Глава 2. Карл Циммер

 

Вдохнул какой-то едкой гадости он совсем немного, и потому, его отключило лишь на пару минут. Это он понял, ещё по-прежнему оставаясь на полу - и уже прислушиваясь. Вокруг было тихо. Конан встал и осмотрелся. Профессор, который только что был рядом, успел исчезнуть. Но и роботы уже куда-то делись, должно быть, выполнив заложенную программу. А все люди, слушатели, которые были в зале, всё так же сидели на стульях. Но, все они застыли, будто каменные изваяния. Только мадам Дюваль сохраняла живость, проворно вылезая из-под рояля, бледная и растрёпанная. Должно быть, её лишь слегка зацепило, как и студента. И как только Конан приподнялся, она подбежала и  вцепилась ему в локоть.
- Что это было? - спросила баронесса. - Какой ужас...
- Не знаю, - растерянно ответил студент.
   - Нужно уходить отсюда, - раздался голос откуда-то сбоку. Конан повернулся и увидел профессора. Он вернулся через задние двери, что были за роялем, закрытые плотной театральной шторой во всю стену, и потому, ранее никем не замеченные. - Проход вниз свободен, но нам следует поспешить.
    Карл Циммер подхватил под локоть студента и мадам Дюваль, и вместе с ними направился к двери. За ней  оказался коридор, по которому они дошли до дверей лифта. Конан пошарил по стене глазами, пытаясь нащупать взглядом кнопку вызова.
   - Это – очень старый лифт, один из первых. Нестандартная конструкция, - пояснил профессор, видя замешательство Конана, и нажал на золочёную завитушку под барельефом ангелочка. Лифт, как и стены вокруг него, был и внутри весь в узорах лепнины и с гипсовыми статуэтками по углам.
   Створки лифта закрывались вручную. Наконец, пол ушёл на мгновение под ногами: механизм тронулся. Ещё намного - и  беглецы вышли наружу, оказавшись в подземном помещении. Здесь, вблизи лифта, часть коридора освещали настенные факела.
  - К сожалению, мадам Дюваль... Дальше - мы расстаёмся. Идите вот тем проходом и действуйте по инструкции, которую я дал вам вчера - на случай непредвиденного. Оно произошло. Не бойтесь: вас встретят и переправят за границу. Прощайте, - сказал профессор.
- Нет, не прощайтесь со мной! Не надо лишних слов, - и баронесса, смахнув невольную слезу, поспешно чмокнула Карла Циммера в щёку - и удалилась прочь по коридору, не оборачиваясь. Она вынула из женской сумочки механический фонарик и направилась во тьму, в которой уже не было  факелов.
- Профессор, скажите, а те люди, что в зале, наверху... Они оживут? - спросил Конан.
- Оттают. Но, после определённой обработки. А потому, напрочь всё позабудут... В том числе, мою лекцию. Не ожидал, что это произойдёт сегодня. Всё-таки, они на меня вышли, - в гулкое пространство подземелья, эхо которого ещё сохраняло цокот уже исчезнувших каблуков, пробормотал профессор, глядя в пустоту и мрак.
    И лишь потом, он посмотрел на Конана.
    - Кто вы? - спросил Карл Циммер.
    - Никто. Студент. Пришёл послушать лекцию, - стушевался тот.
    - Влипли вы в историю, мой мальчик! Теперь они не поверят вам. Тому, что вы не связаны со мной, не участвуете в тайных обществах, и тому подобное… Но спасибо, что спасли меня. Спасибо.
   - Как мы отсюда выберемся? Здесь есть и другой проход наружу? Не тот, по которому ушла мадам Дюваль? И почему мы не ушли вместе?
   - Так надо. И здесь сотни ходов: скоро мы с вами окажемся в глубине разветвлённых подземелий Праги, - развернув к себе студента, профессор вгляделся в его лицо. - Итак, как вас зовут?
   - Конан. Конан Чедвик.
  Внимательно рассмотрев простое, честное лицо Конана, профессор вздохнул.
