов?
- Да.
Пёс распрямил лапы, вытянул шею и тут же втянул обратно. Сел и спросил:
- Ну, что? Пень там?
- Там, – прошептал Хомса и спрыгнул на лестницу.
- Он тебя видел?
- По-моему, нет. Но он явно ждёт нас. Затаился в углу и зенки свои зелёные таращит. И на нём… на нём сидит кто-то большой и чёрный. А ещё он стену развалил. Ту, что слева от двери. И в потолке большой пролом. Из-под кучи обломков по полу кровь течёт.
- Кровь?! – Дик встревожился. – Чья?
Грызун развёл лапами:
- Откуда мне знать? Но ясно, что кого-то раздавило.
Пару минут Дик собирался с духом и размышлял, как им лучше поступить. Потом сказал:
- Так, залазь мне на спину и держись покрепче. Лучше всего за ошейник. Он станет обычным, когда я выйду из погреба.
Хомса ловко взобрался на друга и поинтересовался:
- Что собираешься делать?
- Для начала пущу в ход перо, - проговорил Дик. – А дальше… видно будет.
И он выпрыгнул из погреба в комнату. Там всё было так, как говорил грызун.
Увидев тех, кто украл кость, пень громко зашипел и двинулся к ним. Его корни изгибались и скрипели. Массивная тень, восседавшая на нём, занесла ручищи для сокрушительного удара. В центре угольно-чёрного лица вспыхнул алый глаз.
Остановившись на краю дыры, пёс поднял лапу с пером и написал в воздухе те же самые слова, которые погубили нечестивого волка. Да только на сей раз чудесные золотые буквы не появились. И Дик был готов к этому. Он подозревал, что написать их можно лишь в Мире Снов. Возможно даже, что лапа для этого не годится, а только рука. Притом призрачная.
Дик отдал перо Хомсе, подождал, пока страж приблизится на расстояние удара, и перепрыгнул через люк. Подождал ещё немного и, когда враг находился над дырой, которой для него не существовало, бросился к нему. Стоило псу коснуться пня, и Мир Снов тут же впустил каракатицу в себя. Страж провалился в погреб вместе с Диком и Хомсой. Они кубарем скатились по лестнице на пол, и пёс поспешил отскочить в сторону. На то место, где он находился секунду назад, обрушились сразу два корня. Да с такой силой, что камни потрескались.
- Бежим в избу! – пронзительно запищал грызун. – Быстрее!
- Погоди! – Пёс поднял лапу над головой. – Дай перо!
Хомса дал и Дик вновь вывел в воздухе три непонятных для него слова. И они вновь остались невидимыми.
А пень, подобравшись ближе, уже наносил новый удар. Вернее, четыре удара – к псу устремились не только два корня стража, но и руки тени.
- Бежим! – Грызун дёрнул ошейник. – Бе…
Дик уклонился от корней и одной руки, а вторая с чудовищной силой врезалась ему в левый бок. Охнув, пёс отлетел к стене, ударился об неё и растянулся на полу. Перо вывалилось у него из лапы. Хомса, не удержавшись, откатился к двери.
- ВОРЫ! – в один голос прорычали пень и его наездник. – НИЧТОЖНЫЕ ВОРЫ!
Намереваясь завершить начатое, они нависли над противниками и замахнулись.
Почти не осознавая, что делает, грызун подхватил перо, взбежал на один из тех корней, которые стояли на полу, и прыгнул в дупло-глазницу стража. Зелёный огонь тотчас погас в ней. Оглушительный рёв наполнил погреб.
С трудом поднявшись на лапы, Дик пошатнулся и прислонился к стене. Левые рёбра да и весь живот болели неимоверно. Дышать стало тяжело. Казалось, что лёгким больше нет места в груди. Будто что-то теснило их, сдавливало со всех сторон. Однако пса это мало интересовало. Он думал только о победе над врагом. И, судя по всему, она была близка.
Пень корчился на полу, царапал себя корнями и ревел как раненый медведь. А тень оторвалась от него и металась под потолком, словно пойманная в склянку муха. При этом она быстро уменьшалась, таяла, а её алый глаз разгорался всё ярче.
Собравшись с силами, Дик шагнул вперёд. И тут из раззявленного рта стража вывалился Хомса. Он упал на пол и остался лежать неподвижно. Наверное, без сознания. А может…
Не дожидаясь, когда бьющийся в агонии пень размажет мышь по камням, пёс вцепился зубами в самый длинный корень и поволок каракатицу в соседний погреб.
Тень полностью исчезла. Почти полностью. Остался раскалившийся до предела глаз. Кровавой звездой он минут пять кружил под потолком, а потом ударился об стену и рассыпался на сотни крохотных искр, которые тут же погасли.


