Островной. Воспоминания-2008.
Поселок Островной появился уже в послевоенное время, исключительно как военная база, и получил название от гряды Иоканьгских островов, удобно прикрывающих его от Баренцева моря.
Последний раз я был в Гремихе и Островном в 2008 году. С капитаном теплохода «Клавдия Еланская» Рапацевичем Николаем Васильевичем я проехал на уазике администрации по всему бывшему гарнизону, стараясь запечатлеть в памяти хорошо знакомые мне места, здания, магазины и памятники, понимая, что вряд ли я здесь еще когда-нибудь побываю. Впечатление эта поездка оставила в моем сердце удручающее.
После этой моей последней поездки по тем местам, которые я хорошо помнил в 70-х и 80-х годах, все увиденное меня крайне потрясло. Сплошная разруха ранее прекрасного гарнизона и военно-морской базы были удручаюшими. Как-то сразу нахлынули воспоминания о тех годах, когда Иоканьгская ВМБ развивалась и процветала. Возможно, я где-то повторюсь, но не судите строго. Наболело!!!
На рубеже 70-х-80-х гг. здесь было 35 атомных подводных лодок, плавучий ремонтный завод, береговая база по перезарядке реакторов, здесь базировался полк ПВО и бригада ОВР. Не говоря уже о рейдовых делах, гидрографах и связистах. Все четыре дивизии АПЛ были живой историей советского подплава! 17-я дивизия – первые атомные лодки СССР (включая «Ленинский комсомол»). 18-я дивизия – первые ракетные лодки СССР (включая печально известную «Хиросиму»). 41-я дивизия – первые стратегические ракетоносцы СССР (два командира – плавающие контр-адмиралы!). 3-я дивизия - первое соединение торпедных АПЛ СССР. В посёлке не успевали строить дома - лейтенанты жили «на железе». По прикидкам, здесь было около 40 тысяч населения.
14 сентября 1981 года поселок получил статус города и новое название Островной (официально - Мурманск - 140). Островной стал и первым в СССР гарнизоном, в котором появился памятник экипажу погибшей лодки. В середине 90 - х годов в Островном началось сокращение частей и объектов Министерства обороны. Действующие лодки были переведены в другие базы Северного флота, а сам город из базы Северного флота превратился в район базирования лодок, выведенных из эксплуатации.
В посёлке Островной есть даже целых две улицы. Но даже понятие «улица» здесь было весьма своеобразно – это не улица в городском смысле слова, а скорее микрорайон. Во всяком случае, улица Бессонова имеет не менее 6 поворотов, и в конце она оказывается перпендикулярна самой себе, правда, на вершине сопки. Улица Соловья как бы делит весь посёлок на две далеко неравные части. Всё, что справа до моря – это дома по Соловья, всё, что слева до сопок – Бессонова. Есть ещё, правда, пятиэтажные казармы, но там совсем просто – в/ч …
В центре напротив дома офицеров (ДОФа) в середине 70-х годов забетонировали огромную площадь – место всех народных гуляний и военных парадов. Раньше она никак не называлась – не знаю, может, уже что-то и придумали.
Направо за Дом офицеров располагаются два первых магазина в посёлке – промтоварный и продовольственный. Раньше там продавалось всё, что нужно в семье – от ложки до шубы и от свеклы до шоколада. Кстати, первый раз в жизни свежий ананас я ел именно в Островном, и было это до 1975 года. Сейчас промтоварный магазин вообще закрыт, а в бывшем продовольственном, совместили оба магазина, не выводя их из подчинения Военторга-365. В результате, прилавки полностью похожи на прилавки какого-нибудь сельпо где-то в Ивановской области – сникерсы, водка, хлеб, ситцевые халаты. Но есть тут и коммерческие магазины. Эти практически не отличаются от своих собратьев в том же Мурманске. Разве что цены на 1-2 рубля выше.
Приемная антенна спутниковой системы телетрансляции «Орбита» начала работу в 1967-1968 году. До этого в Гремихе телевидения вообще не было. К слову, до образования флотилии в Гремихе существовала своя студия телевидения. В советское время в не областном городе – собственная студия! Потом, в 1974 году, из соображений секретности (супостат всегда перехватывал все наши сигналы) её закрыли. Ещё одна особенность – на домах нет коллективных телевизионных антенн. Все понаставили свои, и висят хвосты кабелей вдоль стены аж до первого этажа. Все окна в посёлке имеют тройные рамы, а крыши домов – плоские. Или другого проекта не знает наш доблестный стройбат, или нет необходимости – всё равно снег на них не задерживается, весь ветром сдувает.
Из Гремихи и Островного после 1995 года уехало более 75% населения, а остались лишь только те, кому ехать было некуда. Началась повальная пьянка. Если пройтись вечерком по Островному, то на улице трезвыми можно увидеть только женщин старше 50 и детей моложе 12 лет. Мужское население ходит в обнимку (двух ног для удержания равновесия явно недостаточно), таскает своих друзей под руки или таскаются сами по себе. Почти все – в форме. Раньше гражданского человека на улице было практически невозможно увидеть, да и тот единственный в кармане имел удостоверение личности. Теперь всё наоборот – командование заставляет в выходные не ходить по форме. Потому, как народ пьёт. А в гражданке они хотя бы «форму не позорят».
У фасада Дома офицеров при строительстве была сооружена дополнительная стена. Что-то вроде «ветролома». Проект типовой – точно такие Дома стоят в Заозерске и Гаджиево, но там таких стен я не видел. Раньше она использовалась в рекламных целях – на ней всегда висели афиши кинофильмов. Сейчас стена гнетёт своей пустотой. Видимо, ДОФ перестал быть центром культуры. На четвёртом этаже кафе сдали в аренду частникам – теперь там распивочная «Багира», знаменитое своими пьяными разборками. Во времена флотилии в ДОФе был организован Музей ИВМБ. Со временем он получил статус филиала Музея Северного флота, и в нём был уникальный экспонат – пушка XIX века, каким-то чудом оказавшаяся на Святом Носу! В Доме работали радиоузел, фотостудия «Нептун», Шахматный клуб, клуб филателистов, ансамбль народного танца, множество мелких кружков и курсов. При нём существовали оркестр и вокально-инструментальный ансамбль, устраивались концерты художественной самодеятельности, КВН, всевозможные тематические вечера, конференции. Офицеры не стыдились блистать своими талантами. Иногда даже известные артисты приезжали – в начале 70-х, сразу после выхода на экраны «Большой перемены», в Островном побывал «Нестор Петрович» - Михаил Кононов. Что артисты! В июле 1962 года государственные награды экипажу «Ленинского комсомола» Никита Сергеевич Хрущёв вручал именно здесь. В июне 1967 года по пути из Мурманска в Архангельск в Островной на крейсере «Мурманск» заходили Первый секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев и Председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин.
