Конфликт

Неизвестно было, кто и с какой целью выбрал именно А. для исполнения сложной миссии по урегулированию международного конфликта, неизвестно было, что ждало А. после завершения им этой работы, но некто в правящем Кабинете отдал приказ отправить молодого чиновника в столицу враждебного государства, и А., получив дипломатическую неприкосновенность и взяв с собой необходимые документы, вылетел в город, где должны были вестись переговоры.
Самолет опустился в столичном аэропорту поздним вечером. А.– невысокий молодой человек с пышными белокурыми волосами, быстрым бегающим взором небольших, глубоко посаженных глаз, пухлыми щеками и маленьким, безвольным подбородком – был легко узнаваем в толпе посетителей аэропорта. Его встретили с почетом двое коренастых людей в одинаковых коричневых костюмах, плащах и шляпах. Они предложили дипломату отправиться на новенькой служебной машине в гостиницу, где и планировалось проводить переговоры.
Гостиница представляла из себя странное многоэтажное здание со множеством коридоров, галерей и переходов, похожее скорее на лабиринт, чем на отель. Что-то жуткое было в этих серых шершавых стенах, плохо освещенных больших помещениях, где каждое произнесенное слово повторялось много раз, прежде чем снова воцарялась тишина, и стандартных номерах для гостей, благоустроенных, но безликих и неодушевленных.
Впрочем, усталость А. после долгого пути оказалась столь велика, что он почти не заметил, по каким коридорам и какой дорогой он шел в свой номер. Молодому, неопытному дипломату, не совершившему еще ни одного делового визита и ни разу не выполнявшему поручений такого уровня, после долгой дороги больше всего хотелось поужинать и выспаться. А для этого в отеле были предоставлены все условия. Великолепный ужин был принесен в номер почти сразу после звонка. Утолив голод, дипломат разделся, лег в широкую и теплую постель и с удовольствием ощутил, как кровать и комната вокруг него начинают медленно плыть по кругу. «Завтра будет хороший день», – подумал он.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
Проснувшись утром после заселения в своем номере, А. обнаружил, что находится в здании один, – в доме не было ни прислуги, ни охраны, ни помощников, ни сотрудников миссии, ни представителей конфликтующих государств. Никто не принес дипломату завтрак, никто не отзывался на телефонные звонки, все номера, коридоры и залы были пусты. Выйти из здания оказалось невозможным: все двери были заперты.
Удивленный и обескураженный А. довольно долго бродил по зданию, пытаясь понять, в чем причина произошедшего, – возможно, он оставлен здесь в качестве почетного заложника? Или это провокация? Или какая-то катастрофа? А может быть, просто случайность? Установить смысл происходящего было практически невозможно.
Только спустя час с небольшим, окончательно измаявшись и вернувшись в свой номер, А. обнаружил в нем двух человек в строгих костюмах, представившихся сотрудниками отеля. Они предложили А. пройти в ресторан, чтобы позавтракать перед переговорами.
– Завтрак для вас уже готов, – сообщил один из них.
– Завтрак?... А-а… Хорошо. Но только… скажите, а… почему людей в гостинице нет? Я тут бродил, бродил по отелю, а все словно вымерли! – обескураженно пробормотал А.
– Изволите шутить? Хе-хе! Очень остроумно! Гостиница с утра готовится к переговорам, весь персонал с ног сбился, чтобы все прошло хорошо, а Вы говорите, что отель пуст! У вас отменное чувство юмора, господин А.! – залебезил один из сотрудников, низенький краснощекий толстячок в черном пиджаке. – Вот я лично раз десять сегодня весь этаж обошел, все осмотрел… Да и вас неоднократно видел – вы изволили прогуливаться, как я понимаю. А теперь говорите, что все вымерли! Это ирония, как я понимаю! Хе-хе! Браво! – и толстячок захлопал в ладоши...