* * * * * *

Притащив пень в первый мёртвый дом, Дик отпустил его и отступил в дальний угол. Обессилено повалился на пол и попытался отдышаться. Сделать это было непросто. С каждым вдохом воздуха в грудь почему-то входило всё меньше. Зато боль заметно уменьшилась, отчего мысли прояснились.
Страж продолжал корчиться, но уже не так буйно. Силы покидали и его. А вместе с ними, как надеялся пёс, и жизнь. Вернее, некое подобие жизни, порождённое колдовством.
«Ну, где же ты?! – оглядывая комнату, мысленно восклицал Дик. – Приди и помоги нам ещё раз! Последний! Приди и добей эту бестию!»
Да только призрачный старец больше не появился. Появился кое-кто другой.
Случилось так, что агонизирующий пень, катаясь по полу, оказался на том месте, где был повержен чёрный волк, где осталось большое зеленоватое пятно. И вот из этого осквернённого клочка земли внезапно вырвались две чудовищные чёрные лапы. Схватив пень, они рванули его вниз, и он исчез под землёй.
«Всё! – Дик улыбнулся, прикрыл глаза и положил голову на лапы. – Колдун забрал к себе своего слугу. Теперь можно отдохнуть. Теперь…»
Пёс дёрнулся всем телом, будто его снова ударили. Захрипел, поднялся и заковылял к люку. Какой мог быть отдых, когда Хомса остался в заброшенном доме бесчувственный, беспомощный и, возможно, опасно раненый?


* * * * * *

Грызун лежал там же, где и прежде. Страшась худшего и надеясь на лучшее, Дик прикоснулся к другу носом. Тихо позвал по имени.
Хомса пошевелил усами, вздохнул и посмотрел на пса. Пробормотал:
- Знаешь… там… внутри пня… не было ничего… кроме зла.
- Знаю, - кивнул Дик. Воздух со свистом вырывался из него.
- А где он?
- С волком. Как ты, малыш?
- Ну… - Грызун сел и медленно ощупал себя. – Похоже, обошлось.
Он улыбнулся, но улыбка тут же увяла.
- Ты в крови, Дик!
- Да, есть немного. – Кровь текла изо рта пса. Текла не останавливаясь. Ею пропиталась вся шерсть на груди и передних лапах. – Но я тоже считаю, что всё обошлось.
Он посмотрел на лестницу и вспомнил слова колдуна: «Глупец! Ты хоть знаешь, что тебя ждёт?! Тебе известно, что случается с лунатиками, которые умирают здесь, на изнанке?»
Дик присел.
- Залезай, малыш. Нам надо вернуться в третий мёртвый дом.
- Но… - В глазах грызуна стояли слёзы.
- Никаких «но», - отрезал Дик.
Стараясь не расплакаться, Хомса вскарабкался на спину пса и… не почувствовал странного холода.