В Островном и теперь находится береговая база «СевРАО» - большая территория с разрушенными зданиями, километрами заборов и десятками табличек «Опасная зона». Прежде чем войти в грязную зону базы, переодеваемся. Спецовка должна уберечь посетителя от радиации. А главное - не дать ей выйти за пределы базы. Небольшой инструктаж: курить, употреблять напитки и пищу на территории нельзя. Считается, так в организм быстрее проникает радиация, а главное, - шепчут сопровождающие, - иностранцы будут ругаться. Техника безопасности - святое дело! На базе есть четыре больших секрета. Снимать их нельзя - только смотреть. Один такой - вход в док СД-10. Сооружение вырублено прямо в скале, раньше тут разгружали отработанное ядерное топливо из АПЛ. В 2009-м в этом же доке собираются радиоактивные отходы грузить на специально построенное судно. Тогда и начнется массовый вывоз ядерного мусора. Особое место на базе - так называемый гнойничок. В трехстах метрах от пристани, в окружении карликовых берез да иван-чая, хранятся твердые радиоактивные отходы. Сваливали сюда контейнеры лет 30. Некоторые из контейнеров уже разрушены.
Единственное, что жалко бросать работникам базы, это док. Когда в Гремихе не останется ни ядерного мусора, ни населения, это уникальное сооружение никому не будет нужно. Док станет памятником эпохе, сродни египетским пирамидам. Вот только экскурсий к рукотворному чуду не будет. – «Пока есть люди, надо спешить, - планирует первый зам. директора предприятия «СевРАО» Владимир Хандобин. - Лет за шесть, наверное, все вывезем. Если финансирование не прекратят».
Когда в начале 80-х годов я работал капитаном на тх «Клавдия Еланская» выход на берег кроме капитана, грузового и пассажирского помощника капитана был строго ограничен, поэтому членов экипажа увольняли на берег (до магазина и в плавательный бассейн) строго по судовой роли, и на ограниченное время. Следил за этим специальный патруль под руководством бессменного мичмана Димы. Он здесь был и Бог и Царь. Я его помню с тех времен, когда впервые появился в Гремихе на пароходе «Илья Репин», а покинул он свой пост только с началом ельцинской разрухи. Но кое-какое подобие дисциплины и ограничений для посторонних лиц еще формально соблюдались, что видно из инструкции, которую я забрал себе на память в администрации ЗАТО.
ИНСТРУКЦИЯ по обеспечению пропускного режима в ЗАТО Островной.
3. ПОРЯДОК ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОСОБОГО РЕЖИМА, БЕЗОПАСНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ОБЪЕКТОВ ЗАТО.
3.1. Основой обеспечения особого режима является:
- установление особых условий пребывания граждан на территории ЗАТО Островной;
- особые условия допуска на внутренний рейд и к причалам порта плавсредств, не задействованных в обеспечении жизнедеятельности ЗАТО;
- особые условия допуска, посадки и пролета летающих аппаратов над контролируемой и запретной зоной, не задействованных в обеспечении жизнедеятельности ЗАТО Островной;
- обеспечение учета и регистрации плавсредств предприятий, учреждений, в том числе и маломерных судов, принадлежащих на праве личной собственности, и контроль за их передвижением по внутреннему рейду и выходом в море, кроме судов, принадлежащих ВМФ;
- определение, оборудование заграждениями и техническими средствами охраны, обозначение хорошо видимыми знаками, надписями запретной и контролируемой зон,
- ограничение доступа граждан на территорию контролируемой зоны;
- исключение доступа граждан на территорию запретной зоны без производственной необходимости.
3.2 Организация охраны запретных и контролируемых зон ЗАТО Островной осуществляется комиссией, состоящей из представителей администрации, командования объектов, отдела внутренних дел ЗАТО, органов федеральной службы безопасности Решения комиссии утверждаются Начальником гарнизона и Главой ЗАТО.
3.3. Граница контролируемой зоны ЗАТО Островной определена п.2.3. Положения "Об обеспечении особого режима в ЗАТО Островной", общей протяженностью 230 км, проходит по приливно-отливной зоне акватории Святоносского залива, Баренцева и Белого морей, включая прибрежные острова: Витте, Чаячий, Медвежий, Зеленый, Большой Олень и другие. Общая протяженность по приливно-отливной зоне 114,7 км, по сухопутной территории - 115,3 км., общей площадью 46294 кв.км., с населенными пунктами: Дроздовка, Лумбовка, Мыс Черный, Терско-Орловский Маяк, Корабельное и Маяк Городецкий.
3.4. Связь материка с ЗАТО Островной обеспечивается двумя видами транспортных средств: морским - рейсовым теплоходом «Клавдия Еланская» по расписанию и воздушным - вертолетом по заказу. Других путей сообщения не имеется.
3.5. Для приема и отправления пассажиров, багажа и груза общего назначения используются: причал ВМФ № 3 в г. Островной и вертолетная площадка. Другие причалы принадлежат ВМФ и используются только для военных целей.
3.6. В целях обеспечения санкционированного доступа лиц на контролируемую зону, ЗАТО устанавливаются контрольно-пропускные пункты, и осуществляется патрулирование. Организация несения службы КПП и маршруты (направления) патрулирования определяются: начальником гарнизона ЗАТО, начальником отдела внутренних дел и Главой муниципального образования ЗАТО.
3.7. КПП оборудуются и устанавливаются: КПП № 1 - у причала № 3 г. Островной;
КПП № 2 - вертолетная площадка у дороги г. Островной - река Иоканьга. Патрулирование на КПП № 2 осуществляется во время прибытия и отправления вертолета.
3.8. Ответственность за организацию и обеспечение особого режима, безопасного функционирования объектов (воинских частей, причалов, предприятий и учреждений) возлагаются на руководителей этих объектов (начальников, командиров частей). Пропускной режим в запретных зонах устанавливается специальными инструкциями, утвержденными начальниками - командирами объектов, а охрана их обеспечивается специально назначенными воинскими подразделениями и (или) подразделениями военизированной охраны.
3.9. Для охраны контролируемой зоны ЗАТО используются подразделения ФПС РФ, дислоцируемые на территории ЗАТО; специально назначенные начальником гарнизона ЗАТО Островной военнослужащие из числа подразделений, дислоцирующихся в гарнизоне; наряды милиции ОВД ЗАТО Островной. Использование других видов вооруженной охраны на территории ЗАТО запрещено. Осуществление пропускного режима возлагается на комендатуру гарнизона во взаимодействии с подразделением ФПС РФ, дислоцирующейся на территории ЗАТО и ОВД ЗАТО Островной.
3.10. В случаях возникновения чрезвычайных ситуаций, а также в целях их предупреждения, пресечения возможного противоправного провоза оружия, химических, наркотических и других предметов и материалов, необходимостью перекрытия каналов сбыта и провоза указанных предметов и материалов (по согласованию с Начальником гарнизона, ОВД, ФСБ и администрацией ЗАТО Островной) могут приниматься дополнительные меры по усилению пропускного режима и досмотру автомобильного и других видов транспорта независимо от форм собственности. Указанное решение оформляется совместным распоряжением, за исключением случаев оперативной проверки внезапно полученной информации о незаконном провозе указанных предметов и материалов.