Бровь А. удивленно задергалась. Но молодой дипломат решил, что лучше не расспрашивать о произошедшем, чтобы не произвести дипломатический скандал. «По-видимому, так должно было быть, и говорить об этом не позволено», – решил он. И в дальнейшем на все упоминания А. о таинственном исчезновении людей персонал отеля либо отшучивался, либо хранил молчание, и дипломат так и не смог ничего выяснить. Впрочем, завтрак был весьма недурен, и постепенно молодой человек почти забыл о странном утреннем опустении гостиницы.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
После завтрака А. был направлен к посланнику конфликтующей стороны. Процесс переговоров, который раньше представлялся А. – ввиду невеликой значимости обсуждаемого вопроса – достаточно легким и непродолжительным, оказался весьма долгим и неприятным. Началось с того, что, прежде чем получить допуск в кабинет посланника, А. вынужден был пройти целый ряд бюрократических процедур, по сути своей бессмысленных. Наконец, попав в кабинет посланника, А. обнаружил, что его загадочного оппонента в помещении нет, – общение должно было вестись через видеотрансляцию.
На экране, находившемся на стене кабинета, появилось лицо оппонента, – человека средних лет, высокого роста, в очках, с густыми бровями и пышной, начинающей седеть шевелюрой, – и начались переговоры, долгие, непрерывные, изматывающие.
Час, другой, третий… оппонент затрагивал все новые и новые стороны конфликта, который А. должен был разрешить, вспоминал все новые и новые детали, доказывал первостепенную значимость всего обсуждаемого вопроса и каждой касающейся его мелочи, и все это надо было обсудить срочно.
Постепенно сама суть проблемы становилась для А. все более размытой, и через двенадцать часов полубезумного официального диалога А. потерял нить событий и начал уже думать, что весь конфликт фактически высосан из пальца, что для него не было повода, что конфликта фактически нет.
Наконец А., устав от бесконечной дискуссии, заявил прямо в лицо оппоненту:
– Извините за откровенность, но… не думаете ли вы, уважаемый господин Н., что все наши переговоры – это пустая формальность? Между интересами наших государств, в сущности, нет противоречий… а конфликт, который мы пытаемся разрешить, – фикция, выгодная только третьим странам? Только они, в сущности, желают нашего столкновения! Подумайте об этом, господин Н., подумайте как следует!... Впрочем, вам ведь наверняка это уже понятно, не так ли?
Как только эти слова прозвучали, экран, с которого смотрел грозный оппонент, начал покрываться рябью, – сначала та часть, где изображалось лицо, а затем и все пространство экрана, – а возмущенный голос вражеского дипломата тем временем продолжал раздаваться в помещении, постепенно превращаясь в абракадабру. Потом исчез и он.
А. стоял в кабинете, не понимая, что происходит вокруг. В висках раздавался шум. Голова слегка кружилась. Хотелось спать. Дипломат попытался открыть дверь, ведущую из кабинета в коридор, но она оказалась заперта снаружи. Неожиданно открылась другая дверь, которую А. раньше не замечал, и вошли сотрудники миссии – те же самые, что были в номере дипломата утром. Они сообщили А., что по причине неисправности техники переговоры будут продолжены завтра.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
А. вывели из зала переговоров путем, отличным от того, каким он вошел сюда, и повели по длинному изогнутому коридору, наполовину погруженному в тьму. Молодой дипломат чувствовал себя настолько измотанным, что уже ничему не мог удивляться.
Но, когда глаза А. привыкли к темноте, он увидел, что с двух сторон коридора стоят люди в военной форме, - похоже, солдаты, и у каждого из солдат в руках есть винтовка!
Как только А. приближался к очередному солдату, тот заряжал винтовку и целился дипломату прямо в висок. И – опускал винтовку, видя, что молодой человек проходит мимо.
Холодный блеск поднимающегося ствола… Взлет курков… Взгляд черно дула… Напряженная, злая, вибрирующая тишина… Путь сквозь строй по лабиринту длился около часа. Все это время перед глазами А. мелькали дула ружей, целящиеся в него.
Один солдат даже улыбался, поднимая ружье, и во рту его поблескивал вставной золотой зуб. Другой солдат, наоборот, смотрел на А. с полными тоски глазами, словно жалея молодого человека.