Глава двадцать восьмая

Исцеление

Подойдя к Ручью Солнцестояния, Рыжий снял с шеи жёлудь, открыл его и на цепочке медленно опустил в золотую воду. Подержал с минуту и поднял. Сосуд филина остался таким же сухим, как был, но внутри он весь сверкал. В нём словно бы поселился самый яркий солнечный зайчик.
- Может, нам тоже искупаться? – сказала Кендра, глядя на чудесный поток.
- А есть нужда? – вопросом ответила Долли. Она уже не плакала.
- Ну… - начала коза, но смолкла, не найдя что сказать.
Прикоснувшись к супругу лапой, Данна спросила:
- Как ты догадался, что надо делать?
Рыжий плотно закрыл жёлудь и вернул его себе на шею.
- Помнишь, Кендра предположила, что Хозяин тоже ждёт появления Ручья?
- Помню. Я ещё тогда сказала ей, что Хозяин вряд ли понимает, где он и что с ним происходит.
- Верно, а Долли заявила, что Хозяин всё понимает, но не так, как нормальный, здоровый человек. И вот я подумал, что некоторым безумцам их безумие помогает меньше страдать и поэтому Хозяин, возможно, не хочет излечиться. В последнее время он всё меньше внимания обращал на портрет Милиты. По-моему, он решил забыть её, чтобы не мучиться. Но пока что он её не забыл. Он уже не хочет идти за портретом, но всё-таки не может допустить, чтобы его уничтожили, чтобы Милита умерла во второй раз. Если б Долли не порвала картину, он ни за что не вошёл бы в Ручей. Скорее всего, он бы просто убежал.
- Кстати о Хозяине. – Кендра взглянула на друзей. – Вам не кажется, что он слишком долго не возвращается?
Долли улыбнулась.
- Не волнуйся. В этом ручье невозможно утонуть. Думаю, Хозяину там хорошо.


* * * * * *

Ожидание продлилось ещё минут десять.
Когда фермер неторопливо вышел из сухой золотой воды, животные изумились и обрадовались. Штаны человека были чистыми и новыми, будто только что из магазина. Сам он тоже избавился от дорожной грязи. Борода и усы исчезли. Волосы на голове стали вдвое короче и выглядели тщательно расчёсанными. Но самое главное изменение произошло с глазами Хозяина. Туман безумия больше не наполнял их.
- Он исцелился, - проговорила Кендра. То ли утвердительно, то ли вопросительно.
Никто ей не ответил. Никто не сказал «да» или «нет».
Человек остановился. На вытянутых руках он держал портрет Милиты. Картина почему-то осталась грязной и порванной. Такой же, как до погружения в Ручей Солнцестояния. Правда, её окружало серебристое мерцание, которое делалось ярче с каждой секундой. Вскоре оно переросло в сияние, и портрет уже нельзя было разглядеть в нём. Получился сверкающий серебряный кокон, величиной с винный бочонок. Внезапно он сорвался с рук Хозяина и полетел. Очертил в воздухе дугу и упал на землю там, где фермер закопал обломок колыбели.
Опустив руки, человек последовал за картиной. И пока он шёл, она сменила сияние на тусклый серый свет и превратилась в надгробие, в полукруглую могильную плиту.
- Неужели… - ахнула Данна. – Неужели это…
Хозяин опустился перед надгробием на колени. Провёл по нему рукой. Что-то прошептал. Закрыл глаза.


* * * * * *

Надгробие постепенно тускнело и, в конце концов, погасло. А, погаснув, исчезло. И картины на его месте не оказалось.
Хозяин открыл глаза и поднялся. Повернулся к спутникам и долго смотрел на них. Потом улыбнулся, вытянул правую руку и пошевелил указательным и средним пальцами. В прежние времена он часто подзывал так своих четвероногих друзей.
- Хозяин! – радостно закричала Кендра. Подбежала к фермеру и легонько ткнулась лбом в его колено.
Он погладил её и позвал остальных по именам. Долли, Данна и Рыжий бросились к нему. Их радости не было предела.


* * * * * *

Спустя час, когда Хозяин и животные отдыхали под берёзой, Ручей Солнцестояния перестал течь с вершины на вершину. Вся чудодейственная золотая вода собралась между горами в небольшое озеро, а затем впиталась в землю. Вокруг сделалось темным-темно. Луна и звёзды не зажглись, но вскоре на востоке забрезжил рассвет.