3.11. Подразделения охраны при организации и несения службы руководствуются законодательством Российской Федерации. Граждане, нарушающие требования пропускного режима, либо совершающие несанкционированное пересечение границы запретных и контролируемых зон ЗАТО, могут быть задержаны в порядке и на сроки, предусмотренные законодательством РФ.
Гарнизон летающих собак. Гремиха - Йоканьга - Мурманск-140 – Островной.
Не знаю почему, но ветер здесь действительно – визитная карточка. Местный поэт и композитор Юрий Александрович Диаментов даже отметил это в своих стихах.
На Севере везде бывает лихо, дороги в Заполярье все трудны, Но если скажешь: адрес мой – Гремиха, глядят, как будто ты упал с Луны. Не удивляйтесь, мы не Робинзоны, дома пятиэтажные везде. Живём в пределах пригородной зоны, до города лишь сутки по воде. Здесь море никого не миновало, и не мужчинам только знать дано. Какой бывает качка в восемь баллов, когда нет места лучше гальюнов. Дрожащею ногой ступив на сушу, не радуйтесь, что испытанья все, и вместе с пищей вырванную душу держи, чтоб ветер не унёс совсем. Но есть любовь и живо чувство долга, и потому в суровые края без долгих споров едет и надолго любая настоящая семья. И потому звучат стихи и песни, хотя апрель и май метель метёт. Я не скажу, что края нет чудесней, но здесь чудесный собрался народ. И потому не за углом и тихо, а в полный голос я сказать хочу: Я – заполярник, адрес мой – Гремиха, и этот адрес надо уважать!
Посёлок Гремиха (история).
Вообще такое немного забавное название посёлок получил от ручья, стекающего в одноимённую бухту Святоносского залива. Находится ручей между старым посёлком (Гремихой) и новым (Островным), как раз рядом с Больничным городком. В старину поморы все шумные порожистые ручьи называли «гремихами». К слову, на Кольском полуострове есть ещё река Гремиха в Терском районе и небольшая речка Гремяха недалеко от Колы. Островной появился уже в послевоенное время, исключительно как военная база, и получил название от гряды Иоканьгских островов, удобно прикрывающих его от Баренцева моря.
К началу XVI в. относятся упоминания о корабельных становищах в районе Семи Островов и в Иоканьгском заливе. Иоканьгский погост - одно из самых старых поселений на побережье. Название это в разных источниках трактуется по-разному - Йоканьга, Иоканка, Йовкиок. Местные жители объясняют значение слова с саамского либо: 1. Йок - река, аньга - пологший склон, либо: 2. Йок - река, кайн (кеайн) - зимняя дорога, утверждая, что ездили по реке с зимнего погоста на летний и наоборот. Первое официальное упоминание Йоканьгского погоста приходится на 1611 г. В 1608 г. в Колу прибыли царский писец Алай Михалков и дьяк Василий Мартемьянович. Обидевшись на то, что коляне отказались дать им взятку, чиновники рьяно взялись за работу, включив в оклад много новых источников дохода и налогооблагаемых поселений. В результате сумма платежей возросла в пять раз. И уже в 1642 г. Йоканьгские саами жаловались царскому правительству, что к ним по несколько раз в год приезжают из Кольского острога сборщики податей, требуя повторной дани, а себе подарков. С 1658 г. Йоканьгский погост вместе с Понойским были пожалованы царем Алексеем Михайловичем Крестному и Воскресенскому монастырям. Жизнь саамов, остававшихся язычниками до 20-х годов XVIII в. от этого легче не стала, о чем свидетельствует челобитная патриарху Питириму в 1673 г.
Ещё один значительный штрих к истории Гремихи. 21 июня 1894 года в ходе поездки по Северу на остров Безымянный высаживался Министр финансов царского правительства С.Ю. Витте. Картографами М.Е. Жданко и В.Н. Морозовым остров был назван островом Витте.
В 1918-1920 гг. во время Интервенции здесь была устроена Иоканьгская каторжная тюрьма. Во-первых, отсюда абсолютно невозможно сбежать. Во-вторых, здешний климат – и есть самое суровое наказание.
Расцвет поселка начался с 1940 г. когда для защиты коммуникаций на подходе к Белому морю в этих местах решили создать базу СФ. Первые строители прибыли в Гремиху уже в мае, а осенью пришли первые корабли первого Северного пограничного отряда. 22 июня 1941 года командующий Северным флотом А.Г.Головко подписал приказ о создании Йоканьгской Военно-морской базы (ЙВМБ). Организационно она входила в состав Беломорской флотилии. Корабли бросали якоря на рейде, потому что не было ни пирсов, ни причалов, ни жилья, ни электричества. Для строительства был выделен 170-й отдельный инженерно-строительный батальон под командованием майора Никольского, силами которого и были отстроены основные военные объекты того времени. Но на первом месте стояли, прежде всего, боевые задачи. Сначала - несение дозорной службы на пути движения судов от м. Святой Нос до м. Канин Нос. А с конца 1941 г. добавились встреча и сопровождение конвоев в своей зоне. За годы войны суда Йоканьгской ВМБ сопроводили 700 транспортов (а вместе с внутренними коммуникациями - около 1800) и доставили более 2 млн. тонн груза.
Местное население Гремихи внесло немалый вклад в борьбу с немецкими агрессорами. С первых дней войны была создана рота народного ополчения. Саами становились бойцами оленетранспортных отрядов. Бойцы на оленьих упряжках доставляли к линии фронта боеприпасы, горючее, продовольствие; эвакуировали раненых.
Закончилась война, разрушившая привычный уклад и налаженный быт. Над восстановлением хозяйства жители Гремихи трудились с большим напряжением сил. С июня 1956 г. в Йоканьгу стали прибывать новые военные корабли. Среди них две подводные лодки, плавбаза «Аксай» плавмастерская ПМ-130. В августе 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР село Гремиха было отнесено к категории рабочих поселков. В конце 50-х годов Йоканьгскую ВМБ прибыла подводная лодка С-51, прославившаяся в годы Великой Отечественной морскими победами; за которые она стала «Краснознаменной», а ее командиру Кучеренко И.Ф. присвоили звание «Героя Советского Союза». После вывода С-51 из боевого состава, ее корпус был установлен на постаменте в мкр. Островной, как олицетворение боевого подвига подводников в годы войны. На рубеже 60-х началась эра атомного флота. Первенцем советских атомоходов стала К-3. После окончания всех испытаний в конце 1959 г. К-3 прибыла в Йоканьгскую ВМБ. Вслед за ней пришли еще 7 лодок, после чего было создано первое в нашей стране объединение подводных лодок под командованием контр-адмирала А.И.Петелина.
Из воспоминаний Гремиханца: "Место расположения – поселок Островная, в тундре, в пяти километрах от Гремихи. Строительство технической базы только что завершилось. Скальный грунт, капитальные сооружения и громадный сухой док. Все это для краткости называлось «Объект». Главная задача технической базы – ремонт и перезарядка реакторов атомных подводных лодок.
