Рассказ
Эндрю Матвеевич с супругой не спеша прогуливались по своему нахоженному маршруту: дом–сеть торговых учреждений–дом. Прогулка была ежедневной и совмещала две функции: необходимое и полезное. Необходимое состояло в том, что надо было покупать продукты на ужин текущего дня и на завтрак следующего. Полезное заключало в себя оздоровительный эффект от пеших прогулок в таком почтенном возрасте, в котором пребывали Эндрю Матвеевич и его супруга Мариула Семёновна.
Вообще-то, когда они были молоды, их звали Андрей и Мария, но, прожив совместно сорок пять лет, а в общей сумме около ста сорока, они впали в детство, и стали называть так друг друга в шутку, когда были в хорошем расположении духа и в добром здравии. Андрей Матвеевич получил своё прозвище от своего «ника» в интернете, где он частенько засиживался до и после полуночи, получая от Марии Семёновны заслуженные упрёки. Андрей Матвеевич успел-таки постигнуть тонкости компьютерной науки ещё работая по специальности, и чувствовал себя за ноутбуком уверенно, чего нельзя было сказать о Марии Семёновне – она так и не нашла общего языка с компьютером и многое ей было непонятно в этой кибернетике.
Отставной инженер, или одним словом, пенсионер Андрей Матвеевич был человеком здравого рассудка и начал исподволь обучать свою супругу началам компьютерной грамоты. Он выбрал психологически очень верную тактику: взял да и зарегистрировал супругу на сайте «Одноклассники», а в качестве логина её электронной почты набрал «Mariula», сам не зная, почему, и как раз попал в точку: такой логин никем не использовался. А логин Андрея Матвеевича отсылал его корреспондентов в 1812 год, в общество князей и графьёв, духовную связь с коими он смутно ощущал, несмотря на своё рабочее происхождение, потому и взял себе такой ник – «Prince.Andrew» или попросту Эндрю. Супруга Мария Семёновна стала ярой поклонницей «Одноклассников»; её теперь уже Андрею Матвеевичу приходилось оттаскивать от ноутбука, после того, как он научил её самостоятельно заходить на сайт и совершать поиск своих бывших одноклассников и однокурсников.
Мария Семёновна стремительно развивала открывшиеся в ней способности «юзера».
Теперь она могла «прогуливаться» в интернете по новостным сайтам, использовала поисковики, когда надо было найти какой-нибудь адрес или где и почём продаётся нужная вещь – это было просто здорово! Правда, ночные бдения Мариулы в интернете не всегда нравились и Андрею Матвеевичу, да что поделаешь – сам научил и при-учил. В общем, жизнь Марии Семёновны наполнилась смыслом, которого она никак не ожидала в свои шестьдесят с хвостиком лет. Она даже помолодела, не прибегая к тем советам по омоложению, повышению сексуальной активности, увеличению груди, похуданию, которые сами выпрыгивали из интернета.
Худеть Марии Семёновне не было никакого смысла: её фигура для такого возраста была идеальной, ну разве что чуть-чуть убрать животик? Нет, пожалуй, он нисколько ей не мешает. Грудь увеличивать она тоже не станет. Зачем? Редко кто из зрелых мужчин равнодушно скользнёт взором по её персям. Что касается сексуальной активности, то перечитав в интернете многое из того, что так ненавязчиво рекомендовали озабоченные этой проблемой добрые люди, Мария Семёновна поняла, что добрые люди хотят на этом деле неплохо подзаработать. Впрочем, если быть честной, то эту нехитрую схему зарабатывания денежек на доверчивых пользователях интернета раскрыл ей, конечно же, Андрей Матвеевич. Ну, а кто же ещё?
В общем, парочка пенсионеров была – что надо!
Андрей Матвеевич всю жизнь проработал на заводе. Биография и трудовой путь в ней были настолько типичными для людей его поколения, что тут подробно рассказывать об этом не имеет никакого смысла. Родители его были партийными работниками небольшого районного масштаба, но опять же, якобы выходцами из рабочей среды – партия-то была рабочей. Правда, Андрей честно, без всяких протекций, поступил в институт, – ну кто тогда считался с партийными работниками из глухой провинции, – дослужился до начальника конструкторского бюро завода, куда был направлен после окончания института. Не члену коммунистической партии, – а Андрей так и не вступил в партию: такой вот конфликт отцов и детей случился, – в то время, такое, знаете ли, партия могла позволить очень немногим людям. Нет, нет, тем, кто умел делать что-то такое, что мог далеко не каждый член партии – да, могла. Это как-то немножко принижало партийцев, но что поделаешь: партийный билет, увы, не являлся гарантом способностей его носителя. Чаще всего было ровно наоборот. Андрей Матвеевич потому и не стремился в первые ряды строителей коммунизма, как обычно писали в своих заявлениях соискатели партбилетов.