Глава двадцать девятая

Высоко-высоко

Дик и Хомса выбрались из подземелья как раз вовремя. Самая короткая ночь года заканчивалась и необычные силы, которыми полная луна наделила старого пса, покидали его. Собственные силы тоже были на исходе.
Выйдя из комнаты в коридор, Дик лёг под стеной и закашлялся. Лунный свет погас в его глазах, и они стали прежними. Кровотечение изо рта усилилось.
Спрыгнув на пол, Хомса вытер лапой свои слёзы и спросил дрожащим голосом:
- Ты умираешь? Да?
- Нет, малыш. – Пёс улыбнулся. – Я просто засыпаю. Это был очень долгий день и теперь мне надо хорошенько выспаться.
- Но ты ведь спал. Ты был лунатиком.
- Нет. На самом деле я никогда по-настоящему не спал. А лунатики вообще не спят. И не бодрствуют.
- А ты… - Грызун всхлипнул. – Ты ведь проснёшься?
- Непременно, - пообещал Дик, продолжая улыбаться. Его глаза медленно закрывались. – Много времени спустя и, наверное, далеко отсюда, но обязательно проснусь. Потому что… тот, кто засыпает, всегда просыпается.
- Тогда… - Хомса погладил друга по окровавленной лапе. – Спокойной тебе ночи и приятных снов.
- Благодарю, - выдохнул пёс. Его веки смежились, и он прекратил дышать. Кровотечение остановилось. Улыбка не исчезла, но изменилась. Это была улыбка животного, вполне довольного тем, как прошёл его долгий день.


* * * * * *

Хомса ещё не скоро оставил бы почившего друга, если б мёртвый дом не начал разрушаться. Едва лучи рассвета коснулись крыши, она громко затрещала, проседая. Лестница, которая вела на второй этаж, с грохотом рухнула. Испорченные сыростью половицы разом заскрипели.
Подхлёстываемый страхом, грызун бросился бежать и остановился лишь тогда, когда оказался за оградой. Оглянулся и увидел, как заброшенное человеческое жилище, взметнув облако пыли, превратилось в гору обломков. И в тот же момент неподалёку полыхнул пожар. Занялась неведомо кем подожжённая пасека.
Некоторое время Хомса глядел на руины и огонь, а потом отвернулся и побрёл на восток.


* * * * * *

Дик стоял на вершине высокого серого холма посреди такой же серой пустыни. С его вконец проржавевшего ошейника свисала серебристая цепь. Короткая, всего семь звеньев.
С неба, подобного океану молока, дул тёплый ветер, играя незнакомыми ароматами.
Дик ждал. Он не знал, что должно случиться, но не сомневался – оно обязательно случится. И он вспоминал свои самые чудесные сны. Все, начиная с первого. А их было много. Их было…
- Семьдесят семь.
Произнеся эти слова, пёс почувствовал, что ветер прекратился. А потом ржавый ошейник рассыпался в прах. Цепь упала, и у неё стали появляться новые звенья, которые не прикасались к безжизненной земле, а тянулись вверх, в бездонную млечность небес.
Рассмеявшись, Дик оттолкнулся лапами от холма и полетел. Его ждал новый мир, скрывавшийся там, высоко-высоко. Мир, откуда псу ответили дружным смехом Чих, Кесарь и Бриони…