Прибывших офицеров встретили и сразу объявили: жилья нет. Пока. Приткнули кого куда: в брошенную казарму, в поликлинику. Нам с женой достался домик, где было разрушено все, кроме одной комнаты с дровяной печкой. Зима лютая, в комнате минус пять градусов. Протопили, согрели воды, съели остатки дорожных продуктов. Было полное ощущение, что людей бросили на необитаемом острове. Ночью комнату заморозило до минус семи градусов. Солдатская койка, два тонких одеяла. Спасла положенная в полярных условиях службы овчинная шуба и еще – две пары байковых офицерских кальсон, которые мы с женой натянули на себя. Утром не смогли даже умыться: вода в ведре замерзла. У кабинета командира части и замполита столпились прибывшие офицеры. Вопрос один: «Как служить – мы знаем, но как дальше жить семьям?». Командование популярно разъяснило: строится два дома, квартир хватит всем, но из-за нехватки материалов и рабочей силы, строительство тормозится. Активисты, прихватив жен и детей, обратились в политотдел ВМБ. Штаб базы связался с командованием Северного флота. Через неделю грузопассажирским рейсом теплохода «Акоп Акопян» доставили в Гремиху строительный материал и роту военных строителей. А еще через месяц были заселены достроенные дома; до этого времени нас приютила семья знакомого офицера-старожила.
Я переносил все эти неурядицы сравнительно легко – нас долго и основательно к этому готовили. Но трудно было преодолеть тягостное чувство, когда видишь, как те же лишения переносит жена, вчерашняя студентка. Людмила не жаловалась и не плакала. Она сразу же устроилась на работу в местную больницу, где ее приняли с распростертыми объятиями: в крупном пункте базирования не было врача-гинеколога. На северо-западном побережье Кольского полуострова был расположен ряд Богом забытых рыбацких поселков, которые обслуживала больница. О квалифицированной помощи врача-гинеколога там уже забыли. В штормовых условиях и стужу Людмила с другими врачами часто обходила поселки на утлых плавсредствах. За годы моей службы в Гремихе жена чаще ходила в море, чем я, за что, в конце концов, и поплатилась здоровьем. Летом 1967 года, после семи лет службы в Заполярье, меня перевели в Подмосковье по состоянию здоровья жены.
Самой большой достопримечательностью Гремихи является погода. Знакомый штурман утверждал, что именно здесь рождается роза ветров, влияющая на погоду всего побережья Кольского полуострова. Так ли это или нет, но одно несомненно: часть моей службы ушло на постоянную борьбу, а точнее – на сопротивление этой погоде. Отличительной особенностью было то, что смена метеобстановки происходила мгновенно и, как всегда, неожиданно. Удары ветра и тяжелых снежных зарядов были чудовищной силы. Один из офицеров образно и с юмором живописал свое первое столкновение с местной стихией: «Я прибыл в Гремиху с женой на комфортабельном теплоходе «Вацлав Воровский». Зима, холодно, дует слабый ветер. Чинно и благородно мы сошли с теплохода. И вдруг меня приподняла неведомая сила и припечатала задницей к причалу. Все вокруг помутнело от снежного вихря. Жена исчезла, чемоданы тоже. С помощью матросов все потерянное собирал по частям; жену нашли целиком, но без шапки. Передвигался преимущественно на четвереньках. Потом все оборвалось и стихло. Ну, здравствуй, Гремиха, – сказал я». Погода преподносила сюрпризы, которые отличались разнообразием: короткие разгулы ветра чередовались с затяжными ураганами, и те, и другие могли сопровождаться тяжелыми снежными зарядами.
Но даже в такой суровой обстановке мы умудрялись обследовать тундру.
Однажды я и сосед по лестничной площадке, лейтенант Муравьев, пошли на охоту. Решили опробовать малокалиберные винтовки ТОЗ-16, которые в то время были в свободной продаже. В замысловатых шхерах залива собиралось большое количество уток. Был март месяц. Для них по времени была весна, а по факту – полярная стужа со снежной вьюгой. Погода притихла и нам улыбнулась удача. Утки подпускали на 30-50 метров и вскоре мы добыли трех птиц. В приподнятом настроении «охотники» поспешили в поселок. Но не тут-то было. Уже через несколько минут нас настиг ураган. Напористый ветер как-то целенаправленно стремился оторвать нас друг от друга; вероятность неблагоприятного исхода от этого увеличивалась – в одиночку в тундре люди гибли чаще. Мы вцепились друг в друга и попытались идти. Ветер сбивал с ног, направление движения из-за снежных зарядов было потеряно. Мы сообразили зарыться в сугроб под скалой."
Зимой, кроме традиционных снежных крепостей, которые строились и быстро разрушались «противником», устраивались «толкания» у дома офицеров. У входа в старый ДОФ было две клумбы, где летом выращивался овёс. Зимой на эти клумбы добавляли снег с тротуара и получались две горки, которые облюбовала детвора для своих забав. Толпа собравшихся школьников разных возрастов делилась пополам. Одна половина стояла на горке и удерживала высоту, а другая старалась столкнуть первую с горки. Это напоминает «групповое Сумо», где кроме рук и тела никаких приспособлений использовать нельзя. Особый восторг вызывала ситуация, когда были задействованы обе горки. Но взрослые наши игры не одобряли и часто рассеивали.
В 1966 году произошел крупный пожар. И полностью сгорел ДОФ, за исключением небольшой кирпичной пристройки, которую позже снесли, и на этом месте образовалась площадь. Перед центральным входом в школу построили трибуну с пьедесталом, а статую В.И.Ленина перенесли с прежнего места на более высокое и благоустроенное новое. Демонстрации и парады по улице Североморской сменились митингами на этой площади. Теперь взгляд вождя устремлён на юг, а правая рука указывала на место прежней стоянки и далее на юго-запад, где затаились и сыто живут враги революции. На бывшем пьедестале установили чашу, а летом в ней стали выращивать овёс.
В 1967 г. в базу начали прибывать атомные лодки 2-го поколения. В том же году базу посетила Правительственная комиссия во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И.Брежневым. В результате этого визита значительно увеличиваются ассигнования на строительство, начинает бурно расширяться поселок Островная. К концу 60-х строители сдают Дом офицеров, школу, госпиталь, станцию «Орбита». ВМБ должна была стать крупнейшей на Северном флоте. Один из самых трагических эпизодов в истории Краснознаменного Северного флота связан с К-8 погибшей в ночь с 11 на 12 апреля 1970 г. в водах Бискайского залива у берегов Испании. До конца 80-х годов атомоходы Йоканьгской ВМБ активно бороздили студеные воды Северной Атлантики и теплые Средиземного моря.
С начала 90-х годов атомоходы, из-за нехватки средств, все реже и реже выходят на боевые службы. С 1992 года начинается закат Гремихи как военно-морской базы, даже не смотря на создание Закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Островной. Наиболее боеспособные экипажи и лодки уходят в другие базы. Огромное количество опытных офицером и мичманов сокращаются. С 1 декабря 1995 года Йоканьгская Военно-морская база, становиться Йоканьгским районом базирования, в этом качестве она пока и пребывает.
