Жизнь любовницы незавидна. 90% времени ты одна, совершенна одна, потому что все эти подруги с их болтовней, вечеринки, концерты и все прочие пустые развлечения тут совершенно не в счет - как бы ты себя не отвлекала, как бы ни было порой интересно, весело, увлекательно и захватывающе, ты всё равно, каждую секунду остро чувствуешь, что ты – одна, совершенно одна, и всё, что ты можешь себе позволить, на что имеешь право – это лишь бесконечно думать о нем и бесконечно ждать его, своего любимого, своего ненаглядного, свое горькое счастье… Счастье, которое – совсем-совсем не твое, а чужое и краденое... Ждать его письма в Контакте в пару строк, смс-ки в три слова или минутного звонка и надеяться, каждый божий день надеяться, что, может быть, сегодня он что-то соврет жене, выкроит время и проведет с тобой вечер или хотя бы пригласит поужинать, или хоть домой с работы подвезет… И ради этого краткого свидания, всегда – краткого, неважно, сколько оно длится – полчаса или целую ночь, ты изводишь себя, в маниакальном желании превзойти моделей с обложек журналов, чтобы быть для него самой лучшей, самой красивой, и доводишь до нервного истощения продавщиц бутиков, часами выбирая новое платье, и, конечно, сотрудниц салонов красоты – своими бесконечными капризами и придирками…
А когда чудо случается, и вы наконец-то вместе, то немедленно начинается эта бесконечная и до оскомины надоевшая тебе игра в шпионов – затонированные стекла в машине, кафе и рестораны подальше от офиса и его семейного очага, и, пожалуйста, столик - в глубине зала, и чем дальше, тем лучше… Если гуляем под ручку – то только по малообитаемым пустынным паркам, если идем в клуб, то прячемся по VIP-зонам, а хочешь танцевать – иди, любимая, потанцуй одна, а то мало ли что… меня полгорода знает…
А потом – твоя квартира, где ты столько лет живешь одна одинешенька, а иногда, когда совсем нет времени – и ближайший гостиничный номер, приют изголодавшихся любовниц и неверных мужей… Смятая постель, задернутые шторы, дрожащий свет ночника, и ты вся дрожишь от счастья, что это наконец-то произошло, случилось, что он снова был твоим… Так хочется прижаться к нему, обнять, целовать глаза, губы, щеки его колючие, чтобы он почувствовал, как сильно ты его любишь, так хочется излить на него всю свою нежность и ласку нерастраченную, но… Ему нужно спешить. Уже полночь. От жены уже целых три пропущенных… А он еще даже не придумал, что ей соврать…
И ты ложишься спать одна. И просыпаешься одна. Умываешься, пьешь кофе, смотришь телевизор… одна. Одна, совершенно одна… Опять… Закуриваешь сигарету, подходишь к окну, смотришь на серый, холодный, пыльный, вечно суетящийся, вечно куда-то спешащий город, и на душе - такая тоска… Сорваться бы, улететь куда-нибудь, в какую-нибудь далекую-далекую страну, чтобы просто побыть вдвоем… Чтоб никто не мешал любить - не звонил, не ждал, не отвлекал, не требовал, не напоминал ни о чем… Чтоб не прятаться от людей, не бояться чужих взглядов, а просто жить, как живут все обычные люди вокруг... Чтоб хоть несколько дней побыть его женой, его единственной женщиной, побыть счастливой…
Глупые, несбыточные мечты…
«Да, жизнь любовницы незавидна», - горько размышляла я, придя в офис и бессильно упав в кресло после очередного такого свидания. Ночью я почти не спала, курила, плакала, хотя плакать вроде и не было причин – мы вчера очень нежно расстались, ты целовал меня и обещал сегодня позвонить… Просто… Как-то навалилось всё… Глаза слипались, голова болела, платя налог бессоннице, и я с ненавистью смотрела на кипу бумаг на своем столе, которые мне предстояло аккуратно разобрать, тщательно просмотреть, обработать и скрупулезно занести в отчет. Эта стопка, эти бумажные кандалы приковали меня к креслу покрепче, чем железные цепи, и не оставляли надежд на лучшее. Даже спрятаться за ширмой фантазий не было сил, да и желания никакого не было. Пустые мечты облетели, как жухлые листья, и жизнь открылась предо мной во всей красе своей грубой реальности – серая, унылая и безнадежная…
«Жизнь любовницы…» - горько повторяла я, морщась от этих слов, словно от зубной боли, - «Да по большому счету – это вообще не жизнь. Потому что нормальная жизнь - это когда ты можешь ей распоряжаться, планировать её – хотя бы на неделю вперед. А когда твое существование сводится к вечному ожиданию его звонка или смс-ки, а любимый человек на другом конце провода по рукам и ногам связан семьей, которая, словно тяжелый камень, тянет его на дно… то это нельзя назвать жизнью. Нет, ты не живешь… Так, влачишь существование, причем очень жалкое. И любимым мужчиной не владеешь, и самой себе не принадлежишь…»
Тут мой взгляд вновь упал на стопку с документами, и я вдруг отчетливо поняла, что должна сходить покурить. Без сигареты заставить себя взяться за всё это было совершенно невозможно…
Полезла в сумку за пачкой, но тут - замурлыкал телефон…
Это был ты. Я радостно схватила трубку, но с первого же слова поняла, что с тобой что-то не так, что-то случилось…
- Привет, - сказал ты. Тихо, печально и как-то совсем безнадежно. Так смертельно больные говорят…
- Привет, - тихо ответила я.
