Ли и Лю.
Часть 1
«Если бы литература / Мне помогла хоть немного: / Освободила от службы – / Вечной погони за хлебом». Ду Фу согласился помочь, поэтому я начинаю.
Ли и Лю наконец-то договорились встретиться в своём излюбленном секретном месте, на заветной деревянной скамейке в укромном уголке большого рынка. «У переправы – рынок./ Я взгляну: /Там лодками торгуют/ День-деньской./ Жаль, денег нет:/ А то б купил одну/ И привязал к забору над рекой».
В Высоких Горах уже почти не осталось таких мест, где шпионы Внутренней Японии могли бы беспрепятственно заниматься делами, выходящими за рамки разведработы. Не то чтобы это напрямую запрещалось, но помехи возникали как бы сами собою. Это невольно наводило на мысли о слежке и контроле. Ли и Лю давно присмотрели себе это уютное укромное местечко – ещё с тех пор, когда оно было каменным выступом в стене пещеры.
Через годы «Ветерок над ручьём – /Одинокий и кроткий» постепенно ослаб под мощным урчанием кондиционеров, стены пещеры осыпались и вместо них выстроился стройный ряд камер хранения большого супермаркета. «И я глаза невольно закрываю–/ Мне жаль того, что не увидеть снова…» Вот там-то, в нише тупичка Ли и Лю обычно встречались, убежав от суеты, уютно устроившись ненадолго в небольшой собственной складочке времени.
«Едва лишь им выпадет радость / от дел отдохнуть, / И тотчас на вольную волю / торопят коней». Они до сих пор не удосужились обменяться подарками к Японскому Новому Году. «Нашей дружбы начало / Меня избавляет от грусти, / Но стыжусь, что не в силах / Устроить, как должно, приёма». На этот раз одной из причин встречи послужила необходимость Лю вернуть Ли вот уже полгода как удерживаемый ею у себя реаниматорский прибор. Лю попала летом под перекрёстный огонь враждующих группировок. «Вот она и летела/ Вихрем на поле боя,/ Но, как бывает в жизни,/ В рытвине оступилась / И, покалечив ноги, / Вышла совсем из строя…»
Она потеряла много жизненной энергии, истекшей сквозь прострелы рук и рваные раны лица, полученные при падении, спасшем, впрочем, её от окончательного истаивания. «Болеют деревья / По тайному умыслу неба...». А в семействе Ли уже с нетерпением ждали начала сеансов реанимации, потому что жизненные циклы всех её домочадцев к началу зимы, как назло, совпали и требовалось срочно налаживать их индивидуальные графики. Резонирование грозило катастрофой. «Я не только ночью / Засыпаю - / Сплю теперь я / Даже ясным днём».
Ли и Лю учились когда-то в одной разведшколе Большого Правого Центра. Целых пять лет из них создавали внутренних англичан для работы с внешними англичанами Внутренней Японии и Завысокогорья. Об остальных целях и задачах подготовки этого набора разведчиков и шпионов говорить пока время не пришло. «Ну, а рассказ/ О письме, что они принесут, / Всё это, милая, / Глупая сказка, не более».
Далеко не все из той школьной семьи дожили до выпуска, отсеянные жёсткими требованиями наставников. «Спросишь о друзьях – / Иных уж нету –/ И душа / Сгорает от печали». Отвергнутые спустились в Долину, занялись мирскими делами и избегают встреч с нами, каждый – по своим причинам. «У меня есть братья, / у меня есть братья в стороне далёкой. / Кто из них троих / прежних сил своих сохранил немного? / Суждено всю жизнь / расставаться нам – не дождаться встречи, / И степная пыль / поднялась вокруг – не видна дорога».
Лю выросла в семье самурая. Её отец и мать были среднего роста, вполне подходящего под стандарты тогдашнего требования к физическим параметрам будущих разведчиков. В те времена при отборе абитуриентов в разведшколу руководствовались примерно теми же соображениями, что и при наборе кандидатов в первый отряд космонавтов. «И старыми глазами / Вдалеке / Цветы я различаю / И траву».
Девочка с детства отличалась нестандартными габаритами, превосходя сверстников и сверстниц в росте и физическом развитии. С мозгами у неё тоже было всё в порядке, а лет с четырнадцати она расцвела необычной красотой, притягивавшей взгляды сверстников и зрелых мужчин.
Наставников Большого Правого Центра привлекла история её рождения. Мать Лю с детства была тяжело больна, врачи пророчили ей бесплодие, но любовь самурая сотворила чудо. Хрупкая женщина родила богатырскую дочь, выкормила её, грелась всю жизнь в ауре дочерней силы и даже пережила уход в мир иной своего самурая, которого горько оплакивает вот уже второй десяток лет… Центру нужны были такие кадры, с рождения наделённые огромным запасом витальной силы, поэтому на чересчур высокий рост Лю наставники смотрели сквозь пальцы. («Так поредели перья,/ Что порою / На них немыслимо смотреть без боли»)
Юный друг Лю – самурай-лётчик – разбился насмерть накануне её поступления в Центр. Она впала в состояние душевного паралича, став уязвимой для домогательств со стороны недостойных её типов. Птицы её души плавали в озере, окружённом крепостными стенами, не пытаясь перелететь их. «От ветра слегка шевелится хвост / У каменного кита. / А волны несут водяной рис – / Они от него черны».
Ко-1, по существу, воспользовался её непротивлением, заграбастал своими неумными руками, навязал ей привычку сочувствия своим страданиям, оплёл искренней привязанностью. По нему, фактурному и брутальному с виду, необузданному в прихотях, но безвольному и, по сути, трепетавшему перед жизнью, сохла не одна наша сокурсница.
