Я не могу назвать счастливым детство,
Вся жизнь как кадр, из «кривого королевства»;
Познать там счастье было не по средствам -
Нужда и горести над нами брали шефство.
Мы, «кулаки», должны мы быть в изгоях,
И объяснить-то трудно - что это такое!
Там было отношение людское -
От травли бытовой не знали мы покоя….
Нам часто приходилось побираться –
Не от хорошей жизни это, братцы;
Как вспомнишь, так щемит в душе, признаться -
Выходишь «в люди» откровенно унижаться….
Идешь, надеешься, где встретить жалость,
Сухой огрызок хлеба…, ведь такая малость!
Порой обидой горькой все кончалось -
А те, из «добрых, редко где встречались…
Политика еще была такая,
Что бытовую грубость только потакали;
Грубела невоспитанность людская -
А отвечать, и мыслей мы не допускали.
Куда б ни обращались мы с печалью –
Нас все с холодным равнодушием встречали;
Не то, что нас никак не привечали –
А то и бранным словом часто угощали….
К калиткам подходить нам запрещали…,
Случалось с привязи собак на нас спускали.
Какие тут уж правила морали –
О них и вспомнить-то, сумел бы кто…, едва ли.
Была война, везде грубели нравы,
Всем было трудно, в этом власти правы;
Тут не до нас, «вредителей державы» -
И не о нас заботились в стране уставы….
Такое время, все конечно, спишет,
Причин и виноватых, вряд ли уж поищут;
Ну, разве что, послужит «старым нищим»,
Воспоминаниям своим, досужей пищей….
Да и я сам один из них, быть может,
Хоть побирался только в детстве; но, похоже -
В душе сам оставался нищим тоже,
Так я считаю, жизнь прошедшую итожа…