  - Вам надо вооружиться. Возьмите мой серебряный кинжал... Возможно, он вам пригодится. И - вперёд, за мной.    
    Кинжал был древний, элегантный, с резной и удобной рукояткой, в кожаных ножнах. Конан, хотя и не знал, сможет ли он воспользоваться оружием, если возникнет такая необходимость - не было опыта, оружие взял и последовал за профессором по длинному узкому коридору, постепенно уходящему вниз: в сторону, противоположную той, в которую ушла баронесса. Оба шли теперь в полной темноте, довольно долго; профессор - впереди. Наконец, Карл Циммер ненадолго остановился и достал из кармана небольшой фонарик, свет которого выхватил из мрака бронзовую дверь. Профессор отодвинул её массивную щеколду – и за дверью, что отсырела и поддавалась с трудом, оказалась длинная, круто уходящая вниз металлическая лестница. Преодолев её спуск, беглецы пошли по старому, если не сказать древнему, подземному ходу, под нависающим низко земляным потолком, в тесном и узком пространстве. Фонарь высвечивал каменную кладку стен. Чувствовалась пыль веков и особый запах непонятно чего, присутствующий только при археологических раскопках, в подвалах старых домов и библиотеках. Повсюду им попадались ответвления от главного хода и боковые помещения, внутренним содержимым напоминающие  пыточные казематы средневековья. Далее подземелье расширилось, а в его глубинах последовали боковые залы, заваленные книгами, рукописями и старым хламом. Здесь, в этих подземных коридорах, было очень просто заблудиться, вписаться не в тот поворот и даже упасть в яму. Но профессор, освещая дорогу лишь маленьким туристическим фонариком, что выхватывал совсем немногое, уверенно тащил теперь за руку Чедвика, всё вперёд и вперёд, временами огибая по самой кромке у стены провалы ям или резко сворачивая в каких-то ведомых лишь ему местах. Наконец, они стали подниматься. Вначале пологим подъёмом, потом - узким лазом, а через несколько новых коридоров - вверх по крутой винтовой лестнице.
   Дверь, что была за подъёмом лестницы, не была старой и проржавевшей; Карл Циммер открыл её ключом, вынутым из кармана. За нею последовал погреб, наполовину пустой, где только по краю шли полки с соленьями и вареньем. Но, последующая его половина была завалена старыми ящиками и деревянными бочками. Наружная дверь, ведущая в погреб, не была заперта,  и даже слегка приоткрыта. Беглецы, с трудом пробравшись через старый хлам, вышли  и оказались в небольшом заброшенном саду нежилой и обнищавшей усадьбы.  Тут пахло яблоками и сливами, прелой листвой и недавним дождём. И уже совсем стемнело.
   - Конан, во время лекции…Никто из посетителей не вёл себя странно? –  спросил  профессор, направляясь к калитке вдоль витой ограды.
  - Один тип… В клетчатом пиджаке… Он всё время смотрел в окно. И вышел незадолго до нападения.
  - Ясно. Это – Лисовский.
  - Нападение организовано им?
  - Нет. Он - мелкая сошка. Журналист, якобы демократ. Полагаю, его направили...  проследить за мной.
  Они вышли на пустую сейчас улицу, аккуратно закрыв чугунную калитку заброшенного сада. Ни машин, ни людей в сумерки на улицах Праги обычно не наблюдалось.
  Внезапно, где-то за соседним домом, раздался злобный и протяжный вой. Ему вторили по крайней мере ещё три глотки.
   - Что это? - тихо спросил Конан у профессора.
 - Твари вышли на охоту, - поморщился тот. - Уже  их время. И они близко. Бежим! - он дёрнул Конана за рукав, и они понеслись прочь. Причём, Конан, спортивный и натренированный молодой человек, едва поспевал за профессором, хотя и бежал со всех ног.
 - Это собаки? - спросил он на бегу.
   - Нет. 
 Холодящие кровь рулады слышались за их спинами, но пока на прежнем месте. Не приближаясь.
