Из "Сибирской книги".
3 августа 1630 года к бурятам был отправлен отряд в тридцать человек под командованием всё того же Максима Перфирьева, который уже продемонстрировал царской администрации, что может быть реально мыслящим руководителем. При отряде находилось несколько пушек, кроме того, Перфильев захватил с собой несколько пленников из предыдущего похода. Основной задачей его было строительство нового острога в устье реки Оки, откуда уже можно было направлять экспедиции с целью сбора ясака. Перфильев оставил половину своего отряда у Илимского острога – сторожить суда и припасы, сам же с полутора десятками человек направился в земли возмущённых прошлогодним вторжением бурят, чтобы передать им пленников и выбрать удобное место для строительства острога. При передаче пленных бурятские князцы отдали Перфильеву пятнадцать соболей – всё, что по их словам, имелось у них на руках, но пообещали выплатить весь ясак по весне в полном объёме.
Ситуация, судя по всему, Перфирьеву сразу не понравилась. Он заподозрил и шатость, и измену, и понимал, что с таким небольшим отрядом ему не выжить среди враждебно настроенных и хорошо вооружённых «братцев».
Перфирьев вернулся к Илимскому зимовью и отписал в Енисейск, что для приведения бурят под государеву руку и устройства острога ему потребуется больше людей. В начале мая к нему был отправлены пятьдесят человек, с тем, чтобы они остались на годовую службу в новом остроге. Острог был построен возле знаменитого порога Падуна, причём кочующие неподалёку буряты сразу же принесли шерть на верность. Построив острог и собрав какой-никакой ясак по окрестным родам бурят и тунгусов Перфирьев с его частью отряда вернулся в Енисейск.
Сразу после его ухода началась смута. Восьмого августа буряты через своего шамана сообщили русским, что они больше не будут платить ясак и станут убивать пришельцев где бы они не повстречались. Ясак, уплаченный Перфирьеву, буряты назвали вынужденной мерой, на которую они должны были пойти для выкупа своих пленников. К волнующимся бурятам присоединились и тунгусские роды, так что положение русских в Братском остроге стало совсем угрожающим.
Из Енисейска ситуация вокруг Братска выглядела, скорее всего, весьма искажённой – эти две крепости разделяло огромное расстояние, кроме того ситуация на крайнем форпосте России на самом деле сильно отличалась от енисейской – другими были окружающие острог люди, другой была сама природа. Кроме того, Максим Перфирьев, возвратившийся в Енисейск, продолжал утверждать, что добиться мира с бурятами можно переговорами и возвратом пленных. Однако, как говорит, Миллер, «это только усилило злобу бурят, так как долготерпение и великодушие были для них неизвестными добродетелями». Мне же лично кажется, что в наибольшей степени настроило бурят против русских нашествие воинства Якова Хрипунова, вылившееся в кровавое разорение улусов.
В итоге, в 1630-32 гг. поток ясака, стекавшегося в Братский острог, практически иссяк. Помимо того, что многочисленные, воинственные и хорошо вооружённые бурятские роды игнорировали русскую крепость с её немногочисленным гарнизоном, буряты ещё запретили отдавать соболей русским и кочевавшим в окрестностях тунгусам, которые тоже находились в изрядной зависимости от бурятских князцов.
Для того, чтобы переломить ситуацию, администрация Сибири дважды принимала решение отправить к Братску большие силы. Первый раз на помощь Братску отправился из Томска атаман Дмитрий Копылов с пятьюдесятью людьми (о нём и его людях мы ещё услышим впоследствии – именно одному из копыловских казаков суждено поставить одну из жирных точек в истории Присоединения), но пока же атаман поздней осенью добрался до Енисейска, никуда далее не поспевал, и из Томска вскорости ему пришёл приказ о возвращении обратно.
Опыт, сложившийся после «хрипуновского погрома» и усиленного сопротивления бурятов, однозначно показал что мирным путем кочевые скотоводческие народы не покорить. Томский воевода князь Иван Татев в 1633 году обращается непосредственно к царю с подробным донесением о всех нападения брацких мужиков на служивых людей и Братский острог, убийстве Вихоря Савина и, главное, об убытках казны от недобора ясака, в частности, с тунгусов, которых «брацкие люди свели в свои улусы». Донесение заканчивается просто: «И о тех де, государь, брацких людех вели нам холопем своим свой государев указ учинить: ласкою их брацких людей приводить ис того острожку под твою государеву царскую высокую руку или на них, за непослушание послать ратных людей и их умирить».
Ответ царской администрации был однозначным приказом считать необъясаченных бурят населением, находящимся в состоянии войны, с которого можно брать добычу по военным законам. «И то им сказать, будет милостию божиею и государевым счастьем брацких неясашных людей повоюют и под государеву царскую высокую руку приведут и аманатов возьмут и им будет всем всяким людем за ту их службу государеву жалованье, а что будет возьмут у тех брацких неясашных людей войною скоту, лошадей и коров и иной какой рухляди и тово у них нечево ко государю не возьмут, и та добыча вся им всяким охочим людем вместе с служивыми людьми, а полон, который возьмут улусных людей, а не князцей и не их детей и не жен, и тот полон по государеву указу велено на выкуп брацким людем отдавать».
2 сентября 1634 года в Братский острог прибыл отряд пятидесятника Дунайки Васильева, численностью шестьдесят человек. Однако, тактика обещаний, подарков и выдачи пленников по-прежнему не оказывала на бурят никакого действия. В итоге отряд Дунайки был полностью истреблён при столкновении с хорошо вооружёнными бурятскими отрядами на реке Оке при впадении в неё реки Сиби – так, что ни один русский не вернулся живым чтобы принести весть о поражении. Что было ещё хуже разгрома – в руки бурят попало большое количество огнестрельного оружия, копий и панцирей русского производства.
Часть отряда, оставшегося у Падунского порога после гибели Васильева, отправилась к верхнему рукаву реки Оки и построила острог в двух вёрстах от устья этой реки. Буряты же решили покончить со всеми пришельцами одним ударом, и пригласили их, якобы для переговоров, в юрты на большой остров, лежащий против острога. Для пущей убедительности казакам был обещан ясак. На острове буряты напоили гостей кумысом и принялись их избивать. Казаки кинулись к протоке для того, чтобы бежать в острожек, но были все перебиты. Сразу после этого разгрома первый Братский острог, естественно, был дотла сожжён занявшими его бурятами.