Рассказ написан в соавторстве с Алексеем Аргуновым.
Начало http://proza.ru/2015/03/05/418
-1-
Стояло раннее утро. Серебристый туман приглушал живописные краски осеннего леса. Однако покой дремлющих зарослей был нарушен запинающимися шагами человека в болотных сапогах. Из тумана появился Валерий Тройкин с полным коробом грибов.
Он был небрит, одет в мятую штормовку и в замасленную, выцветшую панамку. Выйдя на перрон, он поставил тару на асфальт и, не замечая немногочисленных людей, ожидающих электричку, озябшими пальцами достал из кармана читок и с нескрываемым наслаждением допил остатки взбадривающей жидкости.
- Нарушаем? – послышался суровый голос за его спиной.
- Полное становится порожним, порожнее полным – такова жизнь, - бесстрастно ответил Валерик.
- Предъявите документики! - обиделся блюститель закона.
Валерик вручил паспорт.
- Так, значит, Валерий Михайлович… - многозначительно протянул служитель порядка.
- Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя, - ответил мудрствующий грибник.
- Что-то мне лицо твоё знакомо, где-то я тебя видел… – вспотел человек в форме.
- Тот, кто знает, не говорит, тот, кто говорит, не знает.
- Что у тебя в этом ящике? - забеспокоился представитель власти.
Валерик хихикнул:
- Ну как вам сказать – бомба!
И перевёл взгляд на вокзальные часы:
- Сейчас взорвётся!
Защитник правопорядка выхватил табельное оружие и, скомандовав народу, ожидающему поезд:
- Ложись! - отважно закрыл своим телом кузовок с грибами.
Потревоженная толпа с недоумением наблюдала, как из-под распростёртого тела героя выползают раздавленные опята.
Послышался смех. Кто-то крикнул:
- Класс! Ща в ютубе выложим!
-2-
Игорь Гомерович Жеребцов с любопытством оглядывал сидящих за партами поэтов. Ирина Сергеевна в короткой юбке и в блузке с глубоким декольте расставляла стаканы на каждом столе. Приблизившись с разносом к председательствующему Жеребцову, она соблазнительно прошептала:
- Я уже вылечилась и готова заниматься с вами книгой!
Игорь Гомерович от неожиданности уронил карандаш. Прелестница наступила на него носком туфельки. Поэт нагнулся за своим инструментом. Глаза его заблестели, настроение заметно улучшилось. Поправив большой бант на шее и, отряхнув невидимую пыль с бархатного темно-красного пиджака, он начал вступительную речь:
- Будущие коллеги! Приветствую вас на очередном литературном семинаре! - Игорь Гомерович, засмотревшись на яркую крашеную блондинку в белом платье в чёрный горох, к своему удивлению, узнал в семинаристке Марию Райнер. Он поперхнулся и отхлебнул из стакана сок. Внимательно поглядев на остальных, он с ужасом обнаружил опостылевшие рожи местных литераторов.
«Ё-моё! Ну ладно бабы – они дуры! Но этим-то писакам какого рожна надо?» - подумал председатель комиссии Жеребцов. Сок ударил ему в голову, и он взмахнул карандашом, как волшебной палочкой. Игоря Гомеровича понесло:
- Ба! Да это же Гарри Поттер! – указал он на пожилого человека с основательным брюшком. - Тебе-то чего не хватает, старый хрен? Ты ж стихи, отродясь, не писал! Нажраться пришёл на халяву?
Кузьма Кузьмич Кулебякин, известный писатель и почётный гражданин города, скромно опустил глаза.
- А ты, жиромясокомбинат, не перепутала случаем? Тебе в спортзале надо кувыркаться, а не стишки кропать!
Ольга Григорьевна Шухер, секретарь писательской организации, заплакала и положила в рот плитку шоколада.
- Дорогой Иван Владимирович, твоё призвание – бабы! А стихи твои – словоблудие или штампы, а отнюдь не образцы для подражания.
Глава писательской организации Штамп, ничего не слыша, пялился на ноги официантки.
- А он нас даже не слушает, - поправляя колготки, Ирина Сергеевна обратилась к Игорю Гомеровичу.
- А ты, бугай, премию пропил, что ли? Ещё хочешь? Иди, работай – уголь разгружай!
Владислав Медовой, подающий надежды юный писатель, в пиджаке с полуоторванным рукавом, вздохнув, достал фляжку и глотнул из неё.
- Андрюша! А ты членом хочешь стать? Вот тебе! – Игорь Гомерович показал фигу начинающему поэту и журналисту. - Ты вот парень вроде хороший, должен понимать, что все эти семинары для галочки, это всё – фикция.
Дрюня скромно улыбался и посматривал на включенный диктофон.
- Наташа, тебе лечиться надо! Вот, посмотри на Ирочку – её вылечили, и она единственная из вас, кто делом занимается! Сок ананасный подаёт.