 Пробегая вдоль стены, Карл Циммер постоянно что-то искал. Наконец, высмотрев нишу - здесь, вероятно, когда-то была статуя - он остановился, достал из кармана небольшую пробирку и расплескал её содержимое как можно шире по асфальту.
- Это лишит их на время обоняния, если они пойдут по следу. Полезайте в нишу; наверх они обычно не смотрят.
- А вы?
- Хорошо, я - первый. Подам вам руку, - и профессор проворно вскарабкался на высокое возвышение. Конану не оставалось ничего иного, как последовать за своим спутником, который помог ему взобраться.
 - Теперь - замрите, - скомандовал Карл Циммер. Студент внял приказу, и  они временно застыли, представляя собой довольно странную архитектурную композицию на постаменте.
 Немного погодя, мимо них со страшным воем пронеслись, следуя на задних лапах, но сильно пригнув к земле передние, три серые тени. Да, это были не собаки... Твари были гораздо крупнее, с совершенно жуткими, вытянутыми мордами и с громадными клыками. А также, они имели на себе отрепья человеческой одежды. Перемещаясь на полусогнутых задних лапах, только иногда помогая себе передними, неподалёку от ниши твари остановились, - и, вдохнув воздух, ощерились и заскулили. Самый крупный самец издал вопль, до жути странный. Рычащий, пронзающий приказ: «вперёд», почти отчётливо произнесённый. Его подхватили - и троица побежала дальше. А вскоре, также проносясь мимо замерших на постаменте людей, их понеслась догонять вторая группа таких же зверюг, на этот раз - целая стая: штук восемь. Пробежав вдаль всей улицы и где-то в самом конце перепрыгнув через забор - все они, похоже, унеслись прочь: завывания и почти человеческая ругань слышались всё дальше и дальше, пока совсем не исчезли, очень и очень далеко.
  - Что же это такое, в конце концов? - спросил Конан, не особенно надеясь получить ответ.
  - Вампиры-оборотни, - отозвался рядом профессор. - И они уже не вернутся. Нам можно слезать.
   Осторожно спускаясь со своего пьедестала, Конан переспросил:
  - Так это - оборотни? Или - вампиры?
  - Они и то, и другое. Днём - почти что люди. Внешне... Видал, якобы оборванных нищих, что прячутся по тёмным углам? А вот ночью... Ночью они оборачиваются в животных: появляются клыки, у некоторых - даже собачьи хвосты отрастают. Оборотням нравится разгрызать горло и пить человеческую кровь. Потому, мы зовём их ещё и вампирами. В кино таких не показывают: в книгах и кинематографе мелькают только высшие вампиры: те выглядят привлекательно и разбивают женские сердца. Но, действительность бывает и другой: вот в этих - нет никакой романтики… Порвут в клочья любого, до кого доберутся. Хорошо, что тварюги  не слишком принюхивались, на что я и рассчитывал: моё снадобье нюх им отбило, и без того не очень сильный. Вдобавок, заняты они были то ли дракой, то ли собачьей свадьбой.
   Тем временем, они шли снова мимо знакомых уже усадьбы и сада, а потом миновали ещё несколько частных домов и свернули на тёмную улицу без фонарей. У одного из первых домов следующей улицы профессор остановился. Окна двухэтажного дома ярко светились. Перед домом, за невысоким заборчиком, был палисадник, в котором росли кусты роз. Карл Циммер открыл небольшую калитку и пропустил своего спутника вперёд.
- К себе домой вам сегодня идти не следует. Перемещаться по ночной Праге опасно. Сейчас далеко за полночь, - сказав так, Карл Циммер закрыл дверцу забора на щеколду и бодро направился в сторону особняка, жестом призывая за собой своего спутника. Они прошли мимо небольшого цветника и оказались на пороге дома. Конан, оглядываясь на совершенно символический заборчик, некоторое время прислушивался к ночным звукам. Но, лишь стрекотали цикады и шелестела трава. Вдруг, в отдалении, за чужим забором, кто-то то ли завыл, то ли залаял. Тем временем, профессор уже надавил на кнопку звонка и был совершенно спокоен.