- Знаешь, мы сегодня не увидимся, прости. У дочки снова был приступ, я всю ночь не спал. Вот почему жена-то вчера звонила…
Я тяжело опустилась в кресло и вздохнула. Бедная девочка… Опять приступ…
Я хорошо знала ее – по твоим бесконечным рассказам, много раз видела мельком и даже была с ней знакома. Несколько раз, когда ты ездил с друзьями на рыбалку, без жен, в «чисто мужской компании», я как бы случайно присоединялась к вам, и ты представлял меня ей, как «тетю с работы». Она очень нравилась мне – тонкая, бледненькая, но невероятно красивая и удивительно чистая девочка, хотя, по всем правилам, я должна была ее ненавидеть – ведь именно она и ее болезнь были той причиной, по которой ты не мог уйти из семьи. Самой главной причиной. Эта девочка была вся в тебя, и внешностью, и характером, и ты любил ее больше жизни. И это была трагедия твоей жизни, самая настоящая трагедия. И этой причины, единственной из всех прочих, я никогда не позволяла себе коснуться, не смела, запретила себе это с самого начала, раз и навсегда…
Астма. С рождения и в тяжелой форме, с частыми и непонятно отчего возникающими приступами… Это страшно… Это - смертельно опасно... Это — приговор.
- Как она сейчас? – спросила я.
- Плохо, - ответил ты печально, - Нет, сейчас ей лучше, конечно. Но вообще – плохо. Знаешь, у меня уже руки опускаются, не знаю, что делать… Я, наверное, снова отправлю их с женой в тот санаторий в Сочи. В прошлый раз ей это очень помогло… на какое-то время. Сейчас весна, не сезон, путевки должны быть…
- Отправь, конечно. Там и климат, и экология, всё другое, - сказала я, причем без всякой задней мысли. Да, если они уедут, мы останемся вдвоем, и все вечера и все ночи будем вместе. Но сейчас это было неважно.
- А сам ты как? – задала неуместный, глупый вопрос, - Держись, не раскисай только. Ты сейчас ей очень нужен…
- Я нормально, - послышалось в трубке, да так, что я сразу поняла – тебе сейчас очень плохо. И всё совсем не нормально. Совсем...
Помолчали. Говорить было не о чем. Но я... Я остро чувствовала, что именно сейчас я очень тебе нужна. Что я тот единственный, самый близкий тебе человек, в котором ты нуждаешься этим тяжелым, мрачным утром, и ты хочешь, чтобы я подольше не отключалась, не исчезала, не обрывала связь, а еще хоть немного побыла рядом, пусть даже так – через телефонный провод, просто помолчала вместе с тобой в трубку…
- А знаешь, - вдруг неожиданно сказал ты, - давай мы тоже с тобой полетим… куда-нибудь. Так надоело всё… Давай, а? Куда-нибудь в Европу - в Рим или в Париж, возьмем напрокат машину, покатаемся, погуляем. Ты же любишь гулять…
- Давай… - прошептала я. Прошептала потому, что боялась, ты услышишь, как мой голос задрожал. Мы уже тысячу лет с тобой никуда не летали…
- А куда ты хочешь – в Рим? Или в Париж?
- В Рим… Или в Париж… - эхом ответила я. Мне было безразлично.
- Тебя на работе-то отпустят? – грустно усмехнулся ты.
- Отпустят, - ответила я, не думая.