Глава тридцатая

На обратном пути

Животные думали, что сразу после восхода Хозяин пустится в обратный путь. Однако человек провёл возле гор весь день. И ночь тоже. Задумчивый и тихий, он сам собрал себе росы для питья и даже умылся ею. А ещё накопал каких-то кореньев, почистил их и съел. Можно было не сомневаться, что он полностью излечился.
- Но почему он медлит? – не понимала Кендра, больше остальных соскучившаяся по дому. – Почему не возвращается?
Долли осуждающе посмотрела на неё и покачала головой:
- Ты думаешь только о себе.
- Ты это о чём, кляча?! – тут же вспылила коза.
- О том, что Хозяин гораздо лучше тебя. Он не забыл о Дике и Хомсе. Он ждёт их.
- Но долго он их ждать не сможет, - сказала Данна. – Да и я тоже. Ему нужна нормальная вода и еда. А мне и Рыжему нужны мыши или птицы, коих здесь нет.
И кошка оказалась права. Утром, сразу после завтрака, Хозяин решил покинуть место, где вновь обрёл самого себя. Только двинулся не на запад, а на юг.
- Куда это он направляется? – недоумевали животные. – Что он ищет? Дика и Хомсу?
А человек действительно что-то искал. Когда ему попадались дерево или холм, он забирался на них и, приложив руку ко лбу, оглядывал окрестности. И несколько часов спустя с вершины старого дуба увидел то, что хотел. Это была человеческая дорога с двумя укатанными колеями. Немного поразмыслив, Хозяин пошёл по ней на северо-запад.
- Так-то лучше, - пробурчала Кендра.
- Угу, - согласилась Данна, заметив мелькнувшую в траве полёвку.
Ночь путешественники провели на обочине, и спозаранок их разбудил скрип колёс. На дороге показалась телега, запряжённая парой каурых лошадей. Правил ими загорелый человек в тёмно-синих штанах, красной куртке и чёрной широкополой шляпе. Увидев Хозяина, он остановился и заговорил с ним. Потом Хозяин сел на телегу, усадив рядом кота с кошкой, и путешествие продолжилось.
В полдень дорога привела их в большую деревню. Там у Хозяина были друзья. Они с радостью приняли его в свой дом, а животных – в сарай.
Вечером между Кендрой, Долли, Рыжим и Данной состоялся такой разговор:
- Дальше Хозяин поедет на телеге, а может и на поезде, - сказал кот, сидя на соломе. – Он уже не будет идти пешком.
- Но он ведь и нас возьмёт с собой? – спросила Долли, жуя овёс.
- Конечно. – Рыжий вздохнул. – Только я с вами не отправлюсь.
Задремавшая было кошка открыла глаза и приподняла голову:
- Это ещё почему?
Кот постучал когтем по жёлудю, который висел у него на шее:
- Надо выполнить обещание. А по пути попытаюсь отыскать Дика и Хомсу.
- Значит, мы пойдём вместе, - решительно сказала Данна. – Ты и я.
- Да, ты и он, - кивнула Кендра. Изо рта у неё торчала сухая травинка. – А я сыта по горло блужданиями по всяким дебрям, где кишмя кишит всевозможная нечистая нечисть. Хватит с меня! Я хочу вернуться домой культурно! С людьми и по нормальной дороге! А Дик и эта мышка-норушка могут сами о себе позаботиться. В конце концов я всего-навсего коза и…
- Хватит, хватит, - поморщился Рыжий. – Не заводись. Никто тебя не заставляет идти со мной. Если б ты даже захотела, я бы тебя с собой не взял. Ты, Долли и Данна будете сопровождать Хозяина. Нельзя, чтобы он…
- А ты мне не указывай! – разозлилась кошка. – Я тебя насквозь вижу! Решил покуролесить перед возвращением домой, да?! Решил подцепить ещё парочку бантиков, чтоб было чем гордиться?! Решил на время стать холостяком?!
- Причём здесь это?! – возмутился кот. – Мне просто было бы спокойнее, если б я знал, что ты в безопасности и…
- О да! – Кошка выпустила когти. – Конечно, ты размечтался спокойно крутить шашни с бродячими вертихвостками! Да я тебе прямо сейчас…
- Ладно, ладно! – Рыжий примирительно поднял лапы. – Пойдём вместе. Но знай, что я очень обижен таким недоверием. У меня и в мыслях не было…
- Ой, - отмахнулась кошка, - не надо мне паутину на уши вешать. Отправляемся на рассвете. А теперь – спать.
И вот, поднявшись с петухами, Рыжий и Данна ушли из уютного сарая. Чуть меньше суток им потребовалось, чтобы добраться до гор, где появлялся Ручей Солнцестояния, но, к сожалению, они не нашли там друзей. Не было даже следов, которые указывали бы, что Дик и Хомса возвращались на заветное место.
- Что ж, идём дальше, - пробормотал кот. – Идём в мёртвый дом.
Но до заброшенного строения они не дошли. Встретили Хомсу на полпути и с первого же взгляда поняли, что случилось несчастье.


