24.1
Поздно. Бывает...
http://www.proza.ru/2014/11/06/499
Свеча была новехонькая. Гладкая, длинная, с глянцевыми боками, она стояла, крепко уперевшись своей стройной ножкой в Подсвечник, и поглядывала по сторонам.
А посмотреть было на что! Через окно – а Свеча стояла на подоконнике – открывался весь мир, залитый Солнцем: улица, дерево, скамья, по которой неспешно прыгали воробьи.
-Да,- удовлетворенно сказала Свеча, осмотрев хорошенько и улицу, и дерево, и скамью, и даже воробьев, хотя они-то ей и не очень понравились – слишком суетливые, не могут усидеть на одном месте,- мир поистине огромен. Вы не находите? – обратилась она в пространство кухни.
Снизу раздалось покашливание.
-Действительно, я слышал…- это ответил Подсвечник.
Свеча посмотрела на него сверху вниз, и перебила:
-А Солнце… Вы видели Солнце? Ведь я его дочь. Да-да! Вот увидите, когда вечером на кухню придут Люди….
Свеча замолчала. Она не все знала о людях, и не была уверена, что именно они сделают, когда придут вечером на кухню.
Подсвечник задумчиво смотрел на Свечу. Она была очень юная, очень длинная, очень новая. Или нельзя быть очень новым? Он погрузился в размышления.
А Свеча продолжала смотреть по сторонам и пыталась улыбаться Солнцу, надеясь, что оно заметит ее. Но Солнце перекатывалось по небосводу, даря свой свет всем без исключения и не выделяя никого особо.
Пожалуй, можно быть очень новым,- решил Подсвечник и обратился к Свече:
-Вы знаете, я слышал…
Но Свеча, которой наскучило стоять, снова его перебила:
-Видите? Видите? Солнце послало мне свой последний луч, оно попрощалось со мной и пожелало доброй ночи!
Действительно, луч заходящего солнца, скользнув по раме, прошелся по Свече, перешел на Подсвечник и исчез где-то в углу кухни.
-Ведь я его дочь!- повторила зачем-то Свеча и посмотрела вниз.
Каким черным и грязным показался ей Подсвечник. Ей стало ужасно жаль себя, Свеча готова была расплакаться от того, что ее, такую красивую, поставили в этот старый Подсвечник. Дочь Солнца должна стоять на подоконнике, на какой-то кухне, где некому и рассказать о своем родстве с Солнцем, о своей красоте, обо всем, что она может увидеть с высоты своего роста…
Но тут на кухню пришли люди. Спичка зашипела, на ее конце появился огонек и перескочил на Свечу, от чего она засияла и подоконник перестал быть черным и пугающим.
-Да. Я настоящая дочь Солнца, и подобно ему дарю свет всему миру! – Свеча посмотрела за окно, где уличный фонарь, скрытый за деревом, освещал улицу, дерево и скамейку. Его света хватило бы и на воробьев, но они отправились спать. – Видите?
Но Подсвечник не видел. Его роста не хватало, чтобы выглянуть за окно. Но многие годы, проведенные на подоконнике в обществе сменяющихся Свечей, научили его молчать и любоваться огоньком наверху.
-Да что Вы можете увидеть! Что вы можете понять!- Свеча надулась и замолчала. Она бы отвернулась от Подсвечника, но, повертевшись на ножке, поняла, что это не возможно.
Подсвечник понимал. Он действительно понимал, и ему было немного жаль Свечу, но он не знал, как ему утешить ее.
Прошло несколько дней. Каждый вечер на Свече появлялся огонек, заставляя ее горделиво выпрямлять спину:
-Видите? Вы ведь правда видите?
Но с каждым днем она становилась все ниже. Ей казалось, что маленький старый Подсвечник вырастает. Свеча не замечала, что это она склоняется к нему. Зато она перестала его перебивать. И Подсвечник смог рассказать ей, куда улетают по вечерам воробьи. Чьи шаги она слышит за окном – да, она была уже так мала, что не могла смотреть на улицу, и только прислушивалась к тому миру, что лежал когда-то, мнилось ей, у ее длинной стройной ноги. О чем шелестят листья. Кому светят звезды. За свою долгую жизнь на кухне, куда по вечерам собирались люди, чтобы поговорить при свете Свечи обо всем на свете, Подсвечник узнал много. И еще больше он узнал, размышляя в тишине. И всем этим он щедро делился со Свечой, которая слушала его, не замечая, как растопленный воск слезами скатывается по ней, соединяя ее длинными текучими дорожками с Подсвечником.