Обязаны отпустить. Я всю зиму по субботам работала, отгулов накопила – на второй отпуск хватит. А что мне было делать дома? Ты по выходным с семьей, у подружек – тоже свои семьи, только вечером в гости ждут. Что мне было делать одной, в пустой квартире? Вот и бежала прочь.
«А если генеральный упрется, не подпишет – уволюсь!» - отчаянно подумала я, - «Мне тоже всё надоело!»
- Отлично, - сказал ты грустно, - а шенгенская виза у тебя еще жива?
Я похолодела. Стала вспоминать. И похолодела еще больше. Заледенела просто. Замолчала, не зная, что ответить… Ну, почему, почему всегда всё так???
- Понятно… - резюмировал ты, послушав мое молчание, - Жаль. Ладно, что-нибудь придумаю, заеду сегодня в турагентство. Я перезвоню. Пока.
И отключился.
- Перезвони, - прошептала я в онемевшую трубку, - Перезвони, пожалуйста. Придумай, пожалуйста, что-нибудь… Я очень тебя прошу...
И пошла курить. Заставить себя сесть за работу после такого звонка, не обкурившись до смерти, было уже совсем немыслимо.
***
Целый день я работала, как сумасшедшая, почти доделала отчет, и подчиненных мне девочек гоняла в таком же темпе. А в мыслях вертелось одно: «Хоть бы что-нибудь получилось… В конце концов, не все ли равно, куда полететь? Да хоть на Северный полюс, или в тундру, или в Антарктиду! Лишь бы подальше отсюда, подальше от этого города, а куда – не важно. Я и в ледяном чуме тебя согрею своей любовью, да так, что тебе жарко станет…
Извелась вся…
Ты перезвонил ближе к вечеру, сказал, недовольно и деловито:
- Привет. Своим путевку я уже купил, они через неделю улетают, а нам… Черт побери, кошмар какой-то – предложений куча, но приличные отели все забронированы. Не в трехзвездочный же тебя везти, студенты мы что-ли… Единственное, что нашел – в Дубай, на последний рейс. Там уже сезон кончается, жара наступает. С визами вроде успеваем. Полетим?
- Конечно! – чуть не закричала я. Смешной ты… Я бы на трехзвездочный согласилась, не думая…
- Тогда я утром заеду за тобой. Надеюсь, за ночь ты найдешь свой загранпаспорт, Маша-растеряша? Заодно и на работу подвезу. Да и вообще… увидеть тебя хочу.
Я улыбнулась своему айфону. Твоя первая попытка пошутить за сегодня... Пусть далеко не самая удачная, но... обычно ты шуточками без остановки сыплешь… Значит – потихонечку оживаешь…
***
И вот – Дубай, Персидский залив, арабы, вечное лето, непривычная жара… Моё ворованное счастье, купленное ужасной ценой, о которой мне не забыть, ни за что, как бы я ни старалась. Но все равно, даже несмотря на это, это было счастьем, подарком жизни – безумным, неожиданным, нескончаемым, щедрым… День за днем - быть рядом с тобой, видеть тебя, чувствовать тебя, прикасаться к тебе… Целовать – когда мне только этого захочется… А мне этого так часто хочется… Постоянно… Владеть тобой безраздельно, в кои-то веки ни с кем тебя не деля. Засыпать в одной постели, прижавшись к тебе всем своим телом, и, просыпаясь, видеть, что ты никуда не исчез, не уехал, а мирно посапываешь рядом...
Проснувшись, я обычно тихонько выскальзывала из-под простыни, боясь тебя разбудить, и, неслышно ступая босыми ногами по пушистому ковру, шла в ванную, наблюдая, как за окном уже разгорается день, и безжалостное солнце готовится вновь выжигать дотла город, выстроенный посреди пустыни. Какими бы плотными ни были шторы – яркие лучи пробивались сквозь них, находя незаметные щели и щелочки, и по утрам наш роскошный номер был полон солнечных зайчиков. И я шагала по ним, и благодарила Аллаха из соседней мечети за то, что дал людям разум изобрести кондиционер…
А потом... Потом, как обычно - шла на балкон покурить. Там уже очень жарко, но я всё равно не буду курить в комнате - не хочу, чтобы ты проснулся от моего табачного дыма… Тебе нужен отдых. Спи. Я люблю тебя…
Ты у меня ужасный засоня – можешь спать хоть до обеда, а я не такая, я мало сплю и встаю очень рано. Успеваю сходить на пляж, немножко поплавать и вдоволь позагорать, вытащив лежак из-под зонтика на самый солнцепек — ведь когда мы еще куда-нибудь с тобой полетим… Я эти-то несчастные 10 дней - чуть не коленях у генерального вымолила. Потому изо всех сил стараюсь загореть, загар мне идет, да и перед подружками потом похвастаюсь…
Возвращаюсь в номер – а ты всё еще спишь… Милый, ну сколько можно спать! Опять крадусь на балкон, загораю, курю, общаюсь со знакомой девочкой в Контакте… Вдруг открывается дверь, выглядываешь ты. Проснулся, наконец-то, медведь-лежебока…
Говоришь с притворным неудовольствием:
- Опять куришь? Сколько можно?