* * * * * *

Обратная дорога, не затруднённая заботами о сумасшедшем человеке, заняла у Рыжего, Данны и Хомсы почти вполовину меньше времени, чем путь к Ручью Солнцестояния. У них вообще не возникло никаких трудностей. Не пришлось преодолевать какие-либо препятствия. И это показалось друзьям довольно странным. Возвращаясь на родную ферму, они даже заскучали.
Нет, путешественники вовсе не хотели снова угодить в гиблый лабиринт или повстречать кого-нибудь вроде чёрного волка. И всё же им не хватало некой бодрящей новизны.
Единственным запоминающимся событием стала вторая встреча с филином и совами.


* * * * * *

Рыжий, Данна и Хомса пришли к засохшей осине днём. Птиц там не оказалось. Как и большинство ночных хищников, они, скорее всего, спали, укрывшись от солнечного света в каком-нибудь глубоком дупле. Человеческий череп, нисколько не изменившись, всё так же висел в петле на ветке. Слабый лесной ветер медленно поворачивал его устрашающий серый лик то в одну, то в другую сторону. Казалось, будто голова мертвеца, словно бдительный страж, оглядывает округу.
- Ну и что будем делать? – спросила Данна. – Подождём или двинемся дальше, оставив жёлудь здесь, как условлено?
- Подождём. – Рыжий, запрыгнул на большой мшистый камень. – Я хочу поговорить с ними. Задам пару вопросов.
- Я тоже, - угрюмо глядя на череп, сказал Хомса.
- Что ж, хорошо, – проговорила кошка.
Она легла под камнем, свернулась клубком и вскоре уснула. И прежде чем над её головой раздались хриплые птичьи голоса, она увидела не меньше десяти ничем не примечательных, пустых снов.
Был уже поздний вечер. В лесу сгущалась темнота, но звёзды ещё как следует не разгорелись. Три вещуньи сидели на толстой ветке и таращили на гостей свои жутковатые светящиеся глаза.
- Уф, любопытство не порок, но оно порой обходится кошкам недёшево, - посмеиваясь, сказала Судьба Рыжему, который сидел на камне. – Так и быть спрашивай.
- А Седьмой Глаз? – Кот снял с себя жёлудь и теперь держал его в правой передней лапе. – Он присоединится к нам?
- Если понадобится, - ответила Неопределённость.
- Не тяни, - проухала Случайность. – У нас много дел этой ночью.
Подавляя гнев, Рыжий глухо проговорил:
- Почему? Почему вы прямо не сказали нам, что нас ждёт? Почему вместо этого вы дали нам букет загадок, ответы на которые приходили к нам лишь в последний момент?
- Потому что ничего другого, уф, мы не знали, - спокойно сказала Судьба. – По-твоему, мы видим будущее так же ясно, как ты сейчас видишь меня? Жаль тебя разочаровывать. Уф.
- Тогда почему ведёте себя так, будто знаете всё, но не договариваете?
- Ничуть. А вот у тебя, похоже, проблемы с восприятием.
Кот хотел сказать в ответ что-то резкое, но взглянул на жёлудь и передумал.
Потянувшись, Данна запрыгнула на камень, села возле супруга и заговорила не менее спокойно, чем совы:
- Дик погиб. И Кесарь. И Чих… Не понимаю, почему всё сложилось именно так? Почему нам не удалось дойти до Ручья Солнцестояния без несчастий? Почему на пути появились враги-колдуны? Почему нас угораздило попасть в сверхъестественный лабиринт? Многие животные путешествуют всю жизнь, но не встречают ничего подобного.
Слушая кошку, Судьба кивала, а потом объяснила:
- Всё зависит от дороги, которой идут путешественники. Уф. На обычных дорогах встречаются обычные препоны, а на необычных, соответственно, необычные. К тому же на необычных путях препятствий всегда больше, нежели на обычных. Ух.
- Но ведь мы шли обычной дорогой! – возразил Рыжий. – Вернее, мы вообще не шли по дороге! Топали по бездорожью!
- Ошибаешься, - сказала Неопределённость. – К Ручью Солнцестояния невозможно придти обычным путём. Уф. Дик изначально вёл вас потусторонней дорогой, которую вы просто не могли видеть.
- Но ведь мы теперь возвращались тем же путём и…
- Опять ошибаешься, - вздохнула Судьба. – Возвращаясь к нам, вы шли по тем же местам, по той же земле, но отнюдь не тем же путём. Однако вам трудно это понять, ведь вы не обладаете талантом Дика.
Рыжий и Данна вспомнили рассказы пса о Мире Снов и серебристой цепи.
- Итак, у вас всё? – спросила Случайность.
- Нет, - сказал Хомса, который до этого молча стоял в отдалении. – Почему чёрного волка и пня можно было одолеть только в той избе, в первом мёртвом доме?
- Ух, этого мы не знаем, - ответила Судьба.