Однажды она посмотрела на Подсвечник не сверху вниз, а прямо. Ее глаза сияли. Но было поздно. Слишком поздно. Сияние погасло. Лужица воска – вот и все, что осталось от новехонькой длинной Свечи, что смотрела горделиво на мир, и желала одного: чтобы все признали ее родство с Солнцем.
-Как поздно,- с грустью прошептал Подсвечник, нежно держа каплю воска.
24.2
Сказка о Метле
http://www.proza.ru/2014/01/30/1665
Жила-была Метла. Очень хорошая, добросовестная Метла, которая каждый день старательно подметала двор, вежливо здоровалась со всеми встречными и тихонько вздыхала в своем углу по вечерам, глядя на звезды. Дело в том, что Метла мечтала о чуде. О чуде в своей жизни. Ей хотелось перемен!
Конечно, и в жизни Метлы случались перемены: лето сменялось осенью, и вместо песка она мела целые ворохи желтых листьев. На смену осени приходила зима, и тогда она поднимала вьюгу, разметая снег у порога. И, все-таки… Все-таки, это было не то, что снилось ей темными ночами, что томило ее, когда шла она по двору, оставляя за собой чистый след.
Зима сменялась весной, весна – летом, лето- о осенью. Прутья в Метле поредели, когда-то белая ручка стала темно-коричневой, лишь мечта осталась прежней.
Снова выпал снег, покрыл белым пушистым слоем двор, и метла чувствовала, как начинают поскрипывать ее прутья, предчувствуя работу.
Послышались крики: на улицу, укутавшись в шарфы и спрятав руки в варежки, выбежали ребята. Метла залюбовалась их разрумяненными лицами, глазами, блестящими от радости и возбуждения.
Дети принялись играть в снежки, быстро лепя умелыми руками плотные шарики, метко кидая их и вздымая облака искрящихся снежинок вокруг себя. А потом, устав от возни, принялись скатывать большие снежные шары. Метла даже тихо ойкнула от изумления: неужели они попробуют кидать такие огромные снежки?
Но у ребятни было другое на уме: скатав шары, они водрузили их друг на друга – и вот посреди двора уже стоял Снеговик. Он пока ничего не видел, но кто-то из детей принес краски и нарисовал ему глаза. И тогда Снеговик широко улыбнулся, прямо из-под кисточки с красной краской, которой ему рисовали рот. Потом пришла очередь носа – длинной оранжевой морковки (Метла уже видела ее осенью, когда мимо нее в дом проносили овощи с огорода, чтобы потом сложить их в погреб). Старая шапка и полосатый шарф дополнили облик нового жителя. Он стоял, подбоченясь, и любовался: снегом, двором, собой…
Ребята разглядывали его и тихонько перешептывались. Неожиданно один из них подошел к Метле и поднес ее к Снеговику. А потом… У Метлы даже дух захватило, когда ребячьи руки крепко втиснули ее в холодную руку Снеговика. Но тот улыбнулся ей своей широченной, от уха до уха, улыбкой,- и она поняла: началось. Чудо началось.
Целую неделю стояла Метла посреди двора, прижимаясь к белому боку Снеговика. Каждый день выбегали на улицу дети, чтобы бегать, играть, кидать снежки - вокруг Снеговика, вокруг нее, Метлы. Она радовалась, глядя, как радовались они, она сияла, как сияли их глаза. Это была удивительная неделя!
А когда пришла оттепель и Снеговик начал медленно оседать, серея, Метлу вынули из его ослабевшей руки и поставили на прежнее место.
Быть может, ей больше не о чем будет мечтать, решите вы? И жизнь ее станет скучнее? Но в череде времен года, между подметанием дорожек и двора, она будет вспоминать о Снеговике, и ей будет становится тепло и приятно, как тогда, когда вокруг носилась ребятня, радуясь снегу, зиме, Новому году. Каждый раз – новому.