Наталья фыркнула и, сунув в рот сигарету, щёлкнула зажигалкой.
- Райнер! Тебя предупреждали двадцать лет назад, чтоб ты стихи не писала? Вот пирожки тырить ты умеешь! Это да!
Райнер зажевала белую таблетку.
- Ты смотри… и Аргунов здесь! Алексей, ты понимаешь, твои стихи они … они… - Игорь Гомерович не мог подобрать нужного слова.
- Слеплены, - подсказала разносчица.
- Спасибо, Ирочка! Да, именно слеплены! Слеплены из говна!!!
Аргунов густо покраснел.
Игорь Гомерович проснулся в холодном поту.
-3-
Алексей Николаевич вдохновенно стучал по клавиатуре. Главный врач психиатрического пансионата «Рябинушка» трудился над диссертацией. Дверь в комнату распахнулась.
- Доброе утро, Наташа! Завтрак на столе! – не поворачивая головы, поприветствовал жену психиатр. – Поешь. Наташа, а ты собрала вещи?
- Ты выгоняешь меня из дома? – холодно спросила супруга. - Только из-за того, что я пропустила родительское собрание и пришла в три часа ночи?
- Нет, мы едем в стационар, - спокойно ответил психиатр, - там освободилась отдельная палата.
- Ты серьёзно? Я не поеду. Я не больная… - Она театрально вскинула руку и положила её на лоб. - Я поняла, у тебя есть другая женщина! Ты хочешь от меня избавиться, накачать всякой гадостью, чтоб я растолстела и сошла с ума? А ты приведёшь эту тварь в нашу постель, где мы зачали нашего ангелочка! Негодяй! Мерзавец! Я тебя ненавижу!
- Наташа, я люблю тебя. Я забочусь о твоём здоровье, алкоголизм – это серьёзно, он приводит к развитию соматических патологий, - вздохнул Алексей Николаевич.
Ревнивая жена стремглав выбежала из комнаты и заперлась в ванной.
- Наташа, я спрятал все бритвы! – крикнул ей вслед Алексей Николаевич.
- Ты ничтожество! – завопила оскорблённая женщина. – Я от тебя уйду! Уйду сама! Навсегда! И не надейся, что я вернусь к тебе! Я тебя презираю! Предатель! Червяк! Импотент!
Алексей Николаевич попытался её утихомирить, но жена вырвалась, расцарапав ему лицо, схватила сумочку и со словами «жалкий бабник» хлопнула дверью.
«Предатель» обработал царапины одеколоном, и, подумав с нежностью: «Не простудилась бы в шлёпанцах», накапал себе коньяку из флакона с надписью «Ликосол» (раствор для контактных линз).
- 4-
- Они меня убьют, я покойник! Не хочу! – завыл Жеребцов и спрятался под одеяло.
- Так семинар же давно прошёл, - с облегчением выдохнул Игорь Гомерович и вскочил с кровати. - А всё снится проклятый.
Трясущимися руками он схватил пустую водочную бутылку.
- Даже грамма не осталось, а я болен, мне надо лечиться!
Больной поэт бросился к телефону:
- Юленька! – умирающим голосом заговорил Жеребцов, - я заболел!
- Я вас поняла! – бодро ответила староста группы.
- Я не смогу прийти на занятие в колледж!
- Я всё сделаю, не беспокойтесь, я передам группе!
- Да, и скажи, если кто будет спрашивать, что мы были на репетиции в театре кукол!
- Хорошо, Игорь Гомерович! Выздоравливайте!
«А… всё равно никто проверять не придёт, им лишь бы бумажки ихнии в порядке были» - подумал больной преподаватель и начал судорожно натягивать брюки. - «Надо за лекарством, уже девять есть».
Подлечившись, многоопытный редактор поэтических сборников вспомнил свой сон:
- Ирочка! Как же она там! Столько времени прошло, а забыть её не могу! Тоскливо без неё! И книг не с кем издавать! А, может быть, съездить к ней?
Купив шаурмы, Игорь Гомерович отправился на электричке в дом скорби.
В «Рябинушке», комнате для посещений взволнованный мэтр встретился с девушкой из своего сна. Соблазнительница была в длинном старушечьем халате, располневшая, с грязными волосами и равнодушным взглядом:
- Ирочка! Здравствуйте!
- Вы что-то от меня хотели? – безразличным голосом спросила пациентка психиатрической лечебницы.
- А я… это… пере… передачку тебе… вам… принёс, - стал заикаться разочарованный посетитель.
- А я вас знаю?
-5-
Наталья, не застав дома своего утешителя Валерика, отправилась в «Рыгаловку». В баре было тихо, одинокий Дрюня, грызя карандаш, сосредоточенно глядел в пустую тетрадь.