- А как насчёт колдовской кости, лабиринта и третьего мёртвого дома? По-моему, их что-то связывает, объединяет. В доме мы нашли такую же рубашку, какая была на пугале. А ещё в погребе я видел соты.
Неопределённость покачала головой:
- Мы едва ли понимаем, о чём ты толкуешь. Нам нечего тебе сообщить.
Тут раздалось хлопанье больших крыльев и на землю перед мышью опустился старый одноглазый филин. Хомса испуганно пискнул, прижал уши к голове и попятился.
- Не бойся, ух-уф, - сказал Седьмой Глаз. – Быть может, я смогу тебе помочь. Однако ты должен показать мне лабиринт, мёртвые дома и то, что в них произошло.
- Но нас ведь ждут на Поляне Трёх Нор, - недовольно проухала Судьба.
- Вот и пусть ждут, - не удостоив её взглядом, ответил филин. – Ну, что, мой маленький друг, покажешь?
- Да, - нервно кивнул Хомса. – Только… как?
Старик наклонился вперёд:
- Смотри в моё око. Неотрывно. Не моргая. И вспоминай лабиринт и мёртвые дома.
- Хо… хорошо, - промямлил грызун.
Следующие несколько минут он и филин напряжённо вглядывались друг в друга. Хомса молчал, а Седьмой Глаз, делая долгие паузы, негромко рассказывал о том, что видит:
- Перед моим взором прославленный человек в железных одеждах. Воин древних времён, ух-уф. Он теснит слуг Дракона. Он даже готов сразится с ним самим… Однако приближается к воителю прекрасная, но злая женщина. И опутывает его чарами своей красоты, заставляя сойти с истинного пути. Сойти во мглу. И там герой бесславно гибнет, ух-уф. Его некому хоронить. Его разрывают пожиратели падали. Его обглоданные кости уносят волки, среди которых есть и чёрные. Уносят в разные концы земли…
Я вижу и другого человека, ух-уф. Отверженного мужчину. Его окружают насекомые. Осы. Весьма много ос. И они служат ему, потому что он служит Дракону… Осы делают для отверженного мёд. Но не из цветочной пыльцы. Нет. Они делают мёд из крови других людей, которые не верят в Дракона. Осы кусают этих неверующих. Иногда до смерти. Кусают, кусают, кусают… Ух-уф. Я вижу, как неверующие обступают жилище отверженного и хватают его. Неверующие хотят казнить мужчину за его злодеяния. Неверующие привязывают его цепями к столбу и раскладывают вокруг дрова. Но снова прилетают осы. Уф-ух. Очень много ос. Они садятся на мужчину. Вонзают в него свои жала. Выпивают его кровь и улетают. Они летят к жёлтому полю, ух-уф… Отверженный мёртв. А неверующие идут в его дом и выносят оттуда ребёнка. Совсем маленького мальчика, ух-уф…
Я вижу избу в лесу. Вижу старого человека. Это отшельник. Праведник. И его праведность освящает избу, делая её опасной для нечистой силы, ух-уф… Иногда отшельника тревожат слуги Дракона. А бывает, что и сам Дракон. Они всячески пытаются склонить его на свою тёмную сторону, однако каждый раз терпят неудачу. Отшельник непреклонен. Он слаб телом, но силён духом. Он верен Свету Творца…
Седьмой Глаз отвернулся от Хомсы, взмахнул крыльями и взлетел на камень. Сел напротив Рыжего и протянул к нему морщинистую лапу.
- Кто они, этот Дракон и его слуги? – спросил кот, отдавая филину жёлудь.
- Те, кто на заре времён первыми преступили закон Творца.
- Значит, отверженный тоже был колдуном? Как чёрный волк?
- Да. – Седьмой Глаз повесил жёлудь себе на шею. – Теперь нам пора улетать. Нас действительно ждут. Ух-уф.
- Подождите! – пропищал Хомса. Шатаясь и часто моргая, он пошёл к камню. – Подождите! Скажите, тот старик, которого мы видели… Он был призраком отшельника?
- Не думаю. – Филин прищурился. – По-моему, это был его свет. Ух-уф. Свет его праведности.
- Но ведь мы…
Грызун споткнулся и упал. Седьмой Глаз не стал дожидаться, пока он поднимется и договорит. Филин снова взмахнул крыльями и взмыл выше деревьев. Совы последовали за ним.
- Всего вам доброго, - проухала на прощание Судьба.
Данна спрыгнула с камня и помогла Хомсе встать на лапы.
- Что с тобой?
- Я… - Грызун потёр глаза. – Эта птица одурманила меня своим взглядом. Ничего страшного. Уже проходит.
- Получили то, что хотели и скрылись, - раздражённо сказал Рыжий, спускаясь на землю. – Даже ответить толково не соизволили.
Хомса, заботливо поддерживаемый кошкой, заплакал.
- Эй, ты чего? – спросил кот.
- Я так ясно… вспомнил Дика, - всхлипывая, проговорил грызун. – Я так хочу… чтобы он был с нами…
Рыжий и Данна молчали, понурив головы.


