Из "Сибирской книги".
Назначенный в 1635 году вместо злосчастного Дунайки Васильева боярский сын Николай Радуковский вёл с собой уже сто служилых людей. Он отстроил Братский острог на новом месте – выше порога Падун, на правом берегу реки Оки, прямо среди бурятских летних пастбищ и покосов. Каким-то образом ему удалось «отложить» от враждебных бурят тунгусов, и с их помощью он предпринял поход в страну бурятского рода икинатов и взял в плен двух значительных пленников – их верховного князя Коготура и сына князя Бараяхата Мухора. Эти пленные обеспечили ему покорность части могущественного объединения икинатов, другая же часть откочевала в степи вверх по Ангаре. Кроме того, Радуковский совершил успешный поход вверх по Ангаре, во время которого привёл к повиновению ещё несколько бурятских родов.
В 1636 году ангарские и удские буряты снова пытались уничтожить Братский острог, который, совершенно справедливо, считали осиным гнездом и рассадником русской экспансии в Прибайкалье.
Однако это предприятие им не удалось, гарнизон острога отбил кочевников с большими потерями для последних.
После укрепления русских на реке Лене на «брацких мужиков» надавили с севера. Ещё в первый свой Ленский поход, в 1631 году, сотник Пётр Бекетов после укрепления Усть Кутского острога предпринял поход в более привычном для себя направлении – на юг, взяв с собой двадцать человек служилых людей и некоторое количество союзных тунгусов. И через две недели, в устье реки Куленги, натолкнулся на бурятов. Миллер рассказывает, что отряд Бекетова двигался по степи уже пятый день, когда казаки обнаружили на холмах конных дозорных, внимательно отслеживавших путь русского отряда. Переданные сторожевым через толмачей-тунгусов призывы вступить в переговоры успехом не увенчались. Так как маршрут отряда пролегал недалеко от края леса, то казаки Бекетова устроили засеку для защиты от неожиданного нападения. Из этой засеки Бекетов отправил к бурятам толмача с тем, чтобы уговорить их платить ясак. Бурятские князцы попросили подождать несколько дней, якобы для того, чтобы собрать ясак со всех улусных и привезти его к русским.
На самом же деле буряты постарались собрать вокруг немногочисленной партии казаков значительные силы. 26 сентября два князца с шестьюдесятью воинами приблизились к русскому лагерю под предлогом уплаты дани. Бекетов изначально не ожидал ничего хорошего и приказал своему отряду изготовиться к бою. Бурятам было велено явиться в засеку без оружия. Ясак, который по словам туземцев, собирали несколько дней, состоял из нескольких недособолей и «лысой» лисьей шкурки. Бекетов возмутился такой наглостью, буряты же выхватили ножи и сабли, которые до того времени прятали под кафтанами, при этом похвалялись, что захватят всех русских в рабство.
Надо сказать, что выучка людей Бекетова оказалась на высоте – в рукопашной схватке в тесном пространстве его люди ухитрились уложить насмерть две трети нападавших, остальные же были тяжело ранены. Потери русского отряда ограничились тремя убитыми (тунгусы из вспомогательных сил) и одним раненым служилым человеком. При этом Бекетов захватил лошадей, на которых прибыли коварные буряты ровно в том количестве, которое ему понадобилось для того, чтобы продолжать движение, и пустился в обратный путь.
Сутки спустя русский отряд снова достиг Лены в районе устья реки Тутур, где приостановился на отдых. В этих краях проживало несколько тунгусских родов, выплачивавших ясак бурятам. Сейчас же Бекетов постарался убедить их в том, что разумнее сотрудничать с русскими пришельцами. В устье Тутура Бекетов основал острог, как пункт ясачного сбора и опорный пункт в борьбе с кочевниками-бурятами. Надо сказать, что воспитательное значение боя в русском лагере оказалось столь велико, что кочевавшие поблизости буряты временно бежали к Байкалу, под защиту монголов. Бекетов оставил в Тутурском остроге десять человек и ушёл с остальными своими силами на зимовку в Усть-Кут.
Создание Якутского уезда на Лене с поставлением на воеводство честолюбивого и масштабно мыслящего Петра Головина открыло новую страницу в экспансии Московского царства на северо- и юго-восток Сибири. Головин сразу обращает внимание на то, что вокруг малочисленных гарнизонов сибирских острогов и городов скапливается значительное количество промышленных и гулящих людей. Из них Головин призывает на службу добровольцев – так называемых охочих людей. Немногочисленные прежде отряды служилых (вспомним отряды по 20 и 30, максимум 40 человек, с трудом пробивавшихся по Тунгускам к Лене!) вырастают в численности до ста и более. Естественно, в этом случае отряды сильно теряли в качестве – так как охочие люди не имели той выучки и боевого опыта, которым располагали профессиональные служилые люди, но… «Бог на стороне больших батальонов», как говаривал величайший военный гений современной истории.