Оба посёлка находятся в 400 километрах к востоку от Мурманска на стыке Баренцева и Белого морей. Причём граница эта – зримая. Цвет воды и её прозрачность на параллели мыса Святой Нос меняется буквально на глазах. Подобное происходит от встречи двух течений – мощного приливно-отливного Беломорского и Мурманского ответвления известного Гольфстрима. От столкновения водных масс случается ещё одна любопытная и неприятная для мореплавателей вещь – Святоносский сулой – бурлящее волнение и водовороты. В древности архангельские поморы, ходившие за треской к Мурманскому берегу, обходили сулой, перетаскивая свои карбасы волоком через мыс сразу в Святоносский залив. На восточном берегу недалеко от оконечности мыса есть губа Волоковая. В 70-е годы там ещё можно было найти следы этого волока. Вероятно, есть они и сейчас.
До Гремихи из Мурманска нет железной и автомобильной дорог, не летают самолёты, и попасть туда можно только морем. Последние годы раз в три дня – на пассажирском теплоходе «Клавдия Еланская». Правда, в 1975 году в честь 30-летия Победы в Великой Отечественной войне Североморское отделение Географического общества СССР организовало пробег по маршруту Гремиха – полуостров Рыбачий на снегоходах «Буран», но это скорее «русский экстрим».
Святоносский залив интересен ещё и тем, что в октябре 1915 года штормом с буксира парохода «С. Витте» сорвало и выбросило здесь на берег подводную лодку №2 типа «Голланд-27В». Субмарину пытались снять с камней в течение всего 1916 года, но старания не увенчались успехом. Так она и осталась в какой-то из бухт. В одном из романов Валентина Пикуля (к сожалению, сейчас уже не помню каком – «Из тупика» или «Океанский патруль») есть упоминание об этой лодке. Возможно, Валентин Саввич прочитал о ней в архивах, а может быть – видел лично в годы службы. В любом случае, к 1970 году уже никто ничего о ней не знал. Возможно, эта бухта была на западном берегу Святого Носа, где глубины сразу у берега достигают 15 метров. Штормами разбило ПЛ, она сорвалась с камней и упала на дно. Это один вариант. Другой вариант: лодка имеет всего 20 метров в длину и 2,5-3 метра в высоту – её довольно сложно заметить с воды, если к тому же не искать специально.
Река Иоканьга находится в 12 километрах от посёлка и относится к крупнейшим рекам Мурманской области. В различных справочниках по-разному приводится её протяжённость – от 203 до 229 километров. Скорее всего, никто этого толком и не знает. Каждый год на ней по 2-3 рыбака тонут. Она вообще изобилует порогами. В тундре тоже пропадают. Кого росомаха хватает, кто сам теряется. За всё время, что мы там жили, ни одного достоверного факта, что грибника загрызла росомаха не было, но мифы о её силе и кровожадности упорно ходят. С другой стороны – если такой факт имел место – кто о нём сможет рассказать? Говорят ещё: в тундре невозможно заблудиться – по Солнцу определился и пошёл. Проблема в том, что с Солнцем тут трудновато. И деревьев тоже нет. Самая высокая растительность – в долине Иоканьги, и та всего лишь метра 3 высотой. Одну женщину с прошлой осени так и не нашли. Даже ведра с грибами. Наверное, пора уже задуматься о памятнике в Гремихе пропавшим рыбакам и грибникам.
Река Йоканьга является одной из крупнейших баренцевоморских лососевых рек Кольского полуострова. Протяженность реки 202,7 км. Наиболее крупные притоки реки Иоканьга являются: р.Сухая, р. Лыльйок, р.Пуйва, р.Поккруэй, р.Пулоньга, р.Тичка.
Основным источником питания реки служат талые снеговые воды и летние дожди. Весеннее полноводье обычно длится около 2 месяцев (май-июнь).
Самая длинная река северного стока – Иоканьга – берет начало в заболоченной низине восточнее Поросозера, течет с запада на Восток, постепенно отклоняется в низовьях к Северо-востоку и впадает в Святоносский залив Баренцева моря. На своем пути река проходит через ряд озер, падение ее распределено неравномерно. На участке от Кальмозера до Иокангского озера имеются 34 сложных порога и ряд не очень сложных.
По характеру течения река делится на 3 части. Первая отрезок от Кальмозера до озера Юпечкесты. Течение спокойное, река пересекает болотистые пространства. Берега высокие, заросшие травой и кустарником. Два сложных порога расположены в 5 км ниже впадения реки Чунсайок. За порогами до озера Музнакъявр есть несколько перекатов. Вторая часть начинается с озера Юпечкесты. Здесь насчитывается 23 порога. Наиболее опасен и сложен для прохождения 3-й порог, находящийся в 3,5 км от озера. Мощная струя идет под высоким правым берегом, образованным каменистыми глыбами высотой в несколько метров. Вход в порог и выход из него требуют сложных маневров между камнями. Через 1 км расположен 5-й порог: здесь опасны резкое сужение русла до 4-5 метров и здесь зачастую образуются опасные и достаточно большие стоячие волны.
Характер Иоканьги изменяется на третьей её части – до впадения в Иокангское озеро. На нем расположены 10 порогов и несколько перекатов. Ширина реки в этих местах 80-100 метров, течение быстрое даже на плесах, берега всюду высокие. Пороги в основном длинные, с большим падением и стремительным течением, русло завалено множеством камней. Поскольку страховку при движении организовать трудно, рекомендуется в наиболее сложных местах осуществлять обнос лодок, байдарок или их проводку.
В Иокангское озеро река впадает несколькими мелкими рукавами, разделенными песчаными островами. Ниже озера река становится практически непроходима.
Рыбалка на реке Иоканьга очень увлекательная и запоминающая для всех.
Средняя температура воздуха в летний период - +12-17 ;С, средняя температура воды - + 11-15;С.
В бассейне реки Йоканьга отмечено 11 видов рыб: - Атлантический лосось, Сёмга, - Кумжа проходная, - Кумжа озерно-речная, - Форель ручьевая, - Голец, - Сиг, - Щука, - Гольян, - Налим, - Трехиглая колюшка. Рыболовный сезон начинается в конце мая и заканчивается в конце октября. Добраться до р. Йоканьги можно только на вертолете.
Семужья рыбалка. Организацией лова семги по принципу "поймал-отпустил" на Йоканьге с 1993г. занимается компания "Мурмансктурист." В основном для лова семги используется нахлыст (используется нахлыстовое удилище, шнур и муха). Рыбачить можно как с берега, так и с резиновой лодки, передвигаясь на лодке по реке.
В период рыболовного сезона ведется учет.
А люди здесь живут отчаянные – на катере под дизелем ходят до Поноя (это километров 130-150 по морю через сулой), и на Иоканьгские острова. Хотя до ближайших из них всего метров 600, это не менее опасно. Если вдруг изменится погода (а она тут нередко меняется – вдруг) в проливе между материком и островами образуется мощное течение. Два ягодника гребли на лодке от острова Витте (это и есть ближайший и самый длинный остров). Начали напротив 1-го пирса, а пришли только к 13-му, да и то на исходе сил уцепились за хвост подводной лодки. Могло бы вынести мимо острова Чаячий, и тогда - прямо в Баренцево море.