* * * * * *

Позднее, когда Хомса успокоился и обрёл прежние силы, путешественники отправились дальше. До дома теперь оставалось не больше дня пути, и мысль об этом гнала их вперёд, как ветер гонит парусник. Они не сомневались, что Хозяин, Долли и Кендра уже находятся на ферме и с нетерпением ждут их.
Так и было.



Эпилог

Да, Филипп Янсон исцелился. Но прежним уже никогда не стал. И произошедшие в нём перемены настораживали его немногочисленных родственников и друзей. Отныне и до самой смерти фермер больше ни разу не смеялся, не радовался. Но при этом он и не грустил. Теперь он всегда сохранял то спокойствие, которое издревле было свойственно истинным мудрецам. И, по-видимому, именно стремлением сберечь покой объяснялось нежелание Филиппа общаться с людьми. Он попросту начал избегать их и в дальнейшем крайне редко посещал деревни и города. Обществу себе подобных он предпочитал компанию домашних животных, количество которых на его ферме увеличилось вчетверо.
Большую часть времени Филипп занимался нехитрым фермерским трудом. И он часто совершал долгие прогулки по окрестностям. Обычно в сопровождении кого-нибудь из четвероногих друзей. А ещё он полюбил чтение. Случалось, просиживал с книгой у горящего камина до глубокой ночи.
А в ночь летнего солнцестояния фермер неизменно отправлялся к протекающей неподалёку реке и купался в ней. С собой он брал только пятерых животных: Долли, Кендру, Рыжего, Данну и Хомсу.
И вот о чём ещё стоит рассказать.
Когда Филипп обнаружил спрятанные вещи покойной дочери, он отнёс их обратно в её комнату и разложил по своим местам. А на следующий день заложил окна и дверь этой комнаты кирпичами.
Впоследствии фермер собирался побывать на могиле Милиты, которую похоронили в городе, но так и не собрался.
Может, оно и правильно.
Как сказал Седьмой Глаз: «Иногда прощаться лучше на расстоянии».



[1] VIVERE MILITARE EST лат. (вивере милитаре эст) — жить значит бороться.