Звонили весело, с огоньком. Открыв дверь, Икоткин обнаружил двух симпатичных девиц в одинаковых маечках со знакомым портретом на чарующе выпуклых грудях.
– Здравствуйте! Мы активные сторонницы кандидата в президенты страны. Голосуйте за нашего кандидата! – бодро отрапортовали девицы, наглядно поигрывая фрагментами портрета.
Ошеломлённый Икоткин не нашёл ничего лучшего, как пригласить девушек войти.
– Холостяк? – спросила беленькая, критически осмотрев квартиру.
– Есть немного, – смущённо пролепетал Икоткин.
– Значица, так: я подметаю пол, ты моешь посуду, – распорядилась чёрненькая тоном, не допускающим возражений.
Пока гостьи возились с уборкой, Икоткин сбегал в супермаркет, купив бутылку сухого и тортик.
– Ну, – торжественно провозгласила беленькая, поднимая бокал, – сами знаете за кого!
Икоткин покосился на её грудь и слегка покраснел.
– Темнеет, – заметила чёрненькая, взглянув в окно. – Домой идти страшно…
– Оставайтесь, – радушно предложил хозяин. – Куда, в самом деле, на ночь глядя? И с криминальной обстановкой в районе нелады.
– Будем бороться! – компетентно заверила чёрненькая, убирая со стола. - В программе нашего кандидата этому уделено особое внимание. Я в душ.
Наутро, застилая кровать, она деловито осведомилась:
– Ещё холостяки в подъезде есть?
– Иван Петрович с верхнего этажа, квартира справа, – сообщил Икоткин, натягивая брюки. – Но он вдовец.
– Сойдёт! – кивнула беленькая, причёсываясь у зеркала.
– Ещё Семён с третьего подъезда, мой сослуживец, – из мужской солидарности добавил Икоткин.
– Это Виолеткин участок, – отрезала чёрненькая. - Её одну на весь подъезд хватит. Да, чуть не забыла: вот политическая программа! – она протянула красочный буклет. - Теперь, как порядочный мужчина, вы просто обязаны с ней ознакомиться!
Проводив девушек, Икоткин обнаружил в почтовом ящике предвыборную агитку с другим знакомым лицом.
– Отстают конкуренты, – констатировал он. – Вот что значит передовые технологии!
Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла рыжеволосая нимфа немного навеселе с настолько выдающимся бюстом, что деформированный портрет на груди приобретал карикатурный оттенок.
– Привет, я Виолетта! – страстно прошептала она. – Здесь третий подъезд?
Возражать такой женщине не хотелось.