Покидая Индию, мы прибыли вечером в международный аэропорт Мумбая (бывший Бомбей). Наш рейс домой рано утром. Ночь пришлось коротать в аэропорту.
Случалось и раньше проводить ночь на вокзалах, но эта запомнилась особенно.
Огромное количество народа разных национальностей и цветов кожи сливалось в калейдоскопе всевозможных экзотических одеяний, причёсок, лиц.
Кишащее людское море плотно заполняла всё пространство аэровокзала. Постоянно куда-то перемещались отдельными течениями группы и группки, вливались новые, закручиваясь водоворотами и утекая прочь.
Мы не только не могли найти уютного уголка для ночлега, но и просто спокойного места, где бы нас не задевали и не толкали со всех сторон. Куда бы мы ни вставали со своими вещами – везде оказывались на чьём-либо пути, кому-то мешали, и в центре этой людской массы, и у единственной стены без дверей, где нас постоянно тревожили служащие, разбирая или снова составляя огромные вереницы багажных тележек.
Такого количества народу мне не приходилось видеть ни разу в жизни. Шереметьево-2 в сравнении с этим миксером в улье – просторный бульвар для приятных неспешных прогулок.
Но главное даже не теснота и неустроенность, не усталость и желание приклонить куда-нибудь голову для сна, а какая-то непонятная тревога, необъяснимая угроза чего-то большого, страшного и неотвратимого.
Это ощущение казалось странным вдвойне, поскольку в прошлом году мы уже посещали Индию и улетали из этого же аэропорта, но никаких негативных чувств я при этом не испытывала.
Привыкшая прислушиваться к своим ощущениям, я могла предположить только крушение самолёта, но даже сама мысль поменять билет на другой рейс бросала в дрожь и вызывала ещё больший ужас.
Хотелось поскорее убраться из этого огромного, знойного, раскалённого враждебностью города, готового смять и растоптать нас, как комаров, залетевших ненароком в чужое жилище.
Угроза висела в воздухе, поднимаясь к высоким сводам, густо заполненного людьми зала, пронизывала вокруг всё и вся, отражаясь в глазах и лицах людей. «Скорее. Только бы скорее улететь отсюда!»
К счастью, рейс не задержали, и, едва забрезжил рассвет, мы отправились на посадку.
Самолёты, мимо которых мы ехали по лётному полю, темнели грозными силуэтами, пугали своей тяжестью и величиной турбин, будто облитых кровью.
«Только бы не в этом лететь! Только бы не в этом! – молила я всякий раз, внутренне содрогаясь.
И вот, наконец, автобус повернул очередной раз и подвёз нас к белому красавцу. «Вот он! Вот он! Сюда! На этом я полечу!» - внутренне ликовала я, направляясь к лайнеру.
Устроившись в узком кресле эконом-класса, я блаженно вздохнула, закрыла глаза (уж теперь-то мы точно долетим благополучно) и спокойно заснула.
Дома жизнь быстро вошла в привычное русло, и все страхи той ночи могли бы забыться и бесследно исчезнуть, если бы…
Всего через несколько дней в новостях передали о терактах в Мумбае с огромным числом убитых и раненых.
Террористы захватили здание международного аэропорта и взяли в плен много заложников из числа иностранных туристов, жестоко расправившись с некоторыми из них.
Там, где мы совсем недавно провели мучительную ночь, - гремели взрывы, шла стрельба, гибли люди. А ведь и мы могли быть там, если б решили задержаться ещё ненадолго. От ужаса защемило сердце, распаляя грудь жаром, застучало в висках.
Я поёжилась, представляя, как от огненных взрывов падают десятки людей, слышатся душераздирающие крики, стоны, кровь кругом. Массы народа мечутся в ужасе, а вооруженные террористы в масках прикладами сортируют заложников, тут же расстреливая непослушных.
Так вот откуда шёл тот необъяснимый ужас! Вот почему невыносимо было находиться в этом городе и в этом здании!
Чувство нависшей угрозы непредсказуемым образом проявилось необыкновенно сильно и явственно. Так звери чувствуют землетрясения, пожары, цунами и заблаговременно покидают опасные территории.