Улыбаюсь. Я знаю - ты не всерьёз. Знаю, ты совсем не против того, что я курю. Возможно, тебе даже это нравится... Вот только ты усиленно скрываешь это. Заботишься о моем здоровье. Глупый какой...
А ты уже сменил тон и теперь в твоем голосе – насмешливая командирская серьезность:
- Так, быстренько туши сигарету, потом чистить зубки и в постель. Поверь, у тебя очень мало времени! Я есть хочу! Будешь копаться в ванной - уйду завтракать, так и знай!
Тут я уже не сдерживаюсь и смеюсь. Ну, прямо, как в летнем детском лагере! Правда, там зубки чистят вечером, перед сном, по гораздо более невинному поводу… И хотя всё это шутка, конечно, лишь наша с тобой предпостельная игра, но тем не менее – я действительно начинаю торопиться. Просто я уже успела соскучиться по тебе, снова хочу твоих ласк, хочу тебя… Я всё утро этого ждала… Тушу сигарету, закрываю покрепче балконную дверь и тщательно задергиваю шторы…
***
Наверное, всё это в совокупности и называется счастьем. Именно о такой жизни с тобой я всегда мечтала, мечтаю и буду мечтать. И ты тоже со мной счастлив, бесконечно счастлив, отдыхаешь от всего - я вижу это по твоим искрящимся, блещущим радостью глазам, по твоей улыбке, бесшабашному настроению, по баловству твоему мальчишескому... По твоим словам – нежным, ласковым и очень искренним, которые ты шепчешь мне, когда мы занимаемся любовью или просто – гуляем под ручку где-нибудь… В такие моменты я обо всем на свете забываю, и мне кажется, что это счастье будет продолжаться вечно, а не какие-то короткие 10 дней... Что больше никогда не будет серых будней... Что нам всегда будет так же хорошо, как сейчас…
Но иногда…
Иногда тебе звонит твоя жена. Или ты сам ей звонишь – узнать, как здоровье у дочки. В такие минуты ты мрачнеешь, меняешься в лице, меняешь тон с веселого на серьезный и смотришь куда-то в пустоту. В такие минуты я стараюсь отойти подальше, потому что остро чувствую, что я лишняя... Стою в сторонке, смотрю издали на твою жизнь, настоящую жизнь, и в ужасе и отчаянии понимаю, что ты мой – лишь на эти короткие дни. А потом ты снова исчезнешь, и я снова только и буду делать, что ждать твоего звонка и радоваться, как дурочка последняя, когда ты придумаешь какую-нибудь отмазку для жены и выкроишь на меня вечер в своем донельзя перегруженном графике. Подаришь букет моих любимых белоснежных лилий, покормишь ужином в кафе и затащишь в постель, как какую-нибудь наивную, влюбленную школьницу…
А я ведь давным-давно уже не школьница, любимый, и мне всего этого мало… Очень мало…
Поговорив, ты потом долго приходишь в себя – хмуришься, молчишь или отвечаешь односложно. Я изо всех сил пытаюсь тебя растормошить, успокоить, но, как правило, у меня плохо это получается. От этого у меня у самой портится настроение, я замолкаю и тихо злюсь – злюсь на свою жизнь, такую нескладную и непутевую, злюсь на саму себя, бессильную эту жизнь изменить... А на кого мне еще злиться? Ты ни в чем передо мной не виноват.