- Это - собаки, - обернувшись к Чедвику, пояснил он и вторично вдавил кнопку звонка.
  На пороге, наконец откликнувшись на звонок, появилась женщина средних лет, в переднике. Похоже, горничная.
  - О, Карл Адольфович! Наконец-то,- обрадовалась она, пропуская их обоих в переднюю. – Отчего так долго?
  - Пришлось через подземелье, Марта…А там, ты же знаешь, зачастую временные аномалии случаются,- отвечал Карл Циммер.
  - Через подземелья? - переспросила Марта и всплеснула руками. - Видать, случилось чего? Это ведь так опасно... Зайдёте туда прой - и оказываетесь в средневековье. А мне что делать? Жду, бывает, жду...
 - Понимаете, Конан, оттуда трудно найти проход обратно, такой, чтобы он не пролегал через пыточную канцелярию, - обернувшись к студенту, пояснил профессор.
   Тот изменился в лице: «А ведь... Сколько мы там пробыли? Не могла уже наступить ночь. Временная аномалия?»...
- Шутка! – потрепав гостя по плечу, засмеялся профессор. – А теперь – пожалуйте наверх!
Марта тем временем закрыла дверь на ключ, на насколько запоров, накинула дверную цепочку - и пошла к себе.
Конан остался наедине с Карлом Циммером, и они поднялись по старой и скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и зашли в небольшую комнату.
Это был кабинет профессора. Здесь, вдоль двух стен, шли книжные полки до самого потолка, к которым, с обеих сторон, были приставлены удобные лесенки. Среди книг в старинных переплётах были также редкие антикварные вещицы, а также множество колб и реторт, каких-то приборов, и даже прозрачный череп, сделанный из хрусталя. У окна располагался тяжёлый стол из красного дерева, на котором были разложены старинные манускрипты,  стоял массивный подсвечник, напоминающий трезубец Посейдона, с тремя свечами, маленькая фигурка Ники Самофракийской из розового мрамора, лупа и даже микроскоп. Неподалёку от стола, там, где заканчивалась плотная штора, закрывающая окно, висела старинная картина в массивной раме, изображающая алхимика за работой. С другой стороны стола, с другой картины, на Конана строго взглянул незнакомый ему человек в кардинальском облачении, худой, с большими умными глазами. У стола, с двух сторон, стояли два удобных, мягких кресла, развёрнутых сейчас в сторону двери и покрытых шерстяными пледами, а также маленькая скамеечка для ног. Возле двери был камин,  а с другой стороны - алтарь, украшенный надписями на латыни, иврите, древнегреческом и скандинавскими рунами. В целом, кабинет профессора вызывал в памяти гравюры с обстановкой кабинета средневекового алхимика и был абсолютно лишён современных вещей или механизмов.
- Располагайтесь, молодой человек! - предложил Карл Циммер, указывая рукой на одно из кресел. Сам он не присел, а остался стоять возле одной из книжных полок. - У меня так мало времени для того, чтобы вас подготовить. Для должной передачи знаний потребовались бы годы. Многие годы. Но... Их у нас нет.
- Подготовить - к чему? - почему-то шёпотом, спросил профессора Чедвик.
- Однозначно на этот вопрос ответить сложно. Я сам бы хотел знать: к чему... Но, нам не дано знать будущее. Ну, что ж, полагаю, что, хотя бы эта ночь у нас есть. С чего бы начать? Ну... вы имеете хоть малейшее представление о трудах мексиканского университета Санта-Крус де Тлателолько в области ксенобиологии?
  - Нет, я даже  не слыхивал ни о такой области исследования, ни об этом университете.
  - Простите... Действительно, откуда вам обо всём этом знать? В нашей стране подобные исследования замалчиваются, поскольку вообще принято считать, что никаких иных просто не существует…Всё время забываю об этом. Самый элементарный способ решения проблем:сказать, что их нет. Спрятать голову в песок, как это делают страусы… Да?