«Что это такое? Издевательство? Провокация? Или казнь? – проплывали мысли в разгоряченном мозгу дипломата. – Ведь любой может пальнуть в меня… Выстрелит? Или нет? И сколько это будет длиться? И что… что ждет меня в конце пути? А?... Черт знает что».
Сердце А. трепыхалось… Но солдаты опускали ружья, как только молодой человек проходил мимо. А путь по коридорам все не заканчивался…
Наконец, после часа мытарств сотрудники отеля привели дипломата в его гостиничный номер, отперли перед ним дверь и пожелали ему спокойной ночи.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
Закрыв за собой дверь номера, еле живой А. заметил, что на столе в его комнате стоит роскошный ужин, а в кресле рядом со столом сидит некий гость – человек трудно определимого возраста в сером костюме, с тонким лицом и светло-голубыми глазами. А. замер. Гость жестом пригласил А. к столу. Дипломат присел и, повинуясь намекам гостя, несмело протянул руку и взял бокал с какой–то алой жидкостью – по–видимому, вином.
– Попробуйте, вам необходимо расслабиться, – сказал гость.
А. сначала замер, лихорадочно перебирая в голове варианты своего поведения: вдруг этот напиток отравлен? Пить или не пить? Отказаться – значит произвести дипломатический скандал… Впрочем, скандал-то как раз уже практически гарантирован! И при возвращении на родину человека, провалившего переговоры, наверняка ждет наказание… или расправа? Он ведь и не догадывался раньше, – а может, и сейчас еще не знает, – в какой игре участвует… Так что терять нечего. «Была не была!» – подумал А. и, зажмурив близорукие глаза, выпил содержимое бокала.
Вкус показался приятным, вино и правда освежило усталую голову. «Вроде все нормально. Пока нормально», – решил А.
Гость тем временем начал неторопливо рассказывать дипломату о смысле перенесенных им испытаний.
Оказывается, что и конфликт между государствами, и пакт, который требовалось заключить, и таинственный оппонент, так долго изматывавший А. на переговорах, были элементами грандиозного маскарада, задуманного не кем иным, как руководителем Кабинета, для проверки мужества и человеческой зрелости А., что испытуемый сдал экзамен с честью и может рассчитывать на почетное место в Кабинете.
– Вот так–то, А. Это все было просто игрой, неприятной, но необходимой, чтобы узнать, насколько вы мужественны. Одиночество, бесконечные переговоры, не имеющие смысла, смерть, наконец, – это не каждый может перенести! Другие испытуемые сходили с ума задолго до завершения последнего испытания, вы же – живы и здоровы, более того – готовы к дальнейшей деятельности на благо Кабинета. Следовательно, вам можно доверить весьма ответственную работу. Наш психологический тест нелегок, но его должен пройти каждый… кто хочет жить и работать в нашем обществе. Понимаете, это просто необходимо, – разглагольствовал серый человек.
– А… что, все члены кабинета проходят такие испытания перед назначением? – робко спросил А.
– Они проходят их всю жизнь, – ответил гость. – Впрочем, вы сейчас слишком утомлены, чтобы до конца осознать все произошедшее. Поужинайте, выпейте снотворное, лягте в постель, – вам надо как следует выспаться, чтобы завтра явиться «пред очи» Кабинета в хорошем состоянии. Спокойной ночи! Завтра утром наши люди придут к вам и сообщат дальнейшие инструкции.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
Гость удалился, а недоумевающий А., пожав плечами, сел в его кресло и приналег на горячий ужин. «Кто этот человек? Правду ли он говорит? Я уже ничему не верю… Не могу верить. Не могу. Может… это новое испытание? Или новая пытка?... А что будет завтра?... А, черт возьми! Двум смертям не бывать, а одной не миновать. В конце концов, что бы ни происходило со мной, питаться надо все равно. Поем, высплюсь, а там – будь что будет!» – решил он.
Поужинав, А. лег в постель. Ему казалось, что после всего случившегося он должен заснуть мертвым сном, без сновидений. Тем не менее сны снились, и весьма тревожные.