В 1641 г. на Лене недалеко от устья Куленги Мартыном Васильевым ставится Верхоленский Братский острог. В этом же году русские разбили князя Чепчегуя, при этом сам мужественный князь предпочёл сгореть заживо в своей юрте, но не сдаться захватчикам. Правда, русские захватили в плен брата Чепчегуя, Куржуна, и привели его в Усть-Кутский острог, где он и предстал перед воеводами Головиным и Глебовым. Оказавшись в безвыходном положении, Куржун, естественно, поклялся всем чем мог в верности царю, пообещал всё, что подсказывал толмач, и в итоге получил свободу. Для сбора ясака с Куржумом были отправлены шесть служилых людей из Верхнеленского острога.
Оказавшись в родных улусах, Куржум оценил изменившуюся, как ему казалось, обстановку, и приказал убить сопровождавших его служилых. Об уплате ясака речи уже не шло.
Не в обычае администрации было оставлять безнаказанным такое пренебрежение царской властью. 2 апреля 1643 г. из Верхоленского Братского острога вышел на лыжах крупный карательный отряд. Численностью в семьдесят четыре человека, во главе с Курбатом Ивановым и Василием Горемыкиным. Сегодня трудно сказать, была выбранная русскими тактика осознанной или вынужденной. Во всяком случае, дело вышло так – сперва служилые совершили набег на один из улусов бурят-эхэритов, которых возглавлял мятежный Куржум. Им удалось захватить скот и пленников. После этого русские отступили, но устроили засеку (как ранее поступил Пётр Бекетов) и укрылись за ней. Через одиннадцать дней объединённые силы нескольких бурятских родов (эхэритов и булагатов) численностью около шестисот человек пошли на приступ и… потерпели сокрушительное поражение. «И тех брацких людей на приступе и на побеге многих побили, а иных многих переранили и копья и луки и саадаки и шеломы многие з голов отбили».
Далее, 21 июня того же года Курбат Иванов отправился к Байкалу, где встретил хоринцев и батулинцев, которые, не оказав сопротивления, обещали заплатить ясак осенью. 14 сентября отряд Иванова, построив суда, переправляется на остров Ольхон, где хоринцы, отказавшись платить ясак, напали на русских, но были разбиты. Осенью Иванов отправляет тунгусов к готолам, живущим на Иде, с требованием оплаты ясака. Князец готолов Толгой ясак платить отказался, а с теми же посланцами велел передать: «придут де служивые люди к нам по ясак, и мы де служивых людей побьем, а вас де тынгусов в котле сварим».
В общем, всё как всегда.
Курбат Иванов внимательно выслушал тунгусов и пришёл к бурятам сам. Далее события развивались по типичному сценарию. Улус Тоглоя, выставившего против русских около 200 воинов, был разгромлен, сам он раненым был взят в плен, а три его сына погибли в бою. Русские захватили около 70 женщин и детей, большое количество скота и другого имущества, но на обратном пути готолы напали на них. Снова состоялся бой, и снова готолы были разбиты. В результате, им пришлось изаплатить ясак и выкуп за пленных, для чего приехать на поклон в Верхоленский острог.
И опять, получив пленных, готолы «отложились» и сделали попытку захватить Верхнеленский острог дважды – сперва неожиданным набегом вместе с хондогарами в октябре 1644 года, а потом – предприняв попытку «правильной осады» в первых числах 1644 г. С «правильными осадами» у бурят, впрочем, дело обстояло так же как у остяков, тунгусов, якутов и прочих сибирских аборигенов – то есть, никак. Покрутившись под крепостцой десять дней, буряты ушли, предусмотрительно уничтожив весь фукраж русских поселенцев и угнав их лошадей, в том числе, принадлежавших лично Курбату Иванову , которого они, судя по всему, винили во всех бедствиях.
Надо сказать, что с середины сороковых годов XVII века действия русских отрядов против бурятов приобретают системный характер. Во-первых, преследование хорошо вооружённых и мобильных военных отрядов перестаёт быть самоцелью. Удар наносится по основе материального благосостояния кочевников – разоряются улусы и угоняется скот. Во-вторых, царская администрация вводит принцип «коллективной ответственности» за набеги – например, когда готолы и булагаты напали на окрестности Усть-Кутского острога, то ответные действия были предприняты в адрес хоринцев.