   - Н-наверное,- неожиданно для себя, Конан начал заикаться. Ему почему-то стало неуютно, неспокойно. И даже страшно. Захотелось убежать отсюда куда подальше. Поскольку, что-то вот-вот должно было с ним произойти, что-то случиться. Прямо сейчас. Он это почувствовал.
  - Но тогда, при вашей неосведомлённости, я боюсь, что вы сочтёте меня психом, - не замечая зеленеющего лица Конана, бодро продолжил  Карл Циммер. - Впрочем, попробуем ускорить процесс вашей метаморфозы… Это будет болезненно - но, на более спокойное очищение у нас нет времени. На меня, пожалуй, уже объявлена охота: кому-то стало ясно, что я не погиб там, в особняке. Я это знаю наверняка. Чувствую такие простые вещи. Итак..., - Профессор взял с полки одну из шкатулок, украшенную инкрустацией: змеёй, кусающей свой хвост, - и вынул из неё небольшую склянку. И, размахнувшись, с силой бросил этот сосуд на мраморный пол. Он разбился, в мгновение треснув на миллионы крошечных осколков.  Комнату заполнил густой, зеленоватый туман.
  Конан вжался в кресло, с тревогой глядя вокруг. Что это случилось с профессором? Зачем он бьёт посуду?
Но, вопросов вслух студент не задавал: внезапно, мир поплыл перед его глазами. Конана мутило и тошнило.
      - Для начала, вам предстоит небольшая чистка,- показалось, что голос профессора идёт откуда-то издалека. Вдобавок, он явно обрёл зловещую интонацию. - Увы, она  будет просто стремительной: устроим всем гадам эвакуацию. У вас внутри должна быть какая-нибудь инородная живность: не пугайтесь, этот симбиоз есть почти у каждого: что-нибудь да завелось. Увы, мы не одиноки в этом мире.  Считаю, что у вас лично - этой гадости не много: так, ерунда всякая. Поскольку, вы довольно восприимчивый, а потому – для них, этих существ, совершенно невкусный. Итак, выпейте то, что я сейчас  приготовлю - и вам предложу...
 Говоря так, профессор тем временем подошёл к столу и уже смешивал в стеклянном стаканчике несколько жидкостей из различных пузырьков, которые он извлёк тоже из своей шкатулки.
  Голова у Чедвика закружилась. Изображение комнаты совсем поплыло.
  - Что это? - спросил он.- И почему я…
  - Это - всего лишь настойки различных трав в нужной пропорции. Вам не повредит. Да пейте же!
  И студент одним спазматическим глотком поглотил содержимое стаканчика. Эффект последовал незамедлительно: Конана тут же перекорёжило, вывернуло наизнанку, и прямо из его горла вылез комок, похожий на кусок скользкой зелёной слизи.
  - Вот они, твои соглядатаи! - спокойно прокомментировал профессор. Он подставил Чедвику под ноги небольшое ведёрко, заранее принесённое.
   Ещё один рвотный позыв - и вышло что-то маленькое и вонючее, со щупальцами и присосками. И ещё... Нечто, похожее на рыбьи чешуйки, только менее твёрдые и более объёмные, и маленькие многоножки...
   Наконец, весь этот ужас прекратился.
 После этого, профессор развёл в камине огонь и повелел гостю:
  - Вам надо собственноручно выкинуть исторгнутое в огонь. Совок и веник в углу, возле камина. Соберите обязательно всё, до мелочей. Из ведра и с пола.
   Студент, последовав совету, с отвращением собрал всю эту мерзость.
  - Теперь - стоп! – приказал Карл Циммер. – Положите совок плашмя на пол, так, чтобы ничего не вывалилось.
 Конан сделал, как тот велел, а профессор стал с ним рядом - и прочитал  то ли заклинание, то ли молитву, направив на жуткое, копошащееся скопление выставленную вперёд открытую ладонь.