- Опять сплетни обрабатываешь? – подсаживаясь к столику, спросила вместо приветствия Наталья.
- Если бы … - тяжело вздохнул Дрюня, – стихотворение сочиняю на конкурс.
- А что за конкурс?
- Дом литераторов объявил, при поддержке ФСБ - «Я выбираю мир». Борьба с терроризмом идёт. Поэты не должны оставаться в стороне. А за первое место пять тысяч дают.
- О! Двадцать бутылок водки сможешь купить! – Обрадовалась поэтесса. – Я тебе помогу за пол ящика. О чём там писать?
- Ну, чтоб бомба была, герой, и чтоб наши победили, пооптимистичней как-то, - пояснил бедствующий конкурсант.
- Дуй за вином! – Наталья взяла карандаш и придвинула тетрадь. – Стихотворение будет готово через час.
Подавленный Жеребцов зашёл в «Рыгаловку», чтобы продолжить начатый утром курс лечения. Радостный Дрюня закричал:
- Игорь Гомерович, идите к нам! А мы стихотворение написали на конкурс, где вы в жюри будете! Вот, послушайте:
Отважный лейтенант Коломбо
Приплёлся в бар стаканчик пропустить.
Бармен сказал: «А тут у нас есть бомба,
Чтоб веселее было всем грустить».
Но коп, не замечая даже стопку -
Ведь у него был полицейский нюх,
Набросился на чёрную коробку
И раздавил собой зелёных мух.
Помятое лицо участника жюри ничего не выражало. Сникший Дрюня поинтересовался:
- У меня есть шанс победить?
- Да есть! Есть! – ответил бывалый поэт, а сам подумал: «Сочиняют всякую гадость! Постмодернисты проклятые!»
-6-
Сидя с ногами на кровати Ирина Сергеевна безучастно поедала шаурму. Главврач зашёл в палату и устало присел на стул:
- Приятного аппетита, Ира! – сказал вежливый доктор.
- Какой аппетит! Я уверена, туда собачье мясо добавляют! А вашу кашу я даже от отчаяния есть не буду!
- А о чём это говорит? – Профессионально улыбнулся Алексей Николаевич.
- О том, что у вас готовят ужасно!
- Я не это имел в виду, вам выписываться пора, голубушка!
- Вы что, моей смерти хотите? Я никуда не поеду! Я больная, меня лечить надо!
- У вас дочка, дом, бабушка… и мужчина к вам заходил.
- Какой мужчина? Как бабушка говорит: «К широким берегам корабли и теплоходы пристают, а ко мне говно да щепки».
Алексей Николаевич поморщился:
- Вы молодая, вам жить надо! Пора в мир возвращаться!
- Что я там не видела в этом вашем мире? У меня дочь недавно была – рисунки показывала. Задали по обществознанию нарисовать наш город. А у неё, на рисунке, пидоры в подворотне целуются. У них это в норме – они это «яой» называют. И бабка долбит – надо пристройку узаконить, я выйду – она по БТИ меня затаскает, лучше кашу вашу жрать!
- Вы успокойтесь! – он вытащил из кармана яблоко - Кушайте! Яблочко с дачи! Хорошее, без нитратов!
Алексей Николаевич вздохнул и неожиданно произнёс:
- А меня жена бросила…
- Вот видите, а вы ещё хотите, чтоб я туда вернулась.
-7-
На следующее утро опухший Валерик, с трудом переставляя ноги, покинул полицейский участок без денег и мобильного телефона, со стойкой ненавистью к институтам насилия. Деваться было некуда. И Валерик потопал к знакомому врачу в психиатрическую больницу - занять денег.
Алексей Николаевич принял участие в судьбе пострадавшего. Заняв денег и накапав немножко спирту, доктор зашёл в процедурную и попросил медсестру обработать ссадины своему гостю. Его удивило царившее в процедурной веселье.
- А что вы смеетесь, что-то произошло?
- Да псих Иванченко опять до телефона дорвался – звонил в милицию, сказал, что у нас бомба заложена.
- Как бы нам штраф не выписали, - помрачнел главврач.
- Не беспокойтесь, его в милиции уже знают, он раза три туда звонил, они не приедут даже…
- Хорошо, если так.
Обработанный Валерик вышел на крыльцо психиатрической лечебницы. Светило солнце. Он вдохнул полной грудью сосновый воздух, с любовью посмотрел на алые гроздья рябин и мечтательно прикрыл глаза. Послышался звук подъезжающей и резко тормозящей машины. Валерик нехотя открыл глаза и увидел милицейский уазик. Дверь автомобиля резко отворилась и перед Валериком предстал знакомый человек в погонах. Правоохранитель, почёсывая дубинкой шею, широко улыбнулся:
- Ба! Да это же Валерий Михайлович! …
Продолжение http://proza.ru/2023/06/13/582