А потом наступает вечер. Мы идем в местный клуб, где можно не опасаться встретить твоих коллег, случайных знакомых или подруг жены и наконец-то танцуем вдвоем. Я каждый вечер тебя туда таскаю, ведь я обожаю танцевать, просто помешана на танцах! Мне это нужно, как воздух, я без этого жить не могу! А когда ди-джей проявляет снисхождение к влюбленным парочкам и включает медленную музыку, я обнимаю тебя за шею, прижимаюсь к тебе, и мы танцуем так от первой до последней ноты, танцуем наш с тобой танец, едва кружась посреди бешено мерцающего танцпола... И молчим. Но я чувствую, как от этого танца ты расцветаешь, точно так же, как расцветаю и я, и становишься прежним - нежным, искренним, живым - таким, каким я тебя полюбила, когда-то очень давно. Мне кажется, именно в эти минуты мы оба остро понимаем, как зыбко наше счастье, какое оно хрупкое, беззащитное, краткое и краденое… И поэтому - еще сильнее тянемся друг к другу…
***
Мы все-таки с тобой очень разные. Может быть, поэтому нам нравится быть вместе – нам не скучно вдвоем. Мы – как две половинки одного целого. Избитая фраза, но лучше не скажешь…Ты интроверт, хладнокровный и спокойный, а я экстраверт, и со своими взрывами эмоций справиться не могу, они сильнее меня. Ты сова, я жаворонок. Жаворонок, который научился не спать до утра. И даже отдыхать мы любим по-разному. Я готова с утра до вечера валяться на пляже, временами заходя в море и боязливо плавая вдоль берега – так, чтобы обязательно чувствовать под ногами дно, и это - предел моих желаний. Никаких приключений мне не нужно. Тем более, что, по слухам, воды у Дубая кишмя кишат акулами, и плавник одной из них я, кажется, даже видела…
Ты же - мнишь себя великим путешественником, покорителем неизведанных пространств, тебе подавай экстрим, бесконечные далекие поездки в разные стороны от отеля и глубокое погружение в быт и нравы местного населения. Я, конечно, изо всех сил стараюсь тебе соответствовать, тем более, что часто и выхода у меня иного нет, но иногда и бунтую, и отпускаю тебя одного в очередной авантюрный вояж (под присмотром гида, разумеется), а сама беру полотенце, крем для загара, сигареты и электронную книжку и отправляюсь туда, куда действительно влечет меня мое сердце – на пляж…
Вот и на этот раз я оставила тебя без присмотра, ты уехал кататься на джипе по дюнам, по дикой жаре, напился там ледяной минералки, как маленький, а на следующее утро - свалился с температурой и страшенной ангиной.
Эх ты, великий путешественник, изнеженное дитя офиса…
Все следующие дни я круглосуточно ухаживала а тобой, поила таблетками, заставляла регулярно полоскать горло, носила тебе еду из ресторана, а по ночам – любила тебя, беря инициативу в свои руки… А когда ты засыпал – прижималась к тебе, обнимала, тихонечко целовала твои глаза, губы, гладила пальчиком по гладкой щеке - чтобы ты чувствовал, даже во сне, как сильно я люблю тебя. И выздоравливал поскорее…
Так и прошел наш маленький отпуск.
Это были удивительные дни, полные любви и счастья, даже несмотря на все наши с тобой неприятности, неурядицы и твою неожиданную болезнь. Все эти дни - я себя ощущала какой-то спящей красавицей из сказки, которая очень долго спала в холодном северном городе, в хрустальном гробу своей квартиры, посреди снегов, а потом настала весна, закапала капель и за мной прискакал прекрасный принц, поцеловал, разбудил, возродил к жизни и увез в далекий сказочный край, где города стоят посреди пустынь, а в морях плавают акулы и гигантские медузы…
***
Но всё хорошее когда-нибудь кончается.
Жизнь любовницы и правда - незавидна...
Воскресенье, вечер, моя пустая квартира, тишина… Ты где-то очень далеко, на другом конце города, занят своей семьей, дочкой и совершенно недоступен. А у меня – что есть? Лишь воспоминания и одиночество. Даже к подругам не хочется идти, у них свои счастливые семьи, а мне в последнее время больно смотреть на их счастье, я им завидую и расстраиваюсь. А потому – никуда я не пойду. Передо мной - ноутбук, чашка горячего кофе, любимые сигареты и пепельница. Буду курить, пить кофе и вспоминать наш уютный номер в Дубае, горячее море, прогулки под луной и тебя, моего мужчину. Мужчину, которого я бесконечно люблю... И даже если ничего у нас с тобой не получится, этот рассказ напомнит мне когда-нибудь о наших счастливых днях, сказочных днях, когда мы принадлежали только друг другу, и, перечитав его, я не стану на тебя злиться. Глупо на тебя злиться. Не за что. Я сама во всем виновата.
Ссылка на рассказ на сайте автора: http://smokinggirls.ru/?p=1156