Что там такого делал Андрей – а потом уже и Андрей Матвеевич – в своём конструкторском бюро, никто и не знал. Известно было только то, что завод выпускал радиоприёмники. Но любой радиозавод в стране только делал вид, что собирает радиоприёмники, радиолы или даже телевизоры для удовлетворения постоянно растущих запросов советского народа, которые так никогда и не были удовлетворены.
На самом деле основной продукцией таких заводов были военные заказы – поди, разберись, что там заказывают военные. Вы думаете, что Андрей Матвеевич вам, наконец, сегодня об этом расскажет? Как бы ни так: ждите, вам ответят! И, заметьте, партийного слова держать тайну Андрей Матвеевич не давал. Да, были люди в наше время! А подтверждением того, что молодой и толковый инженер работал хорошо и с пользой, вполне можно посчитать то, что он один из первых на заводе заимел «копейку». Нет, копейку-то он получал по тем временам очень даже неплохую, а вот «копейку» получить мог далеко не каждый желающий.
«Копейкой» называли в простонародье автомобиль «Жигули» первой модели, которую в начале семидесятых годов двадцатого века начал вы-пускать только что построенный на берегах Волги огромный автозавод. Но даже если бы такие заводы понастроили на берегах всех великих рек страны, автомобилей всё равно не хватало бы, может, поэтому и не стали больше строить, хотя ни в одной стране мира не было столько больших рек, сколько было в СССР. Вот поэтому «копейку» можно было купить, толь-ко если тебе позволит сделать это та самая партия, в которую так стремились передовые рабочие и крестьяне. Да, ещё и интеллигенция. Была такая прослойка.
Конечно, партия не сама распределяла автомобили среди желающих купить. Она только указывала, как это надо делать: автомобили распределяли по предприятиям и организациям буквально штуками, в зависимости от важности предприятия и численности работников на нём; затем уже общественные организации, как правило, профсоюзный комитет, выдавал сертификат на покупку автомобиля особо отличившемуся на трудовом фронте строительства коммунизма работнику. Вот так, тогда ещё Андрею, и досталась трудовая «копейка». Он, конечно же, мечтал втихую об автомобиле, но не ожидал, что так быстро может осуществиться его мечта, и денег столько у него не было на такую покупку, так что пришлось прибегнуть и к помощи родителей, и подзанять – не упустить же такое счастье! Но как бы там ни было, а машина попала по назначению, справедливо. На первых порах оно так и было, считай, повсюду. А то ведь, сколько было потом всяких махинаций с «распределением» машин – лучше об этом и не вспоминать.
Заимев средство передвижения, молодые люди реально почувствовали в себе такую высокую степень свободы, которая была недоступна абсолютному большинству граждан самой свободной в мире страны. Ну и добавим к этому то, что автомобиль тогда всё же оставался роскошью. Последнее тешило самолюбие Марии Семёновны, хотя при Андрее Матвеевиче она и виду не показывала, что это её так утешает. Ну, по молодости-то чего не бывает. Особенно, если ты из ещё более глухой провинции произошёл. То есть произошла.
Мария Семёновна как раз происхождением своим обязана была глухой деревеньке в приличном отдалении от того большого города, в котором ей после школы посчастливилось учиться и потом раскатывать на «Жигулях» первой модели. В деревнях, даже самых глухих, тоже рождались во все времена красавицы и одновременно умницы – таков закон природы: на определённое количество особ женского полу обязательно припадала одна особа невиданной в тех местах красоты, да ещё и с умом в нагрузку. Обыкновенно такие особы были востребованы в обществе, и им, как правило, способствовал режим наибольшего благоприятствования, особенно умным – ну кто ж устоит перед умной красотой, этой самой страшной силой? Муська – так звали в деревне будущую Марию Семёновну – сама пробила себе дорогу в город, несмотря на сопротивление родителей. Ага, попробуй перечить красавице, комсомолке, спортсменке!
