«Как я провёл лето», – аккуратно вывел Лёнька в тетради и задумался. Как провёл? Нормально провёл, как всегда.
«Лето я провёл хорошо», – написал он и заглянул в тетрадь Пашки Куприхина.
«Летом я отдыхал в деревне, – бойко строчил Пашка, – помогал бабушке по хозяйству и много работал на сенокосе и на уборочной»
У Лёнькиной бабушки была дача в Николкино, а у дедушки – в Митяево. Папа собирал щедрые урожаи ягод и овощей в Кубышкино, а мама трудилась в Синюках. Разорваться Ленька не мог и поэтому, прихватив «по болезни» два школьных месяца, стационарно помогал старшим на центральном рынке одного заполярного города.
«Помогал маме, папе, бабушке и дедушке. Много работал. А еще был в многодневном турпоходе по Заполярью», – сконцентрировал мысль Лёнька и снова заглянул в тетрадь Куприхина.
«В свободное время я с ребятами ходил в походы, в лес и на реку. Мы играли в футбол, в лапту и в казаки-разбойники. Устраивали концерты и организовали тимуровскую команду»
Лёнькиными соседями на рынке были Галя Нечеревичко и Гога Швилидзе. Гога был на три года младше Лёньки, а Галя – втрое старше. Несмотря на разницу в возрасте, они отлично уживались под крышей одного павильона. Гога угощал Лёньку дарами субтропиков, не забывая при этом обсчитывать по полной программе. Галя ласково называла Лёньку и Гогу «сизокрыленькими бульбочками» и потчевала горилкой, но Ленька пил «Пепси-колу». Когда покупателей не было, веселая троица резалась в карты. Иногда Галя затягивала фирменную «Ты ж мине пидманула…» в собственной словесной аранжировке. Покупатели сконфуженно отводили в сторону глаза, и в этот момент риск обнаружения недовеса равнялся нулю.
Лёнька наморщил лоб, выбирая основное и отсеивая второстепенное. Получилось лаконично и вразумительно: «Я подружился с ребятами разных национальностей. Мы пели песни, играли и облегчали людям жизнь»
Пашка Куприхин уже закончил писать и проверял ошибки.
«Заработанные деньги мама разрешила мне истратить на себя, – прочитал у него Лёнька, – я купил велосипед и плеер»
У Лёнькиного дедушки был джип, у бабушки – «Вольво», а папы – «Мерседес».
«Подрастешь, твои будут», – говорил отец. Лёнька был единственным наследником. Чтобы скорее подрасти, он подолгу висел на турнике, но рост прибавлялся медленно.
Летняя торговля была успешной, и почти все деньги Лёнька отдал родителям, оставив себе лишь внеплановую прибыль, которой вполне хватило бы на три мотоцикла. Деньги Лёнька прятал в книжном шкафу. Тайна вкладов гарантировалась классиками отечественной и зарубежной литературы. Но Лёнька не стал распространяться на финансовую тему, а написал лишь, что часто пользовался домашней библиотекой, особенно произведениями классиков.
«Лето я провёл хорошо», – ещё раз подчеркнул он, как бы опасаясь, что ему не поверят, проверил ошибки и сдал тетрадь. Лёнька не волновался: он знал, что четверка, как минимум, ему обеспечена, так как с орфографией и пунктуацией у него было всё в порядке.