Практически в любое время года Гремиха встречает теплоход хмурым туманным утром с какой-то взвесью в воздухе. Мерзость, а не дождь. Исключение составляет зима (полярная ночь) и две-три недели летом, когда бывает тепло (не каждый год). Не всегда получается ошвартоваться с первой попытки – не зря это место иногда называют «Страной летающих собак». Ветер дует здесь всегда! И даже если его нет, то он всё равно дует, но не здесь, а на сопке или за углом дома. Помню, зимой часто отменяли занятия в школе из-за штормового предупреждения. Или не выпускали из школы без сопровождения старшеклассников. Помню как один знакомый офицер внушительной комплекции при 100 кг веса (ходил в ватнике – военные поймут почему) рассказывал, что если дует попутный ветер, то моментами он чувствует невесомость и при этом бежит на цыпочках. А при встречном – на нём можно лежать. Со стороны смотришь (из-за угла дома, допустим, где не задувает) – человек под углом градусов 45-50 к земному шару идёт со скоростью 5-10 шагов в минуту. Правда, ветер – он тоже порывами. В этот момент надо успеть выбросить вперёд ногу.
Мне на разных пассажирских судах не раз приходилось отстаиваться в Гремихе из-за шторма. Приходилось стоять на причалах № 3, №10 и даже на причале № 1.
Когда приходишь в Иоканьгу (под таким названием числится «портопункт» в документах Мурманского пароходства) и сходишь по трапу на пирс, то не возникает ощущения, что приехал в город. Все друг с другом здороваются, обнимаются. На автобус, следующий в Островной, народу почти не остаётся (а теплоход вмещает более 200 пассажиров!) – все разъезжаются на машинах знакомых. Остановиться можно в офицерском общежитии в/ч 20424 (МИС базы). Для «отдалёнки» эта гостиница очень даже ничего – в 2001 году сделан «евроремонт по-флотски», на первом этаже в душевой есть водонагреватель (!) и всем живущим можно пользоваться им совершенно бесплатно. Учитывая, что лето в местной котельной наступает уже 1 мая и длится до 1 октября – это весьма и весьма радует.
Первое, что удивляло – это количество труб, протянутых по посёлку. Они везде! Идут вдоль пешеходной дороги в сопку, бегут рядом с автобусом, попадаются под ноги, когда просто идёшь, и с них капает дождевая вода, когда проходишь под ними. Видимо, проще заизолировать их, чем долбить скалы и вечную мерзлоту, и укладывать их, опять же, в вечный холод. Повторю еще раз. Бывал я в Гремихе неоднократно с 1966 по 2008 гг. Сколько раз – не сосчитать, но несколько сотен раз – это точно. Видел и расцвет Гремихи, когда за гарнизоном числилось около 40 тысяч военных и гражданских жителей. В конце 70-х в штате командования числилось 12 адмиралов. Строился и разрастался Островной, да и сама Гремиха. К сожалению, видел я также упадок и разруху дорогой моему сердцу Гремихи в середине 90-х. Видел последний раз Гремиху и Островной в 2008 году, когда выходил в рейс на Гремиху в качестве капитана-наставника. Почти все ЗАТО напоминало Сталинград 1942-1943 гг. Словосочетание или сокращение, ЗАТО появилось в 90- годах прошлого века. Сложно было привыкнуть к их новому названию – «ЗАТО Островной». Сразу на ум приходит: «Зато у них ЗАТО!». Раньше здесь были два отдельных посёлка – Гремиха и Островной. В Островном жили исключительно военные, в Гремихе – военные и гражданские.
Из воспоминаний Гремиханца В.Данилевича: "Мой первый адрес в Гремихе - улица Североморская, дом 5, квартира 3. Дом был деревянный двухэтажный на два подъезда, с квартирами коммунального типа. Ранее родители проживали в Островной, где тогда были лишь несколько щитовых домиков с печным отоплением. Как раз в тот период закладывались первые два фундамента для пятиэтажных жилых зданий. Так что для родителей переезд в дом с паровым отоплением казался чудом. Об этом комфорте мне не раз приходилось слышать своими ушами. Все остальные удобства находились на улице. В тот период меня ещё не отягощали знания о таких достижениях цивилизации, как водопровод, канализация, газовая или электрическая плиты. Все неудобства быта я не ощущал, ибо всё воспринималось как должное. Трудности выпали на плечи взрослых, уже обременённых думами об отдельных квартирах. Вскоре пришлось увидеть своими глазами преимущества парового отопления над домами – соседями с печным отоплением. В них нередко возникали пожары, частым свидетелем коих пришлось быть. Надо отдать должное пожарным, дотла ни один не сгорел. Господь сохранил и наш дом.
Был такой случай вскоре по приезду, в первую же зиму. Меня оставили наблюдать за тремя совсем малыми детьми. В кухне на керогазе грелась ёмкость с бельём. На кухне свет был отключён, включён только в коридоре, в целях экономии. Прокипятив бельё 15 минут, я должен был керогаз отключить. Все четверо находились в нашей самой большой комнате, так как у других соседей было по одному ребёнку, и по закону справедливости большая комната была у нас. Сестра только в этот вечер начала делать свои первые шаги, было так забавно. Когда я выглянул в коридор, то увидел, что вся кухня в дыму, а огонь поднимался к потолку. Керогаз вспыхнул от чего – то. Не могу объяснить почему, но действия были следующими: пригнувшись, как можно ближе к полу, подобрался к керогазу и поднял рычаг управления огнём вверх. Этого действия в конечном итоге оказалось достаточно.
Первую полярную зиму пришлось провести дома. Дальше двора нигде побывать не удавалось. Из окна второго этажа кухни была видна площадка для игры в большой теннис и соседний такой же дом, в котором часто возникали пожары. Это как – то вносило разнообразие в мои наблюдения. С окон комнаты, которые располагались в восточной части дома, была видна большая часть улицы и такой же соседний дом напротив. На этой улице тогда поводились демонстрации, парады местного масштаба в революционные праздники и 9 мая в честь дня Победы. Впоследствии мне пришлось убедиться в том, что это была самая прямая и красивая, хотя и короткая улица посёлка. А ещё позже выяснилось, что улица расположена в лощине между двух крутых сопок, чем и объяснялась её прямота, а ровность строительными усилиями обеспечили люди. К северу через дом находился районный дом культуры, а ещё через аналогичный дом располагался дом офицеров флота (ДОФ). Напротив ДОФ находился военный госпиталь, перед входом в который стоял памятник В.И.Ленину. Взгляд его был устремлён в центральный вход ДОФ, а правая рука показывала людям туда, где тепло, куда - то на юго-восток. Через дорогу напротив дома культуры находился социально значимый объект - единственный благоустроенный с паровым отоплением и водосливом туалет на три персоны, в котором часто работала электрическая лампочка.
Владимир Данилевич"
11-я флотилия подводных лодок.