Начала она с финансово-экономического техникума, где получила специальность бухгалтера-экономиста. По распределению попала на радиозавод бухгалтером. А дальше схема обыкновенная, типовая, можно сказать. Ну, кто не сталкивался с бухгалтерией в процессе трудовой деятельности: Иванов или там Петров, срочно зайдите в бухгалтерию! Вот так Андрей, тогда ещё не Матвеевич, зашёл однажды в эту самую бухгалтерию, и … и забыл, куда и зачем зашёл – он вообще всё забыл, начисто! То есть не то чтобы забыл, а вошедши, уставился на молоденькую блондиночку, сидевшую за одним из трёх столов, да так и застыл, вроде как электрическим током шарахнуло. А после удара электрическим током обычно память на некоторое время отшибает.
Ну, вот вам и любовь.
И длится она, эта любовь, у них весь их век.
Теперь, когда их дети – дочка и сын – устроились в жизни и даже помогают своим родителям, в жизни наших героев настала совсем счастливая пора. Живут себе, не тужат, по театрам даже похаживают, и всё же чего-то им не хватает. Вот была дача, там они проводили много времени – весну, осень. Но потом у сына появился коттедж – пожалуйте, родители, здесь вам все удобства, даже несколько грядок специально для вас, чтоб не так сразу отрыв от земли был болезнен. Поначалу вроде и неплохо было у сына. А потом пообвыкли – загрустили. Вот, что-то не так. Вот, свободы, что ли, не хватает. Нет, дома вдвоём им всё же лучше. А к детям – куда как хорошо наведываться в гости.
А потом им захотелось чего-то большего: загрустил Андрей Матвеевич по автомобилю, а Мария Семёновна его и поддержала. Первую свою «копейку», на которой они отъездили без малого четверть века, они уже давно продали, как и вторую, «семёрку», которая могла ещё и побегать, но надо было – продали. Сыну помогали. Теперь сын им помогает. Почему бы не подумать о покупке автомобиля и себе? Надо же и на иномарке поездить хоть на старости лет.
И начали Андрей Матвеевич и Мария Семёновна присматриваться к машинам на улицах своего города – а их всё больше становилось, новеньких и не очень, самых разных иномарок.
Вот и сейчас, прогуливаясь по своему установившемуся маршруту, они разглядывали стоявшие у тротуаров машины, не пропуская и проезжавшие мимо. Они так давно решили – присматриваться к машинам, вдруг да какая понравится им обоим. Такую и купят.
Их внимание одновременно привлекла стоявшая у тротуара изящная машина серебристого цвета. Восхитило их совершенство форм автомобиля, очертания кузова, соотношение размеров машины в целом и деталей: бамперов, фар, фонарей – уж в этом Андрей Матвеевич толк знал. Они осмотрели машину снаружи, заглянули сквозь стёкла в салон, и пожалели, что не было водителя, хозяина машины – можно было бы расспросить его о качествах такого красивого на вид автомобиля.
– Марку-то, марку запомни, а лучше запиши, – сказала мужу Мария Семёновна.
– А что тут записывать? – удивился Андрей Матвеевич. – Это ж известная марка, Хёнде.
Он посмотрел на зад машины и добавил:
– А вот модель стоит записать, я такой не знаю.
– А чья ж это марка-то? – спросила Мария Семёновна. – Я о такой и не слышала.
– О, ты ещё много чего не слышала, – ответил Андрей Матвеевич. – Их, иномарок-то, знаешь, сколько теперь у нас бегает? Я и сам о некоторых впервые слышу, не то, что ты. А эта – южнокорейская, Хёнде, – повторил он ещё раз, зная, что всё равно супруга не запомнит, потому что у неё была очень плохая память на мудрёные иностранные слова, и она их отчаянно перевирала, особенно английские, написание которых чудовищно отличается от их произношения, чем надолго приводила своего Эндрю в изменённое состояние сознания. Однажды Мария Семёновна едва вообще не лишила Андрея Матвеевича его постоянного сознания, бухнув ему, сидя за ноутбуком:
– Вот тут значок, написано: скуре – это для чего?
– Чего, чего? – не понял Андрей Матвеевич, то есть Эндрю.