Соперницы даже писали Ко-1 подмётные письма, в которых пытались скомпрометировать невинную Лю… «Свирепый тигр /Страшит не только слабых, / А всё же / Попадается в тенета…». Они поженились через два года после окончания Лю Большого Правого Центра. Ко-1 был отчислен с последнего курса после очередной своей идиотской выходки, глубоко возмутившей местное начальство. Это, вероятно, и сподвигло его уязвлённую натуру на получение двух других вполне приличных высших образований, не принесших, впрочем, ему никакого жизненного успеха и успокоения. «Когда отец и мать / Меня растили, / Они – я помню – / Часто говорили:/ «Твой муж – / Он добрый будет человек –/ И с ним / Ты не расстанешься навек».»
Когда дочке Лю и Ко-1, маленькой По, было 3 месяца, они разошлись. Судьба подослала к Лю Ко-2, самурая. Практически одновременно у Лю и у новой жены Ко-1 родились дочери, соответственно – Та и Ню. Мать Ню очень быстро забыла, что она – мать, и Ко-1 один растил дочь, впервые познав радость отцовства, поскольку свою По он никогда и не стремился увидеть. Он купал Ню, стирал ей, готовил еду, наряжал в соответствии со своим нелепым вкусом и всегда коротко стриг её густые волосы, не признавая косичек и бантиков. Пока Ко-1 трогательно водил за ручку Ню в садик и готовил к школе, её мать вылечилась ото всех своих зависимостей и начала бороться за возвращение дочери. Она добилась своего, Ню у Ко-1 отобрали и он остался у разбитого корыта. «И законы природы / Близки человеческой доле – / Одиноко стою / Среди тысячи дел и забот».
Ню выросла бесшабашной и безбашенной здоровенной девахой, мало способной к учёбе и равно презирающей обоих родителей. «Увядший раньше времени/ Цветок / Нас огорчает / Солнечной весною». К сожалению, и в По, никогда не видевшей отца, проявились его гены… А вот дочка Лю и Ко-2, прелестная миниатюрная Та, ухитрилась оправдать надежды, которые на неё, собственно, никто и не возлагал, и даже наставники Большого Левого Центра Надвысокогорья её заметили и прибрали к рукам до лучших времён. «Не плачьте о детях – / Они попадут к генералу, / Которого войско /Отцом называет и братом».
В годы учёбы ничто не предвещало грядущей крепкой дружбы Ли и Лю. Они приятельствовали по-девчоночьи, но особенно не сближались: в компании Ко-1 Ли чувствовала себя неуютно, а он редко оставлял Лю в покое. А вот с коварной и капризной красавицей Ри Ли не расставалась. Рядом с яркой черноглазой брюнеткой Ли смотрелась, как пастельный фон её роскошного портрета. Каково же было удивление Ли, когда через несколько лет она услышала от самой Ри признание, что та боялась конкуренции со стороны своей скромной белокурой сероглазой подруги.
Ли никогда не отличалась красотой, да и особым умом – тоже, но у неё была одна замечательная черта, привлекшая наставников Большого Правого Центра – ненарочитая многоликость. На выпускном курсе Ли научилась меняться практически ежечасно – так, что её при встрече, расставшись час назад, не узнавали не только наставники, но и появившиеся к тому времени поклонники.
При этом она удивительным образом не теряла себя, уютно сворачиваясь и разворачиваясь в своей неузнаваемости. Такое ценное для разведчика качество дорогого стоило, поэтому Ли приняли в Центр одной из первых. «Плыву я тихо / В лодке по реке, / А кажется, / Что по небу плыву».
А ещё у Ли был острый язычок и дурацкая особенность говорить то, что она думает. Именно поэтому местные мальчики её, как правило, побаивались, считая слишком правильной и прямой. Неожиданным успехом у мужчин Ли пользовалась лишь за пределами Высокогорья. Зато в детстве она почему-то жутко привлекала всяких юных лесбиянок, зрелых педофилов и шпану.
«Благодаря» домогательствам одного педагога-педофила, не увенчавшимся, к счастью, успехом, она бросила художественную школу и вернулась туда, когда страсти вокруг этого скандала улеглись. Увы, время было упущено: теперь ей оставалось лишь любоваться на произведения своих бывших однокашников, выставленные в картинной галерее. «А бабочки / Танцуют танец свой / У занавески / Моего окна».
Как и полагалось выпускникам Центра, Ли спустилась в долину работать наставницей в Малом Центре, но ей было гарантировано право скоростного подъёма в Высокогорье по мере её же надобности. Это право предоставлялось лучшим выпускникам Центра. Два наставника спорили между собой, чтобы заполучить её себе в ученицы, но к одному она идти не хотела, а второй вскоре умер, и проблема решилась сама собою. «И звёздочка / На синеве простора / Померкла, как всегда – / Без опозданья».
А потом ещё один из её бывших наставников целый год спускался в долину с букетами роз, шокируя бедное селенье, и добился-таки своего, увезя её с собой назад в Высокогорье.
Ли и Лю встретились снова, уже будучи мамами своих первенцев, прелестных детишек – Се и По, и с тех пор не расставались. Лю работала наставницей в Малом Верхнем Центре, Ли – в Большом Левом, но разница статусов ими не ощущалась и не мешала сердечности отношений. При этом у каждой был ещё и свой круг друзей. У них родились вторые дети – Ви и Та. У Ли получались исключительно мальчики, у Лю – девочки.