На рубеже 70-х-80-х гг. здесь было 35 атомных лодок, плавремзавод, береговая база по перезарядке реакторов, базировался полк ПВО и бригада ОВР. Не говоря уже о рейдовых делах, гидрографах и связистах. Все четыре дивизии АПЛ были живой историей советского подплава! 17-я дивизия – первые атомные лодки СССР (включая «Ленинский комсомол»). 18-я дивизия – первые ракетные лодки СССР (включая печально известную «Хиросиму»). 41-я дивизия – первые стратегические ракетоносцы СССР (два командира – плавающие контр-адмиралы!). 3-я дивизия – первое соединение торпедных АПЛ СССР. В посёлке не успевали строить дома – лейтенанты жили «на железе». По моим прикидкам, здесь было более 40 тысяч населения.
К сожалению, Островной стал первым в СССР гарнизоном АПЛ, в котором появился памятник экипажу погибшей лодки. В апреле 1970 года не вернулась с моря «К-8» из состава 17-й дивизии. Одна улица в Островном названа в честь командира «К-8» капитана 2 ранга В.Б. Бессонова, погибшего вместе с кораблём; другая – в честь начмеда той же лодки капитана А.М. Соловья, отдавшего свой индивидуальный дыхательный аппарат (ИДА) прооперированному старшине.
Все «гремиханцы», с кем я разговаривал, в один голос всегда отмечали особую атмосферу в гарнизоне. Удалённость от большого начальства – всегда хорошо. А совместные трудности сплачивают. Ураган одинаково опасен адмиралу и матросу. Наверное, на службе всякое бывало, но плохо об Островном ни один не вспомнил. Не малая в том заслуга командования базы и флотилии – вице-адмиралов Ю.А. Кузнецова, В.К. Коробова, А.М. Устьянцева (его именем названа ныне одна из улиц в Гремихе), Э.Д. Балтина, В.Л. Агафонова, контр-адмиралов И.И. Певнева, Г.И. Полюховича, Б.А. Ананиашвили, В.Л. Березовского, В.А. Попова, А. Чижова, И.Н. Петрова, С.П. Варгина, капитана 1 ранга В. Рычкова, и ещё многих других.
Ни один гарнизон подводников на Северном флоте не пострадал так сильно от перестройки и всего последующего, как Островной. При Советском Союзе в строительство города и базы вкладывались миллиарды рублей, а сейчас добрая половина Островного, весь «Верхний посёлок», стоит как Грозный после штурма – в окнах даже рам нет, а по стенам как из пушек палили. Некоторые дома уже треснули. Самое печальное – если когда-то Островной опять начнёт строиться, эти дома восстановить уже невозможно. Придётся вкладывать новые миллиарды. Сегодня на причальный фронт протяжённостью около 6000 метров базируются лишь 16 отстойных лодок. Колоссальная инфраструктура попросту уничтожается бездействием!
Остатки базы ПВО. Похоже, что третья мировая война уже кончилась. Техники навалом, а людей нет. Странное зрелище являют собой стройные ряды ракетных пусковых установок, десятки грузовых автомобилей, громадные ангары с бронированными воротами, набитые восьмиосными тягачами типа «Ураган». Зашли в подземный ангар, а там техники – битком наставлено, и вся в масле. Полная иллюзия того, что люди только что отсюда ушли, хотя все уже начало покрываться ржавчиной. В баках залито топливо, в казарме на тумбочке дневального лежит повязка. Колючка по периметру и пулемётные вышки. Всё цело. На приборной доске в кабине грузовика магнитиком придавлена квитанция. А колёса машин уже начал оплетать мох.
К слову, об уничтожении АПЛ Гремихи. Американцы финансировали уничтожение угрозы себе. Торпедные лодки – оружие скорее оборонительное, чем наступательное. Поэтому под нож в первую очередь пошли «стратеги» (из всей 41-й дивизии в живых остался один «Кисловодск»). Но чем объясняется уничтожение собственной истории? Целенаправленно уничтожались исторические корабли. Сколько лет обсуждалась возможность установки на вечную стоянку в Североморске, Санкт-Петербурге, Мурманске или Полярном знаменитого «Ленинского комсомола»? Нет денег на переоборудование. А на разделку деньги нашлись? До каких пор мы будем Иванами, не помнящими родства? Царь Николай 2-й и Сталин понимали значение этой базы, а ублюдочный алкаш Ельцын, пропивший свои мозги – не понимал.
Первым, кто создал военно-морскую базу в Иоканьге, был Николай II. После начала I Мировой войны Главный Морской штаб быстро понял, что отсюда проще всего контролировать Горло Белого моря и восточный сектор Баренцева. В 1915 году и началось строительство (Иоканьгская База – впоследствии Гремиха). С приходом на Кольский полуостров Советской власти в 1920 году из-за нехватки финансов (знакомое выражение, не правда ли?) не то, что ИВМБ – сократили все Морские силы Северного моря, возложив обязанности охраны огромной территории на Убекосевер и немногочисленную морпогранохрану. К 1933 году Сталин осознал необходимость создания на Севере военно-морского флота, но для воссоздания Иоканьгской военно-морской базы во второй раз потребовалось начало войны. 26 июня 1941 года, то есть через 4 дня, командование СФ сообразило, что Белое море стало открытым для ПЛ противника. И уже сейчас, в третий раз ИВМБ разгромлена. Хватит ли ума у нынешнего руководства страны не ждать очередного «жареного петуха»? Возможно, содержание в Островном базы подводных лодок неоправданно по материальным затратам (раз уже сегодня все говорят о деньгах). Но, учитывая относительную мелководность этого района, хотя бы дивизион ОВРа здесь обязательно должен быть! Оставлять перед вероятным противником
Жители Гремихи, утратив местный патриотизм, говорят, что Сталинград в 1942-м был краше их ныне пришедшего в запустение города. Между тем, всего 20 лет назад при одном упоминании о Гремихе у Пентагона тряслись поджилки. Военно-морская база со времен царя стояла в удобном месте — с моря ее закрывали острова, а подводная лодка через 15 минут после выхода из дока погружалась в воду. Единственная база на Севере, которая имела прямой выход в океан. После холодной войны американцы пуще всего хотели, чтобы Гремиха была разоружена и добились своего.
20 лет назад в Гремихе было 40 атомных подлодок и 30 тыс. населения. Сейчас — 1,3 тыс. человек и ни одной лодки. Целые кварталы стоят пустыми, окна многоэтажных домов зияют пустыми глазницами, как после нейтронной бомбы. Проблемы Гремихи усугубляются тем, что сюда не проложена железная дорога и нет автомобильных дорог. 400 км от Мурманска морем, 15 часов, на единственном теплоходе, раз в неделю. Трудно вообразить из Москвы, что в европейской России есть такие отрезанные от цивилизации города.
— Если бы Сталин прожил еще 10 лет, он бы точно протянул в Гремиху железную дорогу, — говорит капитан второго ранга Вячеслав Марченко. — А сейчас у нас из всех достижений цивилизации только «Единая Россия» живет. Пекарню закрыли, аптека на ладан дышит. Город, который имеет стратегическое значение для России, умирает. Каждый метр стоит миллионы. Я как бывший политработник такой политики не понимаю.