А. видел, как он идет сквозь строй… воины вскидывают ружья… целятся… «ничего, это маскарад», – шепчет А…. тут один из солдат стреляет… А. ощущает быстрое падение своего тела, видит яркий свет, кругами расходящийся откуда–то сверху… душа дипломата возносится ввысь… и некая фигура в светлом – возможно, ангел? – берет А. за руку.
А. летел туда, куда нес его крылатый вестник. Полет проходил над какими–то темными пропастями, – над кругами ада, наверное? «Да, это ад», – подтвердил ангел. А. вгляделся: ад молчал, темный, глухой, бесконечный. В нем царила странная пустота, словно ни одного грешника не было в преисподней. Только по одной человеческой фигурке видел А. в каждом круге ада, и все эти фигурки были похожи, как две капли воды, и все они были… копиями А.
– Это…я? За что я сюда попал?– спросил А. у своего проводника.
– Да. Это ты. Или ты ни разу не совершал грехов, за которые люди подвергаются этим карам? – и ангел начал перечислять А. все его ошибки и преступления. Оказалось, что практически каждый день А. совершал как минимум по семь смертных грехов, – если не делом, то словом или помышлением, – и не замечал этого! «Вот оно как… Виноват, значит…» – бормотал А, отводя глаза в сторону, точь-в-точь как ученик, сморозивший глупость у доски.
Пролетая над девятым кругом ада, – кругом, где томились предатели, – ангел спросил А.:
– Ты видел, какие кары ждут тебя после смерти. У тебя есть шанс оправдаться. Отвечай: заслужил ли ты это? Решается сейчас судьба твоя!
– Я?... Думаю, что… это…заслужил, да. Заслужил, – робко прошептал А, дрожа всем телом…
Лицо ангела просияло, и дух голосом, похожим на голос серого человека из гостиницы, провозгласил:
– Свершилось. Ты перенес искушение собой, испытание совестью. И отныне – спасен ты! Спасен – благодаря честности твоей… – голос ангела разносился в пустоте, как звон медного колокола. – Знай, человек, что хождение по мукам, которому подвергли мы тебя, было проверкой мужества и выдержки, и ты достойно вынес его. За это – проси любую награду, какую только можешь себе представить!
– Я… теперь… только одного хочу, – запинаясь, сказал А. – Хочу, чтобы меня больше не было. Ни тела, ни души. Хочу прекратить себя.
– Самоубийство? – нахмурился вестник небес.
– Нет. Просто – горько знать, какие грехи на мне… на всех… на жизни. Не хочу их. Лучше быть ничем… пустотой быть. Так спокойнее, наверно…. Вот, – отрывочно шептал юноша.
– А в рай не хочешь? – спросил ангел.
– Нет, – ответил А. – Жить даже в раю, помня о своих грехах, было бы адом, а забыть о них – еще хуже... Сделай, что я хочу, если можешь. Раствори меня. Так легче будет…
Ангел молча поднял сияющую руку, и весь мир словно испарился во вспышке яркого света… Свет, уплотняющийся, осязаемый, шершавый на ощупь, обтекал А. со всех сторон, проникал вовнутрь, и тело человека постепенно становилось таким же светом… мерцающим во тьме, чтобы потом просиять – и погаснуть…
А. проснулся в холодном поту. «Ну и приснится же!» – пробормотал он, тряхнул головой и повернулся на другой бок.
…………………………………………………………………………………………………………………………...
Утром двое слуг пришли в комнату А, чтобы подготовить нового члена Кабинета к первому визиту на новое место работы. Но постель дипломата была пуста, одежда висела в гардеробе, даже очки А. лежали на столике, самого же А. не было. Пижама молодого политика лежала в постели, объемная, как если бы внутри находилось тело, но наполненная только напряженной пустотой, – пульсирующим воздухом.
– Что с ним случилось? – спросил один слуга. – Испарился в воздухе, что ли?
– Не нам об этом думать, – ответил другой, механическими движениями складывая пижаму и заправляя постель.