– Ну, вот этот, скуре, – и Мария Семёновна, то есть Мариула, ткнула пальцем в ярлычок с надписью Skype, то есть Скайп, если произнести по-английски, после чего Марии Семёновне пришлось в очередной раз приводить супруга в нормальное состояние сознания.
Несмотря на то, что она окончила, вдобавок к техникуму, ещё и заочный институт, отличить, к примеру, немецкий язык от английского она могла лишь с третьего раза. Впрочем, так бывает даже у умных людей, поэтому Мария Семёновна и на этот раз прочитала марку автомобиля «Hyundai», и где-то даже запомнила, по-своему. Тут, пожалуй, стоит сознаться, что подобные экзерциции Марии Семёновны и реакции на них Андрея Матвеевича были частью необыкновенной любви Эндрю и Мариулы.
Придя домой, Андрей Матвеевич засел перед ноутбуком и начал поиск в интернете так понравившейся модели машины. Недостатка в предложениях «Хёнде» не было. Правда, искомая модель им всё не попадалась. Наконец, нашлось одно предложение. Он записал номер мобильного телефона и решил действовать.
На втором звонке завязалась беседа с продавцом. Очень вежливый молодой человек внимательно выслушал Андрея Матвеевича и заверил его, что автомобиль совсем ещё новый, пробега у него – всего ничего, каких-то двадцать тысяч километров. В дорожно-транспортных происшествиях не участвовал, не поцарапанный – ну, всё-всё новое.
Мария Семёновна тоже принимала участие в разговоре, подсказывая Андрею Матвеевичу, что спросить и как ответить. Благодаря её подсказкам, выяснилось, что автомобиль находится в сопредельной стране, и чтобы забронировать покупку, нужно внести некоторый задаток – он назвал счёт, на который надо срочно перевести по электронной почте пятьсот долларов.
– Цену, всю цену спроси, – беспокоилась всё время Мария Семёновна шёпотом, который был слышен, пожалуй, что на лестничной площадке, но Андрей Матвеевич выдерживал солидность и, выяснив все подробности, очень важные в таком деле, наконец, спросил о цене. К удивлению, сменившимся приятным возбуждением Марии Семёновны, цена вполне коррелировалась с валютным депозитом супругов. Не терпелось взглянуть на заблиставший перед взором Марии Семёновны тот самый автомобиль, который они совсем недавно видели на улице.
– Спроси, когда можно посмотреть его хунхуза! – возбуждённо шепнула Мария Семёновна.
Телефон едва не выпал из рук Андрея Матвеевича.
– Кого?!
– Ну, этого, как его? Хунхуза! – ещё раз выпалила Мария Семёновна.
Андрея Матвеевича согнуло пополам, и он рухнул на пол. Телефон выпал из руки и заскользил по паркету элегантно, словно конёк Евгения Плющенко по льду. Спазмы смеха душили Андрея Матвеевича: Х’ах! Х’ах! Х’ах! Лицо его покраснело, отчего Мария Семёновна сильно испугалась и рванула на кухню за водой. Наконец, Андрея Матвеевича прорвало, и он зашёлся в разгульном хохоте, катаясь по паркету. Мария Семёновна стояла над ним растерянная, с чашкой в руке, воду из которой она сама тут же выпила, и прикидывала, как ей жить дальше. Наконец, до неё начали доходить восклицания сквозь смех Андрея Матвеевича: «Хёнде – Хунхуз!!!», и она всё поняла.
Чашка брякнулась на паркет, Мария Семёновна – на Андрея Матвеевича и оба они, Эндрю и Мариула, зашлись в счастливом, сотрясающим их хохоте.
Через час они стали звонить снова по тому же номеру. Несколько раз они пытались набрать номер, но, не успев закончить набор, впадали в такой смех, который отключал их самих на некоторое время от действительности. Только на второй день они набрали номер на полном серьёзе. В ответ им прозвучало:
– Абонент не отвечает или находится вне зоны досягаемости сети.
Так продолжалось несколько дней, и тогда супруги отказались от намерения купить «хунхуза».
Однажды, сидя в сети интернета, Мария Семёновна наткнулась на новостную ленту. В глаза ей бросилось: "Покупать автомобиль через интернет опасно: можно "погореть" на задатке!"
2014 г.