Иоканьга, Гремиха, Мурманск-140, Островной — за 400 лет город перебрал море названий. При царе из каторжной тюрьмы никто не убегал: вокруг тундра, при коммунистах матросы от дедовщины тоже не бегали — до людей не дойдешь. Климат ужасный, антигуманный — дождь, острый и ледяной, хлещет по несколько раз в день.
Ветер валит с ног, и можно увидеть, как по открытому пространству идет сильный человек, наклонившись под углом в 40 градусов к планете Земля. Несмотря на Север, собак почти не видно — из-за штормов эти места с давних времен зовут «Страной летающих собак». Ученые считают, что климатический казус мог возникнуть из того, что около мыса Святой Нос сходятся и закипают в борьбе подводных течений Баренцево и Белое моря. По легенде здесь погиб отец Михайло Ломоносова, а в начале прошлого столетия была выброшена на берег одна из первых русских подводных лодок.
Гремиха никогда не была дырой. На этих берегах с инспекцией бывал премьер Витте, здесь жил создатель письменности лопарей-саами заслуженный учитель Георгий Друженьков, которого посылали на съезд учителей в Москву. Но в этом году школу, в которой работал первый учитель-лопарь и которая стоит прямо за спиной гипсового Ленина, закрыли — и, наверное, навсегда.
Единственное предприятие, за счет которого живет некогда громкая Гремиха, занимается захоронением радиоактивных отходов, которых на русском Севере больше, чем удобрений на пашне. По иронии судьбы занимаются радиоактивными отходами экс-моряки, которые ходили на атомных подводных лодках и загрязняли окружающую среду. Экология для них вроде профессионального покаяния. Во главе предприятия СевРАО — бывший заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Валерий Пантелеев.
— В Германии бычок из машины выбросить нельзя, — говорит старый морской волк, а ныне эколог. — А мы девственный Север загадили, реакторы и целые подлодки топили в океане. Я к политике отношусь настороженно, но целиком согласен с президентом России, когда он ставит задачу вернуть природе красоту. Когда ходил по морям, не представлял, насколько это трудное дело.
Только что в Гремихе прошла уникальная, не знающая аналогов в мировой практике выгрузка ядерного реактора из корпуса подводной лодки для дальнейшего захоронения и утилизации. Сначала реактор готовили к затоплению в пучинах океана, но это опасно, и через сотню лет, когда коррозия неминуемо съела бы корпус, случился бы подводный Чернобыль. Уникальность операции в том, что никогда еще из лодки не извлекался реактор целиком, что потребовало ювелирных манипуляций с устройством, в котором шипели радиацией 170 кг сверхактивного урана.
— Хиросима — это 7 кг, считайте, сколько у нас бомб, если ошибемся, — с упоением командира, который поднимает бойцов в рискованную, но надежно рассчитанную атаку рассуждает вице-адмирал Пантелеев. — Это 24 Хиросимы! Если стоять рядом с реактором, за час получишь двойную годовую дозу, но все рассчитано до мелких мелочей. В 2010 году мы идеально провели похожую, но попроще, операцию и получили 25 государственных наград, которые я считаю боевыми.
История подводной лодки, которая простилась с реактором в Гремихе, уникальна. По натовской классификации это атомная лодка «Альфа», которая обладала фантастической маневренностью, уходила от торпед со скоростью 43 узла и за 45 секунд разворачивалась на 180 градусов. «Альфа» попала в книгу рекордов Гиннесса.
Характеристики обеспечивались за счет удивительного свинцово-висмутового реактора на быстрых нейтронах, который строили во всех развитых странах, но построили только в СССР. В Гремихе стояла целая дивизия из семи атомных лодок с титановым корпусом и жидкометаллическим реактором.
В 1964 году лодка с таким реактором незамеченной вошла в Средиземное море и заглянула на военную базу НАТО в Гибралтаре, вызвав панику и ужас. Операцию провел Герой Советского Союза вице-адмирал Георгий Холостяков, во время войны он командовал десантом на Малой Земле. В 1983 году грабители, пришедшие в дом под видом журналистов, убили старого вице-адмирала. Из звезды Героя главарь, как выяснилось при аресте, сделал себе золотую печатку. Тогда эта история потрясла общественность, но в 1990-х, когда пришедшие с завода новенькие атомные подводные лодки отправлялись на распил, та же общественность хранила чудесное спокойствие.
Пусть операция с последним жидкометаллическим реактором была уникальна, но лично меня посетила грусть. Атомных лодок мы почти не строим, высокие технологии сократились до минимума, и перезахоронение уникального и оказавшегося не по силам всем супостатам реактора напоминало эксгумацию заслуженного ветерана. Удивительные люди, которые проводили операцию, жизненных перспектив не имеют. Маэстро-крановщик Юрий Заренок всю жизнь живет в Гремихе, получает смешные деньги и намертво привязан к умирающему краю. О будущем его детей мне было спрашивать неудобно.
Последние и самые преданные жители военно-морской базы находят отдохновение в рыбной ловле, но с некоторых пор речка Иоканьга, чего при царе не было, попала в частные руки. На 49 лет ее отдали неведомому олигарху Темкину, он привез из Мурманска ОМОН, который бдительно охраняет спокойствие заморских рыбаков-туристов.
Если ОМОН заметит местного гражданина, пусть с лицензией, кладет русской рожей в землю, чтобы неприятным глазом на иностранца не косил. Об этом рассказали бывшие моряки Сергей Бойченко и Сергей Зинько, в жилах которых намешана русская и украинская кровь и которые считают себя советскими людьми. «Эх, двинуть бы по ним морской торпедой, но все заржавело», — говорят два Сергея.
Гремиха — советская Атлантида, один из последних островков исчезнувшего материка СССР. Вокруг бушует новая жизнь, а в Гремихе дышат славными преданиями, не могут и не хотят проходить обряд рыночно-либеральной инициации. Что дальше и где горизонт? «У нас нет будущего, нам до Мурманска не докричаться, не то что до Москвы», — отвечали последние советские атланты.
В разрушенной Гремихе я набрел на улицу Соловья и удивился, отчего на военно-морской базе ценят сказочный персонаж. Потом нашел в энциклопедии, что Арсений Соловей — это корабельный врач, погибшей в 1970 году в Бискайском заливе атомной лодки К-8. При аварии врач не стал спасаться, но отдал кислородную маску прооперированному моряку. Арсений Соловей посмертно награжден званием Героя Советского Союза.
Страна ушла — с этим мы смирились. Врач Арсений Соловей погиб. Но скоро, к этому все катится, не станет уже и улицы Соловья.
Но жизнь идёт! Несмотря на все причуды правительства и командования. Люди приезжают, уезжают, выходят в отпуск и на работу. Наверное, даже женятся! Говорят, здесь есть несколько человек, которые тоже дети военных, но они уже коренные «островитяне». Здесь появились на свет и не хотят уезжать на «Большую землю». И правильно. Где родился – там и сгодился.