 - А теперь - понесите и сожгите всё это, и без промедления! - приказал он Чедвику.
Тот аккуратно донёс содержимое совка до камина - и выбросил прямо в огонь. Послышался противный скрежет - или же, вопль на одной ноте... И, как медузы на солнце, странные твари расплавились. А потом, и вовсе испарились, оставив после себя лишь небольшое зловоние.
   После этого, профессор жестом пригласил гостя присесть в глубокое мягкое кресло, а сам сел напротив.
  - В общем, Лисовский явно доложил о моей лекции. И органы, которые, якобы, озабочены нравственным здоровьем граждан, оформили ордер на мой арест. На этот раз... Да, я проговорился: это не первая моя подобная лекция, я уже несколько лет играю с огнём... На этот раз, мною заинтересовались рыбы покрупнее. И скоро они заявятся уже сюда.
   - Зачем вы проводите такие...
   - Опасные для меня мероприятия? Несколько из них прошли без инородного вмешательства. И привели в наши ряды новых сторонников. Нас очень мало... А время уходит. Увы, приходится идти на риск. Рано или поздно, должно было случиться то, что случилось. Всё не так уж и плохо: я ещё жив, и... Кажется, нашёл нужного нам человека: вас... Про Университет, про ксенобиологию – вам расскажут и после. А может, я даже сделаю это сам: если мне удастся уйти от них, - и профессор дружески похлопал Конана по плечу.
А потом, Карл Циммер встал и подошёл к письменному столу. Что-то там нажал, что-то прокрутил - и выехал потайной ящичек. Из него он достал старый портфель, протянул его Конану:
   - Держите. Это мой архив: всё, что мне удалось узнать из разных книг и документов. Мои записи. Их понесёте вы: этот портфель не должны здесь обнаружить.
   Сам он взял хранившийся тут же холстяной мешочек.
   - Тут артефакты, снадобья и книги. Спрячем всё это в глубине подземелья; вы должны будете запомнить место. Кроме меня, никто из наших не знает этого тайного хранилища. Итак... фонарь, ключи, верёвка. Да, Конан, мы снова спустимся под Прагу!
   Они вышли из кабинета, но профессор повёл Конана вовсе не к входной двери, а в другую комнату второго этажа: это была его спальня. В ней - кровать за пологом, небольшой столик, вместительный шкаф... Второй, тайный выход из спальни оказался замаскирован под старинное зеркало в массивной деревянной раме. Карл Циммер открыл потайную дверь - и пропустил Конана вперёд. Вышел и сам, задвинул зеркало-дверь на место и включил фонарик, осветив узкую, длинную лестницу без перил, ведущую гораздо ниже первого этажа.
  - Вскоре, мы вновь пойдём подземным ходом, но - куда он ведёт? - спросил Конан, пока они спускались.
  - Подземка много куда ведёт: простирается, почитай, под всей Европой. Конечно, соваться в неё не безопасно: вас может тут и завалить, и заблудиться в ней очень легко... Но, вы не об этом хотели спросить. Куда по ней пойдём мы - вот каков ваш вопрос? Ну, вначале - мы вместе спрячем всё это, что с собой захватили; а потом - во всяком случае, вы - доберётесь до замка Карштейн. Я объясню вам, как туда добраться. Это - не слишком далеко отсюда. Там у меня есть друг. Он - один из наших. Там работает. Поживёте у него, наши выправят вам документы - и, на всякий случай, переправят потом вас за границу. Думаю, вам надлежит покинуть Прагу.
   - А вы сами?
   - Если всё пройдёт гладко - то я отправлюсь туда же. В замок Карштейн. Но, другой дорогой. Чует моё сердце, что на меня открыта большая охота. Потому, я вас покину, для вашей же безопасности. Буду прорываться отдельно: мы - я и члены моего тайного общества - хорошо изучили здешние подземные пещеры. Я буду запутывать следы, скрываясь от наших преследователей. Не бойтесь: когда мы разделимся, все